Читать книгу Серая зона. Конец игры - Олег Шмелёв - Страница 8

В эту ночь Денисов долго не мог заснуть. Сегодняшний разговор со старым другом произвёл на него неизгладимое впечатление. С одной стороны, было приятно, что кто-то, несмотря ни на что, продолжает верить ему и беспокоиться о его судьбе. Вот только с другой, разговор этот сильно расстроил Сергея. Тот факт, что его родной город теперь называется в честь ненавистного ему Игоря Золина, резанул его по живому.

Факт этот был достаточно символичным – в принципе, такие цели и преследуют подобные мероприятия. Вот только Денисов трактовал эту символичность по-своему, не так как радующиеся произошедшим изменениям горожане. Для тех, скорее всего, новое имя города предзнаменовало начало новой жизни. Для Денисова же данное событие символизировало всевластие, которым наделил себя Игорь Золин и кучка его приспешников. Теперь было видно, что они не остановятся ни перед чем на пути к своей цели. Они будут ломать и сжигать всё старое, заменяя его новым, своим, будут кормить народ тем, что тот хочет есть, и в итоге эта система будет нещадно перемалывать любого, кто встанет на её пути. Осознавать это было печально и горько.

Но и еще один вопрос оставался открытым – какие же всё-таки цели преследует Золин и его команда? Чего они хотят в конечном счете и в каком направлении пойдут после того, как превратят население созданной ими же страны в безвольных рабов?

Как бы там ни было, можно было смело сказать, что на этом Игорь не остановится. Система, которую он создал, прожорлива и вечно голодна. Она пожирает всё, что подпадает под её влияние, переиначивает, переделывает под себя. Никто не знает, что будет в итоге. Вполне возможно, когда Игорь со своим Полесьем выйдет на международный уровень, его быстро поставят на место, ведь в мировой политике таких проходимцев хоть пруд пруди, и мало кто из них захочет добровольно сдавать свои позиции.

«Но люди за ним идут, как зачарованные, – упрямо твердил разум мужчины, – и кто знает, как может отреагировать население соседних стран, когда узнает о таком народном лидере? Вдруг он им понравится, и они решать пойти за ним? Хотя это вряд ли. Никто не даст влезать в государственные дела какому-то сисадмину с непризнанной территории. Но Игоря это не остановит, я точно знаю. Он будет переть вперёд. Может, не на пролом, а обходными путями, но он точно не остановится, слишком уж большой разгон набрал. Но самое главное во всём этом то, что пострадают в конечном итоге простые люди, которые пойдут за ним. Сколько людей уже сложило головы из-за его неуёмной жажды власти и сколько еще должно сложить, чтобы они наконец поняли, за кем пошли, и поняли, что это не их путь?! Ясно только, что много. Стоит лишь заразить наших людей идеей, и всё – они пойдут насмерть, зная, что делают это не зря, хотя и сами толком знать не будут, надо ли оно им. И, что еще хуже, они даже не задумываются, как решить ту или иную проблему без кровопролития, просто идут, как коровы на бойню…»

От этих невесёлых мыслей мужчину оторвал ослепивший его вдруг свет, за которым вскоре послышался громкий металлический лязг открываемой двери. Немного привыкнув к освещению, но всё еще щурясь, Сергей разглядел конвойного, который, смерив его пристальным взглядом, вышел обратно в коридор.

Вместо него внутрь зашли двое хорошо сложенных молодых мужчин примерно его возраста в спортивных штанах и чёрных майках. Накачанные тела, короткие стрижки, едкие взгляды из-под нахмуренных бровей и покрытые тюремными наколками руки ясно указывали на их принадлежность к той касте тюремного общества, для которой зона – второй дом.

Сергей уже успел понять, что в белореченской тюрьме делами заправляют бандиты, поэтому от визита двух мордоворотов ничего хорошего не ждал.

