Читать книгу И тринадцать белых карликов - Ольга Арзамаcцева - Страница 6

Контр-адмирал не любил киборгов. В конце концов, эти твари заняли его любимое судно, и не только его… Но все же правительственных крыс он не любил еще больше. Эти чинуши так обожают кричать о том, что, мол, истинную доблесть, необходимую в космосе, могут проявить только люди, но стоит малейшему признаку финансовой нестабильности замаячить на горизонте, как весь человеческий состав флота оказывается не у дел! То, что киборгам не нужно платить, их проще лечить, да еще вкупе с феноменальной трудоспособностью, как-то сразу же оттесняет доблесть на второй план…

В то же время следовало признать, что и среди киборгов встречаются неплохие парни. Взять хоть капитана Сто пятнадцатой каперской команды. В условиях, когда людей почти что запретили принимать на работу, этот чертяка как-то протащил к себе на борт сразу двоих. Он с такой неподражаемой бесстрастностью говорил о строгой функциональной необходимости такого решения, что эти штатские снобы просто не могли ничего поделать. Профессиональное восхищение ловкостью капитана переходило почти в восторг от того факта, что благодаря этой уловке удалось пристроить дочь прежнего боевого товарища контр-адмирала. Старый вояка уже некоторое время чувствовал себя очень некомфортно, наблюдая плачевное состояние семьи друга.

Вопреки всем своим принципам, контр-адмирал даже попытался предложить ответную услугу. Но киборг, улыбнувшись по традиции одними губами, ответил лишь:

– Ну, что вы, сэр. Киборги созданы, чтобы служить людям, разве нет?

И все-таки, если бы не ярко выраженная кукольная внешность, контр-адмирал поставил бы все свои деньги на то, что это человек, который просто хорошо притворяется… Так что он почти не удивился, когда услышал, что очередной штатский червяк до капитана таки докопался. Этим паразитам и дела нет, что из-за их мелких интриг может распасться лучшая команда во флоте. Или они специально стараются ослабить то, что осталось от армии…

Таким образом, контр-адмирал смерил новенький с иголочки костюм делегата неприязненным взглядом и решил драться за своего капитана до конца. Хотя в сложившейся ситуации возможностей у него было немного. Время, оставшееся до связи с кораблем, прошло в тягостном молчании. И стоило только изображению кукольной фигурки появиться перед ними, как контр-адмирал сразу понял, что…

– Ранен, Нулевой?

– Ерунда, сэр. Просто штатский молокосос совсем одичал в отрыве от своего коллектива и принялся бросаться на мебель… – ответил киборг.

– Что-то я никогда не слышал, чтобы мебель пыталась отобрать у детей их игрушки, – встряла правительственная шестерка.

– Видимо, вы мало имели дело с детской мебелью, сэр, – не моргнув глазом откликнулся капитан. – Ее обычно конструируют таким образом, чтобы оградить детей от опасности, заложенной в их избыточной активности. Причем детям зачастую кажется, что мебель пытается их чего-то лишить… У детей вообще очень богатое воображение: например, они могут принять за леденец кусочек урановой руды лишь на том основании, что он имеет похожий желтый цвет… И прошу вас особо обратить внимание на то, что в функционал мебели не входит ни воспитание, ни образование детей – только ограничение их активности.

«Что он несет?» – не поверил своим ушам адмирал.

Однако делегат вовсе не был огорошен, скорее заинтересован.

– Вы полагаете, что госпожа Пеночкина не та, за кого ее принимает мистер Малькольм? – уточнил он.

– Именно так, сэр. Сегодня я имел случай наблюдать ее во многих ситуациях, сэр. И за все это время ее эмоциональная дестабилизация не превысила допустимой для функционально пригодного киборга… Она может быстро взломать защитный кокон, но делает это, только когда уровень опасности превышает восемьдесят процентов. Она практически мгновенно синхронизируется как с искусственными, так и с синкретическими формами разума. Более того, она достаточно легко нейтрализует агрессивность низших форм, таких как беспилотные боевые единицы, например. К тому же она с первой попытки смогла ассистировать при выполнении К-5 Сложной Спиральной Ловушки Блейра. Нужно еще слегка систематизировать материал, но отчет будет не позже чем завтра утром. Если хотите знать мое профессиональное мнение, мы имеем дело с психотипом очень высокого класса, сэр.

