Читать книгу Горькое логово - Ольга Апреликова - Страница 11

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
Часть первая. ЛЕДЯНЫЕ КОНЬКИ
11

Оглавление

.

Звезда лучше


Выскочив на морозный, в синих тенях, простор площади, под белое солнце и высокое небо, он бросился бежать. Снег как праздник сверкал под ногами. Он так давно не бегал на улице! Под открытым небом! И один, совсем один в городе! Да, только подальше, скорее подальше от этого мрачного здания с колоннами и тюрьмой в подвале. Да, заведение нужное, вот только Кощей… Скоро он запыхался, устал и, свернув в улицу, перешел на шаг, чтоб не налетать на людей, зорко и жадно глазея по сторонам.

Стоград, столица Дракона. Но этих недавно застроенных пространств Сташка не узнавал. Новый тут город совсем: площади, проспекты, мосты… Не его город. Но все такое поразительное, что он порой останавливался и, как дикарь, глазел, задрав башку, на невероятную красоту. Не вполне даже понимая, что перед ним за здание и зачем. Архитектуры такого уровня он не встречал еще нигде. Мощь.

Опасности и тем более погони он не чувствовал, и спустя полчаса решил вытаять из невидимости. Потому что сил что-то маловато. Люди вокруг ходят, обычные, нестрашные, красивые. Женщины, дети. А по той стороне улицы мальчишки бегут. Он зашел в мраморную колоннаду какого-то огромного музея и придирчиво оглядел себя: куртка у него такая же, как у пробежавших мальчишек, даже с таким же смешным гномьим капюшоном, только черная и немножко длиннее. И ботинки. И выглядит он в черных узких штанах так же голенасто, как они. Платье, правда, на нем не простое, а дворцовое, только его тяжелый узорный подол из-под длинной куртки не высовывается. Так что никакого особого внимания он к себе не привлечет. Не сразу решившись, он сбросил невидимость, вышел из-за колонн и огляделся. Свобода, пахнущая морозом и солнцем.

Ну, и куда идти?

Яруну уж, наверно, сказали, что он удрал. Только это почему-то кажется сейчас не страшным. И не важным. Важно то, что опять тянет, настойчиво тянет по невидимому Пути. Вон туда, в старый город, на тот берег, за Арсенал, за путаницу каналов и малых рек. Как далеко!! Ничего, дойдет. Ведь после Лабиринта он куда отчетливее понимает, куда надо мчаться. Он посмотрел на солнце. Наверное, как и Гаю с Яськой, оно помогает находить Путь. Потому что оно – часть Сети. Бедная. Как она замучилась уже с ним, таким тупым без Венка…

А куда идти – да к Венку же! Он и в Лабиринте шел, похоже, не сколько к Яруну, сколько к Венку. Венок никогда не предаст. Венок не будет хватать и трясти, не обзовет чудовищем и мерзавцем… Нет, Ярун, конечно, родной, но… Но у него бывают ледяные глаза… И он врал про Яську.

Где же тут этот главный Храм Дракона, как туда быстрей попасть и чего там нужно бояться? Его тянуло к Венку так, что, казалось, закрыть глаза и Сеть поднимет и понесет, как воздушный шарик. Он улыбнулся и пошел быстрей. Точно так же его вело к Венку в Лабиринте.

Под ногами сиял белый снег, сверху низкое солнце обливало его серебряным зимним светом. Все так просто! Это не Ярун, это Кощей хочет, чтоб у Сташки не было Венка. Потому что с Венком он защищен. Кощей хочет, чтоб его не было? Понятно, почему. Но он все равно будет. И тем, кем должен быть. А не испуганным ребенком. Когда-то он ведь ушел в Храм из Дворца, и был даже младше, чем сейчас. Наверное, надо уйти снова? В Храме-то его никто никогда маленькой деточкой не считал. Чарам, как и Сети, все равно, сколько ему лет. Чары тоже никогда не предадут. Он там в Храме быстрее вспомнит все нужное. Все то, по сравнению с чем бегать невидимым – это буковки в детской азбуке!

