Читать книгу Fenomeno. Чёрный цвет - Ольга Кава - Страница 5

Вот и лето пролетело. Катерина стала приходить в гости к Савиным и по-настоящему подружилась с Людмилой. Георгий с удовольствием общался с Вербицкой, но, к сожалению, не мог видеть её смущённых взглядов. Савин чётко осознавал, что только эти две девушки помогли ему смириться с потерей зрения. Да, часто бывали нервные срывы, особенно когда Георгий что-то переворачивал или больно натыкался на мебель, но они проходили. Проходили и месяцы. Его новый стиль работы пришёлся по душе зрителям, но Савин, конечно, продолжал скучать по активной работе, журналистским расследованиям, беготне по городу. Вместо этого оставались спокойные прогулки по улицам вместе с Азором.

И пока Георгий боролся дома с накатывающимися депрессиями, в кабинете хирурга Александрова шёл горячий спор. Оппонентом Тимофея Сергеевича был доктор Шнайдер, гражданин Германии, и разговаривал он с заметным акцентом.

– Я хочу сказать, что это шанс твоему пациенту!

– Нет, я, конечно, не против современных разработок, – оправдывался Александров, – но это больше похоже…

– Ты хочешь сказать, подопытный кролик?

– Очень похоже.

– Он ничего не теряет, – настаивал Шнайдер. – Теряю я. Знаешь, сколько стоит этот имплантат?

– Могу только догадываться.

– Вот именно! Мне нужен опыт. Ему нужно зрение. Все только выиграют. И всё это в рамках программы обмена опытом.

– Зачем это тебе? Тут же дело не только в опыте? – прищурив глаза, спросил Александров.

– Тебе разложить по пунктам? О`кей. Это образец. И его нужно… тест… тест…

– Протестировать.

– Верно, протестировать полгода. Если все будет о`кей, мы заработаем денег на будущих пациентах. Если все будет не совсем о`кей, наше СМИ не раздует о неудаче. Будем дорабатывать.

– Я же говорю – подопытный кролик.

– Не-ет, – протяжно возразил иностранный хирург с хитрой улыбкой на лице. – Про кролика я говорил. Я готов сам говорить с пациентом. Сколько прошло после травмы?

– Почти пять месяцев.

– О`кей. Можно ставить имплантат.

– Ладно, Шнайдер. Меня ты уговорил. Осталось уговорить Савина.

Через день после этого разговора сам Савин в том же кабинете внимательно выслушивал немецкого хирурга, и почему-то у Георгия ни грамма сомнения не возникло. Только пара вопросов.

– А как я буду видеть окружающий мир?

– Теоретически – свето-тени. Не цветные, – продолжал объяснять Джозеф Шнайдер с жутким акцентом. – Крупные детали Вы сможете отличать, а читать – нет.

– Понятно, но это лучше, чем ничего.

– Данная методика разработана для тех, кто именно потерял зрение. Как это объяснить? Ваш мозг обучен видеть предметы. Вы знаете, что это тёмное, а это светлое. Это круглое, а то квадратное. Вы знаете предметы. Мозг помнит эти предметы. Теперь нужно его научить видеть эти предметы чуть-чуть по-другому. Ваши старые знания смешаются с новым зрением, и Вы получите способность видеть и жить. Я сейчас рассказываю это в очень простом варианте.

– Но мне нравится, – улыбнулся Савин.

– Смотрите, я предупредил о возможной неудаче и осложнениях.

– Я согласен, – уверенно сказал Георгий. – Терять мне уже нечего.

Операцию Савину провели через две недели. Ещё неделю настраивали электронику. И вот на носу Савина повисли заветные очки «супермена», как прозвал их сам журналист. Технология вживления чипа давно не нова, но качество выходило на новый уровень.

