Читать книгу ОТРОКИ ДО ПОТОПА - Олег Раин - Страница 3

Здание напоминало постройки из военных хроник. Скалящиеся острым стеклом окна, исписанные иероглифами стены, черные послепожарные гематомы там и тут. По слухам в брошенной домине находили приют бомжи чуть ли не со всех концов города, – они-то и устраивали пожары, ломая на дрова полы и остатки мебели, греясь немощными телами у костров.

– Круто?

– Угу, как после бомбежки

– Ты, в натуре, бомбежку-то видел!

– Так по телеку…

– По телеку фуфло, – Дюша кивнул на дальний конец здания. – Туда не суемся, там вохра в фургоне. А с этого конца нормально проскользнем. Через парадное.

– Не провалимся куда-нибудь? А то – бэмс, и в подвале!

– Ты забоялся уже?

– Чего забоялся-то? Че, я подвалов не видел?

– Забоялся, забоялся! – паренек по кличке Шрек выдул из жевательной резинки огромный пузырь, сам же на него и округлил восхищенно глаза. Шепеляво крикнул: – Жырь, ребя!.. Ну вот, сдулся, блин.

– Сам ты сдулся. Когда жеву выдуваешь, молчать надо.

– Усохни, советчик!

– Хорэ! – гаркнул Дюша, вожак маленькой шараги,. – Под ноги лучше глядите.

– А чего глядеть, золото, что ли, ищем…

– Вижу! – заорал Кокер. – Чешское стекло вижу!

– Где? – Дюша заинтересованно оглянулся. Анька, Лиза и Зинка тоже юрко развернули одинаково причесанные головенки. И даже крашенные губки округлили в похожие сердечки.

– Да вона! – точно гаишный жезл, Кокер выбросил указательный палец. – Я же говорил, ничего ему не сделается. Кругом ни одного стеклышка, а тут уцелело. Оно же крепче железа!

– Реально, что ли?

– Отвечаю! Мне папахен рассказывал: чешское стекло выдерживает любые пожары с наводнениями. Раньше бассейны таким стеклом оклеивали. Потому что мощнее булата.

– Не гони!

– Реально говорю! Такое стекло круче бетона!

– Так булата или бетона?

– Какая, фиг, разница? Главное – не сломаешь и не пробъешь.

– А если гарбичем? – Дюша наморщил лоб и сразу стал похожим на старичка. Странно у него это получалось: вроде здоровый лось, и вдруг – раз, сразу старичок.

– И гарбичем не расколешь, – Кокер азартно повернулся. – Чех, тебе первому бить! Стекло-то чешское… – Он тут же и захохотал. Противненько так, явно желая, чтобы и другие к нему присоединились. Но шарага промолчала. Только с ленцой покосилась на Серегу Чохова – чем ответит. Такие уж тут правили законы.

– Погогочи мне, сам гарбичем схлопочешь. – Серега подумал, что прогулка, наверняка, закончится дракой. Даже, может быть, двойной. Потому что Кокер давно напрашивался. Видно, забыл про все последние синяки – вот и заборзел. Такому намять физию – святое дело. Но первым очередь забил Клепа. Этот жаждал намять физию уже самому Сереге. Просто так, без особого повода, – очень уж загорелось схлестнуться с новеньким, а в этой компании Серега Чохов и впрямь был новеньким.

Разобраться по существу, если б не Кокер, и не пошел бы Серега с этими упырями. Ведь не знал даже толком никого! Так, мутные пацаны из соседнего района, некоторых и видел только издали. Да и с Кокером Сергей дружбы никогда не водил. Скорее, наоборот, хоть и учились в одном классе. А вот позвали с собой на «стрелку», и увязался зачем-то…

– Хобана! – Клепа первый свистанул каменюгой в выглядывающее из земли окно подвального этажа. Камень со стуком отскочил от квадратиков чешского стекла, обиженно закрутился на асфальте.

– Во, дает! – Дюша и другие пацаны стали с азартом швырять камни. Дымчато-полосатое стекло зеленого цвета стойко отражало атаку, по-вратарски отбрасывало камни – чуть ли не отплевывало. Серега мысленно ему поаплодировал, хотя вместе с другими тоже пару раз бросил камни.