День стоял в самой своей середине, все вокруг было восхитительно интересным. Почти не попадался наземный транспорт, но над домами по обозначенным какими-то невесомыми яркими штуками трассам летали люггеры с блестящими днищами. Где бы такой взять? А то что-то холодно. Хотел зайти погреться в кофейню, съесть какой-нибудь коржик – а денег-то нет, ни копеечки. Не отдирать же сапфиры с тяжелого подола… Он забрел в жилой квартал – не слишком высокие, красивые белые дома с большими редкими окнами – вошел в ближайший двор. Вот как тут обычные люди живут. Красиво. Только никаких деревьев нет. В просторе и пустоте между домами была огромная детская площадка с качелями, всякими лесенками и лазейками, мостиками и башенками, с сооружениями, напоминающими звездолеты. Все это окружало извилистое рельсовое кольцо. Невдалеке стоял белый с синим вагончик, похожий на старинный трамвай. И, кажется, не игрушечный, а настоящий. Нарядный, как подарок. И что – пройти мимо?! Народа вокруг не было, только тетеньки с малышами в дальней от Сташки стороне возле малышовых лошадок и качалок. Он подошел к трамвайчику и забрался внутрь по серебристой лесенке. Узорчатые стекла, синие сиденья, лопатку красную кто-то забыл… Шикарная игрушка – настоящий трамвай! Он уселся на водительское место и начал рассматривать и трогать все кнопочки и блестящие рукоятки.

– Хочешь проехаться? – звонко спросил кто-то.

– Я не умею. Только смотрю, – оглянулся Сташка.

Рядом стоял мальчишка в синей великоватой куртке. Синяя штанина на коленке была продрана и неумело зашита. И вообще он был встрепанный, словно только что проснулся. Только все равно хороший. Как солнечный лучик.

– А ты что не в школе? – он разглядывал Сташку большими серыми, в коричневую крапинку глазами, и что-то в его взгляде очень напоминало Гая. И улыбался он похоже. – Выгнали?

– Сам убежал, – Сташка тоже улыбнулся. – А ты?

– А я тоже сбежал. Ты в этих домах живешь?

– Нет. Просто посмотреть зашел. А тебя как зовут?

– Вирлир, – он посмотрел серьезнее. – А тебя?

Сташка помедлил. Но не врать же, и он сознался:

– Сташ Дракон.

Мальчик отпрыгнул и побледнел. Крапинки в его испуганных глазах стали заметнее. Он отошел еще немного и сердито сказал:

– Такое имя только одно!

Сташка пожал плечами:

– Ты ведь тоже назвал свое настоящее имя.

– Если ты правда царевич, то мог бы и соврать.

– Зачем? – удивился Сташка. – Это тебя мне бояться, что ли? Я ж вижу, что ты с Берега.

– А что, заметно?

– Мне заметно.

– Тебе – пусть, – он застегнул воротник куртки. – Если ты не сочиняешь, конечно. Хотя по глазам-то видно…

– Что видно?

– У тебя глаза Яруна. Да и взгляд… Ох, тяжеленький. Только как это ты – тут? И один? Не во дворце, не сидишь на троне?

– Я же говорю – убежал. Ненадолго. По делам. А ты что, боишься?

– Нет, мне просто пора, – он спрыгнул из трамвайчика на снег. – Пока.

Сташка отвернулся, ничего не сказав. Потренькал звоночком и вздохнул. Кататься расхотелось. Глянул – Вирлир стоял на месте и через проем входа смотрел на него. Сташка нахмурился:

– Уходи, раз пора.

– А ты правда царевич?

– Правда.

– А что ты шляешься тут один?

– Что ты ко мне пристал?

– Если ты настоящий, то тебе нельзя одному.

– Почему?

– А если с тобой что-нибудь случится?

– Думаешь, во дворце безопаснее?

Вирлир сунул руки (у него дрожали пальцы) в карманы и уставился под ноги. Потом посмотрел с ужасом и решимостью:

– А я тебе могу помочь? Тебя спрятать?

– Нет, – усмехнулся Сташка. – Ты город знаешь? Можешь меня быстро отвести в главный храм? На метро или еще там как-нибудь… А то по чутью я отсюда дня два буду идти. Это ведь далеко на том краю города.

– Пойдем, – оторопело согласился Вирлир. Нервно рассмеялся, когда Сташка спрыгнул к нему и, глядя сверху вниз, покрутил головой. – Я тебя не так представлял. Думал, ты старше…

– Еще успею…

Они двинулись по улице, едва не держась за руки. Сташка стеснялся болтать, Вирлир тоже молчал, только все время косился. Когда он споткнулся в очередной раз, Сташка спросил:

– Ты сам – что здесь делаешь? Почему ты не на Берегу?

– Чтобы другие могли туда попасть.

Сташка кивнул:

– Ты – Гонец, да, как Гай?

– Ты Гая знаешь? Я его тут ищу… А то он пропал…

– Он уже на Берегу. И Яська тоже. Больше не ищи… Но ведь вы уводите только тех, кому тут плохо?

