Читать книгу Дети Ирия. Ладомира - Ольга Крючкова - Страница 2

Над священным городом Радогошем, возвышавшемся на горе Алатырь[2], что стояла в чаще леса, сгущались тучи. Атмосфера среди его обитателей накалялась. Напряжение витало в воздухе давно, но в последнее время оно только усиливалось. Обитатели священного города, ирийцы, те, кого славяне почитали своими «богами», переживали отнюдь не лёгкие времена. Ибо культ Логоса набирал силу на западных землях, раскинувшихся за рекой Альбой.

Культ Логоса считался молодым, ибо появился всего лишь около семи веков назад. Но, несмотря на это, новоявленный культ оттеснил древних германских и скандинавских богов, те канули в Лету, и достигло своего апогея. И даже Род, создатель всего живого и сущего на землях славян (ириец по происхождению), первым спустившийся на землю в золотом яйце более пяти тысячелетий назад, которому поклонялись западные славяне и считали своим прародителем, а также внук его Даждьбог были преданы забвению, уступив место более молодым богам.

Поклонники Логоса объединялись в священные ордена – Золотого креста на земле франков, а затем в Саксонии, Баварии, Тюрингии, Померании. А на северо-западе – в Дании, землях норвов и свевов – орден Белых плащей, являвшегося младшим братом франкского ордена Золотого креста.

Поначалу влияние Логоса не беспокоило ирийцев. Они не придавали значения молодому слабому культу божка. Ирийцы и предположить не могли, что пройдёт по их меркам совсем немного времени, и молодой божок обретёт невиданную силу и мощь. Его именем будут осуществляться походы против язычников, исповедавших многобожие, дабы обратить тех в свою веру.

Молодая агрессивная религия, словно чума, расползалась с земель западных левобережных славян на территорию воинствующих германцев, франков, датчан и скандинавов, пожирая умы европейских народов.

Теперь же культ Логоса становился опасным как никогда. Орден Золотого Креста воздвиг на левом берегу реки Альбы мощные крепости, такие как Хаммабург, Линсбург и Магдебург. Крестоносцы собирали силы в мощный кулак, готовясь к решающему походу против язычников, не желая более довольствоваться набегами на славянские территории. Магистр Ордена Золотого креста, Генрих фон Бассенхайм, прославившийся своей изощрённой жестокостью и непримиримостью к язычникам, заручился поддержкой самого Григория IX, Верховного епископа Авиньона, живого воплощения Логоса на земле.

Фридрих фон Хогерфест, ландмейстер ордена Золотого Креста, резиденция которого размещалась в Хаммабурге, и Эрик фон Линсбург, ландкомтур Линсбурга, всячески поддерживали своего патрона в его начинаниях. И мечтали заполучить славянские земли в своё полное подчинение. Не оставался в стороне и гроссмейстер Дитриха Волтинген, глава датского ордена Белых плащей. Он давно положил глаз на священный славянский остров Рюген и мечтал устроить на нём базу для своего флота.

Такое положение дел крайне тревожило ирийцев. Они пребывали в своём священном городе Радогош в подавленном состоянии, обуреваемые тяжелыми думами о будущем. Они всё чаще задавались вопросом: что же произойдёт, если восточные славянские племена, что живут за рекой Альбой, рано или поздно примут веру в Логоса? И престанут молиться им, своим богам, сиречь ирийцам? Ведь без почитания людей, без энергии, выделяющейся во время молитвы, они утратят силы. Их жизненная сила ослабнет, ирийцы постепенно уподобятся простым смертным людям. И, в конце концов, дни их будут сочтены.

Увы, время неумолимо шло вперёд. Сколько богов кануло в Лету? Преданы забвению их имена. И многие ирийцы покинули этот мир, так не ставший им родным до конца.

Так вслед за Родом и Даждьбогом в Иной мир ушли многие боги, жизненная энергия их иссякла, смертные не возносили им более молитв. Со временем славяне забыли о прежних богах, их место постепенно заняли новые из числа потомков первых ирийцев. Однако спустя века и их судьба стала незавидной…

Из жизни ирийцев. Священный город Радогош.

Ириец Велес пребывал в печали совершенно по иной причине, нежели его собратья по племени.