– Крепкая фиговина! – Клепа даже вспотел. Серега заметил, что он старается усерднее прочих. Мускулы у пацана были немаленькие, и броски получались довольно меткие. В груди у Сергея неприятно ворохнулось. Драться с этим типом ему хотелось все меньше. Лучше обойтись одним Кокером, да только не выйдет. Потому что мужская честь, и все такое…

Серега в очередной раз подосадовал, что нет у него сильных и по-настоящему крутых друзей. Конечно, Гера с Антохой – хорошие парни, но ведь, если честно, оба недотепистые! Самих приходилось сколько раз защищать. А вот Серегу никто не защищал. Своими кулаками пробивал дорогу. В школе ведь так – не подерешься раз-другой, и пошел лететь авторитет. А авторитет – это такая штука… Короче, тут много слов можно вспомнить, типа: престиж, статус, уровень и прочее гонево. Только гонево-то – оно гонево, но если ты не в фаворе, то и про уважуху забудь.

Взять хотя бы тот случай с портфелем Анжелки, когда Краб выбросил его в окно, а тот взял да застрял в тополиных ветках. Никто ведь не полез за ним! Ни здоровенный Шама, ни легонький Маратик, – все кексанули! А Серега стиснул зубы и полез. Ветки были, конечно, хлипкие, могли запросто обломиться, но ему повезло: и портфель стряхнул вниз, и сам не грянулся. Не ахти вроде бы что, но уважуху заработал. Дней пять его тогда уважали! И про портфель Анжелкин друг другу пересказывали, на тополь злосчастный пальцами тыкали. Славу эту Серега ощущал на себе, точно огненный, полыхающий на ветру плащ. С удовольствием, надо сказать, ощущал. Жаль, не очень долго все это длилось, но в том-то и фокус, что всякий авторитет подобен теореме, которую следует доказывать ежедневно. И проще, чем драка, доказательства пока никто не выдумал. Короткая и эффектная победа обычно превращала теорему в аксиому, и вопрос, кто кого круче, хитрее и умнее, решался сам собой.

Очередной камень вышиб таки из стекла гроздь осколков.

– Есть! – гаркнул Дюша и замотал рукой. – Блин! Чуть кисть не вывихнул.

Результат вожака явно разочаровал. Всем прочим тоже надоело метать камни. Какой интерес стараться ради пары трещин?

– Пошли лучше внутрь, – скомандовал Дюша, и пацаны побрели к черному, как зев чудовища, подъезду. Серега невольно оглянулся. По сути – последний шанс свалить. Всего-то пара шагов, и нет его! Нашел, с кем тусоваться! Еще и в Зеленую рощу поперся! Не сиделось ему, видите ли, в родном дворе!

То есть вообще-то мама отправила Сергея в сад к подруге за цветами для учителей. Вроде как 1 сентября, стало быть, без цветов нельзя. Глупость, конечно, но разве ей объяснишь, что букеты носит только малышня, а чтобы заявиться с цветами парню, да еще в седьмой класс – так это курам на смех. Тут же угодишь в подхалимы, и это не худший вариант! Тот же Кокер запишет в ботаники, а Шама и вовсе объявит чокнутым.

Но дома сидеть тоже было скучно, и Серега пошлепал в сад. А по дороге наткнулся на Кокеровскую компанию. То есть и не его это компания оказалась – Кокер сам чувствовал себя тут совсем даже не барски, но оттого, может, и кричал больше обычного, и суетился сверх меры. Короче, выставлялся перед уличной пацанвой как мог. А что может быть удачнее в такой ситуации, как присутствие своего такого же, над которым можно и пошутить, и даже в этакого пахана перед ним поиграть. Вот Серега и повелся. Решил поначалу, что Кокер тут главный, а когда разобрался, что к чему, было уже поздно. Мрачноватые, плохо одетые парни, как выяснилось, плясали совсем под иную дудку.

Наверное, и водка свою роль сыграла. Это они для храбрости навернули. Перед «стрелкой» с чужими пацанами… То есть, когда пухловатый парнишка, которого все именовали Вагеном, извлек на свет бутылку, Сергей не нашел в себе мужества отказаться. Все глотнули, и он глотнул. На семерых пузырь разлился сам собой. А закусили батоном, купленным перед этим Серегой. Батон, конечно, предназначался для дома, но Серега и здесь промолчал. Вроде его угостили, и он в ответ угостил. И как бы стал после этого своим. Хотя все-таки не стал. Клепа, мрачноватый бритоголовик, сделавшийся после алкоголя особенно задиристым, дважды молотнул Чохова по спине. Как бы дружески, но настолько крепко, что стерпеть было бы зазорно. Серега и не стерпел. С той же личиной дружелюбия хлопнул Клепу в ответ. А вот реакция оказалась бурной. С неожиданной яростью бритоголовый ринулся на него с кулаками. И чем бы дело закончилось, Серега не брался предсказать, если бы не Дюша. Вожачок со смехом перехватил Клепу поперек туловища, даже немного приподнял над землей.

