Читать книгу И тринадцать белых карликов - Ольга Арзамаcцева - Страница 8

«XT… – размышляла Ада, прохаживаясь вдоль ряда неподвижно стоявших киборгов. – Неужели это инициалы того самого японского мультяшки, о котором я подумала, когда впервые увидела Глизе?»

– Ну ладно, ребята, – собралась она с духом и остановилась. – Капитана со старпомом оставим напоследок. Так что… вот тот парень с ехидной физиономией, наверное, Шестой, – и, чтобы не было никаких сомнений в том, кого она имеет в виду, Ада коснулась кончиками пальцев лохматой макушки.

Шестой тряхнул головой, сбрасывая ее руку.

– Приятно знать, что твои многолетние попытки выделиться наконец-то принесли плоды, – ворчливо пробормотал он, покидая строй. – Только не думай, что меня так легко подкупить…

Однако Аде не нужно было сильно прислушиваться, чтобы почувствовать, что он страшно доволен.

– А вот этот… мужчина, – назвать такого солидного персонажа «парнем» у писательницы просто язык не повернулся, – очень похож на врача. Представители это профессии обязаны не просто быть компетентными, но и выглядеть таковыми, тогда пациентом будет проще доверять им свое здоровье… – Она слегка поклонилась киборгу и наморщила лоб: – Кажется, док у нас был Пятым.

Док ответил таким же полупоклоном.

– Действительно Пятый, – вежливо улыбнулся он. – Вы меня почти заинтересовали… почти…

И он принялся обдумывать свою последнюю работу, чтобы отвлечься от этой ситуации и не поддаться общему оживлению.

– Что ж… – Ада покачалась на каблуках и выбрала следующую жертву. – Этот субъект с располагающей улыбкой, должно быть, психолог. Каждый раз, когда я вижу такую улыбку, меня бросает в дрожь, как кролика при виде удава, – чувствую, что выболтаю все на свете, если ее обладатель ко мне обратится, в то время как лучше бы промолчать… – склонив набок голову, она посмотрела парню прямо в глаза.

– Психолог вроде бы – Седьмой.

– Седьмой, мадам, – с самообличающим видом признал психолог, делая шаг вперед. – Вам не нравится моя профессия?

Ада открыла было рот для подробного ответа, но все же смогла остановиться.

– Ваша профессия, – медленно произнесла она, – может послужить поводом для долгой дискуссии. Надеюсь, нам еще представится случай поговорить об этом…

– Буду ждать, мадам… – лукаво сощурился Седьмой и присоединился к группе распознанных личностей.

– Так, посмотрим… – Ада в очередной раз прошла мимо старпома с капитаном, направляясь в противоположный конец ряда.

– Мрачный нервозный тип, рядом с которым не стоит лезть в бутылку… Вы Первый, сэр?

– Да, я Первый, мэм, – хмыкнул тот, покидая строй. – Спасибо за отличную рекомендацию, капитан…

– Не обижайтесь, сэр, – попыталась взбодрить его писательница. – Мне нравятся мрачные парни.

Первый, направившийся было к остальным, остановился.

– И что же, ваш муж тоже был мрачным? – безучастным голосом осведомился он.

– Мой муж… – тяжело выдохнула Ада, ведь это был жестокий удар. – Мой муж не был мрачным. Но я и не говорила, что мне нравятся только мрачные парни…

– Знаете, мэм, – хмыкнул Первый. – У меня в каюте припрятан настоящий черный кофе, и лично с вами я готов поделиться…

– Я учту, – кисло отозвалась писательница. – Есть здесь кто-нибудь, кто не слушал записи разговоров с «Косатки»?