Один из мужчин, громко отхаркнув, плюнул на пол перед койкой Денисова. Тот, понимая, что явное преимущество сейчас на стороне соперника, отнёсся к этому безразлично. Он просто приподнялся на локте, и выжидающе смотрел на поздних визитёров.

– Поднимайся и пошли с нами, – пренебрежительно поморщившись, обратился к нему один из мужчин.

– Куда? – спросил Сергей.

Гость нахмурился так, как будто мужчина сказал ему что-то оскорбительное.

– Ты еще вопросы тут задавать нам будешь, падла? – вскипел он, – Бегом встал, ноги в руки и за нами! А то заведём тебя в нашу хату, там тебя, суку, быстро оприходуют по назначению!

Понимая, что лучше не вступать в спор, Денисов просто встал с койки и направился вслед за уголовниками.

– Вообще, по-хорошему тебя нужно было бы сразу же мужикам отдать, чтоб петушили днём и ночью, – злобно приговаривал темноволосый амбал с вытатуированным на плече котом, – с такими, как ты, так только и нужно. Должен же ты получить своё за то, что школьниц на воле трахал, а потом еще и убивал.

– Я их и пальцем не трогал, – перебил его Сергей.

– Ага, так я тебе и поверил! Тебе еще крупно повезло, что Гюрза так постановил. Правда, тому, кто за тебя подписался, и немало башлянуть за это пришлось. Так что, повезло тебе, что у тебя друзья есть при лавэ.

– Что за друзья? – непонимающе спросил Денисов.

– Скоро узнаешь, – кинул ему через плечо шедший немного впереди качок, на чьём бицепсе виднелась красивая русалка с трезубцем в руке.

Поняв, что его спутники – немного не те люди, с какими ему приятно общаться, мужчина не стал больше ничего спрашивать, и дальше они пошли молча.

Денисов очень удивился, когда, следуя за уголовниками, оказался в тюремном дворе. После душных и пропахших лекарствами палат первой больницы и тюремного лазарета, глоток свежего воздуха показался ему живительным. Прохлада ночи, защекотав в ноздрях, освежающей волной влилась в лёгкие мужчины, тем самым остудив его разгорячённый разум и приведя в порядок его мысли. Он стал размышлять над тем, кто же из его друзей мог выкупить его из тюрьмы.

«Хотя, что тут думать? У меня здесь всего один друг остался, а после того, что меня подозревают в изнасилованиях и убийствах, так и подавно. И это Лёха. Но где бы он достал такие деньги? Да, сейчас он начальник полиции, но в наше время даже ему нечем так уж серьёзно разжиться. Разве что из своих сбережений. Но почему тогда он ничего не сказал мне об этом?»

Сомнения закрались в голову мужчины, и он решил не обольщаться результатами этой странной и неожиданной прогулки, ведь возможно, всё было и вовсе не так, как могло показаться на первый взгляд.

Тем временем троица вышла за высокий сетчатый забор, увенчанный рядами колючей проволоки в еще один двор, больше походивший на сад. В полутьме ночи Денисов увидел несколько домов, стоявших меж яблонь и вишен. В одном из домов горел свет.

Зэки подвели Сергея ко входу в дом, и тот, у которого на плече был вытатуирован кот, зашел внутрь.

Через некоторое время он вернулся в сопровождении полноватого рослого мужчины с угрюмым лицом. Что-то в этом человеке показалось Сергею знакомым, и, немного покопавшись в памяти, он с превеликим удивлением понял, что это был Саша Шелест.

«А этот что тут делает? И зачем меня вообще сюда привели?» – промелькнуло в голове мужчины, но грубый голос арестанта с котом бесцеремонно вторгся в его мысли.

– Заходи внутрь. Там тебя уже ждут.

– А кто? – спросил Денисов, но ему не ответили.

Сопровождая уже Сашу Шелеста, уголовники удалились в том направлении, откуда пришли сюда.

