Читать книгу Жатва. Сборник повестей и рассказов - Ольга Хомич-Журавлёва - Страница 6

Прошло три месяца. Ильмера окрепла, и вспоминала произошедшее, как страшный сон. Ни она, ни Семён не заговаривали об открывшейся чудовищной правде, больше похожей на абсурд.

Он – понимал, что должно пройти время, прежде чем любимая полностью осознает, что она – Сияющее. А сама Ильмера первое время после операции находилась на тонкой грани безумия, пытаясь по крупицам собрать и воссоздать прежний понятный мир, который рухнул в одночасье.

Не сорваться в пропасть безумия помогал Харлей-Харитон – добродушный лабрадор ни на секунду не отходил от Ильмеры, пытаясь расшевелить превратившуюся в сомнамбулу девушку, заставляя её выходить на улицу, чтобы выгулять его.

Послеоперационный шов зажил с пугающей быстротойвсего за неделю, и от него не осталось даже следа, что привело Ильмеру в ещё большую панику. Она ощущала себя чудовищем, и всех вокруг начинала воспринимать как чудовищ, внимательно вглядываясь в черты прохожих, ожидая увидеть проступающие приметы рептилоидов или ещё каких-либо монстров.

***

– Ириш, собираемся, едем на Чёрное море, – Семён втащил в квартиру внушительного вида чемодан на колёсиках и, войдя в спальню, положил его на кровать.

Ильмера удивлённо заморгала:

– А куда мы Харитона денем? Не поедет же он с нами!

– О псине я уже договорился со знакомым, – Семён начал вытаскивать из шкафа вещи свои и Ильмеры.

– Постой, но – какое Чёрное море? Уже прохладно – купальный сезон закончился, а я, как ты знаешь, моржеванием не увлекаюсь, да и ты, насколько я помню – тоже.

– Ир, ну не тупи, – он многозначительно посмотрел на любимую, – достопримечательности Северного Кавказа ещё никто не отменял. Съездим, развеемся. Ну?

Девушка пожала плечами и принялась помогать собирать чемодан.

***

К удивлению Ильмеры, долгий путь к Чёрному морю прервался в предгорьях ЛагоНаки. Устроившись в симпатичном номере небольшой уютной турбазы «Лагонаки», и оставив вещи, в том числе и мобильники, влюблённые надели пуховики, захватили с собой по рюкзаку со всем необходимым и отправились в Пещеры, изучая купленную карту.

Купив билеты в кассе и, отказавшись от гида, влюблённые в приподнятом настроении вошли по указателям в ущелье горы.

Туристов практически не было – вдалеке виднелась небольшая группа, которую сопровождал экскурсовод, зябко кутаясь в красную куртку и пытаясь на ломанном немецком общаться с иностранными туристами.

Приглядевшись к экскурсоводу, Ильмера почувствовала, как холодный озноб пробежал по телу – перед ней стоял брат близнец анестезиолога из онкологического центра. Давно она не видела рептилоидо подобных. А ведь девушка хорошо запомнила всех чудовищ из реального кошмара.

Странно, но до сих пор, в обычной жизни, она не видела рептилоидов в человеческом обличьи.

Поймав застывший взгляд девушки, Семён, сжав зубы, произнёс:

– Да, я его тоже заметил. Пасут, сволочи. Ну, ничего, глубоко в пещеры они не суются – почему-то боятся – я проверял.

Спустившись в пещеры, Ильмера сразу ощутила, что, оказывается, страдает клаустрофобией. Отдышавшись и выпив несколько глотков горячего чая из своего термоса, она немного успокоилась и огляделась, немного опешив от вида освещённой необъятной пещеры. Такой красоты подземного мира она ещё не видела. Семён с явным удовольствием смотрел на произведённый эффект – изумление, а затем восторг любимой.

– Роскошно, правда? Ну, теперь не жалеешь, что поехала?

– Да… как красиво…

– И это всё, что может сказать журналистка, можно сказать – писатель! – шутливо хохотнул Семён.

Но Ильмера уже не слушала его – она, взглядом, полным восхищения, смотрела на палитру красок, причудливые формы подземных естественных скульптур. Сталактиты и сталагмиты, словно созданные неведомыми иномирными скульпторами, тянулись по бесконечным громадным пещерам, освещённым прожекторами.

Так они вдвоём и бродили по подземельям, предназначенным для просмотра туристами – любуясь потрясающей необычностью пород, скрытой под толщей гор.

