Читать книгу Пьеса для двоих - Ольга Иванова - Страница 7

– А где все? – удивленно протянула Юля, зайдя в назначенное время в понедельник в актовый зал, где кроме Врублевского, сидящего на стуле по центру сцены, никого не оказалось.

Роман неопределенно взмахнул руками, а после произнес:

– Наш Станиславский решил перенести репетицию на четыре часа… Для всех, кроме нас с тобой…

– То есть? – Юля уже поднималась на сцену.

– То есть у нас есть час, чтобы порепетировать наши сцены без лишней толпы. Пашка посчитал, что так у нас лучше получится…, – Роман бодро улыбнулся и встал со стула, предусмотрительно отодвинув его в сторону.

– А где же он сам? – Юля попыталась скрыть волнение, охватившее ее в этот момент.

– Обещался вот-вот быть…

– Ясно, – девушка улыбнулась, вздохнув с облегчением: значит, Пашка скоро придет, и ей не придется находиться с Романом целый час, делая вид, что все в порядке…

Хотя на самом деле все было абсолютно НЕ в порядке. Весь вчерашний день после звонка Сергея она провела в печальных размышлениях о своем двусмысленном положении, в котором она оказалась, позволив себе отпустить на волю вновь проснувшиеся чувства к Роману… Юля винила себя за эту слабость, убеждала, что ей нельзя даже думать об этом и что это ни к чему хорошему не приведет, что с Врублевским ей никак не быть… Но она также понимала, что их отношения с Сергеем уже не будут такими безоблачными, как раньше… Во всяком случае, пока в ее жизни присутствует Роман…

– Как в субботу доехала? – спросил вдруг Врублевский.

– Пашка в целости и сохранности доставил прямо к двери квартиры, – усмехнувшись, отрапортовала Юля.

– Не приставал? – пошутил Роман.

– Нет, – снова улыбнулась Юля. – Вел себя как истинный рыцарь… А ты как? Как твое, – она кивком показала на уже затянувшиеся царапины на щеке, – ранение?

– Если честно, до сих пор немного саднит, – несколько смущенно ответил тот, дотрагиваясь до лица.

– Покажи, – Юля осторожно прикоснулась к царапинам. – Видимо, слишком глубокие… Могут долго заживать…

– Ты говоришь как врач, – снова пошутил было Роман, но взгляд его оставался серьезными и напряженными.

– Я говорю, как дочка врача, – усмехнулась Юля, продолжая пальцами бережно исследовать его царапины.

От этих легких прикосновений у Романа по телу побежали мурашки, и он даже стиснул зубы, чтобы как-то справиться с этим непонятным состоянием. Потом он порывисто накрыл ее пальцы своей ладонью, будто пытаясь ее остановить.

Юля вздрогнула и замерла, уставившись на Романа. «Сейчас он меня поцелует», – как-то обреченно подумала она, безотрывно глядя в его неожиданно потемневшие глаза, в которых в данный момент плескалась целая буря эмоций. Весь ее разум кричал о том, что стоит все это прекратить, пока еще ничего не случилось, но девушка даже не сдвинулась с места. А через мгновение Роман уже целовал Юлю, и было поздно что-либо предпринимать… И все, что она могла сделать, это теснее прижаться к нему и, чтобы дать хоть какую опору в миг ослабевшим ногам, вцепиться пальцами в его толстовку, и целоваться, целоваться, отключив рассудок и не думая ни о чем…

Жаркие волны накрывали Романа одна за другой, когда он целовал теплые мягкие губы Юли, и ему казалось, что вместе с этим теплом в него перетекает сама жизнь… Он еще крепче прижал ее к себе, будто пытаясь слиться с ней в одно целое…

Оглушительные отрывистые хлопки нарушили звенящую тишину в зале, а после раздался громкий голос Паши Антипенко:

– Браво! Браво, господа актеры!

Роман с Юлей сразу же отпрянули друг от друга.

– Извини, – хрипло прошептал Роман, тяжело дыша. Смотрел он только на Юлю, не обращая никакого внимания на приближающегося Пашку. – Я не знаю, как это получилось… Извини, пожалуйста…

– Нет, что ты, – сбивчиво ответила Юля, лихорадочно оправляя свои волосы. – Я тоже не должна была… Давай забудем обо всем…

– Вот это – то, что надо! – подошел тем временем Пашка, лукаво улыбаясь во весь рот. – Вот это поцелуй! Так бы сразу! Долго репетировали?

– Долго, – недовольно огрызнулся Роман.

– Тогда, может, повторите все для режиссера? Для полноты картины, так сказать?

– Отстань, – снова огрызнулся Врублевский, нервно потирая затылок.

– Давайте все-таки начнем репетировать, – встряла в их перепалку Юля. Она уже успела взять себя в руки и исподлобья наблюдала за парнями.

– Вот! – Пашка многозначительно поднял указательный палец вверх. – Золотые слова! Как говорится, первым делом – самолеты, ну а девушки потом… Поэтому нужно репетировать. Я, кстати, за выходные композиции кое-какие подобрал, так сказать, для музыкального сопровождения… Потом послушаем… А теперь давайте по-быстрому прогоним эту несчастную сцену на балу и пойдем дальше. Мы и так слишком долго топчемся на одном месте, – Пашка взял стул, на котором раньше сидел Врублевский, и сошел вместе с ним со сцены.