– Но разве индивидуумы такого типа не обладают высокой эмоциональной нестабильностью? – продолжал допрос делегат.

– Это так, – кивнул капитан. – Но данная конкретная особь хорошо приспособилась. Она прекрасно знает слабые стороны своей психики и сознательно использует различные уловки, чтобы сохранить ее целостность.

– Уловки? – заинтересовался штатский. – Какие?

– Самые простые. Чувство юмора, например. Просто она делает это весьма виртуозно…

– И, чтобы выяснить это, вы вопреки уставу покинули корабль?

Капитан даже не шелохнулся. Он, конечно, очень надеялся перевести стрелки, но шансов на то, что на такое серьезное отклонение в поведении киборга просто закроют глаза, фактически не было. Все, что он мог теперь сделать, это открыть остатки карт и молиться.

– И это тоже, – спокойно сказал он. – Но главной целью было разделить СУ с его компаньоном. Предварительные сведения полностью подтвердились: он действительно неуправляем и даже коварен, а в присутствии госпожи Пеночкиной и вовсе чертенеет. Он чуть не поломал нам все корабельные системы управления, пытаясь с ней связаться. Если бы это случилось, Федерация потеряла бы корабль класса А-12…

– И все-таки вы нарушили устав, – гнул свое штатский.

Капитан почувствовал, что его пытаются загнать в угол. И немудрено – тот факт, что кто-то выбрался живым со Старой Планеты, доставит много проблем очень большим людям. И все-таки, он не мог просто согласиться. Последнее, что пришло в голову, это слова писательницы: «Я не говорю, что вы бунтарь, просто…»

– Принимать самостоятельные решения в критической ситуации прямая обязанность капитана, если бы я не имел на это права, то не мог бы управлять кораблем, – ответил он со спокойным безучастным раздражением, незаметным ни на лице, ни на приборе.

– Истинная правда! – оживился контр-адмирал. – Так в уставе написано. Капитан Сто пятнадцатого в принципе не из тех, кто может нарушить должностную инструкцию. И если вам нужны необходимые заключения, то они завтра же будут на вашем столе.

– С большим интересом прочту их завтра же, – кивнул штатский. – Так вы полагаете, что эта ваша находка – Пеночкина – может быть полезна во флоте?

– Определенно, сэр. Однако я бы не советовал переводить ее на другой корабль, сэр. По крайней мере, пока.

– Это еще почему?

– Во-первых, ее психика, безусловно, способна выдержать значительные нагрузку, но я не поручусь, что она справится, если вдобавок условия начнут слишком быстро меняться. Вторая же причина в том, что отношения госпожи Пеночкиной с СУ требуют особого такта. Мы, кажется, уже более или менее адаптировались, но в силу сложившихся норм поведения другой команде будет сложно это понять.

– Что особенного может быть в отношениях человека и киборга? – скривился штатский.

– Ну… на данный момент по факту они оба киборги. Конечно, госпожа Пеночкина относится к несколько необычному виду киборгов… – Уместнее было бы сказать – нелегальному, но капитан счел это неразумным. – Но это уже другой вопрос. В любом случае она определенно склонна относиться к Джейку как к собственному ребенку. И не только из-за длительной синхронизации, но и из-за того что, несмотря на долгий и, судя по всему, счастливый брак, у нее никогда не было собственных детей…

– Женские сопли…

– Согласен, – невозмутимо кивнул капитан. – Однако в нынешних обстоятельствах это ее единственный жизненный стимул, и попытки его отобрать определенно вызовут агрессию.

– Вы так думаете?

– Она уже сломала кисть руки мистеру Малькольму.

– Она агрессивна к людям?

– Не похоже. Это единственный случай, к тому же она уже подружилась с нашим помощником по снабжению, а это человеческая женщина.

