Читать книгу Пьеса для двоих - Ольга Иванова - Страница 2

2012 год

Юля открыла дверь своим ключом и переступила порог квартиры, затаскивая следом два огромных чемодана на колесиках. За ней пулей влетела Машка и тут же начала нетерпеливо распахивать двери комнат.

Десять лет. Прошло десять лет с тех пор, как Юля уехала отсюда вместе с мужем в Нью-Йорк. Теперь уже бывшим мужем. И теперь она уже не в Америке.

– Мама, – разочарованно протянула Машка, вернувшись в прихожую после стремительного обследования квартиры, – но здесь же совсем мало места… Как мы тут будем жить?

Юля непроизвольно усмехнулась. Она прекрасно понимала: Машке после просторной нью-йоркской квартиры, в которой они жили раньше, эта стандартная трешка в центре Минска показалась совсем крошечной.

– Думаю, вполне неплохо, – сказала она, стягивая с дочки розовую кепку с логотипом «Barbie». – Во всяком случае, очень на это надеюсь…, – добавила она потом, оглядывая знакомые стены.

Эту квартиру сразу же после свадьбы Сергей предусмотрительно переписал на нее, хотя Юле это было абсолютно безразлично. Правда, ей тогда вообще все было безразлично. Впрочем, как и сейчас. Зато квартира, как ни странно, все-таки пригодилась…

Сергей… Сергей Алексеевич Кузнецов, ее бывший муж. Юлия Владимировна Кузнецова – бывшая жена Сергея Алексеевича Кузнецова. Вот и все. Теперь они «бывшие». И точка. Наконец-то… И слава Богу… «Может и фамилию сменить на девичью?» – мелькнуло у Юли в голове, но тут же, содрогнувшись, она отогнала эту непрошенную мысль. Нет уж, лучше Кузнецова. Так легче. Так проще. Назад дороги нет. Лучше быть бывшей женой Сергея, или просто «бывшей» Сергея… И больше ничьей «бывшей»… Ничьей…

…Их отношения с Сергеем начались несколько странно и… Нет, не стремительно, а даже наоборот – прелюдия к их роману была достаточно долгоиграющей и полной сомнений. Во всяком случае, со стороны самой Юли. Хотя виновницей всему была именно она. Просто Юля, спокойная, милая, порядочная девочка Юля, вдруг, неожиданно для самой себя, решила первый раз в жизни использовать свои «женские чары» (если это определение применительно к восемнадцатилетней особе) на мужчине, который был старше ее на целых двенадцать лет…

В тот год Юля не поступила на дневное отделение факультета международных отношений БГУ. Один балл, всего одного никчемного балла не хватило ей до заветной мечты!.. И больше года усердной подготовки к вступительным экзаменам тоже полетело в тартарары!.. Это было обидно до слез, поскольку сдала она все экзамены очень хорошо. Хорошо, но недостаточно для проходного балла…

Конечно же, ей сразу же предложили пойти на платное. Конечно же, она сразу отказалась. Откуда у них с мамой такие деньги? Тогда ей предложили перекинуться на заочное отделение, куда для зачисления набранных ею баллов хватало с лихвой… Девушка в приемной комиссии, проникшаяся, по-видимому, к Юле симпатией, намекнула, что возможно потом представится шанс перевестись с заочного на дневное… Юля вздохнула и, недолго думая, согласилась. А что еще оставалось делать? Ждать опять год у моря погоды? И не факт, что в следующем году удача будет более милостива к ней. А так, она будет учиться, хоть на заочном, но все-таки учиться… И в конце лета она получила заветное письмо-вызов, в котором ей предлагали явиться в сентябре на первую в ее жизни сессию, которая на деле оказалась двухнедельной «начиткой» лекций для заочников.

Группа ее будущих однокурсников оказалась весьма разношерстной компанией, в которой предстояло ужиться как тем, «кому уже за…» и «кому уже далеко за…», так и еще вчерашним школьникам. Столкновение поколений и образов жизни – такой фразой можно охарактеризовать то ощущение, которое возникло у Юли, когда закончился ее первый учебный день в университете. Ей казалось, что в их группе никогда не будет взаимопонимания. Особенно, если учесть, что из двадцати человек было всего три представителя сильного пола, а остальные – девушки, женщины, тети… «Террариум друзей и вечная скука», – вынесла свой вердикт Юля.