Постепенно, то тут, то там мелькающая группа туристов, во главе с рептилоидом, отстала от влюблённых и Семён, заговорщицки подмигнув Ильмере, свернул в сторону от маршрута, за табличку «проход запрещён».

Они углубились в дальние пещеры поменьше, где уже не было туристических указателей, а за очередным поворотом исчез и свет дальних прожекторов. Путники включили фонари, лучи которых утонули в темноте очередной огромной пещеры.

Ильмере стало не по себе, и она поёжилась:

– Сём, мы не заблудимся? – приступ клаустрофобии снова начал потихоньку напоминать о себе.

– Пожалуй, можно дальше и не идти, – согласился Семён и та-ак посмотрел на Ильмеру, что у неё пробежали по телу мурашки. – Присядем, чайку попьём. А вот и мой термосок. Чай я приготовил просто замечательный, по-новому рецептику. Тебе понравится, уж смею вас заверить, Ильмера Богдановна. Так сказать, устроим пикничок на глубине, кто ж его знает, сколько сотен метров между нами и поверхностью – потом в буклете почитаем.

Шутливый тон немного успокоил девушку Они поставили фонари на возвышении, расстелили на белом камне, похожем на оникс, лёгкое серебристое изотермическое покрывало и сев друг против друга, накинув на колени такие же покрывала, потягивали чай с необычным привкусом.

Неожиданно Ильмера увидела, как сквозь кожу Семёна начало пробиваться свечение, и через секунду он уже весь сиял белым светом, который не сдерживала даже одежда.

Ильмера в панике прошептала:

– Ну вот, опять начинается… Что это? Что мы пили? Семён весело усмехнулся:

– Прикольно, правда? Это упрощённая химическая формула, параллельная хирургической анестезии. Мне Исаенко объяснял, да я не стал запоминать. Он сам на мне в своей лаборатории экспериментировал – видела бы ты его реакцию – хотел немедленно научный труд писать… еле отговорил друга.

– Посмотри, пещера так освещена, словно прожекторы включили. Забавно даже.

– Ир, – Семён погасил фонарики и дотронулся до сияющей руки любимой. – Теперь можно… Хочешь, поговорим на эту тему?..

– Спрашиваешь! – воскликнула девушка, разглядывая свои руки.

– В общем, после операции, ну, тогда, в детстве, я стал много читать. Очень много – хотел понять – что со мной не так и отчего я сияю. Когда подрос – пошёл по экстрасенсам. Одна из них, по счастью, оказалась не шарлатанкой, а реально ясновидящей. Она и рассказала мне, что я часть Сияющего, с планеты плеяды Нагоа одной из галактик Великой стены «Геркулес – Северная Корона» – огромной плоской супер структуры тьмы галактик, – которая находится в десяти миллиардах световых лет от Земли.

– ???

– Это цивилизация высокоразвитых существ, сохраняющих равновесие миров между добром и злом, светом и тьмой. У них нет тел в нашем понимании этого слова. Сияющие – световая энергетическая субстанция с совершенной сущностью – душой, прошедшей все ступени духовного развития. Одухотворённые абсолютно…

– Да уж, из тебя одухотворённость так и прёт, – нервно хихикнула Ильмера, – почему же у тебя, якобы высшего существа, был целый букет пороков – пьянство, разврат?

– Я не обижаюсь, – сквозь сияние улыбнулся Семён, – просто у Вселенной свои законы и представления о совершенстве.

– Похоже, весьма и весьма оригинальные представления.

– Не будем судить Вселенную. Тем более я уже не пью. Ну, почти. Не говоря уже о развратеэ

– Ладно, хорошо. Шутки в сторону. Но. Серьёзно. Даже если всё, так как ты рассказал, даже если я тебе поверила – гипотетически, конечно, объясни мне хотя бы – почему и каким образом нас так далеко занесло? И почему мы с тобой ничего не помним о себе и своём мире?

– Ясновидящая подробно рассказала, что мы с тобой что-то наподобие эмиссара. Мы – единое Сияющее. Мы с тобой одно целое, вот такая штука. Одна душа! Понимаешь?

– Н-не-ет, – протянула с ноткой упрямства Ильмера, – вот этого я уж точно абсолютно понять не могу. Я есть я – единственная в своём роде и неповторимая.

– Я тоже раньше так думал. Как мне объяснили – сущность Сияющего слишком мощна для энергетической и телесной оболочки человека Мидгарда, поэтому она воплотилась в двух разнополых существах. И похоже, как у всех воплощённых на земле, у нас заблокировалась память.

