Читать книгу Тульское следственное дело «Белые голуби». На основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича - Ольга Арси, Георгий и Ольга Арси, Георгий и Ольга Арси - Страница 9

Вокзал был деревянный, с красивой резной отделкой по внешнему фасаду. Выйдя на перрон, Евграф постарался нагнать незнакомку, никак не желая терять возможность познакомиться с милой барышней. Для этого решил аккуратно обогнать медленно идущий поток пассажиров. Это удалось, и в дальнейшем он не терял её из виду, двигаясь на некотором удалении. Молодая особа шла по перрону с красивой грацией, многие мужчины провожали восхищенными взглядами.

Евграф был влюбчив. Первое желание познакомиться всегда покоряло его с ног до головы. Но вдруг, непроизвольно, Евграф заметил, что «сложный пассажир» резко остановился, наткнувшись на впереди идущего по перрону человека. Столкнувшись, оба начали выяснять отношения. Причем основным скандалистом был тот человек, который являлся виновником произошедшего. Этот человек размахивал руками, громко о чём-то говорил. Возможно упрекал. В период перепалки к спорящим в плотную приблизился паренёк лет четырнадцати. Скудно, но чисто одетый. Долей минуты хватило, чтобы он быстро, двумя пальцами правой руки, попытался достать из правого кармана пиджака купца бумажник. Но попытка провалилась. Купец быстро развернулся и рука мальчонки соскочила с проема кармана. Неудачный воришка, по-видимому, ничего не украв, бросился бежать. Пассажир не сделал ни одного нервного движения. Он внимательно наблюдал, как малец быстро попытался скрыться на перроне. Человек, на которого наткнулся «странный пассажир», тоже моментально скрылся. Посмотрев в след то одному, то другому, купец пошел дальше на вокзальную площадь. По пути к нему присоединился встречающий, с подобострастием подхвативший кейс. Сыщик профессионально все понял и оценил. Карманники. Обнимальщики и трясуны. Все очень просто. Один толкает, обнимает, а другой – ворует кошель из сумки или кармана. Профессиональный интерес сыграл свою роль. Забыв о привлекательной попутчице, Евграф изменил направление своего движения, и ускорив шаг последовал за мальцом. Преследуя, старался двигаться быстро, в то же время не привлекать к себе внимания со стороны пассажиров, идущих по перрону. Паренёк повернул от вокзала в левую сторону, завернул за угол какого-то склада. Евграф последовал за ним. Как только он миновал угол здания ему предстала картина, вызывающая жалость. Тот самый человек, на которого наткнулся «сложный пассажир», по-видимому старший карманник, схватил мальчишку за правую руку, развернул к себе и несколько раз ударил. На лице паренька появились вначале слезы, а затем и кровь.

– Ну что, звереныш, что уркам скажем? Как пустые придём? – зашипел карманник. – Какой ты трясун, даже кошель-лепень подрезать не смог.

Сделав паузу и отдышавшись, он опять ударил. Паренёк пытался вырваться, но у него не получалось. Понимая тщетность своих попыток, весь сжался, готовясь принять новую порцию ударов. В руке он держал скомканную купюру кредитного билета. Видимо, это все, что успел вытащить из кармана «сложного пассажира».

«Ловок! Всё-таки что-то украл!» – непроизвольно подумал сыщик.

Карманник быстро выхватил купюру из руки мальчишки и замахнулся снова. Было видно, что издевательства приносят ему удовольствие. Евграф, быстро выскользнув из-за угла, схватил его за руку и нанёс удар. Противник взвыл, сломался, упал на колени. Слезы появились на лице. Затем боком отполз в сторону, оперся о землю левой рукой, не выпуская из правой купюру. Вначале медленно, а затем быстрее и быстрее начал двигаться от Евграфа. Видя, что тот не желает его преследовать, карманник начал убегать, оглядываясь и молча грозя кулаком. Сыщик подошёл пареньку. Взял его аккуратно, но цепко, за ворот рубахи и приподнял к себе.

– Кто ты будешь? Где живёшь? Кто родители? – спросил Евграф, не обращая внимание на слезы и лицо с размазанной кровью. – Отвечай, иначе сдам тебя городовому.

