Читать книгу Загадка лесного озера. Повесть и рассказы - Олег Паринов - Страница 18

Ночью Анджею не давали заснуть беспокойные мысли. Неожиданно он вспомнил, что возный не показал аптекарю Юзефу Зейдману ладанку и волосы, найденные у его погибшей дочери. Проворочавшись всю ночь без сна, паныч рано утром отправился в городскую ратушу. Найдя там Свиридовича, он попросил у того разрешения навестить аптекаря и родню других девушек-служанок, покончивших жизнь самоубийством. Анджей хотел расспросить родителей о поведении их чад в последние дни перед смертью, а пану Зейдману показать, кроме того, ладанку и прядь волос. О драгоценном камешке, найденном в доме писаря, юноша решил пока начальнику не рассказывать, надеясь сличить находку с другими камнями в иконке. Задумчиво покусав кончик уса, возный дал разрешение Анджею на самостоятельные действия. Хуже от этого не будет, а если выяснится что-то существенное, то можно будет вызвать свидетеля в суд. Покопавшись в ящике стола, Свиридович извлек оттуда и передал панычу прядь темно-русых волос. Иконку следователь оставил себе. Вещица была нужна ему для какого-то дела, а аптекарь вполне сможет узнать оберег дочери по словесному описанию.

Немного расстроившись, что не удалось подтвердить свою догадку, юный дознаватель оседлал Гнедка и отправился в путь. Толком побеседовать с родственниками первых двух утопленниц Анджею не удалось. В одном случае хата пустовала. Соседи рассказали, что у погибшей девушки из родни был лишь отец. И тот на следующий день после похорон дочери собрал свои вещи и куда-то исчез. Хата стоит брошенной уже второй месяц. В другом случае две словоохотливые селянки с готовностью помогли представителю судебной власти и показали юноше глиняную мазанку на краю села. Они же рассказали, что покойная служанка жила там вместе с отчимом, а тот после ее смерти сошел с ума. Женщины предупредили Анджея, чтобы тот был поосторожнее. Предупреждение оказалось не лишним. Когда паныч вошел в поросший бурьяном двор, из хаты выскочил худощавый мужчина в рваной свитке. Что-то бессвязно крича, он бросился отвязывать огромную злобную собаку. Та нетерпеливо рвалась с привязи, явно намереваясь потрепать незваного гостя. Решив не испытывать судьбу, Анджей поспешно ретировался. Из тех слов, что вслед ему выкрикивал отчим утопленницы, он разобрал лишь «черный» и, кажется, «кат».

Делать было нечего, и судебный исполнитель отправился к последнему пункту своей поездки – селу Логовицы. К обеду он был на месте. Наспех перекусив в сельской корчме, Анджей разузнал у корчмаря дорогу к жилищу пана Зейдмана. Выяснилось, что тот проживает в одном здании со своей аптекой. После непродолжительной прогулки по пустынным в этот жаркий час улицам паныч нашел нужное строение. Аптека располагалась в одноэтажном каменном доме в двух шагах от рыночной площади.

Анджей спешился и привязал Гнедка к дереву. Входная дверь оказалась заперта изнутри. На настойчивый стук юноши никто не вышел. Сзади к зданию аптеки примыкала деревянная пристройка. Паныч предположил, что она служит жильем пану Зейдману и его семье. Служитель закона, постукивая на ходу в окна аптеки, обошел дом вокруг. Сквозь щели в заборе Анджей увидел, что на заднем дворе разбит небольшой сад. Незапертая калитка так и звала войти, и юноша не стал долго раздумывать.