Конечно, Ада никогда бы не назвала их нынешние отношения дружескими. Но человеческим мужчинам, все свое время отдающим работе, две улыбающиеся друг другу женщины уже кажутся подругами. Так что капитан решил, что в этом смысле не погрешил против истины.

– Речь идет о лейтенанте Маргарите Морис? – уточнил контр-адмирал.

– Да. О ней, сэр.

– Она не доставляет вам проблем?

– Она отличный сотрудник, сэр. Настоящая находка. Что же до госпожи Пеночкиной, откровенно говоря, не думаю, что кто-то еще сможет сладить с этой бестией СУ Так что будет разумно пойти в этом у нее на поводу. Эта совсем небольшая уступка, учитывая, что она согласилась работать в «черном составе» команды, если я позволю им с Джейком остаться на моем корабле.

– Похоже, вы ей понравились, капитан, – усмехнулся штатский.

– Скорее она считает меня достаточно предсказуемым и адекватным, особенно в сравнении с мистером Малькольмом. А от добра добра не ищут, как говорится…

– Если ты обстряпаешь это дельце, капитан, – снова попытался поддержать его контр-адмирал, – это сэкономит кучу денег правительству, а в дальнейшем, скорее всего, принесет значительную прибыль.

– Я тоже так думаю, сэр, – снова согласился капитан, втайне ненавидя себя за все вышесказанное. В сложившейся ситуации ему меньше всего хотелось впутывать Аду. И в то же время он ясно понимал, что если сейчас сам не выпутается, то позаботиться о ней точно будет некому… и об остальной команде тоже. Второй был отличным старпомом, но для капитана команды киборгов ему все же не хватало твердости и железа в воле. Остальные парни и вовсе были хороши лишь на своих местах…

Штатский тем временем хмурился своим мыслям.

– Расскажите о вашей поездке, – наконец потребовал он.

– Ну… изначально я предложил посетить место, где она жила в последние годы перед несчастным случаем. Однако характер увиденных нами строений заставил госпожу Пеночкину прийти к заключению, что ее прежнее жилище, скорее всего, не сохранилось. Поэтому она предложила изменить план. Она знает, где располагаются постройки, которые точно не должны были исчезнуть, и мы посетили несколько.

– С какой целью?

– Используя собственные сенсорные возможности, госпожа Пеночкина тщательно исследовала состояние объектов, как то степень запустения, распространение лишайника и других живых организмов… а также незначительные изменения антропогенного характера. На этом основании она сделала выводы касательно прошедшего времени, периода исхода людей и их предшествующей деятельности… Она неплохо подготовлена для человека, не специализирующегося в этой области.

– Это были здания религиозного характера?

– Мне сложно судить, сэр. Возможно, изначально… но, насколько я понял со слов госпожи Пеночкиной, в ее время это уже было что-то вроде традиционной формы сохранения информации. Я и раньше замечал, что люди зачастую привержены традициям, которые не кажутся функционально оправданными. Однако эти здания, они действительно… заставляют задуматься.

– Насколько старым было самое древнее из строений?

– Около пяти с половиной тысяч лет, сэр.

Контр-адмирал присвистнул. Однако штатский, проигнорировав его, все так же хмуро продолжал допрос.

– Надо полагать, вы собрали всю возможную информацию?

– Информацию вывозить не запрещено.

– Вы собираетесь ее продать?

– Задание было опасным, и корабль получил значительные повреждения, сэр. А полноценный ремонт стоит денег. К тому же мы давно нуждаемся в замене и дополнении некоторого оборудования. Однако тридцать процентов мы перечислим в Центр, как и положено по уставу.

– Я же говорил вам, что команда Сто пятнадцатого прекрасные каперы, – вставил контр-адмирал. – Они не только тщательно выполняют задания, но и приличный доход приносят…

– Теперь будете перечислять пятьдесят процентов, – довольно грубо прервал его штатский.

– Могу я узнать, на каком основании? – безучастно спросил капитан.

