Читать книгу Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата - Ольга Буклина - Страница 5

Застава располагалась на небольшом плато недалеко от Ущелья Пырларлов. Будто бы сама природа создала его, предвидя необходимость. С двух сторон – уходящие в небо отвесные скалы, с двух других – крутые обрывы. Лишь в одном месте вдоль скалы поднималась узкая дорога – единственный путь к заставе. Повозки не могли проехать по ней, подняться можно было лишь верхом или пешком. Лучшего расположения нельзя было и желать. Пара десятков человек при наличии провизии могла оборонять заставу бесконечно долго.

Отряд во главе с Бикиром прибыл ночью, а уже утром у заставы был новый командующий. Его предшественник, господин Ватар, дослужившийся из рядовых, никак не выказал неудовольствия понижением. Он подробно, со знанием дела посвящал нового командующего во все аспекты жизни заставы, касались ли они службы или расположения уборной.

Накануне приезда Бикира в одном из ущелий снова произошла стычка с найрарами. Никто из патрульных на этот раз не пострадал, найрары скрылись, оставив четырех убитых, а одного из недомерков удалось захватить живьем. Бикир выслушал подробный доклад о стычке, патрульные действовали абсолютно правильно. Благодаря слаженности их действий в распоряжении Ар-Рааров был живой найрар. Командующий захотел взглянуть на него немедленно.

После сообщения о захвате пленного на заставу в срочном порядке прибыл старший дознаватель и личный помощник Митверхала – господин Равтар. Он уже находился рядом с заключенным. Камеры и допросная были выбиты прямо в скале. Бикир вошел и, скривившись от отвращения, взглянул на человека, привязанного к станку. Пленник был намного ниже большинства Ар-Рааров, его грязные черные волосы спутались, а редкая борода торчала сосульками в разные стороны. Он был немного истощен, но производил впечатление сильного и жилистого. Левое предплечье было забинтовано, а нижняя губа рассечена, но присыпана целебным порошком. Целитель позаботился, чтобы пленный дождался нового командующего в добром здравии.

Найрар не выглядел побежденным. Он смотрел на Бикира высокомерно, будто это он захватил его. Рассмотрев командующего, человек расплылся в насмешливой ухмылке:

– О, какая честь принимать вас в моем скромном обиталище, господин главный вояка.

– Где проход? – спросил Бикир без лишней болтовни.

– Какой проход? Их тут тысячи! Не понимаю, что вы имеете в виду, господин выродок Митверхала!

Бикир подавил горячее желание немедленно вырвать ему кадык. В чем найрарам не откажешь, так это в бесстрашии и наглости.

– Как вы вышли так близко к городу? – повторил он свой вопрос.

– Ой, не знаю, господин. Мы – бедный, обездоленный народ, скитались по горам в поисках пищи, потом вдруг увидели огоньки города, вот и вышли, – кривлялся найрар.

– Я все равно найду ваших, но в твоих силах помочь им умереть быстро, – проговорил Бикир.

– Ну-ну, – процедил пленник сквозь кривую усмешку, – вам потребуется на это несколько жизней. Клянусь прахом предков, даже ногой не укажу в ту сторону.

Бикир не слишком надеялся на разговорчивость найрара, а теперь окончательно убедился, что тот не пойдет по легкому пути. Он отстегнул со связки на поясе арбалетный болт с наконечником из шипа пырларла, взялся за него пальцами и рывком выдернул из древка. Поранившись о боковой выступ шипа, Бикир, глядя найрару в глаза, слизал кровь с пальца и протянул наконечник главному дознавателю, в молчании стоявшему рядом. Когда шип вошел под ноготь мизинца, пленник заскрипел зубами. Чуть наклонившись к нему, Бикир заинтересованно спросил:

– Приятненько?

Найрару удалось сохранить прежний тон, но в глазах зарождался страх.