– Таких нет, мэм, – откликнулся Первый. – Это хит сезона. Особенно мне пассаж про закат понравился – очень романтично…

Это мог быть сарказм, а мог и не быть. Однако это не напоминало безучастный голос капитана. Скорее было похоже на то, что кто-то не потрудился придать интонацию своему голосу…

Ада вздохнула и снова окинула оставшихся ребят взглядом, понимая, что с каждым распознанным ее задача только усложняется…

Тут она заметила парня с ну очень снисходительным выражением на лице…

– Это ведь вы предлагали бросить Шестого в море?

– Вы запомнили… – смущенно улыбнулся собеседник. – Вообще-то я не кровожадный, правда… да, это я предлагал.

– Значит, Девятый?

– Да, я Девятый, и во мне нет абсолютно ничего такого… даже кофе у меня нет… но пассаж про закат действительно неплох… да…

Он так резко перешел от крайнего высокомерия к крайнему смущению, что Аде невольно захотелось его подбодрить.

– Вы генетик, да? Что, в ваше время все еще ставят опыты на дрозофилах, или нашли кого-то, кто плодится быстрее?

– Мэм, вы в детстве все школьные энциклопедии прочли или парочку все же не успели? – спросил ехидный голос за ее спиной.

– Я не могу ответить на этот вопрос быстро, Шестой, – хмыкнула писательница. – Если тебе действительно интересно, обсудим это позже…

– То есть на вопрос про дрозофил, по-вашему, ответить проще? – усмехнулся Девятый, кажется, ему удалось преодолеть приступ смущения.

– По-моему, на него все-таки возможно ответить односложно, – теперь Ада несколько смутилась.

– В таком случае мой ответ: и да, и нет… – генетик щелкнул Аду по носу и направился к остальным. – Если хотите подробностей, обсудим это позже.

И отчего-то у писательницы осталось стойкое чувство, что он и Шестой закадычные приятели.

К этому времени ей так же начало казаться, что одна пара глаз следит за ней особенно пристально, ни на секунду не выпуская из поля зрения, запоминая каждое движение. Она повернулась к источнику ощущения и встретилась с почти мечтательным взглядом. Этот парень определенно был рад наблюдать объект в специфических условиях…

Доказательств у Ады, конечно, не было, однако она решила рискнуть.

– Одиннадцатый, – предположила она. – Искусственные и синкретические интеллекты…

Парень кивнул и молча направился к распознанным. Ада почувствовала себя так, словно маленькая блестящая рыбка выскользнула у нее из рук и исчезла в таком же серебристом потоке. Нет, так не пойдет – она должна что-то запомнить о каждом!

– Постойте, – позвала она. – Могу я услышать ваш голос?

Парень виновато улыбнулся и покачал головой.

– Но ты ведь не…

Досказать вопрос писательница не успела – Одиннадцатый открыл рот, языка на месте не оказалось.

– Голосовых связок у него тоже нет – были удалены в ходе эксперимента, – сообщил док.

Ада сильно смутилась, но не сдалась.

– Тогда ваши мысли, – предложила она.

«Прости, но я редко облекаю свои мысли в слова…» – услышала она у себя в голове.

– Я тоже, – улыбнулась Ада. – Надеюсь, мы подружимся…

«Это был бы интересный опыт», – откликнулся Одиннадцатый.

– Я тоже так думаю, – кивнула Ада, повернулась к оставшимся и тяжело вздохнула: – О-хо-хо… теперь самое сложное. Поэтому, капитан… – она положила правую ладонь на голову Нулевому. – И его старший помощник, – она положила левую на макушку старпома. – Покиньте шеренгу, пожалуйста. Вы меня отвлекаете…

– Мы требуем пояснений, – скривился Второй.

– Но Одиннадцатого я тоже не поясняла… – заметила писательница.

– Да у Одиннадцатого такой взгляд, что его даже слепой заметит… – проворчал старпом. – Давай, давай – объясняй. Это приказ!

– Как скажете, – пожала плечами Ада. – У капитана неподражаемо непроницаемо строгое выражение на лица, а вы, сэр, с самого начала на меня волком смотрели – как на источник мирового зла… так пойдет?