– На том основании, что текущая группа вашей секретности не позволяет вам покинуть Старую Планету. Если вы собираетесь продолжать каперскую деятельность, да еще и держать на борту таких опасных существ, как СУ и Пеночкина, вам определенно придется повысить группу секретности, а более высокая группа для каперов облагается более высоким налогом. Однако, чтобы все было ясно, ни вам, ни кому-либо из постоянных членов вашей команды не будет предъявлено никаких обвинений. Приказ о присвоении группы будет у вас завтра утром. Продолжайте работать.

После того как связь прервалась, капитан еще какое-то время стоял и молча смотрел в пустоту. Он знал, что в кабинете собралась почти вся команда. Однако парни не производили ни звука, старались даже не думать.

– Не удивлюсь, если этот паразит поимеет нас на наши же деньги, – наконец, медленно произнес он. – Эх, плакал новый «Небесный Андроид»… Ну ничего, мы устроим себе небольшой отдых. Вы, парни, что предпочитаете: лазурные пляжи или горные лыжи?

– Горные лыжи, – хором ответила команда.

– Так я и думал, – кивнул капитан, тяжело опускаясь в кресло.

– Удивительно, как ты выкрутился, кэп, – заметил Шестой, по обыкновению свешиваясь откуда-то с переборок. – Мы, конечно, всегда в тебя верили, но сегодня ты был просто невероятен!

– Знаю, – кивнул капитан, делая большой глоток из стакана с успокоительным, протянутого доком. – Сам себе удивляюсь.

– Может, отметим? – предложил Четвертый. – Все же не каждый день мы уходим от неизбежного краха.

Команда одобрительно загудела, поддерживая идею.

– Отличная мысль, – вздохнул капитан. – Но не сегодня. Вы же слышали: мне надо представить им все данные к утру.

– Кстати о том, что мы слышали, – с беспокойством подал голос Второй. – Ты действительно собираешься пригреть эту человекоподобную женщину?

– Мне бы не хотелось… – совершенно искренне морщась, сказал капитан, думая, что впутывать в такие дела хороших людей вообще свинство. – Если ты знаешь способ выкрутиться из всего этого без ее участия, я слушаю…

– Прости, кэп, – сразу же сдулся старпом. – Я вообще не думал, что из этого можно выпутаться. А так мы в заметной прибыли даже с учетом этих дьявольских тарифов…

– К вопросу о женщинах, – хмыкнул капитан. – Как там наша человекоподобная, Двенадцатый?

– По вашему приказу проследовала в комнату, заперлась там и с тех пор плачет… – откликнулся корабль.

– Нормальное женское поведение, – заявил старпом.

– Было бы нормальным, – фыркнул Седьмой, – если бы эмоциональная дестабилизация вышла за рамки функционально допустимой.

– Таким образом, она ревет уже больше часа, – подытожил капитан, борясь с желанием пойти и проверить, как у Ады дела. – Если еще через час ситуация не изменится, пошли к ней Марго с ужином, Двенадцатый. А нам, парни, нужно работать.

И они стали работать.

Вопреки ожиданиям, дело у капитана пошло на удивление легко. Всего через пару часов с отчетом было практически покончено…

– Капитан, ваша трудоспособность превышает максимально зарегистрированную на сорок восемь и семь десятых процента. А базовую так почти на восемьдесят… – заметил корабль.

– Спишем это на адреналин и нервное перевозбуждение, – откликнулся Нулевой, устало массируя переносицу. – У меня еще никогда не было такого сумасшедшего дня. Как там Пеночкина?

– Плачет…

– Почему ты не послал к ней Марго?

– Я пытался, кэп… – в этом месте корабль бы точно вздохнул, если бы имел легкие. – Она отказывается подчиняться приказам…

Нулевой приподнял бровь.

– На каком основании?

– Она не дала вразумительного ответа. Однако Второй назвал это нормальным женским поведением… Если без протокола, я тоже считаю, что подобное развитие событий вполне ожидаемо…

– Объяснись, – сухо потребовал капитан.

– Лучше я покажу, – предложил корабль.