Пройдя за ограду, он окинул внимательным взглядом внутренний дворик. Здесь росло несколько фруктовых деревьев. В их тени прятались от солнечных лучей аккуратные грядки лекарственных растений. Молодой лекарь узнал мяту, календулу, шалфей, девясил, душицу и мать-и-мачеху. «Целая кладовая целебных трав под открытым небом», – подумал Анджей и вспомнил название таких аптекарских огородов – Hortus sanitatis (Сад здоровья). Большая часть из растений засохла. По-видимому, их не поливали несколько дней. Дверь в дом была приоткрыта, и юноша, тихо ступая, вошел внутрь. Он оказался в тесном помещении. Судя по всему, здесь располагалась аптекарская лаборатория по изготовлению лекарств. Воздух в комнате пропах травами и настойками. В углах и под потолком были развешаны пучки лекарственных растений, а напротив входа у стены, на узком деревянном столе, лежали рабочие инструменты аптекаря: медная ступка, пестик, сито, мерные ложки и весы. Рядом с ними находились перегонный куб и большой, остро заточенный нож для измельчения трав. Здесь же стояли стеклянные колбы различной формы и объема. В некоторых из них, заткнутых пробками, виднелись подозрительные жидкости. Настенная полка была заставлена книгами по медицине и траволечению. Анджей узнал среди них лечебники ««Secretum Secretorum» (Тайная тайных), «Вертоград», травник-лечебник «О ziolach и о mocy ich» (О травах и их действии). Дальний угол лаборатории занимал погасший очаг. Угли в нем давно превратились в золу. Подле очага стояли закопченный котел для плавления воска, ведро с водой и чугунная сковорода.

Из лаборатории в другие помещения вели две двери. Открыв ту, что была справа, Анджей увидел перед собой аптечный зал. В этот миг паныч услышал странные звуки. Они доносились из-за второй двери. Казалось, что внутри кто-то с треском разрывает ткань. «Грабители!» – почему-то решил Анджей и, выхватив из ножен саблю, бросился вперёд.

Смежная с лабораторией комната служила семье аптекаря спальней. В ней едва хватало места для двух железных кроватей. На одной из них, запрокинув вверх небритый подбородок, лежал пан Зейдман. Он спал беспробудным сном. Звуки, услышанные ранее Анджеем, возникали в горле аптекаря и, вырываясь наружу через приоткрытый рот и нос, превращались в раскатистый храп. В узком пространстве между кроватями валялись пустые бутылки из-под наливки.

«Пан пьян», – заключил Анджей и убрал саблю в ножны. Юноша вернулся в лабораторию и вскоре вновь появился в дверях, неся в руке кружку с водой. Резким движением паныч плеснул водой на лицо спящего. Аптекарь открыл глаза и уставился недоуменным взглядом в потолок.

– Пан Зейдман! – громким голосом обратился к нему Анджей.

Он помог хозяину дома принять сидячее положение. Мужчина с трудом приходил в себя, но сразу же узнал помощника возного.

– А пан «сторона»! – хрипло произнес он и попытался вновь откинуться на кровать.

Однако Анджей был начеку. Он крепко ухватил аптекаря за ворот рубахи. Та затрещала, но выдержала. Пан Зейдман громко икнул и сфокусировал взгляд на судебном исполнителе:

– И шо вы мне имеете сказать? Или пан думает, шо у меня есть еще одна дочка? Таки нет! И нашто40 мне тогда оно все? Старался, из кожи лез, все для моей Зосеньки! И шо теперь?

– Откуда это взялось у вашей дочери? – прервал словоизлияния безутешного родителя Анджей и подсунул под нос аптекарю прядь волос из кожаного мешочка.

Пан Зейдман некоторое время тупо глядел на предъявленный предмет. Потом полез в карман рубашки и достал оттуда очки. Водрузив их на крючковатый нос, аптекарь снова икнул и, как заведенный, закивал плешивой головой.

– Да, да, да, пан судейский, не знаю вашего имени. Зося очень дорожила цией вешчью. Моя бедная доченька! За шо мне такое горе!

– Кто дал панне Зосе эти волосы?

– Какие волосы? – икнул аптекарь. – Та ни! Ясновельможный пан не разумеет! Цэ…

Близко за окном громыхнул гром. В комнате слабо тенькнуло, и на груди у пана Зейдмана стало медленно расплываться красное пятно. В оконном стекле появилась дыра, от которой во все стороны поползли трещины. За дощатым забором мелькнула чья-то тень.

