Читать книгу Женщины в пустоте - Ольга Боочи - Страница 5

Я не так уж часто вспоминала А.Д. в последнее время, хотя в квартире, где я жила, всё ещё кое-где порой попадались его вещи. Какая-то, скорее ментальная, чем физическая лень мешала мне сложить их все в дальний угол шкафа или даже выкинуть.

Теперь я вдруг вспомнила один наш разговор с А.Д., кажется, это было ещё в самом начале наших отношений. Не помню, почему мы заговорили об этом.

Даже когда мы с А.Д. были вместе, он не казался мне очень умным человеком, часто он говорил то, что вовсе не следовало бы говорить. В общем и целом, он лишь повторил тогда то, что я много раз и во многих выражениях слышала и читала раньше, с тех пор, как в школе мы под партой листали девичьи подростковые журналы. Везде, довольно пафосно, говорилось о том, что своего первого мужчину женщина запоминает на всю жизнь. А.Д. лишь повторил эту расхожую истину и добавил, что по этой причине каждый мужчина мечтает о сексе с девственницей. Чтобы она запомнила его навсегда. Он не сказал ничего нового. И всё-таки теперь я почувствовала знакомое, бывшее когда-то привычным, раздражение, которое А.Д., этот человек, во меня вызывал, и которое, мне казалось, я давно преодолела.

«Ничтожество. Пародия на мужчину, – подумала я. – Несчастна та женщина, у которой первым будет такое убожество».

Я злилась, и мне не нравилось, что воспоминания о его словах так меня задели.

Я встала и подошла к окну.

Технически моим первым мужчиной был человек, которого я встретила два года спустя после истории с Якобом. Он был врачом по профессии и тоже был на много лет меня старше. В этот раз не было и намека на чувства между нами, хотя я уже была в том возрасте, который не является преградой для отношений. Ни о чём серьёзном между нами не было и речи, кажется, мы даже не скрывали друг от друга своего безразличия.

Это была ничего не значащая связь, первая из нескольких в тот период моей жизни.

Но это было позже.

За окном висело серое небо.

С той ночи, когда я вдруг вспомнила о Якобе, прошла неделя. Я посмотрела на календарь.

Мне казалось маловероятным, чтобы сам Якоб хоть раз за все эти годы вспомнил обо мне. На момент нашей встречи он был уже взрослым человеком, и в его жизни, должно быть, это был лишь краткий, ничего не значащий, эпизод.

Несколько раз, я помнила, он при мне называл женщин тварями: кажется, у него был не слишком приятный опыт, связанный с неверностью девушки, незадолго перед нашим знакомством. Быть может, и я, когда не пришла на следующую встречу, стала для него «тварью».

***

Некоторые подробности я совершенно забыла.

Например о том, что Якоб в прошлом был женат, и что он тогда лишь недавно развёлся; наверное, я в то время не придала этому факту значения. Казалось, это было уже в прошлом. Он и его жена жили вместе восемь лет и развелись "из-за отсутствия детей" – так было написано у меня. Теперь я вспомнила. Он не сказал, кто потребовал развода, и я тотчас решила, что это был он и что он, должно быть, очень требовательный и даже жестокий человек. Его жена не смогла подарить ему детей, и он развёлся с ней – кажется, таким образом я представляла себе всё это.

Может быть, так оно и было.

У меня было написано: «развёлся недавно». И тем не менее я вспомнила теперь историю с неверной девушкой, и получалось, что после развода, к моменту нашей встречи, у него был ещё один неудачный опыт совместной жизни, сожительства, с девушкой, которая ему изменила, или даже изменяла, водила кого-то в их дом. Он назвал её "тварью". Обобщив, он сказал, что вообще все женщины – твари, потом, уже тише, добавил, что меня он к ним не относит. Его слова мне не понравились, но я ничего не сказала.

Время, когда я посчитала бы своим долгом открыто возмутиться в ответ, для меня ещё не пришло.

***

Я отошла от окна, села в кресло и закрыла глаза.

Я всегда считала себя умной, я училась лучше большинства, читала больше других, и потому мне стоило немалого труда заметить наконец, сколько раз, как часто, я понимала других людей совершенно неправильно. Я в целом, мне казалось, понимала главную причину своих ошибок и всё же ничего не могла с этим поделать. С тех пор как я начала это замечать, я потеряла уверенность в своей способности судить о людях верно.

Я перебирала в памяти слова Якоба и пыталась догадаться по ним, кто он был, этот Якоб, и что я на самом деле значила для него.

Возможно, объяснение было только одно, и оно было на поверхности: он дурил мне голову, он лгал. Возможно, ему было всё равно, что говорить.

Странно, что столь простому и очевидному объяснению я упорно не хотела верить.

Может быть, я невольно всё-таки поверила ему тогда и теперь не могла преодолеть или пересмотреть эту веру. И потому верила, продолжала верить ему сейчас.