Марго с грохотом опустила поднос на столик у кровати Ады. Писательница оторвала лицо от почти насквозь промокшей подушки и попыталась придать зареванной физиономии бесстрастное выражение.

– Послушай, ты!.. Ты… ты… стерва! – зашипела Марго, на шкале ее эмоционального баланса появился высокий и острый пик. – Капитан мой! Слышишь, мой! Я спала с ним двенадцать раз – двенадцать, понимаешь?! – на шкале появилось еще несколько пиков, хоть и не таких резких.

Ада, чуть опустив голову, склонила ее набок, как приготовившаяся к атаке коза. Ее эмоционально напряжение бессильно билось возле заветной черты, так ни разу ее и не перепрыгнув.

– Ты совсем дура, да?! – выпалила она и, схватив со столика стакан, швырнула Марго под ноги. Осколки со звоном разлетелись по полу, капли жидкости взметнулись вверх маленьким фейерверком.

Марго тупо уставилась на остатки сверхпрочного стекла.

– Ты что, не понимаешь, что их больше нет! Никого! – Ада шмыгнула носом. – Родителей, мужа, друзей, сестры с семьей… даже чертова волнистого попугайчика, что подкинула мне племянница!

Марго замерла, на ее эмоциональной шкале возникали сложные узоры.

– Так что избавь меня от излишне подробного описания своей личной жизни! – писательница кинулась на спину и закрыла лицо руками. – Может быть, позже… – добавила она уже спокойнее.

Марго профессиональным жестом вызвала механического уборщика и осторожно присела на край кровати.

– Извини, я действительно дура, – вздохнула она, неловко складывая руки на коленях.

– Да ладно… с кем не бывает… – не меняя позы, откликнулась писательница.

– Ты очень его любила? – тихо спросила Марго.

Ада разозлилась. Какая теперь разница, что у нее там было?! Леденящий душу холод приятно разлился по жилам, изгоняя глубокую неизъяснимую печаль.

– Да я в жизни никого так не любила, как этого скотского попугайчика, – криво ухмыльнулась писательница. – Хоть он, поганец, постоянно орал, гадил и норовил простудиться от каждого сквозняка! И все равно он протянул у меня целых девять лет – девять! Хоть в природе они не живут дольше трех – четырех…

– Почему не живут? – невольно заинтересовалась Марго.

– Это все сквозняки виноваты, – хмыкнула Ада. – В природе их гораздо больше, чем в квартире… – и быстро добавила: – А также вирусы, хищники, недостаток корма и прочие превратности жизни…

– Бедные попугайчики, – вздохнула Марго. – Но ты ведь поняла, что я не про то спрашивала.

– Оставим это, Марго, – скривилась Ада. – Если я сейчас окончательно раскисну, то уж точно не смогу вернуть себе приличное состояние. Нужно срочно чем-то себя занять. Тебе там на камбузе помощь не нужна? Хочешь, я картошку почищу?

– Что, прости? – снабженец хлопнула длинными накладными ресницами и наморщила лоб, прислушиваясь к объяснениям словаря, привычно жеманным жестом прижимая к уху гарнитуру. – Ах, нет. Извини, но мы храним все продукты в форме полуфабрикатов.

– Очень практично, – кивнула Ада. – Уверена, так они занимают намного меньше места.

– И все-таки совсем не то, что свежеприготовленная еда, – вздохнув, надула губки Марго.

– И все же они должны быть вкуснее той пасты, что едят капитан и его команда, – усмехнулась писательница.

– По поводу пасты… – Марго неловко покосилась в сторону уцелевших остатков ужина. – Капитан приказал мне…

– Кормить меня пастой? – догадалась Ада. – Замечательно, значит, испытательный срок в силе…

– Что испытываем? – с притворным безразличием поинтересовалась Марго, в то время как ее глаза ревниво блеснули.

– Мою решимость остаться с Джейком, несмотря ни на что.

– Ах, Джейк… – выдохнула Марго с ноткой недоверия. – Все время про него забываю… Он действительно существует?