Все изменилось уже назавтра, когда порог аудитории, где должна была проходить лекция, с опозданием в один день переступил новый студент. Хотя, определение «студент» как-то совсем не вязалось с этим мужчиной, которому на вид как раз тоже было «уже за..» (в последствие оказалось, что лет ему на тот момент было тридцать). Он был в меру высок, подтянут, хорошо одет (правда, это были всего лишь простые майка и джинсы, но, глядя на них, создавалось неуловимое впечатление, что куплены они явно где-то за пределами нашей отчизны), за ним несся шлейф дорогой туалетной воды, и, вообще, он заметно отличался от большинства белорусских мужчин, которых знала Юля. Добавьте к этому еще ярко-голубые глаза, природное обаяние и чересчур харизматичную улыбку. Да, и еще одна небольшая деталь – он был абсолютно лысым, то есть бритым наголо. «Брюс Уиллис, вылитый. Хоть сейчас может отправляться спасать мир», – подумалось тогда Юле. То же самое, как оказалось, поняла не одна она, потому что среди превалирующе женской части группы при появлении новенького возникло явное оживление. Между тем мужчина со всеми вежливо поздоровался и опустился на свободное место где-то позади Юли, которая, обладая «синдромом вечной отличницы», всегда занимала первые парты.

Началась лекция, и Юля сразу же забыла о «Брюсе – спасателе мира». Однако о нем не забыли другие студентки, и уже на ближайшей перемене несколько самых отважных из них, обступив новичка, ринулись в бой. Их атаки были настолько откровенны и шумны, что Юля волей неволей слышала все, о чем они разговаривали. Итак, звали его Сергей, Сергей Кузнецов. Неженат (ура! все незамужние дамы группы мысленно скрестили пальцы на удачу). Живет на два дома, вернее, на две страны: здесь и в Америке (о-о-о! – мысленно простонали уже не только незамужние дамы, но и все остальные), где целенаправленно пытается получить гражданство. Вопрос о материальном положении прямо не задавался, но сомнений не возникало: денег у Сергея Кузнецова было более чем достаточно. Он и в институт-то решил пойти учиться от скуки, ну и еще для того, чтобы с небольшим опозданием все-таки получить диплом о высшем образовании, тем более полностью платное обучение не требовало сдачи вступительных экзаменов, а только ежегодный взнос кругленькой суммы на счет Университета.

На следующий день ажиотаж вокруг персоны Кузнецова не только не поутих, а, наоборот, возрос: к соблазнению Сергея-Брюса подключились и особы, обремененные узами брака. Это было похоже на помешательство: Сергей Кузнецов был нужен практически всем. И тут что-то дернуло стеснительную милую девочку Юлю, и в ней на мгновение (всего на одно мгновение!) проснулся дух соперничества, азарт, и она, слегка приподняв свою и без того недлинную юбочку, приняла соблазнительную позу (естественную позу самых сексуальных журнальных красоток, типа девушек Бонда), выставила на проход между партами свои ножки (обычные стройные девичьи ножки), обутые в туфли на высоком каблучке, закинула томно одну на другую, так, чтобы они непременно попали в поле зрения этого Сергея и… И, в общем-то, все. На этом ее познания в искусстве соблазнения заканчивались. А еще через мгновение она, опомнившись, смущенно спрятала свои ноги обратно под парту. И Юля даже не могла предположить, что ее неосмотрительный мимолетный поступок все-таки может за собой что-нибудь повлечь.