– Бред какой.

– А я не удивился, когда узнал. У буддистов бытует легенда, что Ламы, приходящие на землю из неведомых миров, могут попасть повторно на землю только в телах сразу трёх – четырёх младенцев.

– Невероятно, – качала головой Ильмера. – Постой! А ведь я что-то припоминаю. Помнишь, когда мне делали операцию, Императрица рептилий говорила что-то о разделении Сияющего… Значит мы единое целое и мы эмиссары… Ну, да, всё же так просто, прямо таки элементарно.

– Не ёрничай, Ир. Ещё ясновидящая рассказала мне преинтереснейшую историю. Раньше на этой планете процветала мощная цивилизация людей, обладающая знаниями вселенной, имеющая громадный космический флот, который, увы, не смог противостоять внешнему и очень коварному врагу другого вида гуманоидов. Немногим более десяти тысяч лет назад планету, тогда ещё называемую Мидгард, после жестоких войн захватила раса Мбусакров – рептилоидов, которые когда-то, десятки миллионов лет назад, бежали с Земли, спасаясь от атаки астероидов, и теперь были абсолютно уверены, что это их законная планета. Обнаружив занятую людьми Мидгард-Землю, пришельцы устроили глобальный катаклизм, столкнув с орбиты один из двух спутников нашей планеты и обрушив его в Великий океан. Полюса планеты сдвинулись, поверхность планеты изменила очертания, множество людей трёх рас погибли. Выжили только те, кто сумел улететь подальше от планеты, да те, кто спрятался в недрах гор. Наступил Великий Ледниковый период, растянувшийся на несколько тысяч лет, во время которого люди жили в подземельях Мидгарда. Когда они вышли из катакомб, на поверхности уже давно жил новый вид приматов – людей, искусственно насаждённых на планету – их называли «Серые». Они были андрогинами – людьми, чьё тело имело сразу два пола, и служили хорошими донорами внутренностей на грандиозной ферме деликатесов, устроенной Мбусакрами на нынешней Земле. Когда люди вышли из подземелий, Мбусакры опоясали озоновый слой волновым излучением, искажающим для приматов реальность так, что наши предки, как и мы, видели в рептилоидах и андрогинах обыкновенных людей. К сожалению или к счастью, оказалось, что настоящие люди, в отличие от сухопарых андрогинов, для Мбусакров – настоящий деликатес. И захватчики начали скрещивать расы. Кроме использования внутренних органов, рептилоиды, как паразиты, выкачивают из людей жизненную энергию, подпитывая свои колонии. За последние тысячи лет человечество деградировало, сократилась продолжительность жизни с тысячи до семидесяти лет, а то и меньше.

– Знаешь, сказанное тобой звучит как несусветный бред шизофреника… Но, – Ильмера протянула вперёд светящиеся руки и положила ладони на колени Семёна, слившись в одно сияние, – я понимаю, что ты говоришь невероятную правду. Иначе как можно объяснить всё то, что с нами происходит. Ладно – пусть так – захват земли, рептилоиды, какие-то «Серые». А мы-то как здесь очутились? И что нам делать? В себе бы хоть разобраться!

Семён, помолчав, взглянул исподлобья на любимую:

– Помнишь, тогда – на выпускном, ты сказала, что поедешь со мной на Гоа?

– Хорошее было время, я всё время о нём вспоминаю, – улыбнулась сквозь сияние Ильмера.

– Ты произнесла абсолютно кодовое слово, слитно – Нагоа – с ударением на первый слог! Вот тогда я посмотрел на тебя совсем другими глазами. А ещё твоё имя. Оно до того не давало мне покоя.

– Да уж, родители учудили, – задумчиво протянула девушка.

– Ты думаешь, они тебя случайно назвали древнеславянским именем Ильмера, что означает – скрывающая свое сияние?

– Ну, я у мамы всё допытывалась – где она это, как я думала, нерусское имя откопала, а она отвечала, что само по наитию пришло. Наитие наитием, а я со своим именем намучилась. Как только в школе меня не называли. Так что я, чтобы не коверкали имя, себя всегда называла Ира.

– Ириш… Меня ведь тоже не Семёном зовут. Родители назвали Светозаром, что значит – озаряющий светом. Но после первой операции я всем начал говорить, что меня Семён зовут, а не иначе. И когда паспорт получал – это имя записал.

– Ничего себе, ты не рассказывал! – изумилась Ильмера. – Так значит ты Светозар, – и тут её осенило. – Теперь я начинаю понимать – Сём, мы с тобой, по всей видимости… сияли при рождении! Поэтому родители и дали нам такие имена!