Сергей огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Лишь серп молодого месяца улыбался ему с тёмно-синего неба своей широкой улыбкой, да прохладный южный ветерок шелестел в ветвях деревьев. Всё это так ярко контрастировало с одиночной палатой тюремного лазарета, что мужчине понадобилось время, чтобы понять, что он не спит и всё еще жив.

«Понятно, что меня никто не собирался освобождать, – стал размышлять над ситуацией Денисов, – тогда зачем подняли среди ночи и притащили сюда? Это уже не понятно. Зато ясно, что это лучше, если бы за меня взялись бы зэки. Помимо этого, за то, чтобы я пришел сюда, человек или люди, которые сейчас находятся в этом доме еще и заплатили деньги, причём, если верить тем мордоворотам, немалые. Но зачем? Кому же я так сильно понадобился?»

Мужчина попробовал использовать встречу с Шелестом, как зацепку, но эта дорожка ни к чему его не привела. В какой-то момент ему очень захотелось заглянуть в освещённое окно, но эту идею Сергей тут же откинул, так как понимал, что выглядеть это будет как-то по-детски.

«Какая тогда мне разница, кто меня там ждёт, если это не отменяет приговора? Всё равно терять нечего», – подумал Денисов и направился ко входной двери.

Войдя в коридор, он ради приличия подождал приглашения, но, так и не дождавшись, направился в гостиную дома, и обнаружил там… сидящего в кресле бывшего мэра Станислава Пугача. Признаться честно, мужчина был весьма удивлён такой встречей.

Зато хозяин дома отнёсся к визиту Сергея так, как будто видел его только вчера. Он окинул гостя беглым взглядом и, отпив коньяк из бокала, устремил свой взор на полыхавшие дрова в камине.

– Ого! – вырвалось у Денисова, – Вы, я смотрю, даже на зоне неплохо устроились.

– Ну, что сказать, профессионализм не пропьёшь. Зато у меня есть, чему поучиться.

– Да уж, что есть, то есть, – кивнул Денисов, ожидая, когда хозяин дома разъяснит ему причины, по которым он его заинтересовал.

– Да ты проходи, садись, угощайся, – сказал ему Пугач довольно дружелюбным тоном после непродолжительного молчания, кивнув на диванчик напротив.

Сергей послушно сел, сразу же поняв, что о гостях Станислав беспокоился гораздо меньше, чем о себе. Заметно продавленные пружины дивана громко заскрипели, что заставило гостя поморщиться.

– Наверное, нужно будет его поменять, как считаешь? – спросил Пугач, взяв с большого блюда с фруктовой нарезкой, стоявшего на столике между ними, дольку апельсина.

Не вытерпев, Сергей всё же решился спросить:

– И зачем я понадобился вам среди ночи?

Пугач пожал плечами, не спеша прожевывая апельсин, с видом человека, которому некуда спешить.

– Ну, среди ночи, потому что здесь тюрьма всё-таки. Это как в игре – город засыпает, просыпается мафия. Так и здесь – днём все сидят по камерам или работают, в общем изображают из себя людей, которые несут наказание за свои грехи, а ночью здесь начинает бурлить жизнь. Причём иногда так активно, как на лондонской бирже.

– На лондонской бирже мне бывать не приходилось, но услышать, чем я вдруг стал вам обязан, мне бы всё равно очень хотелось бы.

Не спрашивая согласия, Пугач налил в бокал, стоящий напротив Денисова, коньяк.

– Выпей. Думаю, так тебе будет понятнее, о чём я буду говорить дальше.

– Вижу, за решеткой ваши вкусы не изменились? – спросил Сергей, кивнув на бутылку.

– «Хеннесси»? Ну да. Это одна из тех вещей, которая всегда стабильна.

– Даже стабильнее, чем ваша власть, – решил съязвить Денисов, но, по-видимому, Станислава это не особо зацепило.

– Возможно, да, – усмехнувшись краешком губ, произнёс тот.