– Пойдет, – буркнул Второй, присоединяясь к капитану и другим распознанным парням.

Ада вернулась к оставшейся четверке.

– Инженеры, – вздохнула она. – Два генетика и два кибернетика…

– Не заморачивайся, – улыбнулся второй парень справа. – Ты и так хорошо постаралась.

– Но… – начала было возражать Ада.

Парень поднял руки, пресекая попытку.

– Я Третий. И я лучшей геймер в команде…

– Гораздо важнее, что ты наш лучший пилот, – хмыкнул капитан.

– Наверное, шутеры предпочитаете… – предположила Ада.

– Ну да, – переступив с ноги на ногу, согласился Третий, он вообще обладал более активной мимикой и жестикуляцией, чем остальные. – А ты, должно быть, любишь РПГ.

– Ну, в общем, да, но с чего ты так решил?

Третий пожал плечами.

– Ну просто такой типаж, для которого атмосфера и сюжет важнее напряженного действия и острых ощущений, – он смущенно отвел глаза, а затем вдруг резким жестом обнял парня рядом с собой. – Вот этот краснеющий по любому поводу скромняга – Четвертый.

Четвертый действительно покраснел как помидор.

– Но он может не только краснеть – он еще и классный повар, – продолжал представление Третий. – Марго за пояс заткнет без проблем, честное слово!

– Прекрати, Третий, – Четвертый попытался вывернуться из цепкой хватки коллеги. – Я действительно иногда готовлю в свободное время, но в этом нет ничего такого…

– А еще он старший кибернетик на корабле, – радостно перебил его Третий.

– Даже удивительно, как ты смог запомнить такую мелочь, – поддел его капитан.

– Это было нелегко… – вздохнул Третий. – Но я очень старался. Остались генетики. Хмурый мальчик с отрешенным взглядом, это Восьмой – глава биоинженеров. Он так любит музыку, что даже смог уговорить Второго научить его играть на скрипке. А Второй у нас и так парень несговорчивый, а когда речь заходит о его особенных знаниях, вообще становится неумолим…

– Я учту… – протянула Ада.

– Ну и Десятый, – Третий обнял названного свободной рукой.

– Этот парень предпочитает помогать доку в его исследованиях, чем заниматься своей собственной работой. Впрочем, док всегда компенсирует это, заканчивая работу за него… Хочешь, мы четверо снова перемешаемся?

И, не дожидаясь ответа, они перемешались.

Первым Ада вычислила все еще пунцового главного кибернетика со склонностью к готовке. Потом покачивающегося на носках от нетерпения пилота-любителя шутеров. Затем кислого главного генетика, по слухам, любившего играть на скрипке. И последним остался приятный увлеченный медициной парень без особых примет.

Писательница улавливала обрывки приличных и не очень мыслей в свой адрес, но в целом команда была настроена дружелюбно и искренне наслаждалась происходящим.

– Ну не так плохо, как могло бы быть… – проворчал старпом.

– А то эта рыжая дура, которую нанял капитан, не заметила разницы, даже когда мы все по очереди с ней переспали…

– По очереди? – не поверила своим ушам Ада.

– Точно, – показал ей язык Шестой. – Все, кроме дока и капитана, за них старпом отыграл – он у нас профессионально стили подделывает… ой!

Тяжелый кулак старпома с чувством опустился на его голову.

– И вы, парни, совершенно уверены, что это была хорошая идея?.. – поморщилась писательница. – Нет, я, конечно, понимаю, что она ведет себя так, будто сама напрашивается на неприятности. И желание подшутить тут вполне естественно, но не слишком ли далеко вы зашли…

– О!.. – протянул старпом, в несколько движений оказываясь рядом с ней. – Кажется, наша домашняя девочка никогда еще не сталкивалась с по-настоящему злыми шутками!

– Я не отрицаю, что можно было придумать что-нибудь похуже, но зачем?! – Ада заставила себя выдержать злющий взгляд Второго.

