Читать книгу В некотором царстве… - Ольга Королева - Страница 11

«Тут она догадалась,

что они унесли ее братца:

про гусей-лебедей давно

шла дурная слава – что они

пошаливали, маленьких детей уносили.»

Русская народная сказка «Гуси-лебеди»

Утром, я проснулась и почувствовала теплые Санькины руки на своей талии. Было так тепло и уютно, что не хотелось портить момент. Просто лежала и наслаждалась. За окном стали голосить петухи, мычать коровы. Град пробуждался. В комнату вошли Василиса и Ваня. Санька дернулся и резко убрал руку.

– Доброе… Давно проснулась? – протер глаза Санька.

– Доброе утро. Только сейчас проснулась, – потянулась я.

Санька посмотрел на меня с нежностью. Его глаза загорелись, и он поправил мне волосы рукой.

– Добрейшего, сони, – крикнул Ваня, что прервало все волшебство момента.

Мы слезли с полатей и начали помогать накрывать на стол. С Василисиной ворожбой сильно напрягаться и не надо было. Она ловко доставала все готовое, а мне оставалось только на стол еду выставлять. Блины, пирожки, все горячее и очень аппетитное. Ваня залез в погреб и вынул варенье.

– Какая же ты у меня все-таки кудесница, – сидел Ваня на скамье и любовался женой.

Вот Ване повезло. Ничего не делает, а живет припеваючи. Санька сходил за молоком. Дружно сели за стол и стали есть лакомства. С таким приключением, когда я вернусь, ни в одно платье не влезу. Но отказаться от кушанья сложно. Да и сил дорога отнимает много.

Мы вкусно позавтракали, поблагодарили хозяев. Василиса собрала нам гостинец с собой и долго дивилась нашим рюкзакам. Мы с Санькой отправились в путь.

– Клубок! Долго до Кощея идти? – спросил друг.

– Не близок путь, но сократить можно. До моря-океана дойдем и проситься на судно будем. Али кто поможет.

– Ну, деньги у нас имеются… Заплатим, если, что… – довольно сказал Санька.

Я чувствовала внутреннюю тревогу, но не стала рассказывать об этом Саньке. У него был боевой настрой, и нарушать я его не хотела. Мы шли по полям. Припекало солнышко, пшеница колосилась, становясь более золотистой. Огромные Русские просторы невиданной красоты. Одно загляденье.Чуть позже вышли на луг. Травка зеленая, цветы яркие. Но не смотря на всю красоту местности, тревога усиливалась.

– Смотри! – вдруг остановился и сказал Санька.

– Оу… что это? – удивилась я.

Мы вышли к речке, необычной речке. Розовые берега, будто из желе, белая вода. Конца речке не видно было. Она очень выбивалась из окружающего ансамбля. Сладковатый запах резко ударил в нос.

– Поешьте моих бережков, – эхом прозвучало в воздухе, – да молочка отпейте.

– Клубооочеееек, – протянула я в испуге, – что это?

– Это молочная река, да киселевые берега. Реку лучше не переходить....

– Что так? – удивился Санька.

– На противоположном берегу начинается Навь… Попадешь туда, считай мертв, – загробным голосом сказал клубок.

– Ну так ты наш путеводитель, ты нас туда не веди тогда… – задорно сказал Санька. Я и не заметила, как они быстро подружились. – О, яблонька! Смотри, Марусь, какие яблочки то наливные… – обратился друг ко мне.

– Ага, – неуверенно сказала я. Тревогу скрыть уже не удавалось, и я стала озираться по сторонам.

– Ты чего? – подошел ко мне Санька и старался поймать мой взгляд.

– Не знаю, боязно мне…

– Из-за Кощея? – спросил друг.

– Наверное. Просто внутренняя тревога, – я схватила Саньку за руку и крепко сжала.

– Не бойся, я же рядом. Не дам тебе попасть в беду, – так же к репко сжал мою руку друг и пронзительно посмотрел в глаза. Его мягкая улыбка и сияющие глаза меня успокоили.

– Съешьте моих яблочек, – раздалось эхом.

– Ох уж мне эти сказки, – дернулась я, – все здесь говорящее и живое.

– Ага… – подтвердил Санька и лучезарно улыбнулся. Он подошел к яблоне и сорвал одно.

– Ты чего?! – выхватила я плод, – а вдруг оно отравленное?!

– Оно же дикое…

– И что?

– Ладно, только не волнуйся, – положил яблоко под дерево Санька.

Мы пошли дальше. За киселевыми берегами стоял туман, было темно. Не травинки одни коряги вместо деревьев. Мрак. Я старалась туда не смотреть. Теперь к тревоге прибавилось новое чувство преследования… Я постоянно смотрела за спину, стискивая руку Саньки.

– Да успокойся ты. Все хорошо.