– Давай действительно сделаем это быстрее, – быстрым шепотом проговорил Роман, заискивающе глядя на Юлю, – это ведь всего спектакль… И ничего такого, правда?

– Безусловно, – горячо согласилась с ним Юля и даже попыталась улыбнуться. – Только ради спектакля… И ничего большего… Просто спектакль…

«Я не могу так больше, – в конце ноября записала Юля в своем дневнике, который вела еще со школы, время от времени заполняя его своими мыслями и переживаниями. – Я не могу больше делать вид, что все в порядке… Успокаивает одно: спектакль назначили на седьмое декабря и скоро мои мучения закончатся… Иначе я больше не вынесу ни одного поцелуя с бесконечной оговоркой „для дела“… Каждый раз я схожу с ума, когда во время репетиций он обнимает меня… Я целую его на сцене, а ночью рыдаю в подушку… Я произношу реплики Джульетты, и непроизвольно вкладываю в них другой смысл… Я говорю за Джульетту: „Я люблю тебя, Ромео“, а сама боюсь ненароком сказать: „Я люблю тебя… Роман…“ И так каждый раз… А чем ближе спектакль, тем чаще проходят репетиции и тем труднее мне справляться с собой… К тому же скоро приедет Сергей, всего через день после спектакля… И что делать? Я не знаю, как мне с ним себя вести… Делать вид, что ничего не было за время нашей разлуки? Или еще лучше – переехать к нему жить? Нет! Ни за что! Это будет совсем неправильно… Я не смогу так… Но… Как же мне со всем этим быть? Как сделать так, чтобы ничего этого не было? Или было так, как раньше?.. И если бы наверняка знать, что Врублевский ко мне что-то чувствует, то… Но нет, не стоит тешить себя иллюзиями… Даже несмотря на тот внезапный поцелуй несколько недель назад… Это был всего лишь порыв… И теперь мы оба делаем вид, что ничего не произошло… Господи, помоги же мне… Я так больше не могу…»

«Это невыносимо, – уныло размышлял Роман, глядя на Юлю, которая в данный момент вместе с Таней проигрывала одну из сцен, за которой следовал выход самого Романа. Сегодня была генеральная репетиция, и уже завтра должна была состояться презентация их конкурсного спектакля. – Так больше не может продолжаться… Это настоящая пытка – обнимать и целовать ее на сцене, делая вид, что для меня это ничего значит… Я еле сдерживаюсь, чтобы не наломать лишних дров… Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть – и я взорвусь… Но это будет ужасно, потому что она может отвернуться от меня… Я и так спорол горячку и, кажется, напугал ее тогда, когда в порыве перестал себя контролировать и поцеловал ее… А я не хочу ее потерять… Пусть она даже останется просто моим другом, но только, чтобы была рядом… Никогда не думал, что кто-то сможет во мне вызвать такие сильные чувства и такую тягу… С Лерой такого никогда не было… И как хорошо, что мы уже не вместе…» Вспомнив о Лере, его мысли потекли несколько в другом направлении. Они расстались почти сразу же после дня его рождения, точнее, после той дикой ссоры. В ту ночь, где-то сразу после ухода Юли с Пашей, он нашел Леру, которая по-прежнему оставалась не в себе, силой затолкал ее в такси и отвез домой, где молча сдал на руки озадаченному отцу и тут же уехал. Назавтра, проспавшись, Лера весь день трезвонила ему, но он категорически не подходил к телефону. В понедельник, к счастью Романа, в институт она не пришла, а вот во вторник у них все-таки состоялся разговор на повышенных тонах, в конце которого он и сообщил Лере о том, что они расстаются… После этого заявления Лера некоторое время испытующе смотрела прямо в его глаза, а после, улыбнувшись одним уголком губ, уверенно произнесла:

– Все равно ты от меня никуда не денешься. Наиграешься в свободу – и приползешь обратно…

– Не дождешься, – сквозь зубы ответил ей Роман.

– Вот увидишь, – усмехнулась та. – А если сам не придешь – приведут, – и круто развернувшись на каблуках, пошла прочь.

– Не дождешься, – снова повторил ей вслед Роман, но она, лишь насмешливо поведя плечами, даже не обернулась…

– Виктор Романович, ваш сын и эта девочка так играют…, – умиленно проговорила замдекана истфака Валентина Петровна, обращаясь к декану факультета международных отношений, рядом с которым она сидела в зале. – У меня даже слезы на глаза наворачиваются… Кажется, будто они на самом деле любят друг друга… Так реалистично…

Врублевский Виктор Романович неопределенно мотнул головой в ответ, рассеянно улыбнувшись своей пожилой соседке, которая являлась членом жюри этого студенческого конкурса, и снова воззрился на сцену, где пьеса уже подходила к своему известному трагическому концу… Где-то с середины спектакля он и сам начал замечать некоторые странности. Нет, как любой любящий родитель, он был уверен, что его сын во многом талантливый парень, которому вполне по силам сыграть шекспировского Ромео, но чтобы настолько правдоподобно изображать перед зрителями любовь?.. Да и девушка, исполняющая Джульетту, как-то уж тоже неожиданно играла с особым пылом… Почему-то сразу же всплыло в памяти то, что Рома не так давно внезапно разругался с Лерой… Возможно, здесь есть какая-то связь?..