– Меня никуда не надо отправлять барин. Я сирота и дом мой вокзал, – нагло ответил начинающий мелкий карманник, вытирая слезы и размазывая по лицу кровь.

– Зачем воруешь?

– Я не собирался воровать, барин! С чего вы, барин, это взяли? Показалось вам! Ей Богу, я просто шел и натолкнулся на этого купчину. Это на меня напали, избили, ограбили! – сказал паренёк, уже успокаиваясь.

– Ох и хитрец! – с улыбкой заявил сыщик.

– Спасибо, барин! Спасли сироту! Господь вам поможет! Дай Бог здоровья! Вы благородный! Не то, что некоторые, у нас за такую босоту как я никто и не заступится! Спасибо вам, барин! Спасли сироту! Господь вам поможет! Спасибо вам, барин! Спасли сироту! Господь вам поможет…

Евграф понял, что если его сейчас не остановит, тот и дальше будет повторять одно и то же. До тех пор, пока не поймет, что хватка ослабла. Поняв это, тотчас попытается улизнуть. Этот хитрый ход молодых воришек известен давно. Он был общим для всей малолетней босоты России. Паренька было жаль. Тулин вспомнил себя, свои горести и страдания в этом возрасте, когда матушка ушла из жизни. Все беды того времени пронеслись в один миг перед глазами! Хотелось помочь мальчонке отойти от темного дела! Да и глаза и уши всегда нужны! Но Евграф знал, что никакие разговоры и убеждения не помогут. Улица уже создала определённые манеры поведения и мышления у паренька. В этом случае, можно привлечь его только уважением к нему, деньгами и собственным примером.

– Стой! Хватит болтать. Слушай внимательно. То, что ты мелкий воришка мне объяснять не нужно, я сам из полиции, не проведёшь! Но обойдёмся без городового. Предлагаю тебе честный договор и работу. Сейчас я тебя отпускаю и будем договариваться, – сказал сыщик, аккуратно встряхнув паренька за ворот рубахи.

После этих слов, Евграф отпустил ворот рубахи. Паренёк сразу отошел на два шага. Но сбегать не стал, остановился. Внимательно оглядел случайного защитника.

– Говори, барин, какой такой может у нас с тобой быть договор? Как между курицей и лисой? Тыж из лягавых? А я честный шкет! Не верю я тебе! Чем ближе к барину, тем ближе к плетям!

– Это ты молодец, про барина правильно подметил, – засмеялся Евграф. – Я тебе хочу вольную работу предложить! Помощник мне нужен, я по делам здесь! Мне глаза нужны за тем, на кого я укажу. Может записку кому отправить незаметно для чужих глаз. Будешь исправно дело делать, я оплатой не обижу.

– Я тебя, барин, понял! Бархатный ты весь, а жальце у тебя есть! Тебе баре, агент нужен, только каждая собака в своей шерсти ходит. Мне своих сдавать не гоже! Мне потом уши отрежут и холодец из них сделают, – с этими словами паренёк отошёл еще на один шаг от Евграфа.

– Ладно, дело твоё! Только я тебя за товарищами, агентить не прошу. Я в этот раз не по этому делу, мне надо за благородными присмотреть. Твои вокзальные подмастерья мне не нужны, их всякий городовой на вокзале знает. Только за мзду, которую вы ему платите, позволяет обворовывать пассажиров. Я по другим делам, поважнее. Лови! – Тулин, вытащил рубль, бросил в воздух в направлении паренька, который умело и ловко подхватил его на лету.

– Благодарствую, барин!

– Если надумаешь, приходи к правлению оружейного завода, послезавтра, часам к девяти утра. Получишь задание на целый день. Вечером, если исправно, да с умом всё сделаешь, получишь и оплату. Как зовут, величают тебя?

– Гладка шерстка, да коготок остёр! Хитёр ты, барин, да может человек ты и хороший? Леший вас, московских, знает! Пашкой меня зовут, кличка солдатик! Батька солдатом был на войне. Под Баязетом от турка сгинул, за царя да матушку – Россию воевал! Бумага пришла такая, – грустно добавил мальчишка. – Подумаю я. Обещать не обещаю. За рубль спасибо! Бывай, барин. Оружейный, значит?