Поняв, что бывший мэр остаётся верным себе и в вопросах управления ситуацией, и расскажет всё тогда, когда сам решит нужным, Денисов стал терпеливо ждать этого момента. Он взял бокал с коньяком и сделал довольно большой глоток. Крепкий алкоголь обжег горло, но затем словно какая-то тёплая волна разлилась по его телу. Мужчине стало так спокойно, как будто ему не грозила смертная казнь за чудовищные преступления, которых он не совершал. Как будто сейчас он сидел дома в окружении жены с детьми.

Воспоминания о семье подняли осадок тревоги, но Пугач, словно прочувствовав настроение собеседника, в этот момент решил перейти непосредственно к разговору, для которого и вызвал к себе Сергея.

– Догадываешься, зачем ты тут? – спросил он у гостя.

– Не имею малейшего представления, – ответил тот, – хотя… возможно, вы предложите мне продать душу за освобождение отсюда?

Станислав встретился с ним взглядом и широко улыбнулся.

– Ты близок к правде. Но для начала расскажи мне, как ты попал в тюрьму и о твоих отношениях с Игорем Золиным?

– А вы не знаете, как я попал в тюрьму?

– Знаю. Тебя застали на месте совершенного тобою убийства девушки, которую ты перед тем еще и изнасиловал.

– Застали. Только я её не убивал.

– Ай-ай-ай, бедная девочка, – не обращая на него внимания, продолжал Пугач, – я её, кстати, немного и знал. Кристина звали, если не ошибаюсь. Она с Владом была. А Влад-то, наверное, расстроился…

– Не думаю, – довольно решительно перебил его Денисов.

– Почему?

– Потому, что для людей вашего круга понятия любовь и преданность не существует, – говорил, чеканя каждое слово, мужчина. Лицо его при этом выражало железную серьёзность, – для вас люди – расходный материал. Одним больше, одним меньше… Это как насадки или сменные детали. Одна сносилась, поставили другу. Поэтому ваш Влад вряд ли будет жалеть о своей этой Кристине. Найдёт ей замену, и всего делов.

На миг в комнате зависло непродолжительное молчание. Пугач внимательно посмотрел на собеседника, а в следующую же секунду громко расхохотался.

– Садись, Денисов. Пять! Что-что, а этот урок ты усвоил. Чтобы быть богатым и успешным, нужно быть беспринципным, давить чувства к другим еще в зародыше и, конечно же, думать только о себе. Что да, то да. Но это и нелегко, скажу я тебе. Хотя у тебя, я вижу, тоже жизнь малиной не назовёшь.

Сергей улыбнулся одними губами и перевёл взгляд на пылающие в камине дрова.

– Вот видишь, не смог себе отказать, – пояснил Пугач, – привык к живому огню сильно. Он даёт тепло, успокаивает, умиротворяет…

«А еще он разрушает», – подумал про себя Денисов, не глядя на собеседника.

– А про Кристинку ты зря. Влад много девчонок перебрал, пока такую кралю нашел. Красивая, ухоженная, всё при себе, неглупа, что немаловажно. Ну и обходилась она ему дороже, чем какие-нибудь дешевые шлюхи. Зато в постели была… Влад рассказывал, что отрабатывала все его инвестиции. Творила такое, что в голову не лезет. Ну, земля ей пухом.

Он сделал паузу и, хлебнув коньяка из бокала, продолжил.

– А что же до Игоря? Как у вас складывались с ним отношения? Ведь когда мне пришлось сменить место жительства, ты еще был заместителем начальника городской полиции, а попал сюда почти бомжом.

– Я работал на консервном заводе, – возразил Денисов.

– А-а, – махнул рукой Станислав, – один хер. Нашел, что сравнивать – сытую и относительно обеспеченную роботу в чистом кабинете с привилегиями и другом-начальником и жалкое существование на гроши, работая в грязном цеху с неудачниками. По-моему, неравный обмен, ты так не считаешь?

Денисов хотел было что-то сказать в сердцах, но закрыл рот и сделал еще один большой глоток коньяка.