В данный момент поэта и сказателя вовсе не заботило активное распространение культа Логоса, увы, он даже не задумывался над судьбой ирийцев вкупе со священным Радогошем. Ушедших к праотцам ирийцев, некогда населявших Радогош, он скорее воспринимал, как соседей, нежели как соплеменников. А соседи могут меняться…

Причина Велесова уныния носила исключительно творческий характер. Велесу хотелось сочинять стихи и поэмы. Хотелось с одержимой страстью декламировать свои творения слушателям. Но в качестве оных могли выступать только ирийцы, жители Радогоша, число которых с наступлением ордена Золотого Креста на славянские земли в последнее время резко уменьшилось. А братья и сёстры были слишком уж озабочены, по мнению Велеса, культом Логоса. И совершенно не уделяли ему внимания. Велес страдал… Страдал молча. И, как всякая творческая натура, причём натура эгоистичная, ощущал себя брошенным и уязвлённым.

Опечаленный Велес бродил по извилистым пустынным улицам Радогоша, грустно прижимая пергамент, испещрённый руническими письменами, к груди. Ветер гнал ему навстречу опавшие листья – жёлтые, красные, бурые… Наступила осень.

Велес поёжился от холода, его лёгкий кафтан явно не согревал от порывов северного ветра. Однако возвращаться в родовой чертог Триглава ему не хотелось. Слишком уж утомительны были стенания сестёр. Не выносимы споры братьев… А деспотизм Триглава, считавшего себя приемником Рода, – просто ненавистен. Поэтому Велес предпочёл холод теплу родового чертога, в котором полыхал жаркий очаг. А Рожаницы под руководством Мокоши наверняка заваривали обжигающий травяной чай…

На памяти Велеса Радогош некогда слыл многонаселённым городом. Ещё каких-то шестьсот лет назад, когда владения славян простирались по левому берегу реки Альбы, в Радогоше проживало множество родов ирийцев. И все они почитались разными славянскими племенами в качестве богов.

Новая вера в единого бога Логоса, дарующего бессмертие через возрождение души в последующей жизни, зародилась на землях левобережных славян примерно 575 лет назад. Незадолго до этого глава одного из родов ирийцев Дый, которого славяне почитали как бога ночного неба, изгнал из Радогоша своего собрата Услада.

Услад был умён и хорош собой, отлично владел древней ирийской магией, благодаря которой бесперебойно снабжал город чистой питьевой водой. Однако жажда плотских наслаждений взяло верх над разумом Услада[3]. В те времена родам было даровано право самостоятельно решать свои внутренние проблемы. Услад долго испытывал терпение старшего брата. Последней каплей было соблазнение их младшей сестры Зимцерлы, богини утренней зари. И по решению рода Услад был изгнан из Радогоша.

С того самого момента учение Логоса быстро распространялось среди левобережных славян, а затем и проникло на территорию германских, франкских, датских и скандинавских племён. Вскоре во франкском городе Авиньоне был образован орден Золотого Креста, который проповедовал единую веру в Логоса.

К тому же западные славяне, начавшие первыми почитать культ Логоса, начали активно ассимилировать с германскими племенами, обращая, таким образом, соседей в свою новую веру.

…Одним из старейших в Радогоше считался род Авсеня, который успешно занимался разведением особой породы лошадей. Славянские племена, жившие на левобережье Альбы, связывали его имя со сменой времён года. Считали, что Авсень покровительствует началу весеннего солнечного цикла и урожаю. Ему славяне молились и посей день. Однако Авсень единственный, кто выжил из древнейшего рода. Остальные его члены сгинули в небытие. Чертог Авсеня находился подле конюшен. И старый седовласый, но ещё физически крепкий ириец, ежедневно, чтобы заглушить боль утраты, обихаживал своих ярко-рыжих, как огонь, с длинными белоснежными гривами, питомцев.

Род Агуни, которого славяне почитали, как бога земного огня также понёс непоправимые потери. Из жизни ушли Бадняк, Божич, Джерман, Дабог[4]. Их жёны и дети, увы, не смогли поддержать былого величия отцов и отправились вслед за ними к праотцам. И малочисленный род Агуни присоединился к Перуну.

