Читать книгу Сокровища Креста - Ольга Лемановская - Страница 5

Калерия Викторовна суетилась на кухне, ждала дочь – Вика должна была заехать после работы. Надо ребёнка накормить и, хоть как-то, ввести в курс дела. Билет на автобус для дочери она уже купила, напекла печенья с начинкой – Вика его с детства обожала. Ну и конечно собрала немного гостинцев для деревенских родственников. Калерия имела неугомонный характер и не любила сидеть сложа руки. В ожидании дочки она решила навести блеск в квартире и поухаживать за цветами. Маленькая, кругленькая, с каштановой пушистой головой, она носилась по комнатам с маленькой специальной леечкой и поливала своих многочисленных и любимых зелёных питомцев. Когда Калерия вышла на пенсию, она очень увлеклась цветоводством, читала все журналы по этой теме, следила за лунным календарём и даже состояла в каком-то клубе. В свои 64 она была очень живой и моложавой.

На роскошном, мягком, светлом диване, на пушистой подушке восседала красивая трёхцветная кошка. Левая сторона мордочки была белой, а правая рыженькой, Надбровья выделялись черным, она сидела красиво подогнув передние лапки и снисходительно и, даже немного свысока, наблюдала за передвижениями своей суетливой хозяйки красивыми зелёными глазами. Из них двоих, Чипа считала себя самой умной, рассудительной и спокойной. Наверное, так оно и было.

Когда то, её маленьким пушистым комочком, который легко устраивался на ладони, принесла в этот дом Вика. И Чипка преданно любила обеих хозяек. Отец Вики умер двадцать лет назад, и мать с дочкой остались вдвоём. Вика училась, Калерия работала. Жили хорошо, дружно, не очень богато, но и не бедствовали. Когда умерла бабушка, мать отца, Вике уже было 23 года. И она решила, что пора жить отдельно. Они справили неплохой ремонт в маленькой бабушкиной квартирке и Вика съехала из родительского дома. Когда дочь переехала, Калерия Викторовна сначала затосковала и чуть было не заработала депрессию. Но Чипка этого не допустила. Она встречала Калерию с работы, стала вдруг очень требовательна к еде, ходила за хозяйкой хвостиком, пела её на ухо свои кошачьи песни ночи напролёт… И шкодила понемногу – несколько раз обрывала шторы, обдирала обои в спальне и прихожей…. Калерии тосковать стало некогда. Она думала, что Чипка очень переживает отъезд дочери и вызывала Вику. Та приезжала, видела абсолютно довольную и хитрую кошачью мордаху, и иногда ей даже казалось, что Чипка ухмыляется. Месяца через два кошачий бунт прошёл и Калерия вздохнула спокойно. Нашла себе хобби, стала чаще встречаться с многочисленными подругами и знакомыми и никакой тоски. Не забывала она и о своих, уже немногочисленных родственниках, даже ездила один раз к ним Балуево. Взяла с собой Чипку конечно, хотела, чтобы та побегала по травке. Но кошка всю дорогу так орала в своей перевозке, что на них постоянно шикали и недовольно косились. Калерии было очень не удобно, но она никак не могла успокоить свою любимицу.

Вика пришла около семи, открыла дверь своим ключом. Чипка молнией метнулась в прихожую, как будто и не спала только что.

– Мам, привет! Как вы тут? Скинув кроссовки, взяла на руки пушистую кошачью тушку. Калерия бросила свою лейку, вышла навстречу.

– Привет, доченька! О, Чипка уже подсуетилась! Калерия поцеловала дочь.

– Пошли на кухню, будем тебя кормить! Билет я тебе уже взяла, тебя встретят, и сначала будешь у деда Захара. Калерия сразу начала посвящать дочку в курс дела.

– У нас там остались теперь только трое родных, дед Захар, он мой двоюродный брат, а тебе получается приходится двоюродным дядей! Бабушка Агафья, и ещё там есть Сашка, он племянник Захара. Хороший парнишка.

Вика слушала маму, сидя за кухонным столом и уплетая за обе щёки, пообедать сегодня ей не удалось.

– Я, доченька, уже им позвонила, гостинцев им собрала немножко! Колбаски вкусной, да конфеток московских. Так что ждут тебя. Ох, я бы сама с удовольствием поехала бы! Тебе там понравится! Увидишь!

– Мам, ну что ты говоришь, как мне может понравиться? Ещё похороны! Бррр! Ладно, не уговаривай! Я уже настроилась, как нибудь переживу! Печенье, мам, обалдеть!

– А я доченька достала семейный старый альбом, посмотришь хоть, какие они! Калерия тщательно собирала и хранила старые фотографии. И пыталась увлечь историей семьи свою дочь.