А вечером после лекций Сергей Кузнецов предложил подвезти ее до метро. Нет, он, конечно, сначала хотел довезти ее прямо до дома, но благоразумная девочка Юля наотрез отказалась, согласившись на поездку лишь до метро… В следующий раз Сергей попросил Юлю помочь ему разобраться с высшей математикой… Потом с экономической теорией, философией… И безотказная девочка Юля, конечно же, помогала. И сама не заметила, как ей это стало нравиться. И Сергей ей тоже стал нравиться. Во всяком случае, ей было с ним интересно. Интересно, но не более того. А через две недели закончилась сессия, и Сергей сразу же после нее отбыл в свою Америку. Позвонил он Юле уже в декабре и снова с просьбой помочь ему подготовиться к зимней сессии. И она поехала к нему домой, и ездила к нему еще и еще, и даже, когда началась зимняя сессия, она продолжала быть частым гостем в холостяцкой квартире Сергея Кузнецова и проводить там чуть ли не дни напролет. Самое смешное, что они действительно только «грызли гранит науки» и ничего такого, о чем можно предположить, когда мужчина и женщина слишком много времени проводят наедине друг с другом. «Так не бывает», – ухмыльнется большинство скептиков. Тем не менее, это так и было. Да, они кроме учебы ходили вместе по магазинам, готовили обеды и ужины, смотрели телевизор, болтали обо всем на свете, но пока это была скорее дружба, чем нечто большее… Во всяком случае так думала Юля, старательно пытаясь не замечать ненавязчивых попыток Сергея предать их отношениям более интимный характер.

В институте о них, конечно же, начали судачить. Иногда говорили в лицо, чаще – за спиной. Но не было ни одного человека в группе, кто бы остался равнодушен к их двояким отношениям. Хотя о двоякости никто и не думал, все были уверены: Сергей Кузнецов и Юля Емельянова спят вместе. Вернее, Юля Емельянова (такая – разэтакая!) сама залезла в постель к Сергею Кузнецову (и что он в ней нашел?) и пытается там задержаться подольше (ха-ха! посмотрим – посмотрим, как скоро он выставит эту бессовестную малолетку вон и найдет себе более достойную кандидатуру!). Но целомудренную девочку Юлю, которая толком-то и целоваться не умела, эти сплетни почему-то абсолютно не расстраивали, а даже, наоборот, – смешили (знали бы они!). А еще, в глубине души, ей очень нравилась чувствовать себя этакой женщиной-вамп, которой удалось заполучить столь популярного мужчину. Что говорить, подобное положение дел ей просто льстило. А ее дружеское отношение к Сергею Кузнецову постепенно начинало трансформироваться в нечто другое, но Юля пока не пыталась дать этому какое-либо определение. А тем временем Сергей продолжал осторожно, будто боясь спугнуть, намекать Юле на свое истинное отношение к ней. И порой Юля видела, что ему с каждым разом становиться сдерживать себя все трудней, а она сама ходит по лезвию бритвы, дразня своим близким присутствием взрослого здорового мужика, но ничего не могла с собой поделать и упорно продолжала увиливать от выяснения отношений. Однако она также понимала, что эта «игра в прятки» бесконечно длиться не может и ее все-таки когда-нибудь призовут к ответу.

День, когда были расставлены все точки над «i», наступил намного раньше, чем Юля могла предположить. И по иронии судьбы, это случилось в день Святого Валентина, то есть 14-го февраля. Юля вновь приехала к Сергею, а он оказался пьяный вдрызг и настроен был несколько враждебно. Возможно, Юле следовало бы сразу же уйти и оставить его трезветь одного, но на этот раз в ней проснулась Сестра Милосердия, которая посчитала своим долгом наставить ближнего (в данном случае, Сергея Кузнецова) на путь истинный, и она осталась.

В последствие Юля тысячу раз перекручивала у себя в голове, как лучше было бы повести себя в тот день, но от этого ничего не менялось и реальность оставалась прежней: они с Сергеем разругались. Нет, в начале все было вполне сносно: они поговорили о жизни (с пьяным это выходит особенно хорошо), потом даже пообедали… А после Юля попыталась отправить Сергея в постель, чтобы тот проспался, и даже заботливо довела его до той самой постели. Тут-то и произошел тот самый «час Х». Юля даже не успела сообразить, как внезапно вмиг протрезвевший Сергей подмял ее под себя, а его рука начала блуждать где-то под ее кофточкой, пытаясь нащупать застежку от лифчика. Юля стала вырываться, но Сергей всем своим телом еще сильней вжал ее в кровать и впился в ее рот жарким поцелуем. По идеи, если верить дамским романам, в эту секунду она должна была ощутить неимоверное блаженство, расслабиться и отдать себя на милость победителя во имя еще большего блаженства. Но ничего такого не происходило. Юля чувствовала только дикую панику и страх. Она явственно поняла, что еще не готова распрощаться со своей девственностью. Нет, она готова была к этому уже давно, но когда перспектива стать женщиной замаячила у нее уже прямо перед носом, испугалась. И именно этот животный страх придал ей силы, и девушке все-таки удалось столкнуть с себя Сергея и спрыгнуть с кровати.