– Чувствую, что проведу с вами приятный вечер… Или день… Или что там сейчас…

– С удовольствием остался бы поболтать, дружище, но дела сами себя не сделают, – проговорил Бикир тоном радушного хозяина с ноткой грусти, – но не расстраивайся, ты остаешься в прекрасной компании. Наш старший дознаватель, господин Равтар, славится своим гостеприимством, и делает все возможное и невозможное, чтобы гости не скучали. Я зайду позже, узнать, как дела и весело ли вам.

Бикир кивнул дознавателю. Ноздри того слегка подрагивали в предвкушении. Этот молодой мужчина, на несколько лет постарше Бикира, достиг невероятного мастерства в ведении допроса. Редко кто в Мааданде не вздрогнул бы, услышав имя Равтара. Пихомор нашел этот самородок на задворках Маада. Подросток увлеченно расчленял истошно орущего мосорожка. Поговаривали, что старший дознаватель – один из ублюдков Митверхала, но никто не высказывал предположений открыто, предпочитая шептаться в укромных уголках. Близнецы разделяли эту точку зрения, но никогда не считали Равтара братом или равным себе, хотя с отцом у них было намного меньше общего, чем у этого угрюмого садиста. Тем не менее, его ужасный талант был нужен и востребован, особенно когда дело касалось упертых молчунов вроде найраров. Он умел пытать жертву очень, очень долго, сохраняя при этом ей жизнь. Глядя на него, сын Митверхала подумал, что и он в руках Равтара признался бы в чем угодно, и про себя порадовался, что тот на их стороне.

– Э-э-э, господин, подождите, – окликнул его найрар, – прежде чем вы нас оставите… Мне не дает покоя один вопрос! А правда, что вы с братом… Хм-хм… Любите друг друга? Ну, вы поняли?

– Конечно, любим, – что Бикир понял, так это то, что недомерок хочет быстрой смерти.

– О-о-о… А кто кого? Или по очереди? – пленный не оставлял попыток спровоцировать командующего.

«Бакар бы точно свернул ему шею», – подумал Бикир, наклонился и негромко сказал:

– Можешь пофантазировать об этом, я попрошу господина Равтара дать тебе немного времени. А потом он побеседует с тобой на более интересные темы.

Бикир оглянулся вокруг. Вдоль стен допросной на полках, крюках и просто на полу располагались многочисленные орудия и инструменты, с помощью которых старший дознаватель общался с заключенными, поддерживая в них интерес к беседе. Взгляд его упал на деревянный шест с закругленным концом. Командующий взял его и показал пленному.

– Видишь эту штуку? Я лично вгоню ее в тебя так, чтобы она вышла прямо изо рта. Больно, но умрешь быстро. Можешь рассчитывать на это, когда дашь ответ на мой первый вопрос.

Равтар окинул Бикира одобрительным взглядом и с кривой усмешкой кивнул. Сын Митверхала значительно вырос в его глазах. Зря Пихомор сетовал, что сыновьям недостает твердости. Надо будет рассказать ему об этом случае.

В глазах найрара мелькнул ужас. Он обманулся в ожиданиях, но все же смог выдавить пару слов:

– Буду ждать с нетерпением…

Бикир поставил шест и вышел, оставив мастера делать свою работу. Он был уверен, к вечеру язык у этого скота развяжется. Задумавшись, Бикир снова облизал палец и сплюнул кровь, в очередной раз удивляясь, что маленькая царапинка может так сильно болеть. Никто так и не выяснил, почему уколы шипов пырларла такие болезненные. Предполагали, что они содержат яд. Но в ходе опытов выяснилось, что размолотые шипы не вызывают боли, и действие их оставалось загадкой. Молодой человек едва не посочувствовал найрару, представив, что тому предстоит. Он вспомнил, как отец еще подростками заставлял его и Бакара отжиматься на кулаках, удерживая между согнутых пальцев шипы, готовые впиться в руку при любой оплошности. И как однажды его вспотевшая рука соскользнула, шипы пробили ладонь насквозь, и отец выдернул их щипцами с тыльной стороны. И как он потерял сознание от боли. И как месяц не мог пошевелить рукой. Бикир взглянул на три маленьких шрама возле запястья, поежился и тряхнул головой, избавляясь от воспоминаний.