– А кто это тебя избивал? За то, что, ты своровать не смог?

– Это Яшка, по прозвищу с копейкой три гроша. Никто! Просто старше меня. Подожди, чуть вырасту я ему верну всё с прибытком и с приварком! – немного помолчав, зло ответил паренёк.

Ни слова не говоря, развернулся и не прощаясь, уверенно припустился бегом в проходы между складами. Прочь от вокзала. Видимо, от радости полученного рубля по дороге громко напевая пословицы и поговорки: «Коли в Туле ты кузнец, значит всюду молодец! Когда тульский молот бьёт, кто-то чудо выдаёт! Оружейный наш хорош, пушку сделает за грош!».

«Да, малый не промах! Может, пригодиться в сыске. Да и может получится его вытащить из карманного дела и спасти от тюрьмы. В дальнейшем, на оружейный или ещё куда пристроить. Жаль мальчонку. Сначала на вокзале поворовывать будет, а потом и до грабежей и убийств дойдет. Там и каторга светит!» – подумал Евграф, прислушиваясь к скороговоркам Пашки.

На земле остался лежал помятый визитный билет. Был он без излишков и вензелей, но напечатанный на хорошем картоне. Сыщик поднял его, прочёл: «Магазин-лавка в Туле. Бакалейная торговля. Лучшие колбасы. Карамель. Крупы. Масло. Мука. Заготовки и многое другое. Кузьма Кузьмич Платинин. Купец второй гильдии. Хозяин. Киевская улица дом четырнадцать».

Евграф положил, визитный билет в карман. Затем вышел из-за складов и направился к привокзальной площади. С некоторым сожалением думая о том, что, конечно, милой барышни на площади уже нет. Как только Тулин вышел на привокзальную площадь к месту стоянки извозчиков, томившихся в ожидании хорошего клиента, к нему подошел человек в гражданском платье, несколько моложе его самого. Несмотря на то, что договоренности о встрече не было, видимо его ждали. Выправка соответствовала чиновникам, которые когда-то были на военной службе. Встречающий был подтянут, одного с ним роста, безупречно одет согласно светской моде. Придерживался стиля «а-ля Каракалла», как у римского императора Каракаллы. Имея короткие кудрявые волосы на голове, небольшую кудрявую бородку и тонкие усы. Лицо его было весёлым и жизнерадостным, взгляд задорным и хитрым. Создавалось впечатление, что все действия, в том числе и встреча гостя развлекают его и наполняют жизнью. Что-то неуловимое в его чертах напомнило Евграфу о прекрасной незнакомке, следовавшей в поезде.

– Не вы ли будете титулярным советником Евграфом Михайловичем Тулиным? – спросил подошедший.

– Да это я. Что вам угодно?

– Петр Владимирович Брежнёв! Помощник по особым поручениям при начальнике Императорского тульского оружейного завода главного артиллерийского управления, генерале от артиллерии, Бестужеве-Рюмине, – несколько высокопарно представился встречающий.

Затем улыбнулся и весело добавил: «Вы один? Без самовара? Очень рад вас видеть! Генерал ждёт, не будем задерживаться! Я уж думал, что вы не приехали. Все пассажиры уже давно вышли и разъехались, а нашего гостя всё нет и нет. Пойдемте за мной, вон к тому экипажу с важным кучером».

Евграф не стал делиться с новым знакомым своими приключениями. Просто последовал за ним. По поводу фразы о «самоваре»? Он давно знал, что, это визитная карточка коренных жителей Тулы. Фраза была шутливой и означала бессмысленное предприятие, напрасное действие. То есть, не надо брать с собой в Тулу самовар, их тут на каждом шагу много. В данном случае, видимо, означала, что не надо привозить с собой особ женского пола, так как в Туле их достаточно.