– Да заебал меня этот Игорь, что не понятно?! – воскликнул он, – Все только и говорят – Игорь Золин, Игорь Золин, народный правитель, честный и весь из себя правильный, другого такого у нас никогда не было… Тьфу, блядь! Тошнит уже от этого, честное слово!

Станислав широко улыбнулся. Слова собеседника были для него, как бальзам на душу. Еще никто на его памяти так резко не отзывался о его самом главном враге. Мужчина мог бы слушать это часами, если бы не общество истеричного Денисова, которого он не особо переносил. Тот казался Станиславу каким-то дубовым, негибким, несговорчивым. Словом, Сергей был для него изначально испорченной заготовкой человека. Впрочем, сейчас его изъяны могли сослужить ему службу, поэтому мужчина настроился на наиболее участливое и благожелательное обращение с гостем. Ему во что бы то ни стало нужно было расположить к себе врага своего врага.

– И что же случилось? – спросил Станислав с выражением крайней заинтересованности на лице, как будто был способен мановением руки или щелчком пальца в один миг восстановить справедливость и наказать Золина за неподобающее поведение к бывшему начальнику полиции.

– Да что случилось? Я же говорю – заебал он меня конкретно! Не мог я больше всей этой лжи слушать, что он на людей выливал. А самое главное, что они ему верили, шли за ним, как стадо баранов, подчинялись так, как будто перед ними сам Господь-Бог, а не какой-то сопляк двадцатилетний! Вот с вами всё было по-другому, – расходился подбодряемый алкоголем Сергей, – конечно, вы тоже дурили людям головы, но мы же все знали, что вы – обычный бюрократ и хапуга. Мы ничего от вас не ждали, просто выживали себе, кто как мог. А Игорь же этот… Все к нему относятся, как к спасителю какому-то. Как к Ною с его ковчегом.

Денисов замолк, и в этот момент заговорил Пугач.

– Так это ты всё это время считал меня хапугой и бюрократом?! – он перевёл полный возмущения взгляд на собеседника, – Меня, человека, который доверял тебе, который утверждал тебя на такую высокую и ответственную должность?! Который, в конце концов, сейчас за свои деньги выкупил тебя и спас от… очень неприятной и позорной участи! И почему люди так неблагодарны, когда делаешь им добро?! А потом они еще и возмущаются, почему мы так плохо живём?

Сергей замешкался, не зная, что ответить. Но в какой-то момент подсознание мужчины выдало всё за него.

– Да хватит вам комедию здесь ломать! Мы оба знаем, что к чему. Я в жизни не поверю, что вы способны на такое обидеться. Потому что это правда, и вы – совсем не такой, каким хотите казаться народу. Для вас же власть главнее всего, в том числе и человеческих жизней. Вы просто играете роль хорошего правителя, а люди либо верят вам, либо притворяются, что верят, но на самом деле они не настолько тупы, чтобы не понимать, что их обманывают.

– Не настолько тупы, чтобы не понимать, что их обманывают, зато достаточно тупы, чтобы не взять ситуацию в свои руки и поставить удобного им мэра? – усмехнулся Пугач кривой ухмылкой, – И настолько тупы, чтобы, как ты сам говоришь, как армия зомби, ходить за Игорем и делать, что он скажет.

Денисов окинул его недовольным взглядом.

– Остались не самые лучшие, мы оба это понимаем, – сказал он, – но они тоже люди.

Пугач лишь махнул рукой.

– Это совсем не то, о чём я с тобой хотел поговорить. Всю эту революционную романтику можешь засунуть себе, сам знаешь, куда. Ты сейчас находишься в не лучшем положении, чем еще живая рыба на горячей сковородке.

Денисов усмехнулся. Ему понравилось такое сравнение.

– И что же вам от меня тогда нужно? – спросил Сергей.

– Это уже вопрос правильный. Не совсем умный и конкретный, но всё же правильный, – сказал Пугач и, сделав небольшую паузу, продолжил, – я хочу тебе помочь.