Аккумулятор, который питал вживлённый чип, был размером со старую гривневую монету и держался прямо на черепе. Очки тоже питались от своего аккумулятора, спрятанного в заушины. Савин этого не видел, но они выглядели довольно стильно и не громоздко. Единственное, к заушинам крепилась эластичная лента для предотвращения случайной потери очков. Мини камеру, расположившуюся в мостике оправы, было практически незаметно. Связь очков с чипом, как понял Савин, была через блютуз.

– Аккумулятор чипа легко снимается, – пояснял молодой ассистент Шнайдера. – Заряжайте его каждую неделю. Зарядное устройство прилагается. Заряда очков хватает на целые сутки, но я рекомендую заряжать их каждую ночь. Очки заряжаются через стандартный микро-ЮСБ. Так что, если что, сможете зарядиться от любой другой зарядки для андроида. По нашей технологии в очки встроены сенсоры открытых глаз. То есть, вы, как и раньше, можете закрывать глаза, чтобы перестать видеть. Закрытые глаза более пяти минут автоматически отключают питание очков. Включить их надо будет сенсорной кнопкой.

– Ну что? Пробуем? ― спросил профессор.

– Пробуем, – с волнением согласился Георгий, и Шнайдер коснулся кнопки включения.

Савин сначала растерялся, а потом через некоторое время стал различать светотени. Он посмотрел на Шнайдера. Он видел его лицо так, будто смотрел на расплывчатую черно-белую фотографию, но главное, что он видел. Плохо, но видел.

– Ну как? – поинтересовался немецкий хирург.

– Это.. это… это круто! – Савин был в восторге.

– Пройдитесь по комнате и называйте предметы, которые сможете отличить.

Савин сделал, что его просили, и понял, что относительно полноценная жизнь к нему вернулась. Пусть и черно-белая.

– Это фантастика.

– Послушайте, Георгий. При всех неприятных симптомах сообщайте мне немедленно. Первое время головные боли – практически норма. Анальгетики вам помогут. Будем держать связь каждую неделю, если не будет других проблем.

Спустя час Георгий, держа Азора за шлейку, стоял у двери Катерины Вербицкой. Он был горд, что смог добраться до дома Вербицкой самостоятельно, а не как раньше, под ручки с Катей и Людой. Был выходной, поэтому журналист надеялся на то, что девушка будет дома. Вербицкая, к великому счастью Георгия, открыла дверь, и она была очень удивлена.

– Георгий? А что ты тут делаешь?

– Это вместо приветствия? – улыбнулся Савин.

– Ой, прости. Просто неожиданно. Ты сам добрался?

– Как видишь. Ноги сами привели. Я просто хотел… похвастаться, что ли.

– И как?

– Ты не поверишь, но я тебя вижу. Вернее, твой размытый облик. Наверное, некое любопытство меня сюда привело. Я же тебя ни разу не видел. Только слышал.

– Ясно, – засмеялась Катя. – Заходи. Чаю попьём.

Уже сидя за столом, Вербицкая спросила.

– Ты рад?

– Ну конечно. Правда могут быть послеоперационные осложнения. Шнайдер предупредил меня о головных болях, но я уже привык, что ли. После выхода из больницы голова и до этого часто болела. Я рад хоть что-то увидеть снова. Я вот даже ложку на столе могу различить.

– Слушай, это прекрасно.

Вдруг Азор, дремавший рядом со столом, вскочил и подбежал к входной двери. Пёс два раза коротко гавкнул, и тут же прозвенел звонок.

– Кто-то пришёл, – сказала Катя.

Вербицкая подошла к двери и заглянула в глазок.

– Блин. Чего он припёрся?

Катерина была недовольна, но дверь открыла, надеясь скоро выпроводить незваного гостя.

– Привет, – поздоровался Максим Рогоцкий.

– Чего надо? – холодно спросила Вербицкая.

– Бритву забыл.

– Какую ещё бритву? Ту, тупую?

Тут Рогоцкий заметил Савина.

– О! Так ты уже нового хахаля привела.