– Только ничьих.

– Каких?

– Кому не вжиться иначе. Кого просмотрел Орден. Они ведь тоже ищут деток с Даром. Ну, тагетов, иначе говоря.

– Тагетов?

– Был такой волшебный человек. Его звали «Так».

– «Таг», – нечаянно поправил Сташка. В нем опять что-то начало было всплывать, но он испугался, и знание снова ушло на дно.

Вир внимательно посмотрел на него и кивнул. Сказал:

– Нам в метро.

С полчаса они ехали на одном поезде, потом перешли на другую линию, и ехали так долго, что Сташка едва не задремал стоя. Вагон постепенно опустел. В черном стекле отражались два мальчика, постарше и помладше, которые куда-то едут после уроков. Это не один испуганный, которого уже, наверно, везде разыскивают. Он подумал о Яруне, и знобкая змейка скатилась между лопаток. Что сказать ему? Или не возвращаться? Как его простить за Яську?

Наконец они поднялись наружу, и вместе с морозом Сташку овеяло такой близостью Венка, что казалось – только руку протянуть и схватишь. Спасение, самая надежная защита, тепло? И еще вдруг возникло чувство, будто он идет освобождать из плена кого-то родного. Как будто снова к Гаю и Яське. В груди начинался прозрачный пожар. Вирлир разволновался:

– Что с тобой?

– Тороплюсь… – Сташка уже почти бежал по знакомой улице, узкой и старинной – Стограду больше тысячи лет. Дома вокруг стояли темные, древние, знакомые, казалось, он узнает их карнизы и арки, кариатид под балконами и тяжелые фонари. Людей было мало, все провожали их взглядами. – Куда теперь? Хотя я сам уже знаю, не говори… А что все на нас смотрят?

– Старый район. И слишком близко храм, школ тут нет, а на просто любопытных мальчиков мы не похожи. Давай скорей. А зачем тебе туда?

– Там… – Сташка поймал себя на том, что вообразил вместо Венка мальчика с бездонными всезнающими глазами – вроде Кааша, или хоть Ярчика, или Котьки – но ведь это только вещь! – Там Венок. Корона Астралис. Ты знаешь, что это?

– Нет… – растерялся Вирлир.

– Тогда не надо пока. Слушай… Спасибо. Я дальше лучше один пойду. Я дальше уже помню. Вон до угла, дальше вдоль канала, потом через Фонарный мостик и…и все, уже будет видно.

– Твоя воля, – беспомощно улыбнулся Вирлир, и показался вдруг Сташке гораздо младше, чем был только что. – И… Что-то я в Лицей не пойду. Я должен Лигою рассказать, что тебя видел. Можно?

Сташка пожал плечами, бегло улыбнулся:

– Лигоя я не знаю. Вот Гаю передай привет, а он знает, кому еще передать. Спасибо тебе. Встретимся еще потом. Береги пока Берег. Пока, – он уже изнемогал от нетерпения, потому еще раз улыбнулся Вирлиру, быстро схватил и пожал его замерзшую ладонь – и бросился к храму бегом. В конце квартала обернулся, помахал рукой темной растерянной фигурке и дальше уже не оглядывался.


Узенький черный обруч. Интерфейс Сети. Сама Сеть. Непостижимое устройство, дающее знание всего обо всем, и власть, и безмерную силу, и хранящее всю его память о прежних жизнях, – симбионт, оставленный здесь кем-то для него, для мальчика Сташки, и это его вещь, и это она притянула его сюда. Спасательный круг. Иначе он умрет или растает, как выдумка.

И этот Венок нужен той сути, что дремлет на дне бездонной шахты в его памяти. Той сути, чье имя – Кааш. Нужен, чтоб все вспомнить, все понять – и не сойти с ума, не испепелить этот вот десятилетний мозг, не растерзать нежное маленькое сердечко, что дрожит в груди и боится могил, старых игрушек и слова «незаконнорожденный».

Он пробежал мостик над белой лентой канала, дома наконец расступились, и, крыльями по бокам Храма, огромным горизонтом раскинулась степь, за край которой садилось покрасневшее солнце. Неужели вечер?

Золотистой полосой шла к храму со сверкающими темными крышами неширокая дорога. Сташка перескочил невысокий барьер из продолговатых гранитных глыб, огромным кольцом замыкающий пространство вокруг белых зданий. Он где-то читал, что дальше этого кольца Ордену нельзя распространять самые древние и опасные чары. Или он давно это знал? Тьфу. Какие чары? Это просто граница, диаметр первого из его Кругов. Люди работают внутри храма, на золотом Круге, простом, поддерживающем стабильность и единство созвездия. А он будет работать на своих, повыше… Этот вот первый, Белый; дальше, в границы которого входит город – это Синий Круг… Потом еще и еще, а самый большой, Черный, вписан своей окружностью в сам громадный батолит континента.

