Читать книгу Объятые иллюзиями - Ольга Сергеевна Распутняя - Страница 7

К своему удивлению и изумлению родителей, я очень быстро приспособилась к своему новому миру и полностью освоилась в нем. Более того, я не переставала поражаться, какой же скучной и унылой была моя жизнь до этого. Серьезно, я не могла припомнить ни одного интересного события до своего приезда в колледж. Мне казалось, что все время своей жизни вплоть до этого момента я пребывала в состоянии дремоты, и только теперь пробудилась от него и начала жить. Я впервые оставила книги и забросила фильмы, так как мой бурная реальность полностью захватила меня, вытеснив из головы все предыдущие фантазии.

Как и все новое, учеба в колледже первое время очень увлекла меня. Я испытывала природную склонность к познанию, так что сейчас с неослабевающим интересом посещала все лекции и выполняла домашние задания. Еще со школы мне легко давались гуманитарные науки, поэтому с учебой у меня не возникало проблем. А на практических занятиях по истории, дикции, визуальной презентации и, разумеется, литературе, я практически с первых дней завоевала расположение преподавателей. Если уж на то пошло, я старалась сразу же наладить контакт со всеми профессорами, благодаря чему обнаружила в себе новую способность довольно легко располагать к себе людей. Вскоре я уже перезнакомилась и с однокурсниками, и со всеми у меня установились если и не хорошие, то вполне ровные отношения.

Но, несмотря на это, учеба в колледже довольно быстро отошла на второй план, так как моя новая жизнь вне его границ полностью захватила меня. Мне еще никогда не удавалось подружиться со столькими людьми сразу, и я была искренне поражена тем, как раньше мне с головой хватало лишь нескольких подруг. Моя жадная потребность в общении никак не могла насытиться. Спустя совсем недолгое время после приезда я, во многом благодаря знакомству с Грегом и его старшим братом, была вхожа в большинство компаний, сформировавшихся в особом социуме общежития.

И все-таки я чувствовала себя немного истощенной, когда разрывалась на всех сразу. По этой причине мне ужасно хотелось иметь свой личный близкий круг, которому я могла бы довериться. Совсем скоро мне удалось перезнакомить нескольких еще не успевших тесно влиться ни в одну компанию парней и девчонок, которые вызывали у меня симпатию. Так у меня появилась собственная компания, и я не могла не думать с гордостью о том, что это я, Летиция, собрала всех вместе, создала свой маленький мир и стала его средоточием.

Чем больше времени я проводила в компании друзей, поверхностных знакомых и абсолютных незнакомцев, тем больше внимания жаждала. Если мне приходилось оставаться одной всего на пару часов, я уже начинала скучать и ждать, когда же все снова соберутся вместе. И насколько раньше мне частенько хотелось побыть одной, утопая в страницах книг и погружаясь в мечты, настолько сейчас меня страшило остаться наедине с собой и своими мыслями, тихо укоряющими меня. Поэтому, как только такое случалось, я буквально сбегала к людям, спеша с облегчением раствориться во всеобщем веселье.

***

Лесли практически повсюду ходила за мной по пятам. Но вскоре в ее поведении я стала замечать странное противоречие. Конечно, внешне у нас установились вполне дружеские отношения: мы почти всегда были вместе, сплетничали, шутили, делились секретами по ночам. Но ведь иначе и не могла быть, когда двое девчонок живут в одной комнате. И все-таки меня все время не оставляло неприятное ощущение, что она одновременно и рада, что благодаря мне у нее появилось много знакомых и она не скучает одна в четырех стенах, и испытывает ко мне скрытую неприязнь и зависть за то, что мне удается так легко сходиться со всеми. Она же познакомилась с большинством лишь благодаря тому, что крепко держалась меня, и сама это прекрасно понимала. Думаю, ей хотелось бы это изменить, но ее скромность и замкнутость не позволяли ей непринужденно держаться в компании, насчитывающей больше двух человек, и она то и дело ляпала что-то невпопад и мучительно краснела. Довольно часто мои новые знакомые приглашали меня куда-то и, лишь после замечая присутствие Лесли, из вежливости звали и ее тоже. Я видела, как после этого омрачалось ее лицо, и она еще несколько часов ходила молчаливая и опечаленная. Но, как я и сказала, у нее не было выбора – если она не хотела остаться одна, ей приходилось проглатывать свою неприязнь ко мне.

