Читать книгу Этика уничтожения - Олег Ока - Страница 5

Олег Ока
Часть ПЕРВАЯ. Последние люди
3. О сигаретах и женском начале

Оглавление

Отворачивая лица от мелкого дождика, тщательно обходя лужи, они направлялись в сторону метро, где на площади Стачек было много магазинов, чебуречных, кафешек, а это позволяло надеяться на небольшой заработок.

– Я говорю, ищущий находит, – прокричал Гена, кивнув вперёд, и сплюнул. У чёрного входа в кафе «Домино», что на Перекопской, стоял фургончик, а под навесом маялся грузин, помощник хозяина, который иногда давал им возможность купить еды и сигарет. Грузину явно не светило таскать ящики под такой плохой погодой, и, увидев подходящие кадры, он оживился.

– Здравствуй, уважаемый, – приветствовал его Михалыч. – Помочь, может?

– Поработайте, господа, всем хорош-що будет! Только вовнутрь не заходите, сегодня хозяйка здесь, не любит, чтобы ходили. Строгая!

Груза было немного, коробки с вином, ящики с фруктами и овощами, всего штук двадцать пять. Гена залез в кузов, подавал коробки к выходу, Роберт складывал их в коридорчике. Управились за двадцать минут, взяли деньги, грузин, как всегда, не обидел, жизнь показалась светлой.

– Пройдём по кругу, авось ещё заимеем? Что заработали, это хлеб насущный, но и душа хочет пищи.

Увы, променад оказался безрезультатным. Рабочее время, народу под дождём было мало, площадь неприятно резала глаза безлюдьем и фонтанами воды из под колёс машин.

– Зябко. Может, по стаканчику кофе, там по десятке, и не плохой.

– Что-ж, кутить, так кутить.

Присели на холодные стулья под зонтиком, отхлёбывали напиток, глядя на капли, обрывающиеся с тента.

– Как-то был на Байконуре, в командировке. Страшно раздражал горячий, густой воздух. С трудом проходил в лёгкие. Вышел из самолёта в Крайнем, чуть не задохнулся. А здесь хорошо дышится, вкусно, вот приодеться-бы, зима скоро нагрянет. Квартиру утеплять надо, на чердаке, кажется, ещё матрас валяется, надо будет надергать ваты, позатыкать щели в окнах.

– Ты ведь не абориген, приезжий?

– Да, сорок лет здесь уже. Как родители погибли, я пацаном был, хорошо, тётка пробивная, у неё там, в Ташкенте однушка была, с дочкой жила, мне места не было, так она меня сюда, в детдом устроила, не хотела, чтобы я там воспитывался, уже тогда республики негативно к чужакам относились, а сейчас, видишь, что творится, в Питере чуть не треть населения с югов. Может быть это и не плохо, интеграция. Конечно, недовольных много, мол, работу отбирают, а что они отбирают? То, от чего местные нос воротят. Заставь сейчас молодёжь на стройке работать! Подрабатывать, да, но карьера строителя сейчас из приоритетов выпала. Да и обманывают там, ведь сейчас все компании частные, а таджиков-узбеков обманывать легко, никакой суд их защищать не возьмётся, а отправить на родину – легко. В сущности, сейчас развивается рабовладельческий строй. И с этими несчастными дружить надо. На всякий случай, – подмигнул Гена и поднялся. – Ещё круг почёта, и пойдём домой, благоустраиваться. Если не найдём чего.

Так и не найдя ничего, они возвращались в катакомбы, отягощённые хлебом, сигаретами и макаронами с маргарином. Гена ещё в качестве пищи для души нёс подобранную в универмаге книжку Дарьи Донцовой.

– Дерьмо, но заворачивает, аж дух захватывает. В основном от глупости женской. Вот можешь сказать, почему из женщин гении никакие? Из писателей Мэри Шелли и Агата наша Кристи, разных Роулингов я за писателей не считаю, это чтиво на любителя и для узко ограниченной аудитории. В художниках Галина Серебрякова и Соня Делоне. Поэты? М-м-м… Цветаева? Но ведь это похотливая сучка, меняющая мужиков, как носки, причём каждый последующий на порядок ниже предыдущего. Учёные? Склодовская-Кюри, это исключение. Ходят слухи ещё про экс-жену Эйнштейна, всё может быть, оттого и теория относительности такая заумно-придурочная. Почему женщины не рвутся в лидеры? Ну, я не считаю упёртых феминисток, дураков на всех хватает, или современные бизнес-вумен. Но здесь не творческое начало, а «хватай и беги, а заодно перегрызи глотку конкуренту» – это от начала времён девиз предприимчивости женской.

– А тебе, похоже, сучки здорово однажды дорогу перебежали?