Он ничего не боялся. Но волосы почему-то колюче зашевелились под шапкой. Остановился, разволновавшись до дрожи. Дальше пошел медленнее. Он, конечно, знает, что делает. Ему необходим его родной Венок. И все Круги. Даже Черный, страшный. Потому что все может быть. Только что будет дальше? Когда возьмет? Как он посмотрит в глаза Яруну? Остаться в Храме или вернуться во Дворец?

Скоро он прошел между двумя высокими белыми башнями и оказался внутри замершего башенного хоровода. Но не правильный какой-то хоровод, не замкнутый. Значит, еще башен не хватает? Раз, два, три… восемь. Как богов. Или звезд. И нужна еще девятая, раз есть свободное место в этом храмовом хороводе? Звезда нужна… Давно нужна. Как страшно.

Посреди стояло еще одно белое здание, величественное, похожее на кристалл, и не очень высокое. Прекрасное. Большие двери были открыты. Сташка посмотрел на узкие окна башен вокруг, на синие тени внизу. Почему и здесь никого нет? И ни шороха, ни звука. Как во сне. Правда, все как во сне, только сон-то что-то очень уж знакомый… Но он не мог вспомнить, когда снились эти синие тени и башни. Он отважился и вошел внутрь. Здесь пахло чем-то очень знакомым и хорошим. Он снял шапку и пригладил лохматые горячие волосы. Решил вести себя тихо. Надо пойти посмотреть, как там теперь. Что они там делают. И он даже без зова Венка помнил, куда идти.

В огромном, без украшений, просторном зале, неярко освещенном в несимметричном порядке установленными светильниками у некоторых статуй звезд созвездия, шла какая-то служба. Пятеро пожилых людей в черном – почему правильно, что пятеро? Что это такое он помнит? – по очереди вполголоса читали по старинным книгам. Чуть подальше, черными полукругами с пятнами лиц, стояли остальные священники, около двадцати, от стариков до совсем молодых людей – это парни-сигмы, которые работают ежедневные Службы на Золотом Круге. А впереди – шеренга серьезных мальчиков – сильно вздрогнуло сердце от счастья: «мои ребятки!» – чуть постарше Сташки, тоже сигмы, будущие работники… Элита нации. Результат многих веков отбора и селекции… Потому что обычного человека даже Золотой Круг, если активен, прикончит в два такта. Он еще посмотрел на мальчиков, на парней, на взрослых дядек, на стариков. Орден. Помощники. Прошлое и Будущее.

Ему показалось очень нехорошо, что в зале почти темно и тихо. Ведь, когда служба, весь храм должен звучать. Петь…Сиять…Наполняться силой и невидимым огнем, который покроет стены отражением небесных узоров. Подумав, Сташка скинул куртку, спрятал за тяжелую распахнутую дверь, наконец посмотрел в сторону Венка – они положили его в пол?! Они живой, милый, теплый Веночек накрыли толстенной гранитной плитой?! Сташка вмиг перекинулся в невидимость и пошел в центр зала, к Венку. Он рассердился, и все равно стало, чем торжественным они заняты. Они не имели права хоронить его Венок. Пусть в каком-то специальном месте, пусть тянутся невидимые веревки чар от каждой статуи, и внизу под Венком какая-то клубящаяся сила – но нельзя же так! Сташка вздохнул судорожно. Вообще весь Храм, и каждая башня, и подземелья, и даже внешнее кольцо из каменных глыб – все сковано с Венком, будто он центр невидимой паутины. Просто так его вытащить отсюда нельзя. Он сел на пол возле Венка, положил над ним ладонь на гладкий пол и попросил:

– Ты потерпи. Я уже пришел, только не знаю, как тебя выпутать.

Венок согрел ладонь сквозь камень, и Сташка отчетливо понял, что выпутывать Венок из точно присоединенных силовых линий не надо, что Венок предлагает взять его вместе со всей этой невидимой паутиной. Вместе со всем Храмом. Не просто с этим вот сложным красивым зданием, а со всем Храмом созвездия. Со всеми здешними Кругами. Со всеми Кругами на всех планетах. Со всем Орденом, с энергетикой и высокими небесами. Со всей Сетью. И это не Храм присоединили к нему, а сам Венок подсоединился к этой огромной энергетической системе, как только Ярун положил его сюда. Знал, значит, куда положить! Слегка опешив, Сташка засмеялся было, потом успокоился и стал внимательно изучать весь этот энергетический контур. Ох, да почему ж так темно?! Надо свет!