– Хорэ, жучара! Потом помахаетесь, не сейчас.

– В Зеленой роще, – тут же предложил Хома, другой член команды. – Сразу после «стрелки». Там и девки подгребут, посмотрят.

– Лады… – угрожающе просипел Клепа, и на том вроде успокоился. Но ненадолго, это Серега сразу сообразил.

А потом они брели по улицам, пинали пластиковые бутылки и пугали малолеток. Все это время Серега тягостно размышлял, почему он не может шагнуть в сторону и уйти с концами. Вроде не на привязи, а все равно не свободен. Кроме того, чем-то это путешествие его все-таки заводило. Как ни крути, лето прошелестело без особых приключений. Ну, купались-загорали, так это у всех было. Ездили к родне на электричке, собирали грибы-ягоды, кормили кроликов в изгороди. С сестренкой, понятно, играл, но она же еще пигалица! – вот и игры выбирали соответствующие. Само собой, с книгами на диване валялся, дивидишки пиратские смотрел, в компе монстров пачками валил и при этом с отстраненной отчетливостью понимал: все это не жизнь, – трэшево. Вроде ряски и плесени на поверхности пруда. Но окунуться глубже у него отчего-то не получалось. Может, поэтому последний день лета словно в наказание за минувшую нерасторопность решил преподнести Сереге сюрприз. И преподнес, заставив топать на «стрелку», о которой еще три часа назад он ведать не ведал. Экстрим – так бы это назвал эрудированный Саматов, но что-то особой радости от такого экстрима Серега не ощущал.

Хорошо еще не пришел никто на эту загадочную «стрелку». Неведомые чужаки «чушканулись и сдрейфили», как объявил во всеуслышание Дюша. И трое накрашенных девчонок, сидящие на лавочке, точно зрители в театре, немедленно влились в их компанию. Лизка пошла под ручку с Дюшей, Анька – с толстяком Вагеном, а Зинка неожиданно уцепила за руку Сергея.

– Ты это… Аккуратнее, – шепнул оказавшийся рядом Кокер. – Зинон – она это… Метелка Дональда.

– Кто метелка-то! – немедленно взвилась Зинка-Зинон. – Сам-то дятел общипанный! Только с дерева слез.

– Ты это Дональду потом расскажешь!

– А чего мне Дональд! С кем хочу, с тем хожу.

– Вот и поговоришь с ним, смелая такая, – Кокер снова со значением посмотрел на Чохова. По мышиному мелкие черточки его аккуратного лица изображали дипломатическую озабоченность. – Смотри, Серый, я не настаиваю. Тебе решать…

За эти слова его бы стоило тут же и в землю вколотить. Серега аж вспотел от возмущения. Сам втянул в непонятки – и сам же делает вид, что опекает! Но ответить Кокеру он не успел. От тугого удара у мальчугана зазвенело в голове. Это Клепа, запомнивший о предстоящей драке, подгадал удачный момент и налетел сбоку. И снова вмешался Дюша. Роль рефери ему, очевидно, была в кайф.

– Хорэ, больные! В старую больничку пойдем! – заорал он. – Там и устроим мохач.

– И тут нормально! – попробовал вырваться Клепа, но Дюша держал крепко.

– Там тихо, без свидетелей! И Сухана с Дональдом, может, встретим.

– А еще там чешское стекло в подвале, – напомнил Кокер. – Фиг, кто сумеет разбить!

– Да не гони!

– А вот увидишь…

По дороге к больничке обогнули бывшую дачу маршала Жукова, по очереди попробовали добраться по могучей сосне до новенького скворечника. Это Дюша, вдруг, возжелал отведать печеных яиц.

– А чего, костерок запалим, – испечем в золе. Нормальная шамовка!