Пока они следовали к экипажу, стало понятно, что Брежнёв – коренной туляк, так как говорил он с местным диалектом, напоминавшем южнорусские говоры. Практически не выговаривая букву «г», а меняя её на букву «х». Поэтому некоторые фразы сразу позабавили, дав хороший настрой первой встрече. Евграф от этой привычки давно избавился и даже не помнил, как. Видимо, в связи с тем, что уехал из Тулы в раннем возрасте. Но произношение слов, подобным порядком, совсем не портило общение. Наоборот, даже добавляло какой-то провинциальной самобытности и доброты. Буквально через несколько минут сыщик привык к выражениям спутника и забыл про эти изъяны речи. Извозчик ждал. Пролетка была явно заводская, в хорошем содержании. Кучер с бородой, уверенный в себе, сидел на козлах как генерал в кабинете. Создавал впечатление человека строгого, важного, выполняющего работу необходимую обществу, которую кроме него выполнить никто не сможет.

– Евграф Михайлович, какие у вас планы на сегодня? – спросил встречающий.

– Давайте к цыганам в хороший трактир, непременно с дамами! Погуляем хорошенько. Утром к генералу. Я всегда так работаю!

Увидев широко раскрывшиеся глаза чиновника, Тулин засмеялся и сказал: «Не пугайтесь. Шучу! Совершенно никаких личных планов. Знакомых здесь нет. Мне совершенно нечем занять себя, в том числе и вечером. Постараюсь как можно быстрее выполнить задание, для которого прибыл в Тулу. Вечером поселюсь в какой-нибудь тихой гостинице, недалеко от завода и без рестораций. Для того, чтобы спокойно спать и не мозолить глаза местным сплетниками. В этом надеюсь на ваши рекомендации. А что предлагаете вы?».

– Генерал Бестужев ждет вас! Ждет немедленно, очень обеспокоен! После разговора с ним определимся о дальнейших действиях. Прошу присаживаться и поедем! Здесь недалеко.

– Тогда зачем спрашивать? Или это тульская традиция? Меня предложение вполне устраивает. Едемте к генералу.

Первым присел в пролетку гость. Подождав, когда тот удобно расположится, Петр Владимирович тоже разместился. Экипаж тронулся. Разговор продолжился.

– Что у вас случилось? В чем такая обеспокоенность и важность? Что за пожар? – уточнил Евграф.

Но представитель завода не ответил на заданный вопрос. Промолчал, как будто не расслышал. Но в то же время начал рассказывать о местных обычаях и достопримечательностях, с живостью и интересом. Как будто это его интересовало гораздо больше, чем заводские проблемы.

– Как наш вокзал, не правда ли хорош? Это наш новый, лет тринадцать назад построили, старый вокзал был в Заречье. Лес для вокзала хороший использовали, поэтому выглядит достойно. Вначале хотели начать каменный строить, да не получилось по деньгам. Якобы потратились наши купцы дюже сильно.

Посмотрев на недоуменное лицо Евграфа, продолжил: «Большие капиталы в Москву и Санкт-Петербург отвезли, на подкуп. Говорят, что когда в 1864 году принималось решение на строительство Московско-Курской железной дороги, мы в плане не стояли. По первоначальному проекту, дорога должна была обойти Тулу стороной, на Калугу и далее на Орел. Но купцы и промышленники, занимавшиеся продажей зерна, каменного угля, оружия и другими промыслами, всем миром взялись за дело. Никто не знает сколько денег отвезли в Москву и Санкт-Петербург, но проект изменили. Так Тула обрела свою железную дорогу. Если бы не они тогда, сейчас бы вы к нам на перекладных летели. Когда построили вокзал, в 1868 году, здесь, в этом захолустье, тоже все изменилось. Раньше, на месте вокзала, была только ватная фабрика и склады, да цыганский табор обитал. В общем дыра дырой. А сейчас здесь и круглый сад и столовая и трактир. Все, что нужно пассажиру и обществу. Земля в этой округе подорожала, многие богатые люди дома строят именно здесь. Это место становится модным».

– Вот бы никогда не подумал, сколько козней связано с простым железнодорожным вокзалом, – сказал Евграф.