Род Зибога сгинул полностью. Ибо место его в пантеоне славян заняла Мать Сыра-Земля. Та же печальная участь постигла роды Ипабога и Немиза[5]. Вера в старых богов умирала, их место занимали новые. А порой один новоявленный бог сосредотачивал в себе функции двух или даже трёх старых богов, дабы выжить. Вера в такого бога могла быть, увы, мимолётной. И он спустя некоторое время неотвратимо отправлялся за своими пращурами в мир Иной.

Вслед за родами Ипабога и Немиза ушёл в мир Иной род Дыя, бога ночного неба.

Род Перуна, которому поклонялись волыняне и поляне, и род Триглава считались в Радогоше одними из древних и сильнейших. Они в полной мере владели ирийской магией, увы, частично утраченной многими родами из-за кровосмешения со смертными славянскими женщинами.

Одним из ярких примеров такого смешения триста лет назад являлся новоявленный род Огонь-князя, который был рождён Молоньей, красавицей княжной, от поэта и сказителя Велеса.

Долго совет Радогоша решал: принять ли младенца в стенах города или отдать смертной матери на воспитание. Наконец, Сирин, которая и прознала о любви Молоньи и Велеса, вступилась за младенца и её голос оказался решающим. С тех пор дети, рождённые смертными женщинами от ирийцев, обрели свой дом в Радогоше.

Их век был не долог, по сравнению с ирийцами, но несмотря на это намного превышал среднюю продолжительность жизни смертного. Тем не менее, полукровки унаследовали и некоторые магические способности.

Отношения Велеса и его сына князя-Огня не складывались. Велес не испытывал к своему отпрыску ни малейшей родительской любви. Тот же отвечал отцу подчёркнутой холодностью. Жизнь полукровки-Огня была намного короче, чем жизнь Велеса…

…В связи с тем, что Логос набирал силы, и крестоносцы постоянно терзали своими набегами славянские земли – пленили мужчин, женщин и детей, обращали их в свою веру, Радогош на протяжении нескольких веков постепенно пустел. Полностью выжил лишь единственный род ирийцев, во главе которого стоял мудрейший Триглав, единокровный брат Рода, чей культ ещё почитался. Однако родичи Триглава всё более ощущали нехватку энергии и, увы, постепенно слабели. Род Перуна понёс значительные потери, но выжил. Недавно Перун узнал о любовной связи своей жены Додолы и поэта Велеса, известного в Радогоше сердцееда. И, если бы не заступничество Магуры (дочери Перуна и Додолы) перед отцом, то разгневанный и охваченный ревностью родитель испепелил бы жену и её поэта-любовника.

Несмотря на то, что ставший привычным мир, окружавший ирийцев на земле, рушился, Велес изо всех сил старался этого не замечать.

Однако в последнее время Велес всё острее день ото дня чувствовал, как теряет силы. Сочинять сказания становилось всё труднее. Тем паче, что выжившие ирийцы не горели желанием его слушать. Поэт понимал: пройдёт каких-нибудь двадцать-тридцать лет и он отправиться к праотцам. Молодые мужчины всё реже возносили ему молитвы, предпочитая не писать любимым девушкам стихов, а покорять их иным способом. К примеру, дорогими подарками или демонстрацией своей силы.

Даже его возлюбленная Жива (вдова Даждьбога) в последнее время предпочитала общество воинственных братьев Радегаста и Руевита. Отчего-то с ними Жива находила темы для разговора, но только не с Велесом. Особенно с Руевитом, который менял лик семь раз на дню и это забавляло Живу, позволяя хоть не надолго отвлечься от повседневных проблем. Велес терялся в догадках. Он даже не подозревал, что Жива осведомлена о его связи с Додолой. Несмотря на заступничество Магуры перед отцом, она не преминула отправиться к Живе и рассказать ей о любви Велеса и её матери. Потрясённая изменой Велеса Жива не знала, как поступить. Сначала она хотела наброситься на изменника и в кровь расцарапать ему лицо. Затем – сброситься с высокой городской стены вниз и навсегда покончить счёты с жизнью. Однако совет Магуры был прост: Жива должна сохранять своё женское достоинство и просто-напросто игнорировать Велеса. Что та и сделала…

Поэтому теперь поэту казалось, что весь мир объединился против него. И, что его возлюбленная предпочла другого.

Велес достаточно удалился от родового чертога. Его окликнул слабый женский голос. Поэт обернулся – он стоял перед чертогом, некогда принадлежавшим роду Трояна[6]. В широком дверном проёме виднелась хрупкая фигурка Тарусы.