Он первым полез на сосну, но не дотянул метров двух или трех, по сосне лазить – это вам не по яблоньке с кленом карабкаться! Хома тоже до скворечника не добрался, а вот упорный Клепа умудрился залезть. Даже руку внутрь просунул.

– Пусто! – проорал он сверху. – Нет тут ни фига! Опилки да сено…

Серега порадовался, что прозорливые птахи не успели заселить новенькие апартаменты. Еще не хватало ему участвовать в разорении гнезд.

А на следующей поляне они наткнулись на компанию взрослых мужиков, готовящих шашлыки.

– Из собак жарят, – шепнул Хома.

– Да ты гонишь!

– В натуре, отвечаю. Сам понюхай!

Пацаны все враз потянули носами воздух. И всем, конечно, показалось, что пахнет собачатиной. Даже Сергею.

– Не верите, сходите поинтересуйтесь, – хмыкнул Ваген. – Мол, шавочка моя тут не пробегала?

Но никто интересоваться не стал. Двое мужичков, стоя чуть поодаль от жаровни, умело метали в здоровенный тополь ножи. Сталь со стуком втыкалась в древесину. Спрашивать таких о собачатине было безумием.

Глядя на них, тот же Ваген протяжно вздохнул.

– Мне тут зуб когда-то вышибли, – поделился он. – Я его в бумажку завернул, похоронил потом.

– Металл вставишь, не куксись.

– На фига мне металлом сиять? Я этим зубом семечки щелкал, проволоку перекусывал. Удобный такой зубешник был…

Сергей посочувствовал Вагену. Толстяк впервые показался ему нормальным парнем.

– Сейчас фарфор делают, – утешил он Вагена. – Могут подобрать такой, что от настоящего не отличишь.

– Правда, что ли? – оживился Ваген.

– Точно знаю. В Голливуде некоторым старперам за семьдесят, а улыбками сияют, как молодые. Потому что зубы из фарфора.

– Типа, как посуда? – фыркнул Дюша. – Она же хрупкая!

– Да нет, это особый фарфор – покрепче будет. – Серега засомневался. – Надо ведь жевать, пищу раскусывать. Станут они дешевый фарфор ставить.

– Все равно, – Дюша беспечно махнул ладонью. – Вдарить дубиной, и никакой фарфор не выдержит. Я так думаю: нормальным пацанам и волосы лишние ни к чему, и зубы.

Такой подход Серегу обескуражил, но спорить он не осмелился.

А потом на пути встретился забор, и, подхватив Лизу на руки, Дюша легко перенес ее через преграду. Точно также поступил и толстяк Ваген. Пусть с кряхтением, но он поднял свою крохотную Аньку на нужную высоту, водрузил на землю уже на другой стороне. И снова вся шарага уставилась на Серегу. Потому что долговязая Зинка ничуть не уступала парням в росте и была явно тяжелее своих подруг.

– Не надорвись, Чех! – фыркнул Кокер.

– Да я сама перешагну, – Зинка-Зинон отважно попыталась поднять ногу, но не позволила узкая юбка. Пришлось брать ее на руки, и, чертыхаясь, проносить над острой кромкой забора. Юбка, по счастью, не пострадала, а вот один чулок за какую-то проволоку все-таки зацепился.

– Блин! – в сердцах пискнула Зинка, и шарага дружно заржала.

– Але, Серый, видела бы тебя Анжелка! – крикнул Кокер.

– Пошел ты!

– Не боись, я ей ничего не скажу…

Серега готов был провалиться сквозь землю. Фиаско было полным. Зинка же, изучив дыру на колготках, скупо вздохнула.

– Ладно, пошли…

И прозвучало это совсем даже не извинительно. Скорее уж как сожаление: пошли, мол, тепа-недотепа. А зачем ему с ней идти, если в школе он, в самом деле, сох по Анжелке. Об этом уже все знали. А вот малознакомая Зинка Серегу ничуть не привлекала. Прямо ни капельки. Но вот прицепилась к нему, а он, чудак, не воспротивился.

– Сухан! – радостно заорал Дюша и обернулся к ребятам. – Я же говорил, в больничке их встретим. И Дональд вон чешет.

– У нас и пиво с собой! – вынырнувший навстречу незнакомый пацан в замызганной футболке поднял над головой пластиковый пузырь. – Давно вас ждем.

– Эх, погудим! – по совиному ухнул Ваген и даже по животу себя похлопал. Пиво он, по всей видимости, очень даже уважал.