– Помочь? Да не смешите меня! Вы – мне? На коя ляд я вам сдался, если меня скоро на тот свет отправят? Что, кому-то там привет передать или вам место застолбить? Хотя нет, вы же еще туда не собираетесь.

– Не-а, я еще поживу пока. А то, что ты осознаёшь себя изначально никому не нужным – это тоже правильно. Это еще одна, для кого-то горькая и жестокая, правда жизни. Никто никому не нужен, НО, – Станислав выделил голосом последнее слово и многозначительно посмотрел на собеседника, – в какой-то момент человек либо по своему желанию, либо волей случая попадает в ситуацию, когда его существование и деятельность пересекается с интересами других людей. Вот тогда он становится им нужным. В данном случае, я был бы заинтересован в том, чтобы ты остался жив. Не догадываешься еще, о чём речь?

– Пока не особо.

– Ну, в принципе, это неудивительно. Ты же всё-таки долгое время жил меж людей, которых только что сам обозвал не самой качественной частью биомассы.

– Я никого не обзывал и не собирался. И вообще, давайте лучше перейдём к вашему делу.

– Ладно, перейдём. Ситуация у нас с тобой сложилась следующая – я не люблю Игоря, ты не любишь Игоря, и это значит, что мы оба его не любим.

– Поразительное открытие! – не выдержав, прыснул со смеху Сергей.

– Я просто стараюсь объяснять понятным тебе языком. И вот, исходя из этого, я предлагаю тебе не любить его вместе.

– По-моему вы перестарались с простотой. Это уже похоже на какой-то детский сад.

– Предлагаю сотрудничество, так понятно?

– Вполне. Но что я могу предложить вам? Меня со дня на день должны казнить.

– А если не казнят?

– С чего бы это?

– Ну, меня же не казнили. Хотя Игорь изначально именно это и собирался сделать.

Денисов окинул собеседника пристальным взглядом.

– Но вы, наверное, ему хорошенько башлянули за свою свободу. У меня-то таких денег нет.

– Ну-у-у, это да. Но зато у тебя есть человек, который мог бы заплатить за твоё помилование, ну, или менее суровый приговор.

– Вы?

Пугач кивнул.

– Ну, раз уж сказали А, говорите и Б. Зачем я вам нужен?

– Всё очень просто. Затем, что ты ненавидишь Игоря, как и я. И, объединив усилия, мы сможем решить нашу проблему.

– Да? И как же?

– Это уже совсем другой вопрос. Для начала я хотел бы получить твоё согласие.

– Для начала я хотел бы знать, согласие на что я даю?

– Разумно. Скажу в общих чертах. Я же здесь тоже не зря штаны протирал. Так уж получилось, что тюрьма – это система. И порой она организована куда лучше той же городской администрации, армии, министерств и правительства. Эта тюрьма – не исключение. Поэтому мне удалось выяснить общую обстановку и наладить контакты с нужными людьми, которые могут начать действовать.

– И какова моя роль в этом всём?

– Твоя роль универсальна. Ты станешь моей «правой рукой» на воле. Конечно, я могу отсюда выйти практически, когда захочу, но не так далеко и не так надолго, насколько мне было бы это нужно. Поэтому ты будешь исполнять роль связного. Помимо этого, ты как-никак войну прошел, причём не каким-то там рядовым, а офицером, поэтому сможешь тренировать солдат, которые должны будут вступить в бой с армией Игоря…

– Да вы знаете сколько у него теперь солдат?! И сколько людей погибнет в этой новой войне…

– Не перебивай меня, – сказал Пугач достаточно резким тоном и сделал паузу, налив себе и Денисову в бокалы еще коньяка, – и, помимо этого, ты не настолько глуп, как среднестатистический житель серой зоны, поэтому тоже способен управлять стадом. Естественно тайком, чтобы Игорь не узнал о твоём существовании. Ты будешь таким себе теневым руководителем, советником официального лидера.

– И кто будет официальным лидером?