– Да что ты понимаешь?! – рявкнул старпом.

– Ну так объясни! – вскрикнула писательница, хорошо маскируя свой испуг под возмущение.

– Сейчас объясню!.. – прорычал Второй, выкручивая Аде руку.

Та пискнула от боли.

– Прекратите сейчас же, старпом, – тихо, но угрожающе проговорил капитан. – Вы ведете себя как… плебей…

Второй отвернулся и, отбросив руку писательницы, сделал шаг в сторону.

– В карцер шагом марш, – мрачно приказал Нулевой.

– Вас понял, – буркнул старпом и развернулся на каблуках.

«Отличное начало отношений с непосредственным шефом…» – устало подумала Ада и сделала отчаянную попытку исправить положение.

– Но я ведь тоже неправа, капитан… – быстро выговорила она.

– Вся это история с Марго вне моей компетенции. Мне определенно не стоило высказывать свое мнение, да еще в таком тоне…

Старпом на минуту остановился и наградил Аду таким взглядом, что сразу становилось ясно – ничего хорошего он о ней не думает.

– Считаешь, что у тебя есть шанс решить это дело миром? – хмыкнул капитан.

– Не важно, есть ли у меня шанс, сэр. Старпом мой шеф – значит, я должна.

– И все же как ты оцениваешь свои шансы?

– Это сложно объяснить, – вздохнула Ада, инстинктивно потянувшись запустить пальцы в волосы, но пальцы коснулись прилизанной прически, и она раздраженно опустила руку. – Можно я анекдот расскажу?

Глаза команды алчно заблестели. Даже док словно бы случайно в задумчивости подошел поближе. Большинству киборгов нечасто доводилось слышать анекдоты.

– Ладно, рассказывай, – словно бы с неохотой согласился капитан, отводя глаза, но писательница все же успела уловить в них тот же самый блеск.

– В общем, так, – начала Ада. – Вы знаете, что такое слон?

Двенадцатый сразу же выдал информацию по слону.

– Слишком много, – вздохнула Ада. – Суть в том, что это животное, которое не водится в наших широтах. В общем, проводили соцопрос «Какова вероятность встретить слона на улице?». И все мужчины говорили разное, но где-то от двух до пятнадцати процентов, а все женщины говорили, что вероятность пятьдесят процентов. И вот социологи решили узнать у одной, почему такая большая вероятность. А она им отвечает…

– «Либо встречу, либо нет», – закончил за нее Второй. – Старый анекдот, только в моем варианте не слон был…

– Если ты нам свой вариант до сих пор не рассказал, теперь точно можешь промолчать, – поджал губы капитан.

– Да, сэр.

– Кстати, почему ты до сих пор здесь?

– У меня возникло чувство, что сейчас меня вернут… и я вернулся… – ответил Второй, безучастно рассматривая носки своих ботинок.

– Думаю, во всем случившемся есть и моя вина, – вздохнул капитан. – Я должен был заранее предупредить, что старпом самая неуравновешенная личность на судне. Просто раньше он не бросался на женщин, и я подумал, что и на этот раз обойдется…

– Раньше женщины не пытались вступать со мной в дискуссию, – буркнул старпом. – И в глаза смотреть не старались…

– Хорошо, нестабильный ты наш, – вздохнул капитан. – Даю последний шанс стать джентльменом. Интерфейс для андроида написан на языке Федерации. В стандартном режиме СУ должен был взаимодействовать с ним, но СУ невменяем. Более того, он блокирует наши попытки настроить интерфейс снаружи. В аварийном режиме подготовительные работы могут проводиться пилотом. Но наш пилот не знает языка Федерации, а при прямой синхронизации словарь включить невозможно. А теперь, мой дорогой старпом, догадайтесь, что именно от вас требуется.

– Хотите, чтобы я обучил девчонку… простите, стажера стандартным командам интерфейса.

