Читать книгу Зимняя муха. Роман-буф - Олег Зинченко - Страница 10

Толпа на площади крепчала, как февральский мороз. Уже стали формироваться группы по интересам. Одни уверяли, что блевал губернатор, другие, что это кто-то из его подчинённых, третьи, со стопроцентной гарантией убеждали, что администрацию захватили террористы. В общем, гул стоял, как на горячей распродаже.

Сержант Кошкин ходил вдоль толпы в полном недоумении от происходящего. Он, конечно, никогда не строил иллюзий по поводу дежурства у здания администрации, но даже в его истерзанном хищной тёщей мозгу такого близко не представлялось.

Каждые пять минут Кошкин докладывал дежурному о происходящем и молил всех богов, чтобы к нему поскорее прислали подмогу.

Возле одной группки полицейский притормозил.

– Так вот, это заговор поваров, да-да! – уверяла женщина большого объёма, но в вызывающе обтягивающих шортах, – На той неделе закрыли знаменитую столовую номер десять.

– Эта какую такую? На стрелке? – вопрошал плешивый мужчина неопределённых лет.

– Нет, на стрелке уже сто лет как закрыли. Эта на кольце, – поправил мужчина с модной бородой и дорогой трубкой во рту.

– Скажете тоже, там пятая столовая была, какая же она легендарная? Всегда говном кормили! – рубанула женщина в оранжевом жилете дворника.

– Нет, десятая была возле пристани, – оборвала споры дама в шортах, – Там туристов кормили. Так вот, её закрыли. А они поставляли еду и в правительство. Говорят, губернатор особенно булочки с изюмом любил. Так вот, в последний день они в эти булочки яд добавили, вот губернатор и отравился.

– Это откуда же такая информация? – поинтересовался Кошкин.

Группа замолчала и тут же начала расходиться.

– Откуда надо! – бросила через плечо дама в шортах и двинулась сквозь толпу, как ледокол через торосы, подминая под себя прохожих, оказавшихся на пути.

Кошкин тут-же доложил о появлении новой версии происходящего.

– Милок! Стой! – сержанта за руку схватила богомолка в юбке до пят и большой иконой в руках, – Милок, помоги мне внутрь пройти. Я молитву во избавление прочитаю и всё пройдёт.

– Что пройдёт-то, бабушка? – спросил Кошкин.

– Тьфу на тебя! Сам ты, бабушка, бесовское племя, – оскорбилась бабушка-небабушка и пошла прочь.

Тем временем толпа заполнила всю площадь и, вопреки несмолкаемым автомобильным сигналам, движение остановилось. Водители подкидывали топливо в топку событий, крича на прохожих и получая от последних изрядные далеко не литературные ответы.

И лишь периодическое появление в окне человека похожего на губернатора, переключало внимание собравшихся, превращаясь в свист, аплодисменты или залихватскую ругань.

За те полчаса, что длилось оконное шоу, обсценная лексика Кошкина обогатилась таким количеством ругательств, о существовании которых он даже представить не мог. Некоторые Кошкин, для памяти, даже в своём статусе в соцсети записал, чем вызвал крайнее недоумение друзей, а жена с тёщей посчитали, что это он в их адрес выпад сделал, из-за чего завопили так, словно Кошкин мог их на площади услышать.

Тем временем человек в окне начал танцевать. Танцевал он под музыку из телефона, но слышал её только сам, до шумной толпы ничего не долетало. Его кривлянья выглядели смешно и оскорбительно одновременно.