Читать книгу Меня зовут Алина - Ольга Александровна Теряева - Страница 3
Глава IV.
ОглавлениеОтец мой, Князев Николай Васильевич, родился в 1965 году. Со слов бабушки, учился он неважно, не проявлял интереса ни к одному предмету. С малолетства отец питал страсть к деньгам. Детство и отрочество его прошло в Зеленограде, на станцию Крюково он бегал продавать испеченные собственными руками вафельные трубочки. Начал он торговлю в тринадцать лет, когда другие мальчишки бегали по футбольному полю, гоняя мяч, или переписывали друг у друга кассеты с записями зарубежной эстрады, мой папаша планировал свое будущее и уже тогда подсчитывал барыши. Капитал его постепенно рос, вызывая естественную зависть младшего брата Валеры, который был слишком ленив, чтобы составить отцу компанию. Мои бабушка и дедушка заняли выжидательную позицию, не запрещая отцу заниматься предпринимательской деятельностью. Отчасти, это было связано с тем, что в семье не хватало денег, по причине частого пьянства дедушки, отца папаши. Через несколько лет дед Василий умрет, так и не найдя в силы признать себя алкоголиком. Отец мой никогда не делился со мной своим опытом, отрывочные сведения о его детстве и юности я услышал от своей матери.
Бабушка Маша очень любила отца, и всегда его защищала, даже, если он был в чем-то неправ. Однажды, папашу обвинил в воровстве его младший брат. Валерию на день рождения спонсировали десятирублевой банкнотой. В 1978 году на эти деньги можно было много купить, но разве десятилетнему мальчишке надобно что-то особенное? Дома был ужасный скандал. Бабушка обыскала все в поисках пропавшей банкноты, подозревая каждого, кроме старшего сына, а более всего, своего непутевого супруга. Из-за исчезнувшей банкноты дома все переругались, обвиняя друг друга. Валера сперва подозревал одноклассников, которые накануне заходили к нему в гости, но очень скоро, по неизвестной причине, указал на собственного брата, как на вора. Отец молчал, в ответ на брошенные в лицо обвинения. Это озадачило бабушку. Она пригрозила Валере, что накажет его. Валера расплакался и сказал, что его одноклассники видели, как отец залез к младшему брату в тайник и стащил десятку. Друзья-свидетели, поставленные лицом к лицу с обвиняемым, подтвердили слова Валеры. Отец сознался, что из-за нежелания разменивать крупную, сторублевую банкноту, он решил воспользоваться деньгами из тайника брата. «Надо было закупать муку, маргарин, сахарный песок, сгущенку для приготовления вафель». «Ты – вор!», кричал Валера. Отец отвечал достойно, так, словно младший брат был обманщиком, а он сам – пострадавшим. «Зачем тебе деньги? Чтобы спустить на аттракционах в парке или проиграть в споре? Для меня эти деньги – спасение от лишних трат». «Но они не твои», вопил Валера. «Деньги должны принадлежать тем, кто умеет ими правильно распорядиться!» Тихоня Валера, со слов бабушки, готов был бросится на своего недруга. Узнать, простил ли Валера отца, я не могла. Бабушка Маша умерла незадолго до моего рождения. Отец к тому времени перестал общаться с братом. Я могла лишь догадываться о том, обзавелся ли отец друзьями? Мама крайне неохотно рассказывал мне о своем супруге. Мне оставалось только догадываться, от страха ли это или от незнания? Я видела отца лишь по воскресеньям, за общий обеденный стол он никогда не садился. Иногда мне казалось, что такой нелюдимый человек не способен на сильные чувства. На первом месте для него всегда было финансовое благополучие. В армию его не призвали по болезни, вовремя обнаружив гастрит и болезнь позвоночника. За десяток лет отец быстро сколотил состояние, приобрел две квартиры, одна из которых была уровня бизнес-класса, купил автомобиль и более не торговал вафлями. Открыл собственный автотехцентр, чья клиентура постоянно расширялась. В лихие девяностые кто-то терпел разорение, таких было большинство. Конкуренты их, напротив, богатели. Именно к этой когорте счастливчиков принадлежал мой отец. Любопытно, как такой малопривлекательный субъект мог заинтересовать мою маму – красивую, образованную, высокоразвитую девушку? Через полгода после знакомства они поженились, а вскоре родилась я. Это все, что мне было известно об отце.
Почему ему в голову вдруг пришла мысль открыть собственное книжное издательство, так и осталось для меня загадкой. Но, когда в классе сынки олигархов хвалились своей родней, я не отставала от них. Скромность в моем окружении была не в почете, только о книжном издательстве я благоразумно умалчивала.