– Не всё сразу. Я еще не услышал, как ты относишься к моему предложению.

– А я еще не услышал всего предложения. Если вы хотите просто собрать армию и пойти войной на Игоря, то я в этом не участвую. Я против войны и человеческих жертв.

– Ты сам должен понимать, что здесь без человеческих жертв не обойтись. Как понимаешь и то, что если мы не остановим Игоря, то люди всё равно продолжат гибнуть. А этого нельзя допустить.

– Согласен. Но война – не лучший метод добиться цели.

– По-моему, про войну ты сам заладил, я тебе ничего подобного и не говорил. Глупо в нашем положении разбрасываться людьми. Конечно, без сражений не обойтись, но основными направлениями нашей деятельности будут диверсии. Хотя, не только. Я собираюсь переиграть Игоря так же хитро, как он переиграл меня. Пустим в ход все инструменты – интриги сговоры, сплетни, дезинформацию. Короче всё и сразу, чтоб он не успевал с одним расхлебаться, а у него уже новая дыра в дне.

Пугач замолчал, вопросительно посмотрев на Денисова. Тот еще некоторое время ничего не говорил.

– Мне вот интересно, что будет дальше? Допустим, всё у нас получится, и мы свергнем Игоря с его престола. Кто потом будет вместо него?

Пугач посмотрел на него взглядом, каким обычно смотрят на человека, не понимающего чего-то совершенно элементарного, и по этому взгляду Сергей всё понял.

«Ну, конечно, а для чего же еще он бы это затевал? Не для людей же точно».

– Ну и тебя, конечно, на место верну, а если захочешь, сам выберешь, где работать будешь. Я ценными кадрами не разбрасываюсь, так что хотелось бы тебя при себе оставить.

«Ценными кадрами? Так ты же еще минут пять назад говорил, что я тупой. Да-а-а, чего только не сделаешь, ради того, чтобы вернуть себе власть!»

– В целом план вроде бы не плохой, но есть один нюанс, – сказал Сергей через некоторое время.

– Что за нюанс? – с выражением глубокой заинтересованности на лице произнёс Станислав.

– Я не хочу с вами работать.

Лицо Пугача «поплыло», как медуза на солнце, глаза его сделались строгими, но мужчина не мог позволить себе сорваться, ведь Денисов в данной ситуации действительно много для него значил. Тот безошибочно прочитал это во взгляде мужчины, но собственная значимость вовсе не обрадовала Сергея. В какой-то момент он понял, что просто не хочет служить диктаторам.

– Но подожди, ведь ты же хочешь, чтобы у людей, за которых ты так искренне переживаешь, было лучшее будущее?

– Вот и Игорь так же говорит. «Лучшее будущее»… Да какое у них может быть лучшее будущее? Что Игорь, что вы… один хер.

– Да нет, не один. Вспомни, как я решал проблемы, и как их решает он. Я всегда старался оградить мирное население от этой стрельбы, взрывов. Мы старались до последнего решить вопрос мирным путём. Да, когда уже не оставалось другого выбора, приходилось вступать в бой. Но такое было время, что скажешь? А сейчас… Что еще этому Игорю мешает, что люди продолжают гибнуть? Подростки из «Прогресса»… Разве они виноваты, что полюбили его сильнее, чем он заставлял их это сделать? И ты можешь оправдать гибель школьников? А договор с Новороссией? Ты же сам воевал на той войне! Это же было всего ничего – зимой этого года! И сколько людей погибло на той войне? Скажешь мне, а? Не скажешь, потому что и не знаешь. Никто не знает точно, но все знают, что очень много. А сколько еще остались калеками на всю жизнь? И теперь в один прекрасный день приходит какой-то Игорь, неизвестно откуда вылезший, и говорит, что после всего того, что случилось, мы будем гнать через нашу территорию оружие из Новороссии?! Неужели ты можешь с этим вот так просто смириться, ты – боевой офицер, воевавший против тех, с кем этот выскочка-молокосос теперь заставляет нас сотрудничать?!

