Читать книгу Мартовские истории - Ольга Дмитриевна Макарова - Страница 7

«Здравствуй, Мила. Надеюсь, ты прочтешь мое письмо и все поймешь. Ты мудра, ведь ты уже познала разрушительную силу любви. Мужчина, которого я любила и от которого родила ребенка, был Гением. Как это часто бывает, лишь тонкая грань лежит между одаренностью и сумасшествием. И когда эта преграда ломается, они, как два моря, долгое время разделенные узкой косой суши, яростно бросаются в объятия друг друга и сливаются в единый океан. Дина Малевич своим предательством окончательно разрушила и без того хрупкую стену в Его сознании. Он нашел свое вдохновение в ее смерти, и теперь ее субстанция жаждет мести. Микаэль погиб, но ей хочется более страшной кары для него – забвения. Вот уже без малого тридцать лет Дина пытается сделать так, чтобы никто не узнал его имени. Ради этого она убила близнецов и меня бы убила, но я в то время носила ребенка, и она сжалилась. Я поклялась, что буду молчать. Этого ей было мало: «Своим «молчанием» ты однажды помогла ему убить меня, ты должна страданиями искупить свою вину!». Она велела мне расстаться с ребенком.

Много лет я искала способ справиться с ней, пока однажды не увидела во сне субстанции близнецов, они обещали помочь мне. Магическое число два – число близнецов хранило меня, но раз ты читаешь это письмо, значит, я где-то ошиблась.

Когда я узнала, что сын решил посвятить себя музыке, мне стало страшно. Я поняла, что субстанция Микаэля где-то рядом с ним. Долгие годы Он страдает –Микаэль хочет выбраться из пучины безвестности, прежде чем оставит этот мир!

В моем сейфе вместе с деньгами хранится предмет, который принадлежал Микаэлю. Он очень любил эту вещь, и я из слабости сберегла ее для себя, как память о Нем. Она хранит его последние прикосновения, вместе с Его кровью. В ней осталась Его душа. Спрячь ее куда-нибудь до лучших времен, Даниэль не должен пока прикасаться к ней, иначе его коснется дух Микаэля, и тогда Дина начнет охоту на моего мальчика. Может быть когда-нибудь, если она уйдет, Даник сможет воплотить в себе мечты своего отца.

В свое время я помогла тебе, надеюсь, ты отплатишь за добро добром. Я оставила все деньги тебе, чтобы у мальчика не было проблем,но когда вы с Даником поженитесь, все будет общим. Я знаю, плохое вот-вот случится, но мне не страшно. Я сделала все что могла, я все успела. Прощайте, до встречи в лучшем мире…»

«Ничего себе, – подумала Мила, – Помогла она мне, «спасительница»! Без меня меня женила. И сына своего готова на заклание отдать, лишь бы злому Гению помочь. Сумасшедшая… Да, тут самой умом тронуться недолго».

– Чего пишет-то? – Даниэль зашел в комнату – любопытство оказалось сильнее гордого презрения умершей мамочки.

– На почитай! – Мила бросила ему исписанный листок. – В двух словах не расскажешь.

Даник потянулся за письмом, взял его в руки, но успел прочитать лишь несколько строчек. В комнату ввалился темный эльф Дементей, который после вчерашнего великого празднества был больше похож на лешего.

– Там это, Ирке плохо совсем, – хрипло промямлил он. – Может, ей чего надо дать, а я не разбираюсь.

Вид у светлой эльфийки Лориэль был совсем не эльфийский, даже и не человеческий. Лежала она бледная с закатившимися глазами на полу, в собственных естественных отправлениях, возила головой по ковру и бессвязно мычала, извергая при этом изо рта обильную белую пену.

– Чего же Вы стоите и смотрите, идиоты!? Вызывайте скорую! – Мила очень испугалась, ей еще не доводилось наблюдать своими глазами, как человек превращается в ничто.