На перемене все хвастали, куда отправятся на майские праздники. Начала Герда, – А я с мамой полечу в Прибалтику, у нее там концерты. Публика от мамочки в восторге.
Мальчишки изобразили на физиономиях пренебрежительное выражение. Гошка Шафутинский даже откровенно подсмеивался, хорошо, что Герда не заметила этого. Она была слишком увлечена, предвкушая незабываемые впечатления. Тогда Шафутинский решил взять реванш, – И в каких городах вы собираетесь блистать?
– Не злорадствуй, – одернула его Герда. – Понимаю, что всегда найдутся те, кто нам завидует. Талант всегда вызывает зависть…
– Не юли, отвечай прямо.
– В Юрмале, в Балтийске, Краснознаменске…, – во взгляде Герды мелькнуло смятение.
Я решилась прийти на помощь подруге, – Герда, не говори, раз тебя просила мама. А вы, – обратилась я к бесплатным зрителям, – Чего пристали к человеку? Вот ты, Гошка, на побегушках будешь подрабатывать?
Ухмылка тут же слетела с откормленной физиономии Шафутинского, – Зачем обзываетесь?
Наша «дружная» компания замерла, предчувствуя неладное. Мало приметный в обычных ситуациях Димка Арш откинул непропорционально втянутую в вертикальном положении голову назад, так, что выдвинутый вперед подбородок прямиком указывал на сортир, куда сейчас засеменил Гошка Шафутинский. Плакать побежал, подумала я, и, наверное, не только я одна. Но никто из компании не поспешил утешить обиженного.
– Пирожков обожрался, на горшок побег.
Раздались редкие смешки, и тут кто-то из-за спины достаточно серьезно спросил, – Васька, чего ржешь? В лесной глуши, у родственника тебе будет не до смеха.
Голос был мне незнаком, заинтересовал он и остальных. Оглядываясь, каждый из моего окружения, подозревал в ехидстве соседей. Теперь уже никто не смеялся, пожалуй, недоброжелателю удалось добиться своего. Одноклассники превратились из тайных врагов в явных. Первым воспылал неприязнью к окружающим Вася, – Не знаю, пока, кто из вас оказался провокатором, но я не сомневаюсь, он тысячу раз пожалеет.
Глядя на неприязненные физиономии, окружавшие меня, я сделала заключение, что предрекаемое уже случилось. Вдруг мне помешала Герда, – Алина, отойдем в сторону, не дожидаясь моего согласия, подруга потянула меня за рукав школьного платья. Удалившись за колонну, которыми в изобилии были заставлены коридоры нашей частной школы, Герда сделала неожиданное признание. – Над Васькой издевался Егор Казьмин. Да, да, именно он.
Я безучастно пожала плечами, – Он – не он, какая разница?
– Он, точно, – уверяла меня Герда, – Видишь ту кадку, с пальмой? Кузя спрятался за ней.
Проследив в указанном направлении, я натолкнулась взглядом на роскошное дерево, растопырившее пальцы-спицы в противоположных направлениях, я никого не заметила, – А ты подумала, зачем он это делает? – спрашивая, я не учла, что размышления не для Герды. Ей больше подходит гадание на кофейной гуще.
Приложив палец к губам, Герда вновь потянула меня. Расталкивая мальчишек, гоняющих по полу скомканный в шар чей-то школьный пиджак, мы очутились за колонной, – Отполз. Испугался, наверное.
– Чего? – машинально спросила я.
– Не чего, а кого. Испугался, что его вычислят.
– А Васька обиделся ни на шутку.
– Конечно, ведь Егорка прав. Васькина родня давно уже превратилась в отшельников.
Я тут же нашла, что ответить, – Ну, и что. Вася от этого хуже не стал.
Хорошенькое личико Герды скривилось в усмешке, – Пусть не хвастается, – изображая Стерлигова, Герда растопыривала пальцы, словно пальма рабилини, – «Мой папа летает только на собственном самолете и заказывает блюда в парижских ресторанах.
Прозвенел звонок, и наша «интимная» беседа была прервана. Ожидал нас урок английского, но, ко всеобщему удивлению, вместо Ларисы Васильевны, нашей англичанки, к нам явилась Александра Борисовна.
– А где англичанка?
Непроницаемое лицо классной руководительницы на мгновение перекосило от негодования. Однако, Александра Борисовна сумела быстро взять себя в руки, – Лариса Васильевна плохо себя почувствовала. Урок английского языка у вас состоится завтра, вместо чтения, которое состоится сегодня.
Наступила гнетущая тишина. Зашелестели страницы учебников, кто-то сидел, как ступоре, а я набралась смелости и промолвила, – А мы готовили на сегодня английский.