– Скорее всего. Неожиданно, в тот раз, ну, после выпускного, сразу всё встало на свои места – наши с тобой имена, наша встреча – пазлы сложились, и я понял, что ясновидящая права, сказав, что я не один на планете, что найду вторую половину своей души, которая в определённый момент скажет условленный пароль – название нашей родины.

– И ты так давно знал… – Ильмера пристально посмотрела на любимого, – и ничего не говорил.

– Сам долго не мог до конца поверить.

– Что нам теперь делать? Нашим телам осталось жить лет сорок ещё… А потом – домой? Но десять миллиардов световых лет… Что с нами будет?

Семён покачал головой:

– В том то и дело… Ириш, мы с тобой в западне. Сущность Сияющего может поддерживать тело примата в том тонусе, который определён земной природой, действуя на него очень благотворно. Посмотри на нас – нам за сорок, но мы молоды!

Тебе вообще больше двадцати шести не дашь.

– Спасибо, – улыбнулась Ильмера, – да и ты выглядишь не старше тридцати. А было бы здорово прожить тысячу лет.

– Мало того – наш организм быстро регенерируется и восстанавливается. Я проверял.

– Как?

– Однажды, совершенно случайно отхватил себе две фаланги большого пальца на правой руке. Так вот он через некоторое время вырос – и кости и вены, и кожа – всё, как положено. Как у ящерицы хвост.

– С ума сойти… Хотя, у меня тоже один раз был случай – порвалась мочка уха – случайно отстрелили во время соревнований стрельбы из лука. Так вот она отросла за несколько дней… точно…

– Да ты шов свой вспомни. Он же через две неделю полностью исчез.

– Сём, получается, что мы с тобой практически инопланетяне?

– Не совсем. Ясновидящая объясняла мне, что все сущности приходят в земной мир из разных галактик, а некоторые вообще из иномирья, ну, из параллельных вселенных. Для сущностей не важно, сколь бесконечно расстояние – они перемещаются со скоростью мысли. В большинстве, конечно, попадают сюда из определённой галактики – это её бывший Райский сад, в котором совершенствовались сущности в человеческих телах, и который теперь окучивают рептилии… Звучит как-то знакомо…

– И главное – достоверно, – попробовала пошутить Ильмера.

Где-то в глубине пещеры гулко упала капля грунтовой воды с гигантского сталактита. Влюблённые вздрогнули. Ира допила остывающий чай:

– Значит, мы здесь застряли надолго.

– Да. Мбусакры так просто нас не отпустят. С другой стороны – есть большая доля вероятности исполнить свою миссию.

– Я уже поняла, что мы с тобой на земле не случайно. Вчём тогда наша миссия?

– Это же очевидно! Я, надеюсь, ты стрелять не разучилась?

– Ну, как-никак я мастер спорта по стрельбе из лука. Только как это может пригодиться?

– Мы должны избавить землю от паразитов!

– Всего-навсего? – ухмыльнулась девушка.

– Ну, ты же собиралась на Гоа, чтобы освободить несчастных индусов?

– Было дело. Но, ты же понимаешь – чисто гипотетически собиралась.

– Теперь нам предоставляется возможность совершить свою миссию в планетарном масштабе.

– Ты мой Че Гевара доморощенный, – Ильмера чмокнула любимого в щёку, а затем резко встала, сбросив с себя изотермическое покрывало, и, уперев руки в бока, звонко произнесла – так, что в пещере эхом раскатилось, – а почему бы и нет? Мбусакры нас всё равно не тронут до новой порции деликатеса. С чего начнём?

Семён тоже поднялся:

– Ильмера, я тебе не говорил, но подготовка идёт полным ходом. Для начала выведем рептилоидов на чистую воду. Есть у меня несколько знакомых хакеров. Надо убрать волновое излучение, которое искажает реальность, чтобы все люди, настоящие люди увидели реальную внешность захватчиков и скрещенных андрогинов – их всё равно можно сразу отличить от людей.

– Не знаю, что ты придумал, Сёма – Светозар, но я – тобой! – Ильмера положила руки на плечи любимого и пристально посмотрела в его глаза. – Мы же единое Сияющее!

– Наведём шороху в гадюшнике!

– Интересно, вернётся ли к нам память?

– Не знаю. Поживём – увидим.

– А потом, может, поймём, как вернуться домой?

Анапа, 2016 год.