Речь Станислава была настолько красноречивой и эмоциональной, какой Денисов никогда от него не слышал. Но теперь он знал, сколько бы запала не было в словах Пугача, всё, что исходит из его рта – ложь. Хотя, если вдуматься, мужчина говорил правду, просто подавал её под выгодным ему углом. Он старался, как мог, чтобы только превратить Сергея в инструмент для достижения своих целей.

Денисов же больше не хотел быть инструментом ни в чьих руках. Ему настолько надоели все эти заговоры и закулисные интриги, что предложение Пугача вызывало тошноту. Он не был политиком, ни по профессии, ни по призванию, поэтому смертельно устал постоянно находиться возле таковых. Сергей больше уважал простых рабочих людей, которые не замахиваются на чужое и дорожат своим, честно заработанным. Но за последнее время мужчина, работая меж таких, стал понимать, что и среди них он чужой. Слишком многое научила понимать Сергея его прошлая жизнь, чего не понимали его сослуживцы. И, чувствуя себя везде чужим, он не знал, что дальше делать.

«Как же не хочется снова лезть в это болото, после которого на душе так гадко, что словами не описать! Как будто с каждым разом эти кровопийцы забирают частичку меня, оставляя лишь какую-то пустоту. Да, мне бы очень хотелось, чтобы мэром был кто-то другой, а не Игорь. Но разве Пугач лучше? Да, у него меньший размах и нужно ему не так много, но, если вспомнить, что он творил… Оба они хороши. И почему к власти не приходят обычные вменяемые люди, а не какие-то рвачи, которым лишь бы всё под себя грести? Как же глупо устроен этот мир!»

– И как вы вообще себе это представляете? – сорвалось будто бы само собой с уст Сергея. Признаться честно, он и сам не был уверен, хотел ли задавать этот вопрос.

– А что здесь представлять? – снова смягчился Пугач, видимо, думая, что у него появился шанс склонить мужчину на свою сторону, – Я вношу за тебя нужную сумму нужным людям, и ты выходишь отсюда.

– Эко у вас всё просто! А что, вы и всему городу, может, заплатите. Они же ненавидят теперь меня и готовы на куски разорвать. Разве не обидно вам будет, если такое случится с вашими инвестициями?

– А ты не будешь появляться в городе. Твоя цель – подполье. Ты будешь…

– Жить в лесном схроне? – усмехнувшись, перебил его Денисов.

– Нет, ты будешь жить в другом населённом пункте неподалёку отсюда.

– И, получается, я не смогу видеться с женой и детьми и дать им знать, где я и что со мной.

– Нет. По крайней мере, на время выполнения твоего важнейшего для нас всех задания. Думаю, ты сам понимаешь, что для них это опасно. Но потом, когда всё закончиться, ты будешь свободен идти туда, куда тебе вздумается и делать, что захочешь. Поэтому сможешь беспрепятственно вернуться к своей семье. Захочешь – останешься с ними в Белореченске, захочешь – уедешь куда-нибудь. Держать тебя никто не будет.

– Но как тогда… а что же с судом? Не могут же они никого не судить? – недоумевал Сергей.

– Суд будет. Только на нём будет другой подсудимый.

– Да? И кто же это будет? Кто добровольно согласится, чтобы ему башку отрубили? Да и что народ? Неужели, вы думаете, что они смолчат, когда узнают, что подсудимого подменили? Да это…

– Все останутся довольны, если для тебя это важно.

– Да?! – резко подскакивая с дивана воскликнул Денисов, – А тот, кто вместо меня голову положит, тоже останется доволен?! Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал.

– Но ты же говоришь, что не виновен. Так зачем умирать тебе?

– Мне? Да хотя бы для того, чтобы больше никогда не видеть, что вы, суки, сделали с моим родным городом и во что вы превратили мою родную страну! Мне надоело! Я не хочу играть в эти игры!

Ничего больше не сказав, Денисов спешно направился к двери.