Ирийка была бледна, глаза её горели болезненным огнём.

– Таруса?![7] – воскликнул удивлённый Велес. – Ты больна?

– Я медленно умираю… – спокойно ответила ирийка. – Мои жизненные силы на исходе. Прошу тебя, входи в чертог… Почитай мне стихи…

Велес повиновался. Он вошёл в чертог, в нём царил холод и сумрак. Очаг явно давно не разжигался. Однако Велес отчётливо разглядел: подле нетопленного очага стояло ложе, застеленное меховым одеялом. На нём возлежали двое ирийцев: Барма и Припекала – силы покидали их. Велеса обуяли страх, отчаяние, ненависть к законам ирийцев, не позволяющим вмешиваться в ход земных событий. Хотя ранее ирийцы, благодаря своей магии даровали славянам множество знаний, многочисленные племена когда-то почитали и поклонялись им. Но по сути своей, ирийцы постепенно стали лишь сторонними наблюдателями. Поначалу в обмен на знания ирийцы получали столь необходимую им жизненную энергию, исходящую от молитв смертных. Затем молитва стала частью жизни славянина, ирийцев почитали как богов, постоянно вознося им хвалу, воздвигая в их честь храмы.

Внезапно волнение и отчаяние охватили Велеса. То чего он так тщательно старался избегать многие годы – смерть соплеменников – теперь перед ним. Когда-то ирийцы пришли в этот мир молодыми и сильными. Все роды держались вместе, это им и позволило объединить магические силы и возвести Радогош. Теперь же ирийцы уподобились простым смертным. И каждый тихо уходил из жизни в стенах своего родового чертога.

Горький комок в горле перехватил дыхание Велеса. В этот трагический момент он осознал всю тяжесть и безнадёжность положения своих соплеменников и… в том числе и свою. Без молитв паствы все ирийцы погибнут.

– Так что это твориться? Мы все умрём, ели не будем противостоять Логосу! – с жаром воскликнул он.

– Мы не имеем право вмешиваться в ход событий… – едва слышно молвила Таруса.

– Этот Логос сосёт людскую энергию… – донеслось с ложа. Барма поддержал свою жену.

Почти столетие со дня изгнания Услады из Радогоша ирийцы считали, что именно их бывший соплеменник и есть Логос. Мол, Услада сумел при помощи магии втереться в доверие к левобережным славянским племенам, затем подчинил своей воле их разум, заставил забыть старых богов. И обрёл обширную паству, которая помогала ему выжить, питала его молитвенной энергией.

Но наблюдатели Алконост, Сирин, Гамаюн и Семаргл сумели докопаться до правды и принесли в Радогош неутешительные вести. Они сообщили главам выживших родов, что Логос – существо из другого мира, это, прежде всего, некая энергетическая сущность, вселяющаяся в человека, способная подчинить своей воле его разум. А изгнанный Услада закончил свою жизнь, как простой смертный, оставив после себя множество потомков. Каждый из них унаследовал частичку магии родителя.

– …Он может переселяться в разные тела, – слабым дрожащим голосом уточнил Припекала. – Но мы не можем избавиться от него, как бы мы не старались. Как бы не пытались привлечь к себе внимания славян – Логос наступает. Он теперь силён, как никогда…

– Почитай нам свои стихи, – попросила Таруса и присела на широкую деревянную скамью.

– Почитай… – вторили ей Припекала и Барма.

– Коли уж отправиться к праотцам, то под твою велеречивую болтовню, Велес… – попытался пошутить Барма.

– Хорошо… Так тому и быть. – Велес развернул свиток пергамента и с самозабвением начал декламировать своё новое сочинение умирающим собратьям по племени.

Когда поэт умолк, произнеся последние строфы, Припекала и Барма испустили свой последний вздох. Таруса с трудом поднялась со скамьи, приблизилась к ложу, на котором покоились её муж и брат, и рухнула на колени. Недавно также ушли из жизни дети Тарусы: Ман и Маня.

Барма сам воздвиг для своих отпрысков погребальный костёр. И вот настал и его час…

Велес пребывал в растерянности.