Ада тяжело вздохнула.

– Я не знаю. С тех пор, как я здесь, я ни разу его не видела. Однако, со слов капитана, он доставляет «черной команде» много хлопот, – она взяла тарелку, с подозрением осмотрела белое содержимое и сообщила со вздохом: – Напоминает лекарство от гастрита.

– Гастрит? – удивилась Марго. – Не думала, что такой известной и богатой даме приходилось голодать. Или ты часто забываешь поесть вовремя?

– Во-первых, – писательница отправила в рот ложку белой жижи, – при жизни я была не слишком известна и уж точно совсем не богата. Во-вторых, писатели не рождаются с авансом в руках. Чтобы получить первые деньги, нужно хоть что-нибудь написать, а это требует много времени, иногда так много, что на дополнительный заработок уже не остается. В-третьих, голод – это не единственный способ получить гастрит. В-четвертых, я могла увидеть лекарство где угодно… Хотя на самом деле действительно всему виной тяжелые времена…

– Вторую ложку она взяла куда более уверенно. – Это лучше, чем я думала. Каким образом можно полностью лишить пищу вкуса? Ведь если здесь действительно собраны все необходимые вещества, они должны как-то влиять на вкусовые рецепторы…

– Для женщины с такой внешностью ты слишком умная, – фыркнула Марго.

– Это не ум – это хорошая память, – возразила Ада, быстро доедая остатки. – Мой попугай тоже непрерывно нес всякую чушь, и все же мог попасть в лапы любой кошке. Кто здесь действительно умен, так это ты. Чтобы обеспечить корабль всем необходимым, нужно как минимум быть в большой дружбе с цифрами…

Помощник по снабжению чуть заметно надулась от гордости.

– Ну что ты… Просто я была дочерью капитана – пришлось помогать отцу, когда дела пошли совсем плохо…

– Кажется, ты говорил, что Марго отказалась исполнять приказ… – заметил капитан, задумчиво созерцая беседу двух юных особ.

– Отказалась, – согласился корабль. – Но примерно через полтора часа передумала…

– Значит, это прямая трансляция, – заключил капитан. – Когда будешь считать Марго премию, вычти штраф.

– Уже сделано, кэп.

– И все же нужно чем-то заняться… – вздохнула Ада, прохаживаясь по комнате.

– Может, карты? – предложила Марго.

– Можно, конечно… – без особого энтузиазма передернула плечами писательница. – Но мне бы хотелось быть уверенной, что у меня есть возможность набирать текст – на случай, если я совсем начну лезть на стенку… это так успокаивает.

– Набирать текст? – удивленно переспросила Марго.

– Ну да, – кивнула Ада. – Дневник, там, вести или другую какую-нибудь ерунду в том же роде… Ты когда-нибудь вела дневник?

– Бывало.

– А я нет. Самое время попробовать что-то новое, ты так не думаешь?

– Попробуй. Собственно говоря, тебе достаточно просто сказать или даже отчетливо подумать о чем-нибудь. Корабль это запомнит и по запросу вернет тебе информацию…

– Это, конечно, забавно, – вздохнула Ада. – Но мне бы хотелось видеть текст перед глазами – не обязательно бумажный, просто отформатированный по книжному типу…

В воздухе перед ее глазами возникли плавающие строчки:

«Это, конечно, забавно. Но мне бы хотелось видеть текст перед глазами – не обязательно бумажный, просто отформатированный по книжному типу…»

– Так пойдет? – спросил бестелесный голос.

– Оно еще и разговаривает… – с ноткой благоговения ахнула Ада, оглядываясь по сторонам.

– Во-первых, «он», – откликнулся голос. – А во-вторых, для тебя просто Двенадцатый, детка. Я просмотрел запись диалогов с К-5. Если уж вы с капитаном перешли на ты, то со мной тебе точно не зачем особо церемониться.

Нулевой слегка нахмурился у себя в кабинете.

– Ты перешла на ты с капитаном?! – в глазах Марго снова вспыхнул намек на прежнюю злость.