– Зачем ты так? – только и смогла проговорить она, лихорадочно стараясь привести свою одежду в порядок.

– Глупая, маленькая девочка, – тихо прорычал Сергей, поднимаясь с кровати вслед за ней. – Сколько ты еще собираешься испытывать мое терпение?

– Я не маленькая девочка, – прошептала Юля, пятясь к двери. Почему-то именно эти слова задели ее больше всего.

Сергей неожиданно громко рассмеялся, а потом с сарказмом в голосе произнес:

– И что мне с тобой делать, взрослая женщина?

– Лучше я пойду домой, – Юля уже была в прихожей и снимала с вешалки свою куртку.

– Может чайку? – Сергей снова оказался рядом с ней, преграждая входную дверь и тесня девушку к стене.

– Я хочу уйти, – жалостливо проговорила испуганная Юля и шепотом добавила: – Пожалуйста…

Сергей, смирившись, отошел в сторону. Юля тут же метнулась к выходу и, когда она на секунду обернулась, чтобы все-таки сказать ему «пока», заметила в его глазах невысказанную тоску…

Остыла Юля уже на крыльце подъезда, а на подходе к метро даже жалела о том, что так опрометчиво сбежала от Сергея. Почему-то у нее из головы не выходил его прощальный взгляд… Но вернуться было бы еще более неправильно.

Она позвонила ему на завтра сама. Просто так. Спросить, как дела. Но Сергей поговорил с ней очень сдержанно и даже, как показалось Юле, грубо. Этот разговор расстроил девушку окончательно: она очень боялась, что Сергей перестанет с ней общаться. А потом Сергей снова уехал в Нью-Йорк, и у Юли было целых три месяца, чтобы решить, как вернуть его расположение. Она не знала, что на самом деле испытывала к Сергею и была ли это любовь. Все, что она чувствовала, сводилось к одному: Сергей ей нужен, она хочет быть рядом с ним и ей его безумно не хватает. Да, и она вполне готова сделать его своим первым мужчиной. И в первый же день летней сессии Юля сама подошла к нему и как можно веселей спросила:

– С математикой помощь не требуется?

– Ты уверена, что хочешь мне помочь? – беззлобно усмехнулся на это Сергей. И Юля с радостью поняла, что лед тронулся…

Тот день и стал началом их настоящего романа. Нет, они не оказались тогда в одной постели, это произошло несколькими неделями позже, но их отношения вышли на новый виток и наконец наполнились необходимым смыслом и содержанием. Полтора года у них все было просто замечательно. А потом они расстались. Вернее, Юля ушла от Сергея… А через год снова к нему вернулась, опустошенная, раздавленная и безразличная ко всему…

– Мама! – вернул ее в реальность голос дочери. – Папа звонит…

Юля взяла протянутый Машкой мобильник:

– Да, Сережа… Да, все в порядке… Долетели нормально, без проблем… Сейчас будем распаковывать вещи… Да… Да… Звони, конечно… Когда захочешь… Пока, Сережа…

Юля захлопнула крышку телефона и глянула на свое отражение в зеркале, висевшее на стене в прихожей. Оттуда на нее смотрела молодая женщина, немного бледная и уставшая, но все же довольно симпатичная. Юля, продолжая задумчиво рассматривать себя в зеркале, провела рукой по своим рыжим, подстриженным чуть ниже плеч, волосам. Когда-то они были совсем другого цвета… И длиннее, намного длиннее… А потом в жизни Юли все изменилось, и она сама изменилась… Если честно, Юля не любила теперешний цвет волос, но свой натуральный цвет она ненавидела еще больше, потому что он напоминал ей о том, что так хотелось бы забыть…

Телефон в ее руке вновь завибрировал, издавая веселую незатейливую мелодию, а на экране замигала надпись на английском «вас вызывает Ира». Юля быстро распахнула раскладушку и счастливо воскликнула:

– Привет!