– Ну, ща тебе Дональд наваляет за Зинку, – хохотнул Шрек и, опережая события, а может, и, торопя их, весело прокричал: – Эй, Дон, телку твою Серый увел.

– Какой еще Серый? – долговязый дотемна загорелый паренек показался следом за Суханом.

– Да вот он! Секи, – с Зинкой под ручку катит.

– А что, нельзя? – игриво осведомилась Зинка.

– Значит, в лоб от меня поимеет, – Дональд нахмурился.

– Только Клепа первый! – азартно завопил Хома. – Серый сначала с ним бьется, потом с тобой.

– Заметано, – легко согласился Дональд и как ни в чем не бывало кивнул своей подруге. – Зинк, пиво будешь?

– А чего нет-то, – Зинка легко отцепилась от Сергея и перешла к Дональду. – Глянь, этот лох мне колготки порвал.

– Ничего, я ему наваляю потом. По полной огребет…

Серега ощутил себя совсем тоскливо. Три драки за день – это было чересчур. То есть какой-нибудь Дартаньян, может, и порадовался бы такой везухе, но Серегу подобная перспектива совсем не воодушевляла.

В старой больнице они прошли почерневшим от пожара коридором и, наконец, выбрались в относительно светлую залу. Потолок здесь был закопчен чуть меньше, и стены смотрелись почти прилично.

– Клевая полянка! – оценил Ваген.

Наученный горьким опытом, Сергей тут же развернулся в сторону Клепы и угадал. Тот снова собирался напасть без предупреждения. И странно, что окружающие взирали на такую подлость с полным спокойствием. Сам же Серега в отличие от них, наконец-то, ощутил то, чего так не хватало ему в начале пути, а именно ту первую необходимую злость, без которой невозможна нормальная мужская стычка. Потому что атаки исподтишка, действительно, выглядели подло, а подлость следовало наказывать.

– Ну, че вылупился? – Клепа притормозил в шаге от Сергея. Неожиданного наскока не вышло, и он решил малость взвинтить настроение. – Давно в рог не получал?

– А ты рискни, – Серега стоял, выставив перед собой кулаки. Хуже нет, чем драться с незнакомым противником. Тот же Краб всегда дрался не по правилам, и это всегда смущало Серегу. А вот с Кокером или Шамой было махаться проще. Все их ужимки с нехитрой тактикой Серега изучил еще в классе втором или третьем. Как дрался Клепа, он не знал, однако без того видел, что слабаком паренька не назовешь. И камни вон как метал, и по сосне ползал шустро. И все же кексовать перед ним Серега не собирался.

– Чего встал-то? – буркнул он. – Уже затупил?

– Кто затупил-то?

– Да ты и затупил, тупарик! – когда надо, Серега тоже мог поборзеть. Пусть не думают, что оседлали домашнего мальчика. То есть по-взрослому он никогда не ругался, но с уличным сленгом, как всякий нормальный школяр, был знаком превосходно.

– Ты че, овца? – снова зарычал Клепа. – В натуре, быкуешь!

– От овцы слышу!

– Да ты провоцируешь!

– Бамбук кури!..

Вытащив из кармана футбольную дудку, Шрек выдал пронзительный сигнал.

– Хорош метлой мести, эфиопы! – заорал он. – Мы на махачкалу пришли, а не треп ваш слушать.

И Клепа бросился вперед. Еще и головой качнул туда-сюда – Тайсон, типа. Только Серега был уже подготовлен – вовремя сделал шажок назад. Клепа ударил и промазал. Потеряв равновесие, чуть не упал, но в последний момент успел схватить Серегу за футболку, рванул на себя что есть сил. Ткань треснула.

– Ах, ты! – Серега выкинул вперед левый кулак и попал. То есть ринувшийся в очередную атаку Клепа сам на него напоролся, и получилось на удивление крепко. Нос забияки прямо-таки сплющился от удара, а у Сереги сразу заныла рука.

– Круто! – Дюша хохотнул, а Клепа, зажав разбитый нос, скрючился над полом. На темный от золы пол часто закапали бордовые капли, и Серега почувствовал, что его трясет от нерастраченного возбуждения. Можно было бы что-нибудь сказать – понахальнее да позлее, но нужды в этом не было. Клепа, конечно, не рыдал, но по горестному его виду было ясно, что биться он больше не способен.