– Возможно. Но это не соперничество было, а утраченные идеалы. Вот встречаешь такую, дыхание спирает, мозги в трубочку сворачиваются, всё, думаешь, вот это моя судьба. И поначалу на то и похоже, и ты землю роешь, пешком по Питеру по 20 километров мотаешь, чтобы поговорить, потому что мобильников тогда ещё не было, и потом ночами не спишь, чтобы ей приятное сделать. И что в результате? А в результате оказывается, что она дура набитая, потому-что ты ей не нужен ни капли, и пошёл ты подальше со своей любовию, а нужно ей счёт в банке, весёлые ночи, и никаких семейных узаконенных обязательств. Вот такие пироги с котятами.

– Но ведь не все такие? Как в фильмах, любовь, розовые дали, романтика до конца жизни, рай в вигваме и хлеба горбушку пополам…

– Возможно, в жизни всё возможно, – сухо ответствовал Михайлыч. – Только дело в том, что когда попадается такой вариант с почти нулевой и хреновой вероятностью, тогда у меня перемыкает мужское начало, и я начинаю корчить из себя хозяина жизни, а она, таким образом, становится в позу моей наложницы. Я долго этого не понимал, всё удивлялся, ведь я за неё жизнь готов положить, чего этой идиотке надо? Но ведь какая, себя уважающая особа, согласится отдать себя полностью, и жить на положении морской свинки на полном пансионе? В общем, женская половина, это вопрос сложный. А любовь, как в книжках, она там и должна быть, там ей и место.

Только не успели они свернуть на Перекопскую, на самом углу общаги Геологического института, их окликнул обворожительный женский голос, такой голос, от которого мурашки по коже, и воображение сразу начинает галопировать:

– Мальчики, а можно у вас прикурить, и заодно задать пару вопросов?

У них аж дым пошёл из тормозных колодок, поскольку внешне они не являли из себя что-то, могущее привлечь внимание очаровательных дам, а потому всё это отдавало чем-то таинственным и нереальным.

Прикурив от дешёвой зажигалки Роберта, а это была женщина-вамп, она прищуренными, затенёнными роскошными искусственными ресницами, глазами насмешливо оглядела парочку более внимательно, сделала, видимо, какие-то расчёты, и улыбнулась белоснежными зубами:

– Вообще, мальчики, у меня к вам небольшое дело, если вам деньги нужны. Но сначала скажите мне такой вопрос, вы не геи? Это знаете, когда мужики, у которых нет денег на шлюх, ублажают друг друга бесплатно. Нет?

Мальчики дружно замотали головами, потому что дело их заинтриговало, а упоминание о деньгах повергло в некоторый экстаз.

– Но, я вижу, что вы свободны от разных условностей, в том числе и от аллергии по поводу статей УК, и готовы помочь несчастной женщине, не щадя живота своего? – слой штукатурки мешал определить возраст, где-то 90 до 30, но похоже было, что дамочка серьёзно озабочена бытовыми неурядицами и лихорадочно ищет выход из положения.

– В таком случае, мадам, – с трудом сохраняя серьёзность положения, промолвил Михайлыч, – вы готовы угостить нас кофе в кафе-шантане и там мы и обсудим вашу дилемму?

И когда они уже сидели в пирожковой на Нарвском проспекте, и ребята с упоением поглощали пышки с кофе, дама продолжила разговор:

– Я вижу перед собой настоящих мачо, которым нужны деньги. Но! Дело очень щекотливое. Грозит по восьмёрке, если проколитесь. Однако, я предлагаю серьёзные для вас деньги. Выбор за вами. Я подожду пару минут, если нет, до свиданья навсегда. Думайте, ребята.

– Можно отойти? – она отпустила их царственным взмахом украшенной золотом руки.

– Ты понимаешь, что это деньги? Не меньше двадцатника. Можно и больше, но она видит, что мы ходим по краю, и она жадная.

– Думаешь, это ограбление? Шантаж?

– Робертино, ты мне веришь? Давай поговорим с ней, а там видно будет.

– Гендер, я в мокруху не подписываюсь.

– А я? Ты плохо обо мне думаешь.

– Извини, я такой-же, как ты.

Они вернулись за столик, за это время мадам подкрасила губки и выпила Мартини.

– Так, ребятки, я думаю, время перешло к решению, обсуждения закончились, и давайте без нюансов. Даю 25.

Сумма превышала ожидания, и Гена задрал брови на морщенный лоб:

– Работа?

– Убрать человека. Безопасно. Он без охраны, живёт беспечно. Это будет легко.

Геннадий пожевал губами:

– Муж?

– Не важно, но будем думать так. Это имеет значение?

– Значение в последствиях. Если бизнес-конкурент, может быть продолжение.

– Нет, продолжения не будет.

– Хорошо. Завтра, на том-же углу, если нас там никого не будет, сделка не состоялась.

Вечером, ютясь на своём матрасике, но в тепле и с желудком, не просящим ничего, Роб спросил:

– Ген, ты собираешься завтра на угол Перекопской?

– А ты?

– Погода хреновая.

– Либертино, жизнь человеческая придумана не на развлечение нам, человекам. Думаешь, я посягаю на роль Бога?

Этика уничтожения

Подняться наверх