Я подмечала эти изменения в поведении Лесли, ведь мне, благодаря собственной чувствительности, часто удавалось неосознанно уловить истинное отношение людей, скрытое за потоком пустых слов и мнимых улыбок. Впрочем, я предпочитала отмахиваться от этих ощущений. Если же говорить откровенно, мне все это даже немного льстило. Неудовлетворенное в моей старой жизни тщеславие давало о себе знать, и сейчас я полностью наслаждалась пребыванием в центре внимания.

Пару раз, особенно в те моменты, когда она перебарщивала с алкоголем, Лесли «прорывало», и тогда она начинала неудержимым потоком вываливать на меня свои горести: неумение вести себя в компании, скрытые детские комплексы, невнимание отца и сожаление, что ей тяжело сходится с людьми… Я же снисходительно утешала ее, как могла, пытаясь убедить в том, что она обязательно сможет преодолеть свою скованность. «Ведь и мне в свое время не доставало уверенности в себе, – частенько говорила я. – Нужно только дать себе возможность раскрыться».

Признаюсь, временами я вела себя, как законченная стерва. Наверное, я заслужила все то, что со мной случилось. В свое оправдание хочу сказать, что временами я действительно искренне проникалась переживаниями Лесли и старалась помочь ей и поддержать ее. Но, честно говоря, она почти не занимала моих мыслей. Мне и без того хватало забот.

Тот светловолосый парень с вечеринки, Алекс, начал оказывать мне настойчивые знаки внимания, и мы довольно много времени проводили вместе. Не могу сказать, чтоб он слишком уж мне нравился. Конечно, он был очень симпатичный, милый и все такое… Но его местами странноватые шутки и слишком сильная навязчивость уже начинали действовать мне на нервы. Алекс держался особняком от остальных, а в больших компаниях тушевался и еще больше невпопад шутил от волнения. Наверно, поэтому ему и нравилась проводить время только со мной. Правда, в этом случае терпеть его приходилось мне одной… И все же я продолжала держать его рядом с собой, одновременно соблюдая дистанцию, чтоб не давать ему повода думать о возможности более близких отношений. Не уверена, с какой целью я это делала. Наверное, мне льстило, что за мной с самых первых дней начал ухаживать красивый парень… Ну а, во-вторых, я неосознанно понимала, что, как только ты привлекла внимание одного, то за ним последуют и другие. Кажется, я где-то читала об этом, вот только никак не могу припомнить, где…

Кстати, что касается других. На вечерних посиделках и общажных тусовках я почти постоянно сталкивалась с Грегом, что не было удивительно, ведь он был на короткой ноге, казалось, абсолютно со всеми. И, несмотря на то, что он по-прежнему не вызывал во мне никаких чувств, но из всей компании именно он неизбежно притягивал мой взгляд. Признаюсь, меня одновременно и смущала, и восторгала его абсолютная уверенность в себе и раскрепощенность: каждое его движение было живым и энергичным, каждое слово – как нельзя более кстати, а каждая шутка непременно вызывала смех. Он обладал природной склонностью располагать к себе людей. Я заметила, что к нему льнули многие девчонки, так что он неизменно находился в их окружении. Я часто замечала рядом с ним Мэдисон, однако было видно, что инициатива по-прежнему исходит от нее, Грег же лишь не имел ничего против ее внимания. Однако никаких признаков того, что они в отношениях, я не видела. Как бы там не было, не знаю, почему я вообще об этом думала. Меня личная жизнь Грега совершенно не касалась.

И все-таки его присутствие рядом всегда было мне приятно. Когда я была одна, Грег еще ни разу не упустил возможности подсесть ко мне и завести разговор в своей расслабленно-игривой манере. Я обычно подстраивалась под его стиль общения, и тогда наши короткие беседы напоминали игру в кошки-мышки. Но я не позволяла Грегу слишком уж увлекаться, обрывая его, когда мне казалось, что его шутки становятся чересчур откровенными. Но он редко загонялся и не позволял себе ничего лишнего, поэтому по большей части наше общение доставляло мне удовольствие. В любом случае, я воспринимала это не более, чем забаву.

Но я не могла не отметить, как менялось поведение Грега, когда он видел меня с Алексом. Он начинал смотреть на меня абсолютно равнодушно, а с ним держался вполне приветливо, и, как мне казалось, даже неестественно по-дружески. При этом, когда Алекса не было рядом, он словно вскользь пропускал о нем насмешливые комментарии так, чтоб они непременно достигли моих ушей, но не прозвучали слишком оскорбительно. Грег оставался верен себе, никогда не показывая в открытую неприязненных чувств к кому-либо.