– Не твоё дело. Уходи.

– Бритву отдай.

– Ты дурак? Или просто повод нужен был? Я её выкинула! Забудь сюда дорогу.

– А что такое? Я вам помешал? Давно с ним кувыркаешься?

– Пошёл вон.

Савин поднялся и тоже подошёл к двери, решив вмешаться.

– Я смотрю, ты не понял, что тебе сказала девушка.

– Девушка, – засмеялся Макс. – Давно уже и не девушка. Хороша в постели, правда?

Вербицкая не выдержала хамства и ударила Рогоцкого. Так как пощёчины она не практиковала, удар пришёлся прямо в пах парню. Сгибаясь и глухо хрипя, Макс выдавил:

– Ты об этом пожалеешь.

В этот момент Савин заметил странности. Шнайдер обещал только черно-белое зрение, но журналист увидел некие вспышки цветов вокруг Макса, что-то вроде широко известной в некоторых кругах ауры.

Через пять секунд Рогоцкий выпрямился и сделал шаг к Савину. В тот же момент Азор сорвался с места, стал между незваным гостем и хозяином и залаял. Максим снова отпрянул.

– Вы за это ответите, – бросил Рогоцкий и убежал.

Савин посмотрел на Вербицкую. Жаль, он не мог видеть её лица, чтобы понять её настроение. Вдруг вспышки цвета возникли и вокруг девушки. Георгий ничего не понимал. Что происходит? Что это за цветные вспышки?

– Я, наверное, пойду, – осторожно сказал журналист.

– Не уходи.

В голосе явно звучала безысходность. Катерина бросилась к Георгию, обняла и заплакала.

– Если бы ты знал. Как я устала быть сильной…

Георгий не знал, что сказать, как утешить. Любой другой женщине со своим красноречием он мог наплести что угодно, но к Катерине он привязался, и стал питать к ней особые чувства. С ней он не мог лукавить. Савин просто обнимал Катю, нежно поглаживая спину. Вербицкая подняла голову, посмотрела Савину в глаза и поцеловала. Георгий не стал сопротивляться, а ещё крепче прижал Катю к себе.

– Азор, место, – сказал Савин заскулившему псу и снова прильнул к губам Вербицкой.

Пара медленно прошла в спальню. Желание лавиной накатило на Георгия, ведь женщины у него уже давно не было. Савин усадил Вербицкую на кровать и осторожно стал снимать с неё блузу. Смутно он увидел её упругую грудь и нежно положил на неё ладонь. Вербицкая схватила Георгия за руку и повалила его на кровать.

– А ты можешь выключить эту штуку?

– Я ни разу ещё не занимался сексом вслепую.

– Привыкай.

Георгий отложил в сторону очки и сразу погрузился в темноту. Нежные женские руки стали его раздевать. Он жадно ловил каждое прикосновение, а желание просто горело у него внутри.

– Жалеть не будешь? – осторожно спросил Савин.

– Поздно уже жалеть.

Савин почувствовал, как Вербицкая легла на него всем телом и снова поцеловала. Журналист нежно провёл руками по телу, угадывая формы. Он попытался «увидеть руками». Пощупал мягкие длинные волосы, упругую грудь, тонкую талию, широкие бёдра и накаченные ягодицы. Не девушка ― мечта!

Георгий не хотел её выпускать, но Катя снова отпрянула. Через время он понял для чего. Вербицкая надела на его «друга» презерватив и устроилась сверху в позе наездницы. Георгий застонал от удовольствия. Волна удовольствия поднималась всё выше и выше, а в самый пик Георгий с Катей застонали в унисон. Это было шикарно. Никогда ещё так хорошо не было.

Катерина упала рядом с Георгием. Савин лежал, не способный пошевелиться. Лишь только минут через пять журналист пришёл в себя и пробурчал:

– Я умер и попал в рай.

Катерина звонко засмеялась.