– Пусть Триглав прикажет возвести погребальный костёр… – сквозь поток слёз с трудом вымолвила Таруса. – Он, Перун и Авсень – последние главы родов. Я прошу, чтобы они почтили память моего мужа и брата поминальной трапезой…

Велес свернул пергамент, приблизился к ложу, ушедших к праотцам ирийцев.

– Покойтесь с миром, братья… – сказал он и покинул чертог.

…Велес неспешно побрёл по пустынному городу к родовому чертогу.

Осеннее солнце клонилось к закату, освещая своими последними лучами красно-жёлтые леса, раскинувшиеся вокруг Радогоша.

Но, несмотря на свою пустоту, город был по-своему прекрасен. Его городские стены, которые ласкали лучи заходящего солнца, были отделаны волшебным желтым железом, делающим стены неприступными. Наблюдатели – Сирин, Семаргл и Гамаюн – парили в небе над городом и с высоты птичьего полёта порой видели приближавшихся паломников к обиталищу богов. Те падали ниц перед красотой золотых, как они считали, городских стен.

Радужные камни на высоких городских башнях паломники принимали за драгоценные камни. Хотя камни это были вовсе не драгоценными, а волшебными. И позволяли в случае нужды окутать Радогош специальным куполом, дабы любой приближавшийся к нему увидел вместо города простую серую гору.

Велес миновал центральную площадь, на которой в прежние времена собиралось вече.

В одном из переулков, прямым лучом исходящим от площади, Велес заметил свою возлюбленную Живу. Несомненно, изумрудного цвета плащ, подбитый лисьем мехом, принадлежал ей!

Жива также, как и все нынешние обитатели Радогоша явственно ощущала нехватку энергии и постепенно теряла силы. Однако старалась не роптать на судьбу. Порой Жива обращалась за предсказаниями к двум сёстрам Рожаницам, которые пряли нити судьбы, наматывая их большие деревянные веретёна.

Живу восточные славяне по-прежнему почитали, как богиню жизненной силы и плодородия. Когда-то давным-давно, она была одной из тех, кто научил предков нынешних славянских племён возделывать землю, сеять зерно и собирать урожай.

Но теперь Логос посредством набегов крестоносцев проник и на правый берег Альбы. Единобожие насаждалось огнём и мечом. Деревни славян пылали в огне, рыцари уводили в плен женщин, мужчин и детей. Стариков попросту убивали. Пленников переправляли через Альбу, где местные клирики обращали их в новую веру. Однако не многие с готовностью отрекались от старых славянских богов. Но формально веруя в Логоса, мысленно, по-прежнему, обращались к привычному пантеону. Увы, но такая молитва не отличалась силой, столь необходимой для поддержания жизнедеятельности богов-ирийцев.

…Велес ощутил укол совести, остановившись на миг в замешательстве. «Она всё знает о моей связи с Додолой… – подумал он. – Тогда её поведению, несомненно, есть объяснение… Я должен во чтобы то ни стало поговорить с ней…» – решил Велес и поспешил вслед за Живой.

Та шла неспешно, казалось, намеренно замедляя шаг.

Жива тяжело переживала измену Велеса. Она считала, что гораздо привлекательнее Додолы и даровала славянам куда более полезные навыки, нежели пышнотелая супруга Перуна.

Славяне почитали Додолу, как богиню дождя. Ещё в древние времена она научила славянских старейшин предсказывать дождь. Со временем, это знание славянскими пленами было утеряно, и Додола теперь просто считалась богиней, к которой обращались с молитвой во время засухи.

Все в Радогоше знали о слабости Додолы к Велесу и были уверены, что инициатива исходила, прежде всего, от неё. До связи с Велесом Додола пыталась обольстить красавца Руевита, однако тот прекрасно зная о дурном нраве её супруга, отклонил многообещающие «ухаживания». Увы, Велес не смог противостоять чарам Додолы и не в силах им сопротивляться, сорвал запретные цветы любви.

Однако у поэта Велеса было смягчающее обстоятельство. Он совершил измену, поддавшись искушению, потому как Жива отлучилась в мир людей с миссией наблюдателя. Когда же Жива прибыла обратно, то узнала об измене Велеса от Магуры – гнев Живы был страшен, а обида на Велеса сильна. С то самого дня Жива искусно игнорировала Велеса, однако сердце её истекало кровью.

Велес неоднократно пытался помириться с бывшей возлюбленной, но та была непреклонна.