Признаться, все это путало меня и сбивало с толку. Чем больше я не понимала его поведения, тем больше это не давало мне покоя. И, хоть я по-прежнему с уверенностью могла сказать, что он ни капли мне не нравился, но он все чаще и чаще стал занимать все мои мысли.

***

Это был вечер пятницы, и студенты снова готовились на полную оторваться от рабочей недели. Впереди были выходные, так что впереди была уйма времени, чтоб отоспаться после отвязных вечеринок. Я слышала, как за закрытой дверью по коридорам то и дело доносились громкие возбужденные голоса и грохот от множества ног, переходивших из комнаты в комнату. Общежитие гудело, словно развороченный улей, готовясь к очередному ночному разгулу.

Лесли уехала, так что я была в комнате одна, лежа на животе и пытаясь читать. Мои глаза уже в который раз бездумно пробежались по одной и той же строчке, и я раздраженно отбросила книгу. Впервые я столкнулась с тем, что не могла сосредоточится и прочесть больше страницы: ровные напечатанные строки навевали уныние, все написанное казалось скучным и навевало зевоту. Мне показалось странным, что когда-то я могла с упоением проглатывать главу за главой на протяжении целой ночи. Сейчас же единственные мысли, которые меня занимали, были о том, как бы повеселее провести этот вечер.

Алекс успел надоесть мне до такой степени, что я начала старательно избегать его, что было довольно проблематично, учитывая, что он жил этажом ниже меня. Я уже начинала доходить до того, что просила Лесли передать ему, что меня нет в комнате, а сама в это время пряталась за дверью. Почему-то лицо ее всегда омрачалось от этой моей просьбы, как будто я втягивала ее в какое-то грандиозное преступление. Нравился он ей, что ли? Впрочем, не могла с уверенностью ничего утверждать на этот счет.

Конечно, я могла бы пойти к кому-то из своих друзей, но там я, скорее всего, неизбежно пересеклась бы с Алексом. В последнее время он стал слишком уж напористым, и, кажется, вскоре все-таки придется сказать ему, что между нами ничего не может быть. Да уж, ну и неловкий же разговорчик мне предстоит! Я корила себя за то, что вообще с ним связалась, но деваться теперь было некуда.

Но сегодня я была не в настроении объясняться с ним, поэтому я предпочитала трусливо прятаться в своей комнате. Я знала, что у Бена, как и всегда в пятницу вечером, соберется вся их компания. Ох, как же мне хотелось к ним присоединиться: в умении весело проводить время им не было равных, а мне сейчас срочно нужно было развеяться. К тому же, я уж точно не встречу там Алекса, потому что его туда никто не приглашает. Но, как ни неприятно было это признавать, мне страшновато было заявиться к Бену и его друзьям, да еще и одной. Я заметила, что они только первое время устраивали шумные многолюдные вечеринки, а вообще предпочитали развлекаться только своей элитной компанией, состоящей из одних старшекурсников. Из младших к ним был вхож только Грег, да и то благодаря брату. Поэтому сейчас я мучилась сомнениями, стоит ли заявляться к ним, понадеявшись, что там будет Грег, или же я буду выглядеть навязчиво. Да и мои взаимоотношения с Грегом продолжали оставаться крайне странными… Эти остатки былой неуверенности разозлили меня, и я резко встала, намереваясь все-таки заглянуть к кому-то из друзей – бездействие попросту убивало меня. Ну и черт с ним, с Алексом! Не хватало еще, чтоб из-за него я изнывала от скуки, когда все веселятся. В любом случае мне придется поговорить с ним, так почему бы не сейчас?

Однако не успела я выйти в пустынный коридор и пройти нескольких шагов, как вдруг меня окликнул чей-то громкий голос. Я обернулась, и на другой стороне коридора увидела Грега. Он стоял, глядя на меня так удивленно, словно совсем не ожидал здесь увидеть. А затем энергичным шагом направился ко мне с такой сияющей улыбкой на лице, от которой я потеряла дар речи. Приветствие буквально застряло у меня в горле при виде его решительного лица. Грег же, не сказав ни слова, заключил меня в объятия. Разумеется, это лишь обычное приветствие, и все же он прижал меня к себе гораздо крепче, чем раньше, и явно не спешил отпускать меня. Я невольно вспыхнула, попытавшись отстраниться, правда, не слишком активно. Его сильные руки переплелись за моей спиной, и странное чувство горячей волной разлилось по моему телу.