– Слава Богу, ты ещё живой.

Она поцеловала Савина в губы, и тот снова прижал её к себе.

– Оставайся, – попросила Вербицкая.

– Надо Люду предупредить.

– Я сама ей позвоню. Хочешь?

– Будь добра.

Спустя полчаса Катя с Георгием ужинали яичницей с отбивнушкой и салатом, а Азор наминал кашу с мясом – всё, что девушка смогла найти в холодильнике для собаки.

– В больнице я, наверное, всю свою жизнь тебе рассказал, ― осторожно начал Савин, ― а вот ты совсем немного. Как ты, такая красивая чувственная девушка, и вдруг решила в полицию пойти?

Вербицкая немного замялась, но ответила:

– Не спрашивай. Не сейчас. Я пока не готова ответить.

– Ну, хорошо, ― спокойно согласился Жора. ― Не буду.

Азор закончил свой ужин и подбежал к входной двери, виляя хвостом.

– Азор на улицу хочет, – сказала Катерина.

– Пойдём, прогуляемся под звёздами? – предложил Савин.

– Конечно, пошли. С детства не гуляла под звёздами.

Их район окружали сплошные посадки, ибо это был практически край города. Пара отошла подальше от жилых домов, и Савин отпустил собаку. Он крепко держался за руку Вербицкой, прощупывая каждый шаг. Уже было темно на улице, и от очков было мало толку. Жаль, Шнайдер не придумал встроить ночное виденье в прибор. Савин смог бы стать супершпионом. Журналист улыбнулся собственной шутке и повернулся к Вербицкой.

– Красиво, – мечтательно сказала Катя, смотря на почти полную Луну.

Савин поднял голову, но особо ничего не увидел. Лишь маленькое световое пятнышко.

– Мда. Эта красота теперь мне недоступна. Я сейчас вообще ничего не вижу. Слишком темно. А кто это был? Гость твой? Это ты можешь рассказать?

– Макс. Жили вместе некоторое время. Расстались больше полугода назад.

– Что-то не похоже. На то, что расстались.

– Он меня преследует. Хочет вернуть. Зря старается.

– А что случилось? Почему расстались?

– Да как всегда. Красота ему моя нужна. Не я.

– А ты красивая? – улыбнулся Савин.

Катя засмеялась, но Георгий уловил нотки нервозности.

– Прости. Девушки не могут быть некрасивыми.

– Бывает мало водки, – пыталась пошутить Вербицкая. – Тут дело…– замялась Катя. – В моём прошлом. Извини, я пока не могу рассказать. Это слишком личное.

– Я понял. Не настаиваю.

Савин резко остановился, почувствовав пронизывающую боль в висках.

– Что? – забеспокоилась Катя.

Георгий застонал, почувствовав новый «взрыв». Боль была какая-то пульсирующая. Вместе с тем, он увидел Катерину. Вернее, не совсем её, а чёрное облако вокруг неё. Было темно, но это облако выделялось своей чернотой. Савин не мог объяснить этот феномен. Новая порция пронизывающей боли свалила его на колени.

– Жора, что с тобой? Может скорую? – Катерина уже серьёзно заволновалась за друга.

Савин был не в состоянии ответить. Опять вспышка боли, но теперь вместе с ней он увидел красное пятно вдалеке. С каждой пульсацией оно приближалось. Журналист не понимал, что происходит. Катерина наклонилась над Георгием, а приближающееся красное пятно оказалось позади неё. Георгий сквозь боль различил дикий лай Азора.

– Сдохни, тварь, – услышал голос Савин.

Катерина резко развернулась и увидела Макса с ножом в руке. Из-за неожиданности девушка оступилась и упала прямо на Георгия. К счастью, Азор уже подбежал и ухватил Макса за руку, держащую нож. Рогоцкий дико завопил.

– Отзовите пса, сволочи! Брось меня! Фу!