– Это длинная история… – вздохнула Ада. – И я с удовольствием расскажу ее тебе за покером, но сначала мне нужно кое-что уточнить с господином Двенадцатым.

– Я слушаю, – живо отозвался бестелесный голос.

– Переход на ты – это и есть особая церемония, мистер. Видите ли, за время, проведенное в беседах с вашим капитаном, я собрала количество информации, достаточное для того, чтобы строить предположения касательно его личных качеств. Короче говоря, я считаю, что при определенных обстоятельствах он может стать отличным другом. Хотя вряд ли вы понимаете, что это значит. Уже в мое время вера в такие вещи была практически утеряна… – она потерла переносицу. – Я не хочу вас обидеть, господин Двенадцатый. И я вовсе не хочу сказать, что вы не можете стать отличным другом. Просто на данный момент у меня не достаточно информации, чтобы судить об этом.

– Другими словами, мы сможем перейти на ты, если я буду больше болтать с вами? – уточнил Двенадцатый.

– Не совсем так, – вежливо улыбнулась писательница. – Не так важно, сколько болтать, гораздо важнее как. Кстати, где ты?

– Здесь.

– Где здесь?

– Везде здесь. Я тот, кто запоминает и выдает по запросу текст, разве это не было понятно с самого начала?

– Корабль, – скорее для себя констатировала Ада, в то время как все ее чувства кричали о том, что она имеет дело с человекоподобным существом.

– Это точно корабль, просто я никогда не слышала, чтобы он говорил в таком тоне… – подала голос Марго.

– Просто повода не было, – буркнул корабль. – Теперь у меня нет шансов, да?

– Шансов на что? – уточнила Ада.

– Перейти на ты?

– Почему нет?

– Я же корабль…

– Не вижу связи. Разве что ты понимаешь формулировку «отличный друг» как двусмысленность. Или первоначальный смысл и вовсе стерся со временем. Или просто пытаешься прикинуться ветошью.

– Ветошью?

– Ветошью, чайником, шлангом – неодушевленным предметом.

– Я не пытаюсь, просто я… корабль! – Двенадцатый запнулся, и Ада почувствовала сильное волнение, исходящее от него.

«Кажется, я вывожу команду из равновесия, капитан мне точно спасибо не скажет… Но похоже, что этот парень просто долго не общался по-человечески, хотя раньше имел такую возможность. Если аккуратно распределить общение так, чтобы сильного сенсорного голода не возникало, его чувства тоже станут спокойнее. Надо будет толкнуть эту идею капитану до того, как он попытается от меня избавиться…»

– Послушайте, «корабль», – вздохнула Ада. – Могу я задать вам личный вопрос?

– М… попробуйте… – неуверенно отозвался тот.

– Тут капитан давеча рассказывал, что при комплектации «Небесных Андроидов» им пересаживают сознание, выращенное в антропоморфных моделях, вроде той, что у капитана. С кораблями дело обстоит так же?

– Почему вы считаете этот вопрос личным? – тихо спросил Двенадцатый.

– Если бы речь зашла о пересадке моего сознания, я бы посчитала этот вопрос личным, – отозвалась писательница. – Так могу я получить ответ?

– Видите ли, мэм… – медленно отозвался Двенадцатый. – Для управления крупным межпланетным кораблем и его шаттлами не нужна ни мелкая, ни крупная моторика, зато желательно наличие достаточно сложных комплексов психических реакций, поэтому сознание кораблям пересаживают уже после полного формирования личности. Тут, правда, есть небольшая проблема: связь между телом-донором и психикой к этому времени уже полностью формируется, так что совершенно разделить их невозможно. Другими словами, пока я управляю кораблем, мое тело находится в гибернации. Иногда меня даже выпускают погулять. Редко, правда…

И была в этом всем какая-то глухая безотчетная тоска – ощущение дискомфорта, который пытаешься скрыть даже от себя самого…

Ада невольно прижала кончики пальцев к бровям и тяжело опустилась на краешек кровати.