– Лучше выучить ее всем возможным языковым командам, – заметил капитан. – Командному мостику тоже придется с ней как-то связываться…

– Я действительно не думаю, что эта хорошая идея, кэп, – подал голос психолог. – В данный момент эмоциональный дисбаланс у старпома превышает максимально допустимый в среднем на двадцать процентов, а в пиках на сорок пять…

– Полностью согласен с коллегой, – поддержал Седьмого док, становясь рядом.

Одиннадцатый ничего не сказал, однако кивнул очень решительно, становясь с ними плечом к плечу.

– Послушайте, вы трое, – поджал губы капитан. – Кажется, это вы писали заключение о том, что в таком состоянии все еще можно работать…

– Мы, сэр, – кивнул психолог. – Но там ничего не говорилось о работе с людьми…

– А я и не человек теперь, – вмешалась Ада. – Я права, шеф?

Второй смерил ее раздраженным взглядом, но ничего не сказал.

– Вы можете использовать мой кабинет, – сказал капитан. – На этом все. Все могут приступать к выполнению своих обязанностей.

По залу пронесся обеспокоенный шепоток: кажется, команда в целом поддерживала мнение трех специалистов.

– По-моему, я сказал разойтись, – угрожающе прищурился Нулевой.

Команда рассосалась практически мгновенно.

Остался лишь Одиннадцатый, который почти сразу подошел к капитану и деловито взглянул ему в глаза.

– Интересная мысль, – кивнул капитан. – Идем, посмотрим.

И они направились к андроиду, обмениваясь на ходу фразами, из которых были слышны только реплики капитана.

Ада нерешительно повернулась к старпому.

– Идем, стажер, – буркнул тот и направился к одной из дверей.

Писательница облегченно выдохнула и поспешила следом.

– И все же я рада, что вы не человек, – пробормотала она себе под нос.

– Это еще почему? – на ходу глянул на нее Второй.

– Человек с вашим темпераментом просто бросил бы меня там и ушел, хлопнув дверью…

– В этом нет смысла, – передернул плечами старпом.

– Бессмысленные поступки во вред себе всегда были отличительным признаком человечества, – усмехнулась Ада. – Даже анекдот такой есть. Двое соседей постоянно ссорились. Богу это надоело: он решил их помирить и говорит одному из соседей: «Я выполню любое твое желание, но с условием, что твой сосед получит это вдвойне», а тот ему отвечает: «Выколи мне глаз!»

– Тебе обязательно все это говорить? – ледяным тоном поинтересовался старпом.

– Ну… в общем… желательно, – несколько смутилась писательница. – Лучше все время болтать с умеренной интенсивностью, чем один раз конкретно вспылить. Постоянно сдерживаться вредно для нервной системы…

– Так тебя это успокаивает?

– А вас нет?

– В данном случае нет…

– Все понятно, сэр, – вздохнула Ада. – Буду молчать.

Таким образом, до капитанского кабинета добрались в гробовой тишине. Когда же они наконец оказались внутри, Второй с треском захлопнул дверь и уселся на стол, так что его лицо оказалось почти на одном уровне с лицом писательницы.

– Прежде чем мы начнем… – медленно проговорил он. – Ты сказала, что тебе что-то стало понятно, стажер. Могу я узнать, что именно?

– Я вам не нравлюсь, сэр, – вздохнула Ада, садясь в кресло, так что теперь ей приходилось смотреть на Старпома снизу вверх. – Вы четко это для себя решили и не собираетесь ничего менять.

– Не нравишься? – скривившись переспросил Второй.

Букет его сильных, противоречивых и не слишком приятных чувств бил Аде по нервам, заставляя сидеть, словно на иголках.

– Да, сэр, – кивнула она. – По некоторым вашим фразам и действиям можно заключить, что вы вообще склонны к женоненавистничеству. И все же я полагаю, что основной причиной является беспокойство за команду и капитана. Вы опасаетесь, что последний может потерять хватку, что ребята начнут вести себя кое-как, и в конечном счете вы потеряете стабильность, которой с таким трудом добились…

– И ты хочешь мне сказать, что опасения беспочвенны? – хмыкнул старпом.

