Читать книгу Стыд. Роман - Олег Васильевич Филипенко, Олег Филипенко - Страница 6

1.

Фильм, который должен был демонстрироваться, назывался «Тутси». Когда-то я уже смотрел его, и мне он понравился, любопытно взглянуть сейчас. Я постоял у кинотеатра, потом вошёл. Пароль сработал безотказно. В баре, этажом ниже, было сильно накурено и шумно. Однако приятно после ходьбы и уличной тревоги ощутить себя в уютном, тесном кругу людей, к тому же не обращающих на тебя ни малейшего внимания.

По телевизору, что стоял на барной стойке за спиной у субтильного бармена, шло сольное выступление какой-то оперной певицы. Звук телевизора был приглушён, и гул человеческих голосов в зале заглушал её пение. Я, размешав ложечкой сахар, осторожно отхлебнул горячий чай, и некоторое время наблюдал за безмолвными гримасами певицы, потом стал рассматривать посетителей бара. Особенно привлекли моё внимание те, что сидели за соседним столиком: двое мужчин с двумя девицами. Вскоре я догадался, что эти девушки из начинающих проституток. Мужчины были восточного типа, безукоризненно элегантно одетые. Один сидел спиной ко мне, с мощной шеей и покатыми плечами, с маленькой головой, стриженной под ноль; другой в полупрофиль, такой же брутальный, только с длинными волосами и в очках с золотой или позолоченной оправой. Стол их был заставлен разными вкусными блюдами, стояла бутылка дорогой водки. Все четверо курили, ели, выпивали и общались. Одна из девиц, менее красивая, держалась поуверенней, но вульгарней своей подруги. Она выдыхала дым в лицо лысому ухажёру, временами громко и противно смеялась. Вторая старалась подражать первой, но то и дело румянец покрывал её щёки. Меня удивила именно она. Странно видеть стыдливый румянец у девушки, выбравшей стезю проститутки… Впрочем, ничего странного – веяние времени…

Минут за десять до начала сеанса на эстраду, что была прямо предо мною, влезло трое мужчин. Вначале я подумал, что это хулиганы – у них был угрюмый, недовольный вид, – но оказалось, что это музыканты. Один из них сел за рояль, другой повесил на грудь электрогитару, третий взял в руки саксофон, и через минуту полилась приятная, семидесятых годов, мелодия. Я посидел ещё минут семь, потом отправился наверх в кинозал.

2.

В заполненном зрителями зале стоял тихий, несколько унылый шумок. Я прошёл к противоположной стене, подальше от входной двери, через которую ещё минут пятнадцать будут входить опоздавшие. Едва я нашёл свободное место, как начался фильм.

Слева от меня одно кресло пустовало, и я запрокинул руку на его прохладную спинку. Хорошо. Фильм оказался недублирован. Однако пока шли титры – переводчик молчал. Это было не в правилах, поэтому зрители нетерпеливо ожидали перевода. Титры кончились, началась история, где герои разговаривали по-английски, а голоса переводчика всё не было. Это было так неожиданно, что все ошалело молчали. Что происходит? Может быть, на рекламном щите было написано, что фильм пойдёт без перевода? Ничего непонятно!..

«Перевод!» – вдруг раздался чей-то разъярённый бас. «Перевод! Перевод!» – закричали из разных мест. Кто-то оглушительно свистнул, несколько человек затопали ногами. Однако никакой реакции на волну возмущения не последовало, и фильм, продолжая идти, погасил эту волну. Воцарилась тишина. Все с враждебным недоумением уставились на экран. Наконец, новый заряд возмущения достиг апогея, прорвался в крики, свист, топанье и улюлюканье. Но фильм погасил и эту вспышку ярости. Волна неуверенности и смятения прокатилась по залу. Несколько человек покинули свои места и удалились. И вот, когда казалось, что можно сойти с ума от подобного безобразия, экран вдруг погас, в зале зажёгся свет. Раздались бурные аплодисменты. Все облегчённо вздохнули, весело поглядывая друг на друга. Возникла некая братская связь между людьми.