Я лишь кивала. Вдруг мы увидели печку. Белую, большую, она была размером с небольшой дом. Стояла печь на берегу, рядом лишь кусты.

– Что-то мне это не нравится, – встала в ступор я.

– Отведайте-ка пирожков ржаных, – пропыхтела печь.

– Молочная река, яблоня… Теперь и печка… – тихо сказала я и оглянулась назад, – вот кисель – это ведь ритуальное поминальное блюдо, печь у славян считалась границей, между мирами…

– А еще верили, что через печную трубу совершается связь с Навью и, если приложить к ней ладони, то можно пообщаться с давно умершими предками, попросить у пращуров защиту и силу. Так, что ничего страшного в печке нет. Она помощница, – улыбнулся Санька.

– Так, а из какой сказки эти все предметы ты забыл? – возмутилась я.

– Из Гуси-лебеди… – спокойно сказал Санька, – но рано им еще прилетать, срок то еще не вышел. И полетят они со стороны избы Бабы-Яги.

– Гуси-лебеди, вообще-то, это души умерших, и они переносят из мира живых в мир мертвых, а значит обитают в Нави. А мы, как раз, на границе! – волновалась я, – Клубок… Ты зачем нас этой дорогой повел?

– Самый короткий путь, – ответил Клубок.

– Марусь, успокойся, – взял меня Санька за плечи, – ничего не случится.

– Обними меня… – тихо сказала я и вжалась в грудь друга.

– Что? – смутился Санька.

– Просто обними, – пробурчала я.

Друг скользнул по моим рукам и прижал меня к себе, держась за талию. Я обняла его крепко за шею. Тишина, спокойствие, легкое журчание речки, шелест листьев и дуновение ветерка. Вдруг послышался странный звук. Будто машут опахалом. Звук усиливался раз за разом. Я взглянула через плечо Саньки и увидела, как по небу со стороны Нави, летят то ли лебеди, то ли гуси.

– Так и знала! – крикнула я и показала на небо.

Санька резко обернулся. Секунда. Вздох. Мы ринулись к печке.

– Съешьте… – начала было печка, но мы уже лопали пирожки за обе щеки, – полезайте в меня.

Мы забрались в печь. Было тесно и темно, но главное безопасно. Послышался звук, как на трубу от печки кто-то сел.

– Сань… – протянула с ужасом я, – это они.

– Чшшшш!

– Угу.

Из дымохода показался клюв, и я с ужасом стала выбираться из печи. Санька взял пирожки и стал обкидывать ими гусей-лебедей. Печка стала пускать дым из трубы. Все заволокло гарью. Я добежала до яблони, сорвала с него плод. Один стала есть сама, другой кинула Саньке.

Яблоня склонилась, и мы встали у ствола. Ветви выстроили плотную стену.

– Точно не проберутся, – выдохнул Санька.

– Надеюсь, – дрожала я от страха.

Сквозь листву не было ничего видно. Но вскоре листья стали редеть, через ветви стало видно клювы гусей-лебедей, которые щиплют яблоню. Мы вылезли с другой стороны и начали есть кисель запивая молоком. Берег приподнялся, и мы залезли под него. Гуси-лебеди кружились-кружились и улетели. Мы просидели под бережком часа два.

– Я ж говорил, это помощники, смотри как помогли, – натянул улыбку Санька, видимо так старался меня успокоить, – Клубок, – обратился он к шерстяному, – иди проверь, улетели?

– А чего это я? – вжался в меня клубочек, – меня легче всего утащить.

– Я тоже не пойду, – со страхом сказала я.

– Тебя никто и не отправляет. Ладно, сам пойду, – стал выбираться Санька из-под киселевого берега.

– Нет! – схватила я друга за руку.

– Ты, что здесь собираешься всю жизнь просидеть. И вообще, рано они прилетели. Есть у нас еще время. Даже если они там, поясним, что к чему.

– Ага, так они тебя слушать и стали! – фыркнула я.

– Все нормально, Марусь. Сиди здесь пока я не разрешу выйти.

Я лишь кивнула, но отпускать друга не хотела. Он вырвал свою руку из моих и вышел из укрытия.

– Марусь! Выходи! Улетели! – крикнул мне Санька.

Я медленно выползла из-под кисельных берегов. Вся липкая и склизкая.

– Теперь бы помыться, – оглядела я себя и друга.

Клубок проводил нас к речке. Посадила Саньку вдалеке и пошла в речке купаться. Чистая зеркальная вода, блестела на солнце, прорывающегося сквозь ветви деревьев. Птички пели, листва шуршала. Идеально. Я даже успокоилась и позабыла о случившемся. Надела рваную одежду, после первой ночи и постирала новое. Следующим купался Санька, пока я развешивала вещи на солнышке. Потом постирала еще вещи друга и села на траву. Есть вообще не хотелось. Наелись пирожками с киселем, да яблоками.

