Читать книгу Свободный полёт. Фантастическая повесть - Ольга Краузе - Страница 10

У Биржевого моста Юльку нагнал автомобиль с четырьмя оловянноглазыми «спортсменами». Пригласили с ними покататься.

Юлька уже не верила в благополучное выздоровление и, как раз брела искать окончательную смерть вне дома. И, дабы не заморачивать Лильку похоронными процедурами, решено было загнуться так, чтобы в морге не опознали.

«А почему бы и нет?» – сказала Юлька и села в машину. От ее голоса мальчики притихли. Юлька сама теперь балдела от собственного голоса. Он у нее и раньше-то был ничего, а теперь густое грудное контральто с резонирующим оттенком, как будто из динамика качественной голосовой аппаратуры.

– Давайте ка ребята к Исаакию повернем – там хороший индийский ресторанчик.

– Ты, подруга, сиди, и нам карты не путай, у нас свои дела.

– А зачем тогда в тачку пригласили?

– А то ты не знаешь зачем? Сиди, пока сидишь, и помалкивай. В чужую машину со своей кассетой не садятся. У нас тут своя музыка.

Юлька, хоть и соображала, что ее невинная прогулка по ночному Питеру должна была бы закончиться не счастливой развязочкой, а для таких, как они, одноклеточных качков, ее променад под фонарями может означать исключительно промысловый выход на панель и не более того. Она конкретно попала в традиционно мерзкую ситуацию, из которой возможны только два выхода: Или смирно и тупо перетерпеть, чтобы потом всю жизнь, вспоминая этот кошмар, загодя ненавидеть все мужское население планеты, или отбиваться до тех пор, пока тебе не вышибут мозги, и ты больше никогда не вспомнишь этот кошмар, а может и саму себя лично тоже не вспомнишь. А может тебя растерзанную догрызут на ближайшей помойке бродячие собаки. Но лучше всего вызвать к себе отвращение, чтобы, так и не наигравшись, отметелили до смерти. А там уж пусть и собаки…

– Конечно, конечно! Какие могут быть возражения? На чьей подводе едут, того и песни поют. Ну, я то, может, и знаю зачем в вашей тачке сижу, а вот ты, шелудивый, похоже уже подцепил. С конца у тебя закапает завтра утром. Я-то что, я «нержавейка», с меня, как с гуся вода. А вот то, что пропустив мою шкуру по кругу, ты наградишь весь свой экипаж гнусявой заразой, это правда.

Машина завизжала на тормозах, крутанулась на скользкой дороге и встала. Юлькин разъяренный оппонент выскочил, как ошпаренный, обежав автомобиль сзади, распахнул дверцу, и остервенело выволок Юльку в сугроб. Будет бить. Юлька в этом не сомневалась и особо ни на что хорошее не надеялась. Только знала – боль для нее не существует. Но какие возникнут повреждения?..

От первого удара ботинком в живот, проснулась древняя лютая сучья ненависть и обида за весь бабский род. Падая, Юлька изо всех сил ухватила парня за ногу и крутанула ее. Силы-то оказались не малые. Юлька даже и не догадывалась, на что нынче стала способна. Нога у парня как-то хрустнула, тот рухнул, скрючился и завыл. Из машины больше никто не вышел. Она развернулась и газанула в ночь, выпустив Юльке в спину автоматную очередь. Конкретные пули изрешетили Юльку, застряв где-то в легких, сердце и печени. А она встала, как ни в чем ни бывало, попинала еще чуток своего обидчика и пошла дальше, мурлыча под нос песенку любимой, но уже стареющей певицы:

А действительно! Может это просто какая-то злая порча, такая злая, что ее даже смерть не берет? Да, смерти на этот раз не случилось. Зато Юлька вспомнила про одну славную медсестричку, которой она могла бы доверить на просмотр свою неумирающую плоть.

Ее звали Маринка и она жила на Большой Зеленина Петроградской Стороны. С похотливыми «ёжиками» Юлька заехала на стрелку Васильевского Острова, но можно прогуляться и обратно на Петроградку. Тем более, что гулять придется до утра. Не будить же человека среди ночи.

Юлька решила побродить по Васильевскому. На 4 линии грабили ночной ларек. Один спортсмен продавщицу за волосы до плеч вытащил из окошка и, заткнув рот ее же шапкой, тихо уговаривал не рыпаться. А другой, взломав дверь, вытаскивал товар и аккуратненько загружал его в близстоящую «копейку».

Юлька подошла тихонько и как рявкнет: «Ну, шо? Работаим?» От неожиданности продавщицу из рук выпустили, от чего она истошно заорала, а тот, который тачку загружал, выронил коробку, выхватил из багажника монтировку и по всем правилам фехтования к Юльке подскочил. Юлька руками за его монтировку хвать и давай вертеть вокруг себя. Эти не стреляли. Так все побросали, в тачку заскочили и отъехали. Их уже и след простыл, а Юлька из бешеного фуэте никак выйти не может. Продавщица воет, Юлька крутится – кино, да и только.

– Отключай, красотка, сирену. Сейчас менты заявятся.

– Ой, спасибо тебе. Они, хоть кассу тронуть не успели. Да никакие менты больше сюда не заявятся. Ты ж их сама и спугнула.

– Ты хочешь сказать, что это были…

– ОМОН подхалтуривает. Хозяйка «крыше» вовремя не доплатила.

– Много взяли?

– Пару блоков дешевых сигарет, да пять упаковок баночного пива. Отобьем, сигареты всяко левые, а пиво… Слушай, возьми, хоть пару банок, и сигарет блок. Ведь, если б не ты…

– Не, пива не хочу, курева тоже не надо, а вот мне утром на прием к медичке идти, так шоколадку возьму.

Наконец и утро забрезжило, вот и Маринкино окошко засветилось – можно и наведаться, надо только из телефонного автомата звякнуть, чтобы девушку врасплох не застать. Позвонила:

– Марин, привет, этоя, Юлька.

– Привет, горюшко моё, ты далеко?

– Я на Васильевском, от тебя почти рядом.

– Мне через два часа на смену. Успеешь заскочить?

– Лечу!

Маришкина резолюция была неумолима:

– Ты, по всем признакам, ходячий труп и такое не лечится. Очень странно, что ты до сих пор не окоченела. А что пули в спине, так их лучше и не ковырять вовсе. И так замедленное разложение идет.

То, что Юлька давно уже не в себе, она и без Маринкиных умозаключений догадывалась. Ей бы кто научно-практическую базу под это подвел.

– Мариша! Ты, что ли уже с такими случаями сталкивалась. Или где в медицинском справочнике вычитала?

– Нет, ужастиков на ночь насмотрелась!.. Ты не заметила, что у тебя сердце не бьется, и ты не дышишь? А что кровью от ран не истекаешь?..

– И что теперь?

– Как тебя угораздило после погибели встать?

– Просто, залетела обратно и встала…

– И что же ты думаешь, что в такой дохлятине можно и дальше жить?

– Но, ведь, живу же!

– Да, но уже воняешь и не потовыделением, как все живые, а сладковатеньким трупным духом.

– Марин, что делать? Мне не помирается, и не охота.

– Другую шкуру, более свежую, искать. Будь на связи, звони – подберем чего-нибудь.