Косматым, синим энергетическим шаром его дикая энергия через Венок ухнула вниз, что-то там взболтала до брызг, тут же взмыла вверх, зазвенела по всем струнам и умиротворенно, будто так и надо было, растеклась по внешней сфере Храма. Тайные узоры стен исподволь, чуточку, начали светиться синим – стало заметно светлее.

Священники постарше стали переглядываться, из середины толпы вышел знакомый высокий старик, Яда-Илме, кивнул смолкшим было Привратникам и стал пристально оглядывать зал. Сташка ни на секунду не усомнился, что этот динозавр с пронзительными глазами любого невидимку разглядит – но тот вдруг отвернулся и быстро приказал что-то рядом стоящему. Хватать Венок прямо сейчас или подождать? Было жутко. Перед той зверюгой звездной у себя самого внутри, перед Яруном, перед этими людьми – вдруг они обернутся врагами.

Взрослые парой слов пресекли оживление среди мальчишек, показывающих друг другу синие текучие узоры на потолке и стенах, и ушли с ними через боковой ход. В зале остался только Яда-Илме. Сташка позвал Венок, и тот, как из воды, всплыл из камня. Счастье взять его в руки вновь заполнило его сияющим зимним солнцем. А когда надел на голову, все эти, небесной чистоты, псалмы Круга ожили в разуме, будто он пел их только вчера. Надо спеть… Надо, чтобы храм ожил. Только страшно сделать какую-нибудь ошибку. И больше из-за того, что все это, переполненное энергией колесо Храма, в ступице которого он стоял, уже принадлежало ему. Он даже зажмурился мысленно, представив, сколько это чистой силы. Слегка повертел взад-вперед невероятно послушное огромное и невесомое колесо, поправил, как надо, и сразу синие узоры на своде и стенах стали ярче. Яда-Илме замер. Сташка улыбнулся. И тихо, под никому не слышную музыку, которую начал, угадав его волю, Венок, запел. Постепенно поднимая голос, следил, как золотом оживают линии Круга и храм начинает сиять… Ну вот. Он по-настоящему дома. Можно выйти из невидимости. Счастье петь среди этих родных синих пылающих, рождающих музыку узоров слегка приподнимало его над черным полом. Храм звучал и сиял. Все так, как надо.

– Здравствуй, – сказал Яда-Илме, когда все смолкло. – Пришел все-таки… Сташ.

– Здравствуйте. Извините, что я… Сам. Без спроса.

Не сразу Яда-Илме печально кивнул. Сказал:

– Это большая радость, что ты пришел сам…

– Я вообще-то за Венком, – признался Сташка. – Круг уж так, кстати, откалибровал.

– Понятно… Беда, что ты пришел… Так. И что мы не смогли встретить тебя, как ты заслуживаешь. Известить Яруна, что ты здесь? Как ты велишь?

Ярун, конечно, в бешенстве, в ярости от его своеволия. До сих пор он старался о гневе Яруна не думать, но сейчас ужас его настиг и заморозил от макушки до пальцев на ногах. Но он не покажет никому, как страшно будет встретить первый взгляд Яруна! И гнева в нем из-за Яськи не меньше! Из-за того, что маленькую девчонку заперли в подземной тюрьме, из-за мерзкого слова «незаконнорожденный», из-за того, что больше нельзя Яруну доверять!

– Теперь он уже знает. Я ведь забрал Венок.

– Он сам приедет за тобой, – с той же печалью сказал Яда-Илме.

– Он уже едет. Вопрос в том, поеду ли я с ним.

– …Твоя воля, – явно ужаснувшись, слегка поклонился ему Яда-Илме. – Только не спеши решать. Выслушай Яруна.

– Да, – пришлось согласиться. – Да, я сам пока не знаю, что правильно: вернуться к нему или тут жить остаться, ну, как раньше.

– Ярун будет против, – старик вздохнул, оглядел Сташку, спросил: – Можем ли мы пока просить тебя принять подарок? Несколько игрушек.

– Какие игрушки? – с досадой сказал Сташка. – Мне только Венок нужен. Дракона я ведь уже взял. А игрушки-то мне зачем? У меня полная Детская Башня моих прежних игрушек!

