Читать книгу Время дождя. Парижские истории - Ольга де Бенуа - Страница 3

Мы с Полиной учились на факультете коммерции и иностранных языков. Мы даже какое-то время жили на соседних улицах в пятом округе Парижа и часто проводили время вместе. Полина свободно говорила и по-французски, и по-английски, потому учеба давалась ей легко, но раздражала. Коммерция мою подругу совершенно не интересовала, и она постоянно пропускала занятия. Полина путешествовала по Европе, ходила в походы или же устраивалась на самые немыслимые работы, например, матросом на туристическом кораблике и даже переводчиком на занятиях по боксу. Ее жизнь представлялась всем увлекательным приключением. Попутно она занималась фотографией, скалолазаньем, организацией выставок и без особого энтузиазма писала статьи в женские журналы. Любое дело она начинала порывисто, с любопытством, но вскоре охладевала к нему, в конце концов бросала новую работу и снова возвращалась в ресторан к Бекташу. В университет она вообще ходить перестала. Ей пришлось несколько раз пересдавать все экзамены, а на третьем курсе остаться на второй год.

Мне же учеба на чужом языке изначально давалась нелегко. В моем французском было много лакун, и их нужно было восполнить. Я мгновенно схватывала правила и логику языка, делала быстрый прогресс в грамматике, но память у меня была дырявая – лексика в ней задерживалась с трудом. Поэтому мне приходилось учиться как про́клятой, мечтая о том дне, когда чужие языки глубоко прорастут в моей голове. На несколько лет мне даже пришлось полностью отказаться от русского языка. Я смотрела фильмы, читала книги и видела сны только на английском и французском. Постепенно мне удалось подтянуть хвосты, и уже через года два я писала и бегло говорила на обоих языках. Сама не заметила, как это получилось.

Пока Полина сбегала с занятий и искала себя, я окончила университет, прошла необходимые стажировки, сменила три или четыре работы в международных компаниях. Сказать по правде, меня дико раздражали все эти дурацкие офисные работы. Я мечтала только об одном – писать книги. Все остальное меня не волновало.

«Если бы ты действительно хотела стать писателем, то посвятила бы этому все свои вечера и ночи. Или ушла бы с работы, жила в маленькой каморке на чердаке, писала книги с утра до вечера и была бы счастлива. Может, даже рассталась бы со мной, ведь отношения занимают кучу времени. Все зависит от приоритетов. Посмотри на Кафку», – говорил мне Шарль, мой парень, когда мы лежали, устав от любви, на моей узкой кровати в крошечной квартире на улице Муфтар и я рассказывала ему, как бездарно трачу свою жизнь.

Он был, конечно, прав. Но смотреть на Кафку мне совершенно не хотелось – да, он был гением, но мне тогда представлялся диким неудачником. Писать по ночам и сидеть в офисе днем для меня казалось немыслимым. При этом я знала, что если перестану работать, то мне будет нечем платить за квартиру, и у меня будут проблемы с документами. Нет работы – нет разрешения на работу. Нет разрешения на работу – нет работы. Для иммигранта во Франции это замкнутый круг. Если я остановлюсь сейчас, думала я, мне придется вернуться на родину. А в России меня уже давно никто не ждал. Во Франции же меня ждало будущее. Вернее, я уже так много вложила в это самое иллюзорное светлое будущее, что останавливаться на полпути было глупо. И я выкладывалась изо всех сил, надеясь, что этот период собирания камней закончится, и из них можно будет построить что-то хорошее.

– Когда-нибудь, чтобы стать писателем, я пожертвую всем, что у меня есть, и если нужно, даже тобой, – говорила я Шарлю, улыбаясь, гладила его по голове и целовала в смеющийся рот.

– Согласен, но при одном условии: ты должна стать чертовски хорошим писателем, лучшим из лучших.

– Договорились. Но это может занять всю жизнь…

– Это займет столько времени, сколько нужно.

– Знаешь, ты тоже можешь и даже обязан, если нужно, пожертвовать мной ради своего признания. Если что, не стесняйся.

Вот так мы признались друг другу в любви. Мы понимали друг друга как никто другой.