Читать книгу Жатва. Сборник повестей и рассказов - Ольга Хомич-Журавлёва - Страница 11

«Как болит горло, невозможно просто», – пронеслась мысль, и судорожно сглатывая и ощущая в горле посторонний предмет, девушка открыла глаза. Над ней склонилось белое облако с огромными очками. Сфокусировав зрение, она поняла, что перед ней врач.

– Не надо так дёргаться. С возвращением. Долго же ты путешествовала в глубинах комы. Теперь можешь дышать самостоятельно. Давай – глубоко вдохнула…

Врач вытащил из горла трубку и первое, что прокашлявшись, девушка сказала осипшим голосом, были слова:

– Я… знаю… кто… я…

За дверью раздался тревожный сигнал и врач, одобрительно погладив пациентку по плечу, закрытому простынёй, бросив взгляд на мерно пикающие приборы, окружавшие постель девушки, стремительно вышел в коридор.

«Кома… какая ещё кома? Может автобус взорвался? Помню, что он горел. Потом наши пошли на завод… Видимо со мной что-то случилось… Точно – взрыв… И больница… Видимо ещё остались люди не только на заводе».

Через несколько минут в палату вошла медсестра:

– С возвращением. Вашему мужу уже сообщили – он скоро приедет. Вот, выпейте пока – лекарство для горла.

– Что.. там… – хрипло, не в силах говорить, девушка показала глазами на двери.

Медсестра сжала губы, грустно покачала головой и вышла из палаты.

Через не плотно закрытую дверь донеслись крики:

– Живо готовим операционные…

Ещё через какое-то время в палату вбежал Максим. Марина с недоумением посмотрела на мужа: «Как я могла забыть о нём, живя на заводе? Люблю, люблю безумно!»

После объятий, поцелуев, насколько позволяли трубки приборов, обвивающие тело девушки, она прошептала:

– Макс, как я рада, что ты жив! Как хорошо оказаться в нормальных человеческих условиях!

– Конечно, я жив. но чуть с ума не сошёл, переживая за тебя – ты так долго была в коме… Но теперь всё позади, родная моя. Вот поправишься, поедем на юг к морю – помнишь, как мечтали?

– Какое море – всё же изменилось. Море теперь – слюда, как и вся вода. Кроме завода.

– Не понял. Мариночка, ты бредишь? Ну, да… Вода осталась такой, как и была – мокрой. Может, ты пить хочешь?

Девушка сделала глоток тёплой воды из поильника и поморщилась от боли.

– Значит, пока я была в коме, пришельцев прогнали? Они покинули землю? Мы победили?..

– Мариночка, ну какие пришельцы? Ты, наверное, ничего не помнишь?

– Почему, помню. Я была с уфологами на заводе, затем на меня упала плита и…

– И ты впала в кому. Ты перенесла очень сложную операцию. Врачи всё сделали, чтобы тебя подлатать и вернуть к жизни. Но ты спала, словно Мёртвая царевна из сказки.

– Четыре дня?

– Сорок восемь дней…

Он долго сидел у кровати жены, прижимая её ладонь к щеке, и не мигая смотрел на воскресшую любимую.

– Теперь всё у нас будет замечательно! И ты поправишься.

– Да, – улыбалась Марина, гладя любимого волнистым светлым волосам.

Вечером девушка отправила мужа домой. А ближе к ночи её перевели из реанимации в палату, где лежали ещё две женщины. Сквозь сон Марина слышала их разговор.

– Представляешь, целый автобус. Люди из пригорода ехали на работу, на учёбу, детей в детские сады, да в школы везли. Заехали на эстакаду, а водитель возьми и помри.

– Ох ты…

– Ну, так весь автобус и грохнулся на крышу с эстакады вниз. И загорелся.

– Хоть кто-то выжил?

– Говорят, двоих вытащили из огня – все поломанные, да обожжённые… Сейчас спасают их.