Яда-Илме неожиданно шагнул к нему и погладил по плечу:

– Успокойся. Вот именно сейчас – успокойся. Что бы там у вас с Яруном не стряслось. Ты прав, здесь – тоже твой дом. Здесь тебе вообще ничто не грозит. Ты же представляешь ресурс Храма? А созвездия? Это все твое. И мы все – твои люди. Будем исполнять только твою волю.

– Ну и что, – тихо сказал Сташка. – Разве в этом дело, что это все мое? Какой из меня Астропайос, если я еще не помню почти ничего… Что вы там хотели мне подарить?

Яда-Илме повел его в тайные глубины Храма. Перед невысокой темной резной дверью чуть улыбнулся, как старенький Дед Мороз:

– Ты удивишься, когда войдешь сюда. Там на столе много старых детских игрушек. Выбери свои, ладно?

– А-а, старый обычай? В смысле, я ли это?

– Да кто б сомневался, – усмехнулся Яда, взглянув повыше Сташкиных глаз – на Венок. – Просто есть традиция предсказывать будущее по тем игрушкам, что ты выберешь.

Дверь мягко открылась. Куклы, барабаны, мячики, солдатики, машинки, сабельки, кубики и даже погремушки. Сташке даже смешно не стало. Он от Кощея прибежал спасаться, а ему тут сабельки деревянные предлагают… И вдруг сквозь россыпь солдатиков он увидел чей-то знакомый сапфировый глаз. И мохнатое круглое ухо. Одним рывком Сташка вытащил из-под мелкой ерунды облезлого, синеглазого белого медведя и прижал к себе, вдыхая пыльный запах шерсти. Откуда он знает этого мишку? И помнит на нем каждую лысину? Взгляд вдруг упал на небольшой странный мячик – полупрозрачный и словно бы светящийся. Он перехватил медведя, разгреб ерунду и взял мячик. Размером с его кулак, с одного бока голубой, со звездами и крылатыми человечками, и зеленый с другого, с елками и ребятишками. Улыбнулся и постукал мячиком в пол – как же он весело и знакомо подскакивал! Опять мячик. Там дома большой золотой – звезда, а этот синий и зеленый – планета. Вот и сошлось…

Теперь он совсем больше ничего не хотел, и даже не смотрел на оставшиеся игрушки. От медведя щекотно пахло пылью, мячик ласково светился, особенно зеленым боком, и, счастливый до ушей, он толкнул дверь коленом и вышел к священникам:

– Вот. Я нашел. Мое. Ну, как, есть прогноз будущего?

– Будет новая планета, – как эхо, отозвался Яда, кивнув на мячик. – А вот мишка… Я не знаю.

– Я тоже, – Сташка крепче прижал медведя. – Просто мой мишка детский. В два года я думал, что он мой братик. Спасибо, что сохранили. Можно забрать с собой?

Яда-Илме кивнул. И опять печально улыбнулся и поклонился низко.

В главном зале все так же горели несимметричные светильники. И там уже был Ярун, мрачный. Страшный. Быстро же он добрался. У Сташки ноги не шли к нему, а тут еще заметил, что рядом с Яруном стоит Кощей. Сташка остановился. Он больше не сделает ни шага к этим людям. Ярун коротко взглянул и повернулся к Яда-Илме. Тот приблизился к нему, поклонился и начал что-то быстро говорить, слов было не разобрать, а Кощей смотрел на Сташку с насмешливым презрением. Сташка постарался держаться невозмутимо, но с мишкой в руках это, наверное, выглядело смешно. Десятилетняя козявка в темном огромном пространстве зала. Одинокий воин духа. Ну-ну.

Ярун больше не смотрел. Выслушал Яда-Илме, пару раз кивнул, потом отрывисто сказал что-то. Яда-Илме заторопился еще говорить, но Ярун отрицательно качнул головой, и тот лишь поклонился. Кощей, обнаглев, поманил Сташку рукой, а взгляд Яруна снова настиг Сташку и ожег презрением и холодом. Сташка попятился, и в тот же миг Кощей рванулся к нему, как огромная худая овчарка с полной пастью злобы. Уронив медведя и ускакавший мячик, Сташка вскинул в стороны руки с растопыренными пальцами, оскалился, и над ним с оглушительным электрическим треском вспыхнули десять шаровых молний. Белых убийц.

– Не делай глупостей, – тут же оглушительно, на весь зал приказал Ярун своим самым страшным голосом.