Наконец Грег разжал руки, и я отступила назад на несколько шагов, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Повнимательнее взглянув на него, я поняла, что сегодня он выпил больше обычного. Наверно, поэтому он и не так хорошо контролировал себя, как раньше. Но голос его прозвучал вполне твердо и осмысленно, когда он поинтересовался:

– Ты сегодня одна, Летиция? На тебя это непохоже. А где же твой дружок Алекс, почему не развлекает тебя?

В тоне Грега не было ни враждебности, ни агрессивности. И все же в нем явно проскользнули нотки насмешливого самодовольства, словно он прекрасно понимал, что Алекс ему не соперник, и догадывался, до какой степени он надоел мне. И все же его постоянное присутствие рядом со мной действовало ему на нервы. Не понимая, зачем я это делаю, я решила нарочно подзадорить его.

– Я, по-твоему, должна таскать его за собой днями и ночами? Но, если ты, – я сделала ударение на последнем слове, – так уж им интересуешься, то могу позвать его. Один мой звонок – и он здесь.

Его глаза остро блеснули, но он оставил мою провокацию без ответа. Вместо этого он сменил тему разговора.

–Так что, раз уж ты сегодня скучаешь, может, присоединяешься к нам, или ты решила насладиться одиночеством?

Внутри меня всколыхнулось уже знакомое чувство нетерпеливого предвкушения, но я нарочито равнодушно пожала плечами.

– Вообще-то, сегодня я действительно хотела немного отдохнуть. Но, если ты приглашаешь, то я немного позависаю с вами.

И когда только я начала разговаривать этим игриво-подзадоривающим тоном?

Грег только усмехнулся и, приобняв меня за талию, подтолкнул в сторону лестницы. Мы вместе направились в комнату его брата, по дороге бросая шпильки в адрес друг друга, как обычно. И все же что-то неуловимо изменилось. У меня было чувство, что мы вплотную подошли к пределу, дальше которого я уже теряла контроль. Я не осознавала до конца, что происходит, но тем более мне было интересно, что будет дальше. Моя жажда новых впечатлений разгоралась с каждой секундой.

Вечеринка у Бена проходила по обычному сценарию. Полутемная комната, бутылочки с пивом, стаканы колы с водкой, запах тяжелых сигарет и травки. На колонках проигрывался очередной популярный трек, правда, на этот раз довольно приглушенно. Людей в комнате было гораздо меньше обычного. Я со смущением отметила, что там не было практически никого из моих знакомых, а, значит, мне нужно будет держаться рядом с Грэгом. Бен и его компания полулежали на диванах, пребывая в том расслабленном состоянии, когда им не хотелось ни шутить, ни танцевать, ни особо разговаривать. Они лишь с закрытыми глазами покачивали головой в такт музыке и время от времени чиркали зажигалкой, блаженно затягиваясь сигаретами и выпуская клубы ароматного дыма. Я поняла, что сегодня почти все явно были под кайфом, и мне впервые стало слегка не по себе.

Грег же непринужденно опустился прямо на пол, облокотившись о стену, и, потянув меня за руку, усадил близко рядом с собой. Бен слегка приоткрыл глаза, посмотрел на младшего брата и одобрительно усмехнулся краешком рта, но ничего не сказал. Меня смутила эта улыбка, поэтому я поскорее схватила первую попавшуюся бутылочку с пивом, хотя я его и терпеть не могла. Грег предложил мне сигарету, и я не стала отказываться: я приучилась курить за последние недели, проведенные в общежитии. Это вышло как-то незаметно: ровно, как и все изменения, произошедшие со мной. Кажется, раньше запах сигарет внушал мне отвращение, – теперь же я с наслаждением выпустила густой ментоловый дым.

Однако, чего я точно не ожидала, так это того стремительного эффекта, который произвел на меня алкоголь вместе с сигаретами. Я опьянела значительно сильнее и быстрее обычного. Комната начала медленно плыть перед глазами, так что я обрадовалась, что сижу на полу. Но в этом были и свои плюсы: неловкость и настороженность улетучились без следа, растворившись в сигаретном дыме.

