Читать книгу Женщины в пустоте - Ольга Боочи - Страница 9

Иногда чтобы прояснить для себя что-то, мне нужно было созреть. До определённого момента я могла жить иллюзией, пребывать в иллюзии, даже отчасти сознавая, что это иллюзия, но не стремясь прояснить ситуацию для себя. Потом, в какой-то момент, желание знать правду перевешивало.

Я зашла в торговый комплекс, поднялась по эскалатору и села за один из свободных компьютеров, стоявших в коридоре перед освещённой витриной книжного магазина. Снаружи лил дождь, по тротуарам стекали потоки воды, машины со включенными фарами неслись сквозь дождливые сумерки, поднимая фонтаны брызг. Пока я шла сюда, дождь промочил меня насквозь.

Я оплатила полчаса и вышла в интернет.

За соседними компьютерами несколько мальчишек, здешние завсегдатаи, играли в компьютерные игры; до меня долетали звуки стрельбы и стук их пальцев по клавиатуре, но между собой они не разговаривали, кажется, они были полностью поглощены игрой.

Кажется, долгое время, почти втайне от самой себя, я думала, что Якоба могли посадить из-за меня. Может быть, мне нравилась эта мысль, может быть, она мне льстила, и я не слишком стремилась выяснить правду. Задним числом это казалось не столь уж важным. Может быть, подспудно я боялась разочарования.

Кроме того, не думаю, чтобы мне часто за все эти годы попадался в руки уголовный кодекс.

Так или иначе, правда разочаровала меня даже сильнее, чем я могла ожидать.

Уголовный кодекс всё называл своими именами. Мой возраст в тот год был «возрастом добровольного согласия»; я наконец произнесла и другие слова: «интимные манипуляции» – так называлось то, что было между нами, он «склонял меня» к интимным манипуляциям. Я подумала: всего лишь один случай из многих и многих между взрослыми мужчинами и несовершеннолетними, будь то юноши или девушки; девушки чаще.

Но как бы это ни называлось, в этом не было ничего подсудного.

Мне было достаточно лет, и это не было насилием.

Я подумала: всё правильно. Я тогда даже не чувствовала себя ребёнком, я чувствовала себя женщиной, я не считала себя жертвой.

В коридорах торгового комплекса гуляли сквозняки, стыли промокшие ноги. В углу экрана мигали цифры: моё время закончилось; я встала из-за стола.

За окнами молчала ночь.

Около четырёх утра, оторвавшись от монитора, я посмотрела в окно. К соседнему дому, беззвучно мигая огнями, подъехала скорая. Я потёрла ладонями лицо, глаза болели от напряжения. Машина скорой помощи стояла у подъезда, мигалки были включены, но никто не выходил. Это было похоже на фильм без звука.

Надо было лечь спать, но я не находила в себе силы выключить компьютер, погасить свет и остаться наедине со своими мыслями.

Всё казалось мне теперь неприятным, банальным и обыденно-страшным.

Я даже не понимала, почему для меня это было важно.

В какой-то момент, я помню, он сказал, что накануне весь вечер думал. Я посмотрела на него с тревогой, и он добавил – о разнице в возрасте. Он сказал, что долго сомневался, но потом подумал, что будет ещё нестарым, когда я вырасту, и потому решил, что делать выбор должна я.

Кажется, в ответ я лишь пожала плечами; это было в самом начале нашего свидания.

Я вдруг подумала теперь (и это была неприятная, пачкающая мысль): может быть, он не думал в тот вечер, а выяснял? Может быть, он всё это выяснил ещё тогда, в тот вечер, и только потому и решил продолжить это дело со мной? Потому что знал точно – ему ничего не будет.

Я взяла тетрадку, пролистала назад, потом вперёд. Всё тот же почерк, всё те же детские глупости.

Закон – поправка к закону, о которой я прочитала – действовал четыре года, потом возраст добровольного согласия снова был повышен.

Когда поправка была отменена, мне было уже восемнадцать лет. Я была взрослая. Всё было уже не важно.

Теперь я сама была взрослой и знала, что даже этого порой недостаточно, чтобы сопротивляться давлению.

Я выключила компьютер, погасила свет.

Я не любила чувствовать себя жертвой, может быть, поэтому прочитанное произвело на меня такое тягостное впечатление. Я плохо чувствовала себя в ряду жертв. Я хотела выйти из этого ряда.

Я подумала: жертве нужна защита. Вряд ли у меня в то время была защита.