Осень заявила о себе внезапной прохладой, начал моросить дождик. Бикир не надел куртку, но не идти же в другой конец заставы. Он осмотрел тела погибших патрульных и останки пырларлов. Двое были убиты дротиками с близкого расстояния, еще двое погибли в рукопашной. Явно засада. Как могли опытные воины допустить подобное? Убить даже одного вооруженного Ар-Раара верхом на пырларле – задача не из простых. А тут четверо… Он не видел места происшествия, но уверяли, что устроить засаду там негде. Бикир с сожалением посмотрел на останки пырларлов. Пырларлы были для Ар-Рааров не просто домашними животными, а верными друзьями и соратниками. Хозяева получали от них все, начиная от преданной службы и заканчивая оружием и обмундированием. Благодаря их тушам, тысячи лет пролежавшим под слоем донных отложений Древнего Моря, Ар-Раары имели богатый источник прекрасно сохранившихся шипов и шкур. Найрарам же удавалось заполучить пырларла крайне редко. Вот и у убитых в стычке пырларлов отсутствовали шипы на ногах. Быстро их не добудешь, значит, враги не торопились и не боялись. Сын Митверхала надеялся, что разобраться поможет осмотр места нападения и разоренного хутора.

Вечером командующий вновь зашел в допросную. Измученный, весь в крови, пленник не сдавался, хотя от прежней бравады не осталось и следа. Бикир невольно восхитился его мужеством. На этот раз найрар молча взглянул на него, а старший дознаватель только развел руками.

– Продолжайте, – отдал Бикир короткий приказ, и обратился к найрару, – рано утром я уезжаю, меня не будет почти сутки, а поскольку я пообещал лично прекратить твои страдания, то придется долго ждать. Подумай. Лучше б тебе стать поразговорчивее.

– Клянусь… прахом… предков… вы ничего… не добьетесь…, – с трудом выговорил найрар. – Счастливого…пути…господин…

***

Сидя в своем кабинете, Бакар пытался разобраться с бумагами – отец постарался загрузить его по самые уши. Он ненавидел это занятие, казалось, мозги сейчас вскипят. Да еще мысль о брате и экспедиции никак не шла из головы. Как ни старался, он не мог придумать способа уговорить отца не посылать Бикира. Однако работа требовала внимания, и он с трудом заставлял себя сосредоточиться.

В кабинет вошел его слуга, Ки-Сиел, и почтительно остановился у двери.

– Да, Ки-Сиел? – не отрываясь от бумаг, сказал Бакар.

– Господин Бакар, к вам посыльный.

– Пригласи.

Вошел Ки-Лен, конюший Мэй-Ланги, бледный и потерянный. Преемник нахмурился.

– Ки-Лен?

– Госпожа… хочет вас видеть, – пролепетал Ки-Лен.

– Что случилось?

– Госпожа… хочет вас видеть, – повторил мальчишка, готовый разрыдаться.

Понятно, у Мэй-Ланги проблемы, но обсуждать их конюшему запрещено.

– Буду через час, – сказал Бакар, больше ничего не уточняя.

Кипиш нечасто видел хозяина, не то что счастливчик-Малыш. Спасало то, что он был намного покладистее собрата, и не возражал, когда за ним ухаживали и выпускали на прогулку. Он с радостью покинул конюшню и мигом домчал Бакара до дома Мэй-Ланги. Взволнованная служанка провела Бакара наверх. На лестнице им встретился целитель, внутри шевельнулось недоброе предчувствие. Мэй-Ланги лежала на кровати бледная, точно восковая кукла. Увидев синяки и ссадины у нее на шее, Бакар приподнял одеяло. Все тело куртизанки было сплошным синяком, с кровоподтеками, ранами, царапинами и укусами. Бакар чуть не задохнулся от жалости и горячей волны бешенства. Огромным усилием взяв себя в руки, он аккуратно присел на край кровати и коснулся руки девушки.