– Ништяк у тебя колотушка! – оценил Ваген. – Верняк, носарь Клепе сломал.

– Да не сломал, чего там! – Дюша хмыкнул. С толикой уважения глянув на Серегу, неожиданно поинтересовался:

– А правда ты с Крабом за одной партой сидел?

Кокер разболтал, – сразу догадался Серега. И даже в такую минуту поразился: вот трепло! И тут успел нахвастать. Вроде как знаменитый Краб не просто в их классе сидит, а еще и за партой одной с приятелем кентуется…

– Ну, было когда-то.

– Оно и видно, – Дюша криво улыбнулся, и даже Клепа, размазывая льющуюся из носа юшку, изобразил на лице удовлетворение. Типа, получить от кореша, что сидел за одной партой с самим Крабом, – совсем иной коленкор. Другой бы кто и не сумел, а сосед Краба – это нормально…

– Ну что? Кто следующий? – с вызовом спросил Серега. – Ты, может, Кокер?

– А чего я-то? Я с тобой и не бодался даже. Это вон Дональд хотел.

– Да с понтом я буду с ним махаться! – громко возмутился Дональд. – Я же вижу, нормальный пацан, было бы из-за чего спорить!

– Тогда давай костер зажигать! – скомандовал Дюша. – Сухан, открывай пиво!

Но пиво Серега пить не стал. Посидел немного, подышал вонючим дымом и все-таки слинял. Незаметно, почти по-английски, благо у всех теперь нашлось занятие, а после пива все еще и враз поглупели – стали говорливыми и невнимательными. Но главное, что Зинка его больше не удерживала…

Путь домой был не близкий, и Серега спешил, как мог. Однако в одном месте все-таки задержался – на самом обычном шоссе, что убегало к горизонту, к целящимся в небо заводским трубам. Там же, между кирпичными дымными стволами, солнце готовилось ко сну, неспешно взбивало себе постель из алых перин, малиновых подушек и оранжевых пуховых одеял… Сочного рыжего цвета было столь много, что хватало на дома, деревья и пролегшую к солнечному ложу дорогу. Все было ярко-оранжевым, каким-то марсианским, и Сергей пораженно остановился. Почему-то у него сдавило сердце, и стало щемяще жаль чего-то неясного, давно убежавшего. Чего именно, Серега никак не мог понять, но казалось, стоит чуть-чуть напрячь память, и он непременно вспомнит какую-то прошлую свою минуту, какой-то сладостный эпизод. И посетила странная уверенность, что этот закат и эту залитую бронзой дорогу он когда-то уже наблюдал. Правда, не здесь и, может быть, даже не в этой жизни…

От такой мысли у паренька перехватило дыхание. Словно на секунду-другую приоткрылась некая большая тайна – мелькнула самым краешком и снова спряталась. Он даже ощутил мимолетную обиду, что сладкая секундочка оказалась столь короткой. Сергей постарался усилием воли напрячь память, но только ускорил неизбежное. Далекое солнце нырнуло в тлеющие перины, и мир вокруг стал стремительно тускнеть. Так и не разгаданная тайна превратилась в закатный дым…

Домой Серега заявился поздно – само собой, без батона и цветов, с исцарапанными руками, в разодранной майке. А хуже всего, что мама сразу уловила запах водки. Он ожидал, что его начнут распекать, но ничего такого не произошло. Мама только поглядела на него как-то уж очень печально и так же печально вздохнула.

– Я не нарочно, мам. Чесслово… – забормотал Сергей. – Это случайно вышло. Такая гадость – эта водка…

– А футболку где порвал?

– Ну… Упал, в общем. В одном месте.

– Пороть тебя некому… – мама устало кивнула в сторону ванны. – Умойся, поешь и спать. Не забывай, завтра все-таки Первое сентября.

Чувствуя, как полыхают щеки, Серега прошел в ванну. Никакой радости от минувшего дня он не ощущал. Поход в Зеленую рощу, новые знакомые и даже победа в драке ничуть не воодушевляли. Разве что та замечательная секундочка, подаренная закатом. Но ведь подразнила и ускакала. А теперь еще и мама… Не упрекнула даже, а пригвоздила. И это казалось самым обидным. Потому что в главном она была права. Пороть Серегу, действительно, было некому.

Папа у них умер.

Почти три года назад…