– Азор, фу! – скомандовал Савин, и пёс послушно отпустил нападавшего.

Рогоцкий снова выругался и побежал прочь. Савин осмотрелся: цвета пропали, и всё вокруг опять погрузилось во тьму. Вот только головная боль осталась.

Уже дома у Вербицкой, выпив обезболивающего, лёжа на диване, Георгий пытался понять, что же произошло. Очки и питание имплантата он снял. Так боль казалась менее интенсивной. Цвета? Какие цвета, если обещали только черно-белое зрение? Что вообще произошло? Пока ответов не было.

– Тебе лучше? – спросила Катя.

– Есть немного, – ответил Георгий.

– Он хотел меня убить… Вот угораздило меня с ним связаться.

– Козел он, да и всё. Заявишь на него?

– Не знаю.

– А надо бы.

– А стоит ли? Все эти судебные нервотрёпки.

– А вдруг он опять надумает?

– Вряд ли. Я с ним встречалась. Знаю немного. Он слишком импульсивный. Потом попускает. Жалеет. Как бы… поэтому и расстались. Ревновал он меня слишком.

– Ясно. Но ты подумай. Настаивать не буду, это твоё дело.

– Я подумаю, – прошептала Катерина и легла рядом с Георгием.

Так, рядышком, в обнимку они и заснули.

Георгию приснился странный сон. Он бродил по какой-то поляне, окутанной туманом. Вдруг рядом с ним оказались его родители.

– Я скучаю, – сказал им Савин.

– Мы тоже, – ответила мама. – Но ты выжил, чтобы помогать людям.

– Я не понимаю.

– Ты поймёшь. Когда осознаешь то, что произошло сегодня. Катя могла сегодня умереть, но ты её спас. Так ты многих сможешь спасти. Если не испугаешься. Не испугаешься чёрного цвета.

Савин резко проснулся, и понял, что вся его майка мокрая. Журналист некоторое время соображал, где он находится, а потом вспомнил вчерашний вечер. Всё нормально, он у Кати. Журналист нащупал рукою смартфон на тумбочке и включил его.

– Анди, который час? – спросил Георгий программного помощника.

– Шесть часов четырнадцать минут, – оповестил его электронный женский голос.

– Какая погода?

– На улице одиннадцать градусов тепла. Ожидается повышение до пятнадцати градусов днём. Ясно. Ветер до пяти метров в секунду.

– Спасибо.

– Хвалите меня почаще. Мне приятно.

Савин улыбнулся. Ох уж эти электронные новации.

– С девушками общаешься? – пробормотала сонная Катя.

– Анди – закоренелая холостячка.

– А! Тогда ладно.

Савин обнял Катерину и прошептал ей на ухо:

– Я не хочу тебя отпускать.

– Я никуда и не собираюсь.

– Ты не поняла. Прости за дерзость. И спешность. Переезжай ко мне.

– Жалеть не будешь? – улыбнулась Катя.

– Поздно уже жалеть. – Савин поцеловал Вербицкую. – Угостишь кофе? Азора пора выгуливать.

К обеду Георгий с Катериной появились в новом доме Савиных. Людмила выбежала к ним и увидела, как они держатся за руки. Брат ночевал у Кати, поэтому догадаться обо всем было довольно нетрудно. Девушка подскочила к паре и радостно обняла их. Затем Людмила аккуратно приподняла очки брата и заглянула в глаза. Они светились счастьем.

– Как же я за тебя рада.

Савин натянул очки обратно и без тени раздражения сказал:

– Больше так не делай. У меня случилась дезориентация.

Люда засмеялась.

– Ой, прости, не подумала. Я рада вас видеть. Заходите скорее.

– Люд, – несмело проговорила Катя, – а ты не против будешь?

– Не против чего?

– Мне Жора предложил жить у вас.

– Против? Да ты что, Катя! Никогда! В смысле, я только «за». По чайку? Как знала, тортик купила.