– Сань, как думаешь, они еще прилетят? – спросила я.

– Тебе правду или как? – лукаво улыбнулся друг.

– Да я тоже думаю, что прилетят… Надо оружие какое раздобыть, чтобы отбиваться от них.

– А ты кровожадная… Не знал… Удивлен.

– Когда боишься за жизнь, открываются новые, неведомые ранее, грани личности.

– Или умения… Вот, кто бы знал, что я когда-нибудь буду колоть дрова или строить деревянное летающее средство? – лежа на траве рядом рассуждал Санька.

– Ты вообще герой! Настоящий!

– Да ладно… это разве геройства?

Мы лежали на полянке и ждали пока высохнут вещи. Солнышко ярко светило, вокруг было спокойно. Уходить не хотелось. Жаль нельзя откупиться от Яги и спокойно жить дальше. И лучше в нашем мире.

– Так… полежали и хватит, – встал Санька с травы, – пора в путь. Нам еще обратно возвращаться…

– Эх… Жаль орла отдали и коней забрали… – вздохнула я.

– Ну, что было, то было.

Вещи еще не совсем просохли, поэтому пришлось надевать влажные, зато чистые. Решили, что на нас высохнут. Солнце уже было в зените. Мы неспешно шли по тропинке. Киселевые берега были уже позади, а разделение на светлую и темную сторону, все еще виднелось.

– Клубок, а далеко тянется эта темная сторона.

– Здесь граница проходит между явью и навью… Далеко протянулась… Царство одной пройдем и свернем к морюшку.

– Отлично, а то нагнетает слегка… – буркнула я, снова уронив взгляд на туманный голый лес.

Снова послышались взмахи крыльев. Мы резко обернулись и увидели гусей-лебедей. Санька схватил меня за руку и потянул за собой. Теперь прятаться было негде. Мы бежали без оглядки. Вдруг одна из птиц щипнула меня за спину и потащила вверх. Я вскрикнула из-за дикой боли. Рука моя выскользнула из Санькиной. Друг резко повернулся и побежал за мной.

Только сейчас я осознала истинный размер этих птиц. Тело было больше меня, а размах крыльев в две сажени. Птица перехватила меня лапами и стала поднимать в высь. Я брыкалась, но освободиться не могла. Санька схватил меня за ногу и стал тянуть на себя. Клубок обвился по его голени, а другим концом привязался к дереву, что бы Саньку не смогли утащить. Платье стало рваться, а через пару секунд совсем порвалось, и я упала в руки другу. Спина болела, от ран, но некогда было отвлекаться.

– Стойте! Догоним! – кричали птицы.

Клубок быстро собрался обратно и указывал нам дорогу. Впереди виднелась небольшая гора. Мы, превозмогая усталость и боль, ринулись к ней. Вдруг я споткнулась о камень и полетела навзничь. Повернулась и вытирая кровь с губы увидела, как птица готовится снова схватить меня, но Санька успел заслонить собой. Его ногу снова обвязал клубок. Гуси-лебеди впились в руки Саньки. Он, что есть мочи закричал. Я пыталась отпугнуть птиц, но они не улетали. Одна из огромных птиц клювом распорола Саньке руку до кости и тот упал на землю.

– Да, что вам от нас надо?! – сквозь слезы крикнула я.

– Напомнить-напомнить-напомнить, – кричали гуси-лебеди, – Вам не удастся сбежать… Мы следим…

– Так зачем было калечить? – огрызнулась я, – раз только напомнить хотели.

– Вы хотели сбежать, а это вам урок, что мы вас найдем везде! – кричали птицы.

– Мы в пути за яблоками! Мы не сбежали! – сквозь слезы кричала я.

– Мы следим за вами! Помните об этом. Осталось пятнадцать дней… – с этими славами гуси-лебеди улетели прочь.

Друг стонал от боли. Я ринулась к нему, вытирая слезы.

– Сань, Сань! – перевернула я друга на спину, – боже… рука… – одновременно испытала страх и отвращение. Его рука была разорвана да кости, даже казалось, что и сама кость треснула. Меня всегда выворачивало от вида крови, а здесь и вовсе мясо. Кровь хлыстала, а тело Саньки стало бледнеть. Он был еще в сознании, но периодически отключался. Я била его по щекам, что бы он не закрывал глаза, – держись! Сейчас…

Я оторвала подол платья и затянула ему плечо изо всех сил. Кровь перестала хлестать, но Санька потерял слишком много крови и от этого был в полуобморочном состоянии.

– Как же больно, – стискивая зубы стонал Санька.

– Я не знаю… – паниковала я, – не знаю, чем еще помочь…

– Я знаю, – сказал клубочек, – но нужно торопиться…