– Ох, Двенадцатый… – почти простонала она. – Должно быть, это непростая работа…

– Что случилась, мэм? – Писательница почти кожей чувствовала его досаду. – Вам меня жаль? Право же, зря… Конечно, моя работа требует определенной квалификации, но и тех, кто может ее выполнять, гораздо меньше, чем кораблей, которые в них нуждаются. Так что, по сравнению с другими киборгами, у меня достаточно привилегированное положение, и я могу позволить себе многие выходки…

«Но не можешь сидеть в уютном кресле и попивать кофе…» – тихо подумала Ада.

– Я действительно восхищаюсь вами… – совершенно искренне выдохнула она. – У вас очень сильная личность… у вас и у капитана тоже… – «Пройти через все это и сохранить волю к жизни…» – одновременно думала она. – На самом деле я почти завидую…

В тот же самый миг у нее возникло странное чувство, словно поток ветра подхватил ее и поднял к потолку. И уже через секунду она собственными глазами видела каюту и слышала ее собственными ушами, и, в то же самое время она видела слышала и чувствовала весь корабль и всех, кто в нем находится. Вот Марго в ужасе взирает на ее спину широко открытыми глазами. Вот Серж дрыхнет в своей каюте, прикрыв лицо старым порножурлалом. Вот капитан вскочил с кресла в своем кабинете. Вот еще одиннадцать парней с беспокойством следят за происходящим… Но зрительные образы оставшихся членов «черной команды» были какими-то нечеткими. Кажется, восприятие происходящего кораблем несколько отличалось. И информация обретала четкую форму лишь в том случае, когда в ее собственном сознании находились зрительные и сенсорные аналогии.

И вместе с этим у нее было ощущение, будто ее осыпают ласками. Это было похоже одновременно и на поглаживание, и на обнюхиванье, и на легкий ветерок, и на прикосновение крыльев бабочки, и на щекотку, но в действительности ни на что не было похоже. Просто Ада нутром чуяла, что должна подбирать аналогии, доступные ее обычному сознанию, или потеряет связь с телом.

И все же в этих ласках было что-то знакомое. Похожее чувство возникало, когда Джейк в былые дни касался ее кончиком носа. Он почему-то все время тянулся к ней носом, особенно незадолго до несчастного случая. В этом робком жесте всегда было столько нежности, боли и страха… Однако на этот раз это не был Джейк, это был корабль.

– Послушай, Двенадцатый! – голос капитана доносился до нее словно сквозь массивную водную толщу. – Я все понимаю: у тебя пубертатный возраст, тебе тяжело, но это уже слишком – отпусти ее немедленно! Это приказ!

– В чем дело, капитан? – в ответе корабля чувствовалась злая насмешка, смешанная с отчаянием. – Вы все равно хотите заставить ее синхронизироваться с СУ Так пусть сначала сделает со мной – опыт сократит риски!

Фраза «сделает это» была произнесена с такой интонацией, словно Двенадцатый видит в синхронизации разновидность любовной игры. В то же время отчаяние мальчишки, загнанного в ситуацию, когда даже собственное тело чувствуешь с трудом, полоснуло Аду словно ножом. Он определенно уже был готов вцепиться в каждого, кто протянет к нему руку. Она сосредоточилась и постаралась смоделировать прикосновение, которыми тот так лихорадочно одаривал ее сознание.

Попытка получилась удачной. Двенадцатый перестал суетиться и даже как-то весь подобрался, прислушиваясь к своим ощущениям, и затем снова коснулся писательницы, уже куда более осознанно и нерешительно. Ада снова ответила. Следующее прикосновение корабля было глубоким и долгим, словно бы он попытался ее обнять и замер в таком положении.

– Вот так, тихо, малыш, не беснуйся, – выдохнула Ада.

– Еще… – томно попросил корабль.

– Госпожа Пеночкина… – с нескрываемым раздражением позвал Нулевой.

Чувствуя, что парнишка снова взбесится, если не получит желаемого, Ада снова коснулась его.

– А теперь прояви немного мужества и подожди, – мягко, но решительно сказала она. – Мне нужно поговорить с капитаном.