Словно сквозь густой туман, до меня долетали обрывки разговоров, но я никак не могла сосредоточиться на них. Мысли путались, а виски начало ужасно ломить.

«Наверное, не нужно было одновременно пить и курить», – машинально пронеслось в голове. Мне срочно нужно было на воздух. Я медленно поднялась и, пройдя мимо находящейся в полубессознательном состоянии компании, вышла на балкон. Ночная прохлада приятно охладила разгоряченную кожу. Головная боль отступила, хотя туман перед глазами так до конца и не развеялся.

За моей спиной послышались шаги, и кто-то набросил мне на плечи кофту.

– С тобой все в порядке, Летти? – участливо спросил Грег, озабоченно глядя на меня. – Тебе не плохо?

– Порядок, – улыбнулась я, польщенная его заботой. До меня донесся едва уловимый аромат одеколона от его кофты. – Голова немного разболелась.

– Это из-за духоты и запаха травки. Эти идиоты надымили так, что даже я едва не отключился.

Я засмеялась, с облегчением почувствовав, что мне стало гораздо лучше.

– Ты забыла, – он протянул мне бутылочку с пивом.

– Ах, да. Спасибо.

Если честно, алкоголя на сегодня мне было более, чем достаточно. Но Грег так пристально смотрел на меня, что у меня неожиданно пересохло в горле, поэтому я торопливо сделала глоток. Грег же усмехнулся своей непринужденной улыбкой, вытянул сигарету и чиркнул зажигалкой. Я молча потягивала пиво. Вдруг Грег, ничего не говоря, протянул мне свою зажженную сигарету. Следуя какой-то непонятной игре, которую он вел, я взяла сигарету, едва не опалив себе пальцы, медленно втянула в себе ароматный дым и выдохнула его тонкой струйкой, неотрывно глядя ему прямо в глаза. Мне определенно нравились его сигареты.

Голова снова закружилась.

– Как красиво, ты не находишь? – неожиданно сказал Грег.

– Что? – не поняла я.

– Небо сегодня очень красиво, – объяснил он, подняв голову наверх. – Иногда за светом бесчисленных огней Нью-Йорка я забываю, как красиво звездное небо.

– Я не думала, что ты относишься к типу парней, которые любят смотреть на звезды, – засмеялась я, совсем развеселившись. Ну что он опять задумал?

– Почему это? – тон Грэга вдруг показался мне непритворно обиженным. – Думаешь, меня интересуют только вечеринки и выпивка?

– Нет, я совсем не то хотела сказать, – мне вдруг стало стыдно за то, что я так поверхностно судила его. Я совсем перестала задумываться о том, что не только у меня есть внутренний мир, скрытые страхи, страсти, желания, сомнения, мечты. Все те, кто находились сейчас за моей спиной в прокуренной комнате, сидели в одинаковых позах, с почти одним и тем же бездумным выражением лица, однако у каждого из них была собственная история и собственная загадка. Каждый из них к чему-то стремился и от чего-то бежал. Почему-то раньше мне это не приходило в голову. Я вдруг подумала, что мы ничего друг о друге не знаем. Все мы.

И от этих мыслей я неожиданно почувствовала прилив симпатии к Грегу. Мне захотелось непременно объяснить перед ним свои слова.

– Знаешь, я часто думаю, что люди сейчас стали слишком сосредоточены на реальном, материальном мире, не замечая ничего за пределами этих рамок. И это не оттого, что они ограничены или глупы. Просто так складывается. Пока мы еще дети, мы удивляемся красоте этого мира, восторгаемся переливами радуги после дождя, и солнечными зайчиками на стенах, и разноцветными крыльями залетевшей в комнату бабочки. Мы живем чувствами, ощущениями, фантазиями. А затем мы вырастаем, и нам становится этого недостаточно. Мы начинаем нуждаться в деньгах, и в дорогих машинах, и в престижной работе. Мы стремимся достичь устойчивого положения в обществе, и постепенно наша жизнь ограничивается только границами этого стремления. Мы каждый день просыпаемся с одними и теми же мыслями, занимаемся одними и теми же вещами, идем в одни и те же места. И вскоре, день за днем, наши чувства притупляются, а умение видеть красоту в незначительных и простых вещах постепенно исчезает, пока не умрет окончательно. Мы перестаем смотреть в небо, и на этом заканчивается необратимое превращение во «взрослых».