– Я не буду спрашивать вас домашнее задание. Сейчас тот, кого я вызову, будет читать текст из книги, остальные, прослушав его, после ответят на мои вопросы, – молчание после слов Александры Борисовны длилось недолго. Быстро глянув в журнал, учительница проронила, – Казьмин Егор.
С задних парт прозвучало, – А его нет.
– А где он? – в вопросе Александры Борисовны звучал не испуг, скорее, настороженность.
В ответ молчание, что вызвало беспокойство у нашей классной. Она пару раз дошла до двери кабинета и вернулась обратно. Вдруг Димка Арш сказал, словно невзначай, – А еще нет Васи Стерлигова.
– Он, наверное, в леса подался, – Гошка вместе со словами выдавил из себя жидкие смешки. К нему никто не присоединился.
– Текст прочтет Дима Арш. А я на две минуты выйду.
– Пошла жаловаться, – шепнула мне Герда.
Начал Димка Арш монотонно, текст пестрел красочными эпитетами, при чтении которых Арш изображал такое безропотное смирение, точно перед Димкой лежал ни сборник художественных рассказов, а молитвенник. Аудитория в нетерпении начала зевать. Александра Борисовна все не возвращалась. Я поделилась с Гердой предположением, – Васька, наверное, выследил Егора и побил его. Надо спасать обоих.
Герда, пребывая в сомнениях, покачала головой, – Кузе уже никто не поможет, а вот Ваську, для начала надо найти. Как ты думаешь, где он может прятаться?
– Не знаю.
Мне было откровенно скучно. Захотелось домой к Дженни. Смутное предчувствие домашних невзгод мешало мне думать о чем-то другом. Маму сегодня утром я не видела, с отцом столкнулась в коридоре. Брошенный вскользь взгляд чужака, и в ответ я бежала, словно ошпаренная. Увидев меня, Дженни поняла все без слов. Она – единственный человек, кто меня понимал и принимал, не пытаясь меня переделать на свой лад. Сегодня я попрошу ее рассказать сказку о неустрашимом Моби Дике. Очнулась я от своих мыслей, почувствовав, что меня трясут за плечо.
– Алина, что с тобой? – сверху вниз на меня смотрела Александра Борисовна.
Встав из-за парты, скорее из-за желания избавиться от гнета чужой руки, чем из вежливости, я отчиталась, – Со мной все в порядке.
– Алина, за тобой приехал папа. Ты сейчас соберешься и поедешь с ним.
Меня не спрашивали, а ставили в известность. Я не хотела ехать с отцом, да и куда? Но сидеть под прицелом сверлящего взгляда нашей классной – удовольствие ниже среднего.
– Алина, ты чего не чешешься? – шептала Герда.
Забрасывая дневник, тетрадь, письменные принадлежности в рюкзачок, я не удержалась от вопроса, – А где меня будут ждать?
– У выхода из школы.
Услышанное давало маленькую надежду, что мне удастся избежать нежданной встречи. Бросив прощальный взгляд на одноклассников, я невольно поспешила навстречу неизвестности. Коридоры нашей частной школы никогда не пустовали. Кроме уборщиц, которые, по нашему с Гердой мнению, слишком добросовестно относились к своим обязанностям, по коридорам, прогулочным залам постоянно туда-сюда сновали охранники.
– Это тебя ищет отец? – обратился ко мне один из них.
Я согласно кивнула, тогда охранник предложил меня довести до места встречи, на что я заметила, – Вы пока идите. Я в туалет зайду.
На удачу охранник попался невредный, согласился. Я вместо женского туалета зашла в соседний. Закрывшись в кабинке, я поняла, что рядом кто-то есть, причем, этот кто-то мне был не рад. Прислушалась. Сквозь монотонное гудение сушилки, мне почудилось, что я различаю одиночные всхлипывания. – Эй, кто там?
Тихо. Подождав минуту, я повторила вопрос. И вновь тот же результат. – Вася, ты, что ли? Это я – Алина, меня сейчас будут разыскивать. Покажись, – после короткой паузы я добавила, – Я ухожу, а ты, как хочешь.
Напугала, как есть, напугала. Из дверного проема высунулась стриженная под ежик голова Казьмина. И тогда мне в голову пришла блестящая идея, – Егор, хочешь сбежать незамеченным?
Сквозь толстые стекла очков на меня уставились округлившиеся глаза.
– Быстрее думай!
– А где Стерлигов?
– В классе его нет.
– Выгляни в коридор, – попросил Егор.
С опасениями я выполнила его просьбу. Получилось на свою беду. К туалетам приближались охранник и мой папаша. Об этом я тут же сообщила Егору.
– Что делать?
Растерянному однокласснику я посоветовала пойти навстречу незваным пришельцам, а сама закрылась в кабинке.