– Отнюдь, – с грустью признала Ада. – Опасность, безусловно, существует. Однако жизнь вообще штука опасная – того и гляди кирпич на голову упадет, а потом очнешься через тысячу лет на каком-нибудь полувоенном корабле, полном киборгов…

Второй нахмурился.

– Это не смешно, – тихо проговорил он.

– Вы правы, – криво улыбнулась она. – Это не смешно – это страшно, сэр. Очень. И хуже всего то, что страх зачастую куда опаснее обстоятельств, что его вызвали. Хорошо, когда страх предупреждает об опасности. Однако куда чаще он замутняет взгляд, заставляет нас действовать опрометчиво…

– Философствуешь.

– Так точно. Это успокаивает.

– Ты хоть понимаешь, что капитан влюблен в тебя?! – Второй спрыгнул со стола и, упершись ладонями в подлокотники кресла на котором сидела Ада, посмотрел ей прямо в глаза.

Писательница бы порадовалась, что под гримом не видно, как ее лицо заливает краска, но понимала, что собеседник на таком расстоянии прекрасно чувствует ее смущение.

– Ну… я… – проблеяла писательница. – Могу допустить такую возможность.

– Другими словами, ты догадываешься – догадываешься, но продолжаешь флиртовать с другими парнями! Ты хоть понимаешь, что он должен чувствовать? Ты знаешь, что случится, если он потеряет контроль над собой?

– Во-первых, сэр, я ни с кем не флиртую, – поджала губы Ада. – Капитан приказал мне выстроить доверительные отношения с командой, и я их выстраиваю. Во-вторых, наш капитан достаточно умен, чтобы получать от ситуации не только отрицательные, но и положительные эмоции, уравновешивая таким образом свое состояние…

– Думаю, даже ты согласишься, что куда надежнее вовсе избегать эмоций, – процедил старпом.

– А вот это нет… – усмехнулась Ада. – Сначала я тоже думала, как вы… и пробовала… пробовала и снова пробовала. В общем, цепочка экспериментов показала, что при таком подходе исчезают только положительные эмоции, тогда как отрицательные остаются на месте. А это делает нас в каком-то смысле беззащитными…

Договорить она не смогла, потому что в этот момент Второй со стоном накрыл ее губы своими и страстно поцеловал.

Ада замерла. Ей не слишком нравился этот сценарий (даже несмотря на то, что целовался Второй отменно). Однако отступать ей было особо некуда. Так что, подумав, что на помощь успеет позвать в любой момент, она решила подождать и попробовать аккуратно выкрутиться из ситуации.

Но сохранять трезвую голову было не так-то просто. Судя по ощущениям, эмоциональная нестабильность старпома набирала обороты, да и у нее самой уже начинала кружиться голова. Наконец, тяжело дыша, Второй отстранился.

– Пытаетесь сказать, что волнуетесь не только о капитане, сэр? – Ада заставила себя смотреть ему прямо в лицо.

Второй прикрыл глаза и потянулся губами к ее уху.

– Что ты ответишь, если я скажу, что уже много лет занимаюсь любовью с капитаном? – хрипло прошептал он.

«Это не просто галлюцинация, – подумала писательница. – Это какой-то тяжелый наркотический бред…»

Но вслух произнесла только:

– Думаю, в отличие от Марго, вы не могли ошибиться касательно того, с кем спите… – она горько улыбнулась. – Похоже, в этом деле замешана ревность, сэр…

Ответом ей послужил еще один долгий поцелуй. На этот раз собеседник влез на кресло, стиснув коленями ее бедра. Однако он не делал резких движений, не пытался срывать с нее одежду или что-то подобное, и Ада решила не сопротивляться. Но отвечать и вообще участвовать в этом она тоже не собиралась. Надо показать, что она понимает – ему тяжело, и не сердиться, но не более того…

– Только никак не могу понять: кого вы ревнуете… – тяжело выдохнула она, когда ей наконец дали передышку. – Меня к капитану или капитана ко мне…

Ее снова поцеловали. Но на этот раз поцелуй был коротким и даже каким-то вопросительным.