Вокруг все, с белыми лицами, замерли. Шары молний плавно поплыли вокруг Сташки защищающим хороводом. От них пахло стратосферой и ураганами. Только Яда-Илме не испугался:

– Да когда ж вы, мерзавцы, успели доконать мальчишку?! А ты, маленький паршивец, что себе позволяешь?

– Убирайтесь все, – сквозь зубы велел Ярун. – Макс, Яда, вы тоже.

Молнии потрескивали. Люди почти бегом спасались из зала. Ну вот. А он еще мечтал уладить дело миром.

Сташка закусил губы и один за другим начал резко подгибать пальцы – повинуясь, молнии с негромким хлопком исчезали. Когда исчезла последняя, Сташка разжал кулаки, опустил руки, взглянул на Яруна – и покраснел. Стыдно.

– Иди сюда, – приказал Ярун.

Сташка отрицательно помотал головой. Меньше всего он хотел приближаться к разгневанному Яруну.

– Ты в своем уме?

– Я не хочу с тобой разговаривать, – Сташка хотел произнести это внушительно, но прозвучал лишь жалкий, детский писк.

– А здесь и не место вести разговоры.

– Другого не будет. Я тут останусь.

– Придурок, – помолчав, сказал Ярун. – Заткнись, подбери сопли и поехали домой.

– Не поеду!

– Поедешь. Заткнешься и поедешь. Не посмеешь устраивать истерику здесь, в активном Круге. …Или ты меня боишься? Даже в Венке?

– …Даже в Венке, – подумав, сознался Сташка. – Да. Боюсь.

– Тебе не стыдно?

– А тебе?

– Мне? – зарычал Ярун, но тут же умерил голос. – А ты сообрази, каково мне было узнать, что ты сбежал? Да еще после вчерашнего? Когда ты строил из себя такого понятливого и преданного? Как тебе теперь верить?

– Ну и не верь. Я тебе тоже больше не поверю.

– Так. Что успело стрястись?

Сташка отвернулся. Ярун спросил:

– Серьезные основания?

– Да, – буркнул Сташка.

Ярун подошел и довольно осторожно развернул к себе. Сташка хотел вырваться, но Ярун крепко держал за плечи:

– Давай без сцен. Дома мне все объяснишь, хорошо? И если приведешь весомые резоны, я сам привезу тебя обратно сюда.

– А не обманешь?

– Нет. Надеюсь, что разберемся.

– Если обманешь, все равно убегу!

– Пойдем, – велел Ярун, и повернувшись, пошел к выходу.

Вот и весь спор. Сташка подобрал медведя и мячик и поплелся за Яруном. Его тошнило от слабости, и совсем не имело значения, что Венок влек за ним всю эту страшную мощь. Ему не она была нужна сейчас. Ему Ярун нужен. Оставить Венок, чтоб Ярун перестал сердиться? Но тогда он сразу упадет и умрет. Или ночью его придушит Кощей. Нужен Венок, потому что больше – нет ничего… Ему нужен Ярун, потому что больше – нет никого.

Снаружи уже наступила тьма. Звезды на небе, редкие, близкие. Резкий морозный ветер пронимал сквозь платье, но сил вернуться за курткой не было. И было противно, что Кощей идет так близко за спиной. Шлюз гравита неслышно замкнулся. Но хотя бы стало тепло.

В салоне Ярун сразу отошел к большому терминалу в стороне, сел, и на его экране замелькали какие-то таблицы. На Сташку он даже не взглянул. Кощей смотрел насмешливо, и Сташка отвернулся к иллюминатору. Ему хотелось, чтоб его не было. Он вспомнил, как все безразлично, когда лежишь под могильной плитой, и как это хорошо – Венок стал горячим. В иллюминатор ничего не было видно. Ночная тьма. Может, посадят в темницу? Тогда можно будет долго-долго спать.

– Дай-ка сюда, – подойдя, велел Кощей и потянул из Сташкиных рук мячик и мишку. – Изучим артефакты.

– Не дам, – притиснул Сташка к себе игрушки.

– Не упрямься. Может, в них что-то есть.

Сташка с угрозой сказал:

– Не дам!

Ярун поднял голову и сказал Кощею:

– Оставь его в покое. Это уже опасно.

Сташка обрадовался было его защите, но тут же вспомнил, что Кощей – сын Даррида, прежнего императора, что они росли с Яруном вместе, что они безусловно доверяют друг другу и работают вместе изо дня в день уже полвека. Ярун все равно больше верит своему Максу, чем сумасшедшему нервному ребенку с ужасом на голове. Надо защищаться.