Поужинав, женщины устроились на диване. Чипка устроилась рядом с Викой, уютно свернувшись калачиком. Калерия открыла большой, тяжёлый фотоальбом. Фотографии были в основном старые, пожелтевшие, кое-где потрескавшиеся. Многие в красивых светлых рамочках с ажурными, иногда отломанными краешками. На первом листе расположилась большая старинная фотография Викиного прадеда и прабабки. Крупный бородатый священник с большими, пронзительными светлыми глазами сидел на стуле с высокой резной спинкой, а его матушка стояла возле. Рядом с ним она казалась совсем хрупкой, лицо было таким светлым и открытым, что даже платок не мешал. Его звали Авдей Захарович, а её – Анна Ивановна. Калерия очень гордилась, что она из семьи потомственного священника. Если бы не революционные идеи, бродившие в начале 20 века, то и её отец был бы священником. Викин дед родился уже в двадцатые годы, в стране были гонения священослужителей, церкви повсеместно разрушались, отдавались под склады, больницы, под колхозные конторы и даже под скотные дворы. Советская власть боролась с церковью отчаянно, называла веру мракобесием, этой власти мало было умов простых людей, она претендовала и на их души. Так история страны изменила судьбу их семьи. Уютно устроившись рядом с матерью, Вика, хоть и не в первый раз, но с удовольствием рассматривала эти фотографии и слушала мамин рассказ. Она уже знала, что в семье Авдея родились мальчик и девочка. Мальчик был её дедом, он умер давно и Вика его не знала, но его фотографии тоже были здесь. А девочка так и жила в Балуево, где был настоятелем храма её отец. Её сейчас было 86 лет, но по словам мамы, она ещё была очень крепкой старушкой. Калерия дошла до фотографий Агафьи Авдеевны. Здесь были снимки её молодой и старой, но больше всех Вике нравилась её свадебная фотография – Агафья в смешном белом платье с огромной фатой и её молодой муж в военной форме. Они поженились после войны. Вика долго её рассматривала, находя всё новые детали. Калерия её не торопила. Были здесь и фотографии Василия, он был единственным сыном Агафьи. На них смотрел молодой угрюмый мужик, чем то похожий на Авдея, глаза были такими же светлыми и пронзительными.

– Вот глаза у тебя, доченька, Авдеевы, а выражение лица от прабабушки.

– Да, мне тоже так кажется! Мам, а как же Агафья, ведь единственный сын умер?

– Да, удар очень страшный для неё! Она за ним была как за каменной стеной все последние годы! Какой дом поднял! Увидишь, закачаешься! Он же непьющий у нас был, серьёзный мужик, рукастый, всё сам, сам! Правда, угрюмый был, не очень разговорчивый! Но хороший, не грубый! Жалко так его, ещё жить бы и жить! И Агафью жалко, как она это перенесёт? Калерия вытерла тыльной стороной ладони набежавшие слёзы.

– Мам, а как он умер? Вике уже и в правду было интересно.

– Я у Захара спрашивала, он тоже ещё тот говорун, ничего толком не поняла! Умер в одночасье, не болел, говорит! Упал и всё! От инфаркта, вроде врачи сказали.

– Мам, а что за легенда наша семейная? Ты мне давно, что-то говорила? Я уже не помню. Вика попыталась поменять тему и успокоить слёзы Калерии. Та промокнула глаза и начала рассказывать дочери об Авдее.

– Отец мне в детстве рассказывал, да и Агафья позже, что Авдей наш был хранителем несметных сокровищ. Сам он погиб в 1941. Воевал, наравне с односельчанами, с фашистами в партизанском отряде. Ему тогда всего 54 года было. Но от него остались записи, тетради, книги. Я их видела своими глазами. В храме, где он был настоятелем, было много драгоценных икон, и всякой церковной утвари, но когда закрывали храм, уже ничего не было. Он был очень умным, образование имел очень серьёзное по тем временам. И мой отец и Агафья уверены, что он придумал способ спасти все ценности. Ведь большевики тогда не только закрывали церкви, всё что было там ценного изымалось и пропадало потом без следа. А ты представляешь какие тогда были храмы богатые. Наш был сразу на три села, большой роскошный! Авдей то наш скорее всего надеялся, что эта власть пришла не надолго. Василий пытался разобраться с его записями, но судя по всему, так ничего не нашёл.

Мать и дочь ещё долго перелистывали тяжёлые страницы семейного альбома. Но им пришлось закругляться с воспоминаниями. Вике ещё надо было собраться в дорогу, и она побежала домой, благо её квартира была недалеко. А завтра, ранним утром у неё автобус.