– Вот горе то…

– Представляешь – битком набитый автобус-то был…

– Вот ужас то…

***

Прошло несколько месяцев после того, как Марина вышла из комы. Кости черепа срослись, девушка начала учиться ходить и постепенно вливаться в привычное русло жизни. Наступила поздняя весна, и Марине разрешили выходить на улицу. Максим, в свободное от работы время возил жену в пригородный парк, кормить лебедей. Воскрешение своей любимой он воспринимал как чудо – редко кто выживал после подобных травм, полученных девушкой после падения на неё куска железобетонной плиты. Если бы не камни, ставшие преградой, и не давшие раздавить любимую… Максим и вспоминать об этом не хотел, отгоняя мысли. Но часто по ночам он кричал, видя один и тот же сон – летящий кусок стены завода, его испуганный окрик и Марина – словно в замедленной киноплёнке бросается на землю… спустя секунду её накрывает столб пыли…

Сама Марина, конечно же, радовалась возвращению к жизни. И каждый прожитый миг воспринимала как дар, наслаждаясь моментами текущего времени.

И, конечно же, она помнила абсолютно всё произошедшее с ней в течение тех дней, когда она жила на заводе среди людей-призраков, благоразумно не рассказывая о них в реальности никому, включая и своего горячо любимого мужа, имя которого она даже увековечила на своём плече над грациозно прыгающим леопардом.

А то, что её окружали призраки, она теперь ни сколько не сомневалась.

Но какими же они были реальными! Марина была готова поклясться, что рядом с ней были люди! Настоящие из плоти и крови. Она до сих пор помнила тёплую ладошку своей синеглазой маленькой подружки с завода… Да нет, всё было абсолютно по настоящему! Не сон какой-то и не бред – абсолютная реальность! А может, действительно произошёл какой-то нахлёст одного мира на другой, и она оказалась гостьей в параллельной реальности?

А авария? Она же явственно чувствовала жар, запах гари, видела жертвы катастрофы, которые погибли в мире людей и словно перешли в тех же телах в другой мир. Но почему не все? Почему многие исчезли? Видимо, тот учёный, который растворился в воздухе на заводе среди бела дня, узнал какую-то правду, вычислил и понял, что застрял между мирами, где… одна дверь уже закрыта, а в другой – ещё не открыта?..

Неужели по заводу бродят заблудившиеся между мирами люди? Уже уйдя из нашего мира, но не найдя дороги в другой? Так и живут, в параллельном мире, потеряв память…

И что это за странный фетишизм по отношению к дверце? Может в заклинании, которое они бесконечно твердят, есть потаённый смысл, который они не понимают? Может там говорится про спасительную дверцу, которая выпустит их из западни?

Конечно, можно было пойти к экстрасенсам, которые, непременно объяснили бы девушке невероятность произошедшего. Но Марина сразу же отмела прочь подобные мысли. Как журналист, она прекрасно знала, что практически все претенденты на звание знатоков сверхъестественного, к сожалению, на деле – простые мошенники или душевно больные. Во всяком случае, ей попадались только псевдо экстрасенсы.

***

А потом ей начали сниться сны о том мире, захваченном иномерными пришельцами, сниться жители завода, ведя с ней беседы. Девушка гуляла с ними по аллеям парка, смотрела, как снова и снова закапывают в тягучую землю кукол, играла с девушками и парнями в пинг-понг, бродила по дорожкам фермы… И каждый раз под конец видения жители завода обступали её плотным кругом и с печалью в голосе шептали: «Макс, идём с нами, Макс, идём с нами…», – Марина вырывалась из сна с колотящимся сердцем, с трудом понимая, где реальность, а где наваждение. И осознавала, что не помнит лиц жителей завода, словно ей тоже стёрли память. И Дочи среди них не было. Да и не только девочки – никого из знакомых ей людей, кого она хорошо знала и которые стали почти близкими для неё за те четыре дня на заводе.

«Что происходит? Может я тоже заблудилась? Да нет, нет же… Я здесь, в реальности, в обычном нормальном мире. А сны… Это просто кошмары, не имеющие ничего общего с действительностью… Но почему я раз за разом возвращаюсь на завод? Может, я что-то должна сделать? Но что? Может быть я нужна им?.. Боже мой… кому – им?..»

Вопросы выматывали сознание Марины. Девушка не находила себе места от шквала домыслов и догадок, которые были одна невероятнее другой и со смесью страха и нетерпения ждала подходящего момента, чтобы вернуться на завод и убедиться, что с её потусторонними друзьями всё в порядке и попытаться найти хоть какие-то ответы.