– Вот именно, опасно, – Сташка надвинул Венок на лоб и легонько хлестнул волоском силы прямо у ног уже шагнувшего к нему Кощея – тот отшатнулся.

Запахло горелым и палубу прочертила оплавленная бороздка. Ярун сказал:

– Прекрати, Сташ. Не собираешься же ты воевать.

– Вы первые начали!

– Не говори ерунды!

– А Яська?

– Да что тебе в этой девочке?!

– Все! Думаешь, я прощу?!

– Ух ты, – насмешливо сказал Кощей, но Ярун тронул его за руку и тот больше ничего не сказал.

– Уймись, Сташ, – спокойно сказал Ярун. – Ты меня и без того огорчил.

Он опять отвернулся к экрану. Сташка тоже отвернулся к иллюминатору. Ничего не видно. Глазки медведя смотрели как живые. В любой другой момент Сташка был бы рад этому медвежонку, но сейчас он хотя бы мог не плакать. Он прижал мишку к груди и оглянулся – Кощей наклонился к Яруну и что-то быстро говорил на непонятном Сташке языке, а Ярун хмуро слушал. И соглашался.

На горизонте появилось пятно с огнями – Дворец. Плавно выросло и медленно повернулось под кораблем, приблизилось, закрыв все вокруг ослепительными огнями, и замерло. Ярун встал и коротким жестом позвал Сташку за собой. Пока спускались по трапу, шли через бесконечный двор и подходили к дверям Старшей башни, нужно было опять терпеть мороз, щипавший лицо и пальцы, стужей прохватывающий сквозь платье. Наконец отворились огромные двери, и Кощей втолкнул его в черный жутковатый мир. Когда шли минут десять по безлюдным коридорам, Ярун на Сташку не оглядывался. Но зато Кощей отстал и куда-то свернул.

Ярун привел в кабинет и плотно закрыл двери. Сташка, глядя в пол, прошел несколько шагов и встал. О Яруне все же намного легче думать, когда его не видишь. От холодного голоса он уронил игрушки:

– Дрянь. Глупая и безответственная, бессердечная дрянь.

– …Значит, ты не будешь меня слушать?

– Слушать? Ах, да. Предупреждаю, глупостей я не потерплю. О чем ты думал вообще?

Сташка потрогал теплый Венок:

– О Яське. Ты хоть знаешь, где она была? Или ты… Сам это велел?

– Что велел?

– Держать ее в подземной тюрьме?

Ярун отмахнулся:

– Ну что ты несешь, придурок? Какая еще тюрьма?

Сташка почувствовал, что ноги подкашиваются. Ярун считает, что он все придумал? Не верит? Как, как ему объяснить?

– Снимай Венок.

Сташка даже бояться перестал. Лицо у Яруна было каменным, а взгляд презрительным, почти брезгливым. Он повторил:

– Снимай.

– Нет.

– В Венке ты слишком нагл и опрометчив. Ты ни на что без него не годишься?

– Ты не понимаешь, – попробовал его убедить Сташка. – Мне без него никак.

– Ерунда. А еще я больше тебе не верю.

– Я тебе тоже!

– Как тебе не стыдно? Что ты мне вчера обещал? Ты так легко нарушил свое же слово? И хочешь, чтоб я тебе верил? Ох, Сташка. Отлупить тебя, что ли… Так и лупить-то нечего, от земли не видно. Негодяй. Так, слушай. Я тебя предупреждал, чтоб никакого своеволия, что ты опасен и тебе все опасно? Велел сидеть в башне? А ты удрал в город!

– Так было надо!

– Да неужели?! Ты хочешь, чтоб снова все закончилось катастрофой?

– Ты думаешь, в башне я в безопасности?

– Да. А ты – кем бы ты ни был – мал и глуп, и мне это неприятно. Я не хочу тебя видеть, пока ты не научишься держать свой норов на привязи. И Венок я тебе доверить не могу. Это опасная вещь. И главная святыня созвездия, его корона. А ты еще не то что не коронован, ты – не объявлен. Для государства – тебя нет. Подумай об этом. Доверять Венок бессовестному сопляку вроде тебя – нельзя. Снимай и уходи к себе. Ух, как ты провинился, паршивец… Кого другого я пришиб и забыл бы… А ты… Дрянь. Как тебе теперь верить, как? Все. Ты – наказан. Будешь сидеть один, пока я сам не решу тебя увидеть. И скоро это не произойдет. Никаких извинений мне от тебя не надо. Наблюдения за тобой тоже больше никакого не будет, делай, что хочешь, мне все равно.

Горькое логово

Подняться наверх