А вот Додола, после того как Перун узнал об её измене, помирилась со своим супругом достаточно быстро. Конечно, сначала они громко ругались, били глиняную посуду об пол и о стены чертога, Перун хотел испепелить супругу и её любовника, но выпустив пар, супруги наконец замирились. Зато вот Жива так быстро прощать Велеса явно не намеревалась.

До чуткого слуха Живы донеслись приближающиеся шаги. «Велес!» – тотчас догадалась она. И не ошиблась.

Поэт поравнялся с бывшей возлюбленной…

– Жива, милая… – заискивающе начал Велес.

– Я не хочу тебя слушать! – решительно перебила его ирийка и демонстративно ускорила шаг.

– Я хотел предложить примириться… – продолжил Велес, робко сжимая в руках пергамент.

– А я сказала: никогда! Ступай к своей Додоле! Пусть она пригреет тебя на своей пышной груди! – ярилась Жива.

Велес сник…

– Ну, может, хотя бы мои произведения послушаешь? Я на днях новые стихи и поэму написал… – робко предложил Велес, чувствуя, что от преисполненного гневом взгляда Живы, у него сжимаются внутренности.

– Тем более, не намерена тебя слушать! – решительно отрезала Жива, после чего резко отвернулась и пошла дальше своим путём.

Однако, пройдя десяток шагов, Жива разозлилась на саму себя: «Зачем я снова отвергла его? Он и так изрядно наказан!» Однако вернуться она не могла – не позволяла уязвлённая женская гордость.

Велес грустно понурил голову: «Неужели Жива потеряна для меня навсегда?» Он потоптался на месте и решил вернуться в родовой чертог, чтобы приступить к написанию книги о том, как 5525 лет назад обитатели города Радогош, сиречь ирийцы, которых люди почитали богами, пришли в этот мир. Славяне назвали это явление сошествием на Землю бога Рода в золотом яйце, и начали вести летоисчисление с того самого момента.

На самом деле ирийцы были не богами, а существами из другого мира, который назывался Ирий. Они внешне походили на людей, но обладали более развитой цивилизацией, владели магией, но самое главное – постоянно нуждались в жизненной энергии. Постоянная подпитка жизненной энергией усиливала магию ирийцев, давала им вечную молодость, хорошее здоровье, позволяла быстрее заживлять раны. В их родном мире Ирии, они черпали энергию из магических источников, которые внешне напоминали источники с водой, но вместо воды в них проистекала энергия в жидкой форме, которую сами ирийцы называли Ваттен. Они пили Ваттен[8] и омывались в нём.

Но мир Ирия потерпел катастрофу. Асгард, одно из государств Ирия, открыл доселе неизвестный архипелаг, буквально начинённый магическими источниками Ваттен. Однако другие государства, также нуждавшиеся в магической энергии, потребовали от Асгарда поделиться своей находкой. Асгард категорически отказался. И тогда разразилась разрушительная магическая война – Ирий погиб.

Ирийцы приняли решение открыть проходы в другие миры, погрузиться в золотые яйцевидные корабли, и навсегда покинуть свою прародину. Таким образом, ирийцы разошлись по разным мирам. Род из страны Гардарики открыл магический проход на землю славян.

В новом мире, на земле славян, ирийцы основали город Радогош, названный так в честь столицы покинутый ими прародины.

С ирийцами, из государства Гардарики, на землю перебрались и бывшие обитатели Асгарда во главе с вождём Одином. Часть из них поселилась на территории германских племён, а часть ушла в Скандинавию, основав там одноимённый город. Многочисленные обитатели ирийского Авалона, спустились на своих кораблях на земли диких пиктов и скоттов.

Что стало с ирийцами, ушедшими в другие миры, отличными от Земли, обитатели вновь возведённых Радогоша, Асгарда и Авалона не знали. Однако ирийцы, обретшие новую родину, понимали: век их не будет долог, ибо земля лишена источников Ваттена. Тогда Род, Один и Дану (предводительница Авалона) открыли новый источник, так называемый «земной Ваттен», – психоэмоциональную энергию молитвы.