– Нельзя скорую, – сказал Данила, – Я такое уже видел, это наркотики. Нас всех заберут, и пришьют дело. Я и так уже у них на учете стою, после мамочкиной смерти, они думали, я ее отравил ради наследства, хорошо, что не я наследником оказался. Странно, что тебя еще не вызывали. Мил, у тебя как с деньгами?

– Немного есть.

– Давай все что есть, – он повернулся к Дементею, – Заводи мотор, повезем в частную больничку.

Вдвоем они вынесли девушку и уехали, Мила осталась в «нехорошей квартире» одна. «Теперь у меня даже нет денег, чтобы вернуться домой, – подумала она, – Придется звонить Главному, унижаться». Но это потом, первым делом она открыла настежь окна, вымыла ковер и отправилась в душ, чтобы по возможности смыть с себя все: зловоние и тяжелые впечатления прошедших суток. Ей действительно стало легче, но лишь после того как она, стоя под струями теплой воды, разрыдалась в голос от накопившейся из-за недосыпа и всех свалившихся на нее событий, усталости. После она вернулась в отведенную ей комнату и упала на кровать, успев заметить, что письмо панночки, валявшееся тут прежде, исчезло. «Наверное, Даниэль забрал»: подумала она и уснула.

Сквозь сон она услышала, как кто-то тихо зашел в комнату. Она приоткрыла скованные дремой глаза: «Это ты. Уже вернулись, как она?» Движения его были мягкими и бесшумными. Он опустился на кровать рядом с ней. Мила хотела отодвинуться, но не смогла пошевелиться. «Не бойся, мой Ангел»:– он поцеловал ее. Нет, это не Даник. Губы были ледяными, глаза залиты чернотой, прикосновения оставляли на коже следы влажного тумана. Мила хотела бежать, но с ужасом увидела, как ее руки вместо того чтобы оттолкнуть, притягивают его к себе. Нет, это не ее руки: смуглая кожа, маленькие ладони, тонкие пальцы унизаны золотыми кольцами. Ее длинные черные волосы сплетаются с его длинными светлыми волосами. Его руки касаются ее шеи, и медленно-медленно сжимаются в тугое кольцо.

– Мила, Мила! – Данила тряс ее за плечи. – Мила, просыпайся! Надо уезжать отсюда!

– Что случилось? – она открыла глаза, очень сильно болела шея, из сдавленного горла вместо голоса вырывалось хриплое сипение.

– Мы попали в аварию! Мотоциклиста сбили. У Демы рука и нога сломаны, с Иркой совсем беда, мотоциклист без сознания. Я тоже прикинулся пострадавшим, чтобы показания не давать. Нас всех на скорой увезли, Демке тест на алкоголь сделали, результат положительный, наверное, со вчера еще осталось. Я прямо из травмпункта сбежал. Короче, собирайся, сейчас сюда полиция приедет, надо сматываться.

– Боже, а как это случилось? Виноват-то кто?

– Ты не поверишь, черная кошка появилась прямо из воздуха и прыгнула на лобовое стекло.

– Я верю. Сейчас, – через пять минут она была готова. – Куда поедем?

– К тебе, в Москву.

– А нотариус?

– Успеется.

Старый вагон поезда трясся и наполнял купе встречным ветром из всех своих щелей. Мила пила горячий чай и пыталась рассмотреть в окне за светом ночных фонарей, убегающий от нее город. «Гораздо лучше было на самолете, за счет фирмы»: – поеживаясь от холода думала она. Данила считал деньги, оставшиеся от покупки билетов.

– Мил, есть хочется. Пойдем в вагон ресторан.

– Докатилась, на мои же деньги меня в ресторан приглашают.

– Не на твои, – огрызнулся Даник. – Это в долг. Я все верну, когда получу наследство.

– А с чего ты взял, что ты вообще что-нибудь получишь? Ты внимательно прочитал письмо?

– Забыл совсем. Дай, дочитаю. Давай письмо, чего сидишь! – он начал выходить из себя. – Уж не собираешься ли ты все заграбастать?

– Я думала, ты забрал письмо. В комнате его не было.

– Не забирал я ничего! Когда мне читать-то было?