– Или вы боитесь, что мы с капитаном споемся и оставим вас за бортом? – выдвинула новое предположение Ада.

Старпом же в это время с выражением невероятной муки на лице выуживал заколки и шпильки из ее волос…

– Хочу тебя… – хрипло простонал он, зарываясь пальцами в рассыпавшиеся волосы. – Еще с того момента, когда впервые увидел в капсуле во время стабилизации жизненных процессов…

С одной стороны, писательница чувствовала, что он не шутит, с другой – ей не верилось в такое фатальной увлечение с первого взгляда.

– В таком случае вы очень впечатлительны, сэр… – пробормотала она, слегка отодвигая лицо, желая намекнуть таким образом, что лучше бы больше ее не целовать.

Второй тихо и очень грустно рассмеялся. Кажется, злости в нем больше не осталось.

– Тебе незачем щадить мои чувства, детка, – сказал он. – Можешь прямо сказать, что я шлюха…

– Зачем же сразу так грубо… – смутилась писательница.

– Потому что это правда. Я – профессиональная куртизанка…

– Но ты ведь парень, разве нет?

– Да, черт возьми! – выдохнул старпом, резким движением привлек ее к себе и принялся яростно осыпать ласками.

– Стажер, мэм… – прозвучал в воздухе голос Двенадцатого. – Позвольте мне обратиться к капитану за помощью…

– Спасибо за заботу, – тяжело вздохнула писательница. – Но не сейчас. Как только мне понадобиться помощь, я лично тебя попрошу…

Второй замер.

– Чего ты добиваешься? – устало спросил он, ткнувшись лбом Аде в грудь.

– Вы мой прямой начальник, сэр. Следовательно, я должна вникнуть в ваше положение, иначе мы просто не сможем вместе работать… – писательница осторожно положила ладонь на его плечо. – И будет лучше, если вы сами введете меня в курс дела – моя женская интуиция говорит, что это сильно облегчит наши отношения в будущем…

– Мое положение… – с легкой досадой пробурчал старпом, устраиваясь поудобнее. – В данный момент я занимаю положение на коленях одной окаменевшей от ужаса дамы, которая тем не менее пытается разговаривать со мной на равных… чувствуй я себя чуть лучше, я бы счел это одним из самых забавных своих приключений…

– Это не ужас, сэр…

– Нет?

– Нет. Это попытка сохранять лояльность и нейтралитет в переговорах, где ни одна из сторон не должна пострадать…

– Тебе нужно было стать политиком…

– Нет уж, спасибо. Острых ощущений от наших переговоров мне хватит еще лет на двести, а если я опять законсервируюсь где-нибудь в тихом темном месте, то, может, и на две тысячи…

– Ладно, слушай… – вздохнул Второй. – Еще в эмбриональном состоянии у меня был низкий порог чувствительности и предрасположенность к эмоциональному дисбалансу. Меня должны были уничтожить как брак. Но какой-то умник решил, что с такими показателями я могу стать весьма популярен в качестве профессиональной куртизанки, и оказался прав… Я не просто был популярен – я стал элитой. Меня хотели самые высокопоставленные люди Федерации, а это дает некоторые преимущества – образование, например. Я получил отменное образование: литература, музыка, театр и множество других вещей, которые я теперь ненавижу… – он зажмурился. – Ты бы тоже ненавидела, если бы тебя заставляли декламировать, в то время как кровь закипает под воздействием наркотиков…

Ада больше не могла слушать безучастно: она осторожно приобняла Второго и нежно погладила тонкое дрожащее плечо. Кажется, тот этого даже не заметил.