Поскольку славяне, германцы и франки находились на более низком уровне развития, они начали обожествлять ирийцев и поклоняться им как богам. Несмотря на закон, запрещающий вмешиваться в жизни других цивилизаций, ирийцы пришли к решению, что в данный момент они могут несколько отступить от правил. Ирийцы поделились с людьми самыми простыми и жизненно необходимыми знаниями, тем самым ускорив развитие их общества. Ирийцы научили людей возделывать землю, разводить скот, строить жилища, шить одежду и обувь и многим другим необходимым вещам. После чего ирийцы не вмешивались в путь развития мира людей, а лишь наблюдали за ним.

…Уже подходя к родовому чертогу в раздумьях, Велес вдруг заметил Мокошь. Она считалась у славян богиней плодородия, потому что когда-то была одной из тех, кто учил их земледелию. А также она почиталась у них как богиня ткачества и прядения, потому что когда-то передала славянским племенам часть своих знаний. У некоторых славянских племён она почиталась ещё также как и богиня судьбы, потому как обладала даром предсказания будущего.

Время от времени Мокошь снисходила до Велеса и слушала его произведения. Вернувшись в родовой чертог, Велес тотчас устремился к Мокоши.

– Мокошь! – воскликнул Велес, подходя к ней. Он жаждал не только прочитать ей свои новые произведения, но и поделиться тем, что случилось с Припекалой и Бармой. Хотя к уходу из жизни соплеменников в Радогоше уже давно привыкли.

– Ох, не до тебя сейчас, Велес… – отмахнулась Мокошь, которая также, как и другие обитатели Радогоша пребывала в подавленном состоянии и предавалась мрачным думам о будущем.

– Мокошь! Драгоценная Мокошь! Послушай хоть ты меня! – вновь взмолился Велес – душа поэта требовала внимания.

Но, увы, Мокоши было совсем не до Велеса.

– Скорее всего, всё закончится войной, или вмешательством… – размышляла Мокошь вслух, игнорируя душу поэта, жаждущую внимания.

Упоминание о вмешательстве или войне встревожило Велеса.

– Как война или вмешательство? – встрепенулся он.

– Если культ Логоса и дальше продолжит распространяться столь стремительно, то мы все умрём. Нас и так уже слишком мало осталось… – ответила Мокошь. – Нам следует нарушить принцип невмешательства! Но Триглав против! Он считает себя приемником Рода!

Велес понурил голову.

– Я был в чертоге Дыя. Случайно забрёл… Таруса попросила стихи почитать…

Мокошь удивлённо вскинула брови. Настроение поэта настораживало.

– И что же?

– Припекала и Барма умерли… – мрачно ответил Велес.

Мокошь передёрнула плечами.

– Тебя никогда это не заботило! Не так ли? – съёрничала она. – Сколько ирийцев ушли из жизни! А ты и не заметил! Или не хотел замечать, прячась за строфами своих поэм!!! – ярилась ирийка. – Ты даже на поминальные трапезы не приходишь! Думаешь, будешь жить вечно?!

Велес тяжело вздохнул – Мокошь была абсолютно права. Он – законченный эгоист. Но теперь всё будет по-другому.

– Я хочу написать исторический труд о сошествии золотого яйца Рода на землю. Я назову его «Велесова книга».

Мокошь зло рассмеялась.

– Книгу?! Да у тебя терпения не хватит! Я про неё слышала ещё лет двести назад, когда ты за княжной Молоньей решил приударить!

– Не правда! Я уже начал писать книгу! – с жаром возразил Велес.

Однако во взгляде Мокоши явно читалось недоверие.

– Я напишу её… – обиженно буркнул Велес. – И эта книга станет моим бессмертным творением, которое пройдёт через века, и которое будет жить многие тысячелетия! Вот прямо завтра и начну писать! «Велесова книга» – запомни, Мокошь!!!

Мокошь, не удержавшись, ехидно хихикнула.

– Ну да, – ответила она. – Лет за двести может быть, и напишешь. Только учти: времени у всех нас осталось не много! Логос наступает!

А на следующее утро на центральной площади Радогоша полыхало два погребальных костра, и лилась рекой поминальная медовуха. Таруса едва передвигалась – её поддерживали Жива и Мокошь. Языки пламени освещали скорбные лица ирийцев.

Велес впервые за много десятков лет присутствовал на поминальной трапезе…

* * *

Сказание о сотворении мира богом Родом, написанное Велесом в городе Радогош.