– И я бы не подумал, пока знающие люди не рассказали. Кстати о вокзале! Сейчас у нас новый веселый рассказ гуляет по Туле: «На перроне Курского вокзала, в Туле, стоит высокомерная тульская дама. Стоит, высоко задрав нос. А рядом с ней два чемодана. Мимо проходит скромно, но с достоинством одетый, мужчина с бородой. Дама просит занести чемоданы в вагон и платит за эту работу гривенник. Мужчина с благодарностью принимает гривенник. Уважительно кланяется и выходит на перрон. Соседний пассажир удивлённо говорит даме: «Знаете, кто это был?». Дама отвечает: «Нет, я не заметила. Да и не смотрела на этого носильщика». Попутчик, с чувством юмора рассказывает ей, что это был граф Лев Николаевич Толстой, собственной персоной. Дама бросается к выходу, выбегает на перрон. Подбегает к писателю и стыдливо извиняясь, говорит: «Лев Николаевич, извините, ради Бога, простите меня глупую, не узнала, верните уж гривенник». Лев Николаевич совершенно невозмутимо смотрит на эту глупую даму и без тени улыбки отвечает: «Нет-нет сударыня, не отдам и не просите. Я его честно заработал».

Оба пассажира весело рассмеялись. Кучер тоже веселился, слушая разговор молодых людей. Это было видно по его хмыканью и активно дрожащей от смеха спине.

– У нас в Туле очень весело! Трактиров и питейных домов много. Все они в рост идут на грехе человеческом. Для каждого сословия свои, по доходам. Богатеют на пьянстве и кураже. Рабочих много. Почти сорок фабрик да заводов. Рабочий люд зарплату получая лучшую ее часть оставляет в кабаках. Пить начинают в субботу, после расчета у хозяина. Продолжают отдыхать в воскресенье. Некоторые и понедельничают и вторничают. К работе приступают аж только в среду, а то и в четверг. От пьянства драки, да и убийства бывают. Бьются насмерть. Оно ведь как, шатающейся корове где сена клок, где вилы в бок! – продолжал рассказывать Пётр.

– А когда же работают? – спросил Евграф.

– Работают знатно, по шестнадцать, восемнадцать часов в день! Все упущенное время наверстывают. Все, что положено выпускают к сроку. Хозяева их прощают и особо не ругают. Все довольны: и хозяева, и рабочие. Поэтому у нас здесь бунтов со времен мятежника Ивана Исаевича Болотникова не было и, надеемся, не будет.

– В Москве тоже трактиров не избегают. В белокаменной знаете, как купцы говорят в шутку: «Пей, да людей бей, чтоб знали чей ты сын!» – с улыбкой ответил Евграф.

– У нас тоже купцы не отстают. Вот вчера, в воскресенье, один заезжий купец то ли с Калуги, то ли с Орла, на Миллионной улице устроил весёлую потеху. Это улица на чугунный мост, на выезд в сторону Москвы. Нагулявшись в ресторации где-то на Литейной, побил достойно посуды да зеркал. Потом нанял трёх извозчиков. Посадил в две пролетки Афанасьевых девок – наших дам легкого поведения, цыган. Сам сел в третью, кучера выгнал, и начал устраивать гонки от пересечения Литейной с Миллионной, до Чугунного моста и обратно. Но катался не просто, а норовя сбить случайный люд. Дурил так больше часа, так бы и не остановился, пока кого-нибудь не покалечил. Но к радости народа, городовые в воскресенье находятся в полной готовности к наведению порядка. Девок и цыган остановили сразу, они плохого и не делали. Только за ним ездили и песни пели. Но за самим купцом гонялись долго. Когда поймали, да скрутили, лежа в луже злобно смотрел на народ и кричал на городового: «Ты моему нраву не перечь, все куплю новое, зачем г… беречь».

– А как же местная власть на эти безобразия реагирует? Неужто прощает и не наказывает?

– Почему не наказывает, наказывает! Строго спрашивают! За такие шалости поручат ему сделать большой благотворительный взнос. Купцу наука, народу польза.

– Чем ещё интересна ваша губерния, занимательным и поучительным?

– Вы в первый раз в Туле? – спросил Пётр.

– Нет, не первый. Я здесь родился. Учился в Александровской кадетке. Однако покинул Тулу давно, ещё в юном возрасте. Особо жизнью губернии не интересовался. Хотя, признаться, мне это не безразлично, – ответил Тулин.