Мэй-Ланги слегка приоткрыла глаза. Этот зверь не тронул ее лицо, оно было по-прежнему прекрасно, несмотря на мертвенную бледность. Бакар знал этот почерк.

– Мне так жаль, Мэй…– слова застревали в горле, – кто это сделал с тобой? Это он?

Бакар знал ответ, но хотел убедиться. Мэй-Ланги вздохнула, поморщившись от боли.

– Неважно, – с трудом проговорила она, – просто хотелось тебя увидеть.

Бакар сел на пол, чтобы быть ближе, осторожно взял ее руку и стал целовать кончики пальцев.

– Все будет хорошо, я пришлю к тебе нашего целителя.

– Целитель мне ни к чему, – Мэй-Ланги грустно улыбнулась.

– Не говори глупостей, Мэй! Борись, ты ведь сильная!

– Я стараюсь, Бакар, но мне так больно… А целитель сказал, что не может помочь.

– Это пройдет, Мэй. Я знаю, боль проходит. Только не уходи!

Мэй-Ланги не могла больше говорить и закрыла глаза. Из-под сомкнутых век по щеке пробежала слезинка.

Бакар спустился вниз. Смотреть на страдания девушки было невыносимо, он привык видеть ее совсем другой. Целитель сидел в гостиной и давал прислуге наставления по уходу.

– Что ты можешь сказать о ней? – резко спросил Бакар, – она выживет?

– Да, господин, ее жизнь вне опасности. Повреждения поверхностные, но обширные и болезненные, выздоровление может затянуться. Поэтому, если хотите, могу рекомендовать другую…

– Молчать! – рявкнул Бакар. Он испытал огромное облегчение, но слова целителя задели, – почему ты сказал, что не можешь помочь?

– О, я имел в виду только облегчение боли, – опешил целитель.

Бакар ворвался во дворец, словно разъяренный пырларл. Все, кого он встречал в коридорах, поспешно расступались, опасаясь попасть ему под руку. Задыхаясь от бешенства, Преемник распахнул дверь в кабинет отца. Сидевший за столом Митверхал сделал вид, что несказанно удивлен его появлением.

– Бакар, сынок, что с тобой? Ты нездоров?

– Не прикидывайся, отец! Ты прекрасно знаешь, что! Зачем?!

– Ты о чем? – округлил глаза Митверхал.

Оттого что отец пытался сделать из него дурака, Бакар распалялся еще больше.

– Мэй-Ланги!!! – крикнул он ему в лицо.

– Ах, вон что, – протянул тот, – и что, из-за этого стоило так кипятиться?

– Почему ты это сделал?

– Это она тебе пожаловалась?

– Она не такая дура!

– Хорошо, иначе я бы объявил ее изменницей. А почему же ты решил, что это я?

– Потому что я не такой дурак!

– Тоже хорошо, приятно говорить с умным человеком, – невозмутимо сказал Митверхал, – а раз так, ты, наверное, знаешь, что девушки вроде Мэй-Ланги существуют, чтобы развлекать мужчин.

– Вот именно, нужно развлекаться, а не калечить!

– Ну-у, каждый развлекается по-своему, тебе ли не знать… И вообще, Бакар, забудь о ней, у тебя есть невеста, которую ты должен сделать счастливой. Этим и займись. Ты знаешь, на что способен твой отец, подумай-ка о брате… А эту истерику я, ладно уж, пропущу мимо ушей.

Бакара переполняла ненависть. Этот человек отдалял от него всех дорогих людей, намереваясь откупиться смазливой дочерью Челангов. Преемник замолчал, пытаясь справиться с собой. Зачем отец упомянул Бикира? Вдруг он решит избавиться от него до прихода весны? Это предположение обожгло Бакара как огнем. Нет, не стоит провоцировать отца, пока нет четкого плана, а сила на его стороне.

– Больше ты к Мэй-Ланги не подойдешь! – угрожающе сказал он вместо прощания.

– Она мне более не интересна, – равнодушно ответил Митверхал, – как, надеюсь, и тебе.