Род – бог творец, пришедший из Ирия, давший жизнь всему живому на земле. Олицетворение судьбы, бесконечного звёздного неба, природы и урожая.

Именно Род отправляет с неба на землю бессмертные души людей, когда на свет появлялся ребёнок. И Род опредёлял его дальнейшую судьбу.

Итак, как же был создан наш мир?

В самом начале, ничего на свете не было, лишь царил Хаос. И только мировое яйцо пребывало в пустоте, внутри которого, под золотой скорлупой дремал бог Род, спустившийся из Ирия.

И спал бог Род в золотом яйце. И пока Род спал в яйце, видел он разные сны про чудесный мир, в котором было всем и всему место. В котором были и боги и люди, и свет и тьма, и жизнь и смерть, правда и кривда.

И долго так росло волшебное яйцо в пустоте, всё силу свою набирало. И вот, однажды решил Род, что пришло время. И тогда в его душе родилась Любовь, и Род полюбил всё то, что выдумал. И расколол, потом Род золотое яйцо на части, и тогда вышли из него небесные и земные воды, небесная и земная тверди, свет и тьма. А из лица бога Рода в золотой ладье выплыло солнце, а в серебряной ладье выплыли звёзды и месяц.

После этого, разрезал Род радугой пуповину и отделил земные воды от небесных вод каменной твердью. Затем отделил Род свет от тьмы, и правду от кривды. Из дыхания бога Рода появилась богиня любви Лада. И обратилась она в птицу Матерь Сва, и полетела над землёй.

И вот, породил бог Род небесное царство Правь, срединное царство Явь и тёмное царство Навь.

И упало семечко из мирового пространства. И вырос из семечка огромный Дуб – Мировое Древо. И уходили его корни в Навь, а ствол его проходил по Яви, а верхушка Мирового Древа, его крона, ушла в Правь.

И было всё бы хорошо, только вот всё в мире было перемешано, некому было наблюдать за порядком. И тогда позвал Род к себе птицу Матерь Сва[9], и создал он себе помощника бога Сварога. И поднял Сварог небо, над морем, и пошёл он ходить по небу, названному в честь него Сваргой, мир оттуда оглядывать. И проложил тогда Сварог на небе путь для солнца, чтобы оно вставало и садилось.

И вот, видит Сварог, что не всё хорошо в Яви. Только море одно в Яви, а Земли Сырой нет. И пошёл тогда Сварог землю искать. Долго искал он её, и вот на седьмой день поисков увидел Сварог высокие горы, на вершине которых бел-горюч камень Алатырь лежал. Взял Сварог Алатырь и бросил его в море. Море тогда вспенилось, закипело и загустело, и появилась так земля. Но была она маленькой, что сразу же затонула в море.

Опечалило это Сварога, и обратился он тогда к Роду, чтобы он помог достать Землю со дна. И по велению бога Рода появились тогда две птицы. И в том месте, где земля затонула, они нырнули в морскую пучину. День прошёл, а птиц всё нет. Второй день прошёл, а птиц по-прежнему нет. И только на третий день возвратились они к вечеру с крупицами земли в клювах.

Взял Сварог эти крупицы и стал их мять, прося Рода помочь оживить Сыру Землю. И тогда стало солнце землю греть, месяц стал землю остужать, а потом подули ветры и сдули землю с ладони Сварога. И разнесли земли землю во все стороны. Разрослась земля. И Древо Мировое тогда набралось силы.

После этого, бог Род породил остальных богов и существ. Создал он могучего змея, чтобы он держал землю, чтобы она вновь под воду не ушла. И породили Лада и Сварог Мокошь, а Мать Сыра-Земля породила и Рожаниц. И дал Род им прялки и стали сестрицы нити судьбы прясть.

После этого, нашёл Сварог брошенный им когда-то Алатырь камень и поднял его со дна морского. И как только Сварог камень достал, так Алатырь начал расти, наливаться серебром и белизной, и стал он всем камням камнем.

И после этого, по веленью бога Рода и по желанию бога Сварога на Алатырь-камне были высечены Законы, по которым следовало жить. А из-под камня потекли плодородные реки и родники с живою и мёртвую водою.

После этого, Сварог сотворил на небе священный огонь и создал себе чудесную кузнецу. И стал в ней Сварог ковать разные вещи – чашу, плуг, секиру.

Так был создан мир…