– Но это ерунда, – продолжал старпом. – Базовая подготовка куда неприятнее. И ее проходят все киборги, предназначенные для этой профессии. Как результат, метаболизм буквально сходит с ума. Я возбуждаюсь от одного прикосновения, я буквально на стенку лезу даже от запаха какого-нибудь слабого афродизиака, который обычные люди ложками в суп сыплют в качестве приправы…

Писательница осторожно коснулась губами его лба. Боль и отвращение к самому себе, излучаемые этим существом, были почти нестерпимы. И она попыталась перенаправить его мысли в более позитивное русло.

– Я рада, что вы смогли из этого выпутаться. Могу я узнать, как вам это удалось?

– По большей части это заслуга капитана, – вздохнул Второй. – Мы встречались пару раз во время… вечеринок, где таких, как мы, подают в качестве угощения…

Ада с ужасом заметила, как его тело будто против его воли изгибается, реагируя на каждое движение ее руки. Она замерла. Второй задохнулся на полуслове и тяжело застонал.

– Пожалуйста… – с трудом выдавил он. – Продолжай – это так… успокаивает.

– Вам точно не становится хуже? – почему-то шепотом спросила она.

– Точно нет, – откликнулся тот и, потянувшись, коснулся носом ее подбородка. – Я чувствую, что в твоих действиях нет похоти. И никто раньше не пытался доставить мне удовольствия только ради того, чтобы поддержать… это безумно приятно. Возможно, позже я пожалею, что позволил себе расслабиться, но сейчас у меня больше нет сил бороться… – И он закрыл глаза, постанывая от каждого ее движения.

Писательница и сама была словно в дурмане. Чувства и мысли старпома диковинным образом переплетались с ее собственными, вызывая боль и эйфорию одновременно.

– Только давайте постараемся не разложиться окончательно, – тихо попросила она. – А то мы поставим капитана в неловкое положение, а мы вроде оба ему обязаны…

– Это верно, – согласился старпом. – И, кажется, я как раз рассказывал, как это вышло в моем случае… – он чуть подтянулся, чтобы заглянуть Аде в глаза. – Хочешь послушать окончание истории?

– А можно? – неловко улыбнулась Ада.

Взгляд Второго затуманился, и он снова потянулся к ее губам.

– Сейчас я бы хотел умереть ради тебя… – горячо выдохнул он в них.

– А вот этого не нужно, – писательница осторожно вставила свою ладонь между их ртами. – Вы нужны мне живым, здоровым и очень желательно – счастливым.

Лукаво прищурившись, Второй дважды поцеловал ее ладонь, причем оба раза несколько эротичнее, чем следовало.

– Когда ты собираешься перейти на ты? – с улыбкой спросил он.

– Это прозвучит глупо… – еще больше смутилась Ада. – Но видите ли, мы все еще на работе, сэр…

– Хочешь, чтобы я навестил тебя вечером визит, и мы выпили на брудершафт? – поинтересовался Второй с прежним лукавством.

– Вообще-то я не против, – мягко улыбнулась Ада. – Но я вынуждена поставить условие…

Старпом мгновенно напрягся.

– Попробуй, – натянуто ответил он.

– Видите ли, я чувствую, что должна быть в трауре какое-то время. И если пойду против этого чувства, то точно не смогу взглянуть в глаза своему отражению… – она невесело улыбнулась. – Поэтому я вынуждена просить вас не заходить слишком далеко…

– Это лучше, чем я думал, но одновременно гораздо больнее… – пробормотал старпом, тяжело опускаясь писательнице на плечо. – Я собирался идти против правил, но теперь мне совершенно расхотелось торговаться…

– Простите меня, – ее печаль была велика, но и она отступала под наплывом куда большего отчаяния. – Я понимаю, что у члена «черного состава» нет права на траур. Но если вы пойдете на эту небольшую уступку, хотя бы до конца месяца, то я до конца жизни буду у вас в долгу…