– Юлька! – донесся из динамика такой родной голос. – Ты уже приехала?

– Да! – Юля чувствовала, как на душе у нее все начинает петь от радости: это была Ирка, ее лучшая подруга, почти сестра. – Я уже дома!

– Ну, наконец-то! Когда уже увидимся?

– Хоть завтра!

– Идет! Извини, дорогая, я очень спешу, целую, увидимся завтра, пока! – все это Ирка проговорила на одном дыхании и тут же отключилась.

Юля улыбнулась и отложила мобильник в сторону. Она ничуть не обиделась на подругу за такой спешный разговор, поскольку слишком хорошо ее знала, а особенно то, что неугомонная Ирка вечно куда-то летела, и обижаться на нее за это не было никакого смысла…

– Машуня! – она заглянула в одну из комнат, где ее дочь сосредоточенно щелкала по кнопкам пульта от телевизора, надеясь отыскать какой-нибудь канал с мультфильмами или детскими передачами. – Поехали к бабушке!

– А она разве уже пришла с работы? – обернулась девочка.

– Нет, она будет попозже, но мы сделаем ей сюрприз и подождем ее возвращения у нее дома… Как ты на это смотришь?

– О́кей! – кивнула та и легко соскочила с кресла. – Поехали!

Юля была слишком уставшая, чтобы ехать к маме общественным транспортом, а ее машина, бирюзовый Форд Фокус американского «розлива», которая стараниями Сергея отправилась вслед за ней паромом, должна была прибыть еще не скоро, поэтому она вызвала такси, и уже через полчаса они с Машкой стояли у до боли знакомого двенадцатиэтажного дома, в котором прошли все Юлино детство и юность…

Очутившись в бабушкиной квартире, Маша снова стала носиться из комнаты в комнату, после чего плюхнулась в кресло в гостинной и продолжила дело, прерванное дома, а именно – переключать телевизионные каналы в поисках детских программ. Юля же, скинув тонкую летнюю курточку, нерешительно открыла дверь в свою бывшую комнату. Аккуратно заправленная тахта, старенький письменный стол, полки, забитые всевозможными книгами, и даже маленькая игрушечная собачка из розового плюша, примостившаяся на спинке кресла, – все здесь было по-прежнему, будто комната и не пустовала все последние двенадцать лет. Юля улыбнулась, мысленно поблагодарив маму за то, что она ничего здесь не меняла и не делала ремонта, хотя и могла…

Только сейчас, оказавшись в этой комнате, Юля окончательно поняла, что вернулась домой… Она с умилением погладила такую знакомую шероховатость шерстяного клетчатого пледа на своей прежней постели, забралась на нее с ногами, свернулась калачиком и так лежала несколько минут, блаженно прикрыв глаза… Потом она поднялась и подошла к книжному стеллажу. Пробежавшись пальцами по корешкам, Юля наугад вытащила одну из книг. «У. Шекспир. Избранное», – прочитала она, и ее рука тут же непроизвольно дернулась, чтобы побыстрей поставить книгу назад, но неожиданно из нее выпала фотография и легко спланировала на тахту. Увидев, что это за фото, первым порывом у Юли было разорвать его на тысячу мелких кусочков и выбросить вон… Но после, не удержавшись, она все-таки взяла фотографию в руки и, не отрывая от нее взгляда, медленно опустилась обратно на тахту… С фотографии на нее смотрели обнимающиеся парень и девушка… На их лицах сияли улыбки, а глаза светились безграничным счастьем… Юля дрожащей рукой перевернула фотографию. «Моя Джульетта» – знакомым размашистым почерком было написано на обороте, а строчкой ниже, Юлиной собственной рукой – «Мой Ромео»… Она вновь перевернула фотографию и, не моргая, стала рассматривать изображенного на ней парня, чувствуя, как ее глаза постепенно начинают наполняться горячими непрошеными слезами…

– Отпусти же меня…, – прошептала Юля, будто обращаясь к парню, и осторожно дотронулась до его лица. – Я не хочу тебя больше любить… Сколько можно?… Я устала… Отпусти… Прошу…