В горле у аптекаря захрипело, и он вцепился обеими руками в одежду Анджея. Судорожно подрагивая всем телом, отец утопленницы кивал в сторону окна. Он все еще пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось. Тут из уголка рта пана Зейдмана вытекла струйка крови, и он обмяк. Аптекарь был определенно мертв.

Анджей отцепил пальцы умершего от своего жупана и, выхватив из ножен саблю, бросился наружу. Но убийца уже успел скрыться. Выбежав на улицу, паныч обнаружил в пыли под забором лишь смазанные отпечатки ног. Преступник был обут в остроносые боты. Сквозь широкую щель в заборе спальня аптекаря была видна как на ладони. Ничего не стоило прицелиться из ружья и поразить нужную цель. «Пан Зейдман что-то знал, – огорченно подумал Анджей. – И унес это знание с собой в могилу».

Внезапно осознав себя представителем судебной власти, юноша строгим тоном приказал одному из прибежавших на звук выстрела селян срочно найти и привести сюда сельского войта, а сам вернулся в дом. Тут паныч вспомнил, что еще не все успел осмотреть и зашел в помещение аптеки. Стены аптечного зала занимали многочисленные полки, на которых размещались банки с лекарственным сырьем, «альбарелло»41, графины и бутыли. Покопавшись в ящике с готовыми препаратами, молодой лекарь выяснил, что покойный аптекарь брался за изготовление весьма сложных рецептур. Вскоре Анджей нашел то, что ему было нужно, после чего вернулся в спальню к мертвому отцу панны Зоси. «Он как будто хотел мне что-то сказать перед самой смертью, – вспомнил юноша, глядя на лежавшего на боку пана Зейдмана. – Но вот что?» Глаза мертвеца, не мигая, смотрели в стену.

Паныч перевел взгляд на окно. Именно сюда упорно смотрел аптекарь в последние мгновения своей жизни. На узком подоконнике стояла небольшая шкатулка. Анджей взял вещицу в руки и принялся крутить ее, рассматривая. Сбоку обнаружилась защелка. Потянув за нее, юноша открыл схованку42. Внутри шкатулки лежала пачка писем, перевязанная зеленой лентой. Охваченный любопытством, «сторона» открыл последнее письмо. Мелким убористым почерком с красивыми завитушками там было написано: «Зосенька, прошу тебя, не откладывая, наняться в горничные к князю Збигнечу Радвильскому. И тогда, любовь моя, в скором будущем наши мечты исполнятся. Вот, что тебе нужно будет сделать…» Увлекшись, Анджей сделал шаг, и у него под ногами загремели, перекатываясь, пустые бутылки. Между ними на половице лежал смятый клочок бумаги. Паныч наклонился и поднял его с пола. Это была какая-то записка.

Снаружи стукнула дверь, и из лаборатории донеслись чьи-то взволнованные голоса. Анджей торопливо спрятал свои находки за пазуху и пошел к выходу. Выйдя из спальни, паныч столкнулся лицом к лицу с вооруженными селянами. Их возглавлял старый знакомый юноши – сельский войт Зрибеда Хованский. Мужчины были настроены воинственно и, казалось, вот-вот набросятся на чужака. Двое из них сжимали в руках увесистые дубины, а один держал наизготовку короткое копье. Сам войт был вооружен кордом, и, судя по всему, умел с ним обращаться.

Признав паныча, Хованский несколькими фразами успокоил своих односельчан и выпроводил их во двор. Оставшись наедине с главой сельской общины, Анджей поведал тому о совершенном преступлении. После чего в свою очередь, на правах представителя закона, принялся расспрашивать войта о подозрительных приезжих в местечке. Не узнав ничего заслуживающего внимания, Анджей распорядился о перевозке тела аптекаря в Гродно. Следовало известить о случившемся родню покойного. Как выяснилось, жена пана Зейдмана умерла пять лет назад от чахотки. Из близких родственников у погибшего никого не осталось, а своего подмастерья аптекарь выгнал за какую-то провинность. Хованский вспомнил, что в соседнем селе проживает двоюродная сестра пана Зейдмана и клятвенно пообещал сообщить ей о кончине брата.