Я понимала, что алкоголь развязал мне язык, и меня начинало «заносить», все больше отклоняя от темы. Но сейчас, когда я стояла рядом с Грегом на балконе и смотрела на звездное небо, мне непременно захотелось выразить эти мысли, не раз бродившие у меня в голове. Я поняла, что уже целую вечность не задумывалась ни о чем более серьезном, чем весело проведенные выходные или удастся ли мне удержать рядом с собой Алекса, не допуская его слишком близко. Мои размышления понеслись все дальше и дальше…

Я замолчала, спохватившись, что Грег наверняка думает, что я болтаю какую-то ерунду. Но нет, он смотрел меня очень внимательно и ловил каждое мое слово. Под его неотрывным взглядом я почувствовала себя совсем неуютно и решила поскорее разрядить обстановку.

– Кажется, мне уже пора завязывать с алкоголем, – весело сказала я. – Когда я в таком настроении, я вполне могу развести философию ни хуже Сократа, а всех находящихся вокруг заставлю меня выслушать.

Грег рассмеялся и, неожиданно оборвав смех, резко приблизился ко мне.

– И все-таки ты удивительная, Летиция, – тихо сказал он. – Я не могу за тобой угнаться. Сначала ты дразнишь меня, потом заставляешь задуматься, а как только я начинаю проникаться тем, что ты говоришь, тут же смешишь меня и напрочь сбиваешь весь высокий посыл.

– Я не дразню тебя, – хрипло ответила я, почему-то выхватив только эту часть его фразы.

– А, по-моему, как раз этим ты все время и занимаешься, – усмехнулся Грег. Он выхватил из моих ослабевших рук пиво и сделал большой глоток.

Я вдруг поняла, что наш диалог принимает неожиданно личный оборот, к которому я не была готова. Я совершенно растерялась, и уже не была уверена ни в одном из бушующих во мне чувств.

– Эй, ты пьешь из моей бутылки! Отдай немедленно! – вдруг спохватилась я.

– А ты отбери, – громко рассмеялся он и отошел на несколько шагов.

Решив поддержать игру, я рванулась за ним, промахнулась и, немного потеряв равновесие, едва не упала. Грег, смеясь, поддержал меня, и я оказалась зажатой между шершавой стеной и его телом.

– Тебе нужно быть осторожнее, Летиция, – тихо сказал он. Его лицо было прямо перед моим. Слишком близко.

– Наверное, – сказала я. Мои губы оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров от его и, совершенно механически, сама не понимая, что делаю, я позволила этому расстоянию сократиться до нуля.

В следующее мгновение, абсолютно непостижимым образом, я уже целовалась с Грегом, стоя на балконе комнаты, полной незнакомыми мне людьми. Мысль о том, что кто-то в любой момент мог зайти сюда, промелькнула и погасла, вытесненная гораздо более насущными вещами. Например, тем, что рука Грега зарывается в мои волосы, а его язык переплетается с моим. Наш поцелуй был со вкусом его ментоловых сигарет. Одурманенная, я закинула руки ему на плечи, провела кончиками пальцев по щекам, обхватила шею. Его руки скользили по моему телу и волосам, я чувствовала жар его настойчивых губ на своих собственных. Его накал передался мне. Каждая клеточка моего тела пылала. Его губы переместились мне на шею, и я почувствовала себя словно в одной из романтичных сцен своих любимых фильмов. И я со всей пробудившейся внутри меня чувственностью подавалась ему навстречу, готовая на все, лишь бы эта эйфории никогда не кончалось, а его губы продолжали целовать меня…

***

Из блаженного состояния меня вывел скрип двери. Какому-то парню (я так и не поняла, кто это был) тоже захотелось подышать свежим воздухом. Он только весело хмыкнул, заметив нас с Грегом, и отошел на другую сторону, явно не смущаясь тем, что прерывает нас. Грега тоже явно мало волновало его появление, и он, лишь кинув на парня мимолетный взгляд, снова закрыл глаза и потянулся к моему лицу. Однако, хоть я и совершенно потеряла способность думать, чужое присутствие немного отрезвило меня, и я приложила пальцы к губам Грэга, останавливая его.

– Сюда скоро подтянуться и остальные, – сдавленным шепотом сказала я, едва сдерживая его.

– Какое нам с тобой дело до остальных, – улыбаясь, спросил он, крепко держа меня за талию и не позволяя отстраниться. – Или ты стесняешься того, что мы делаем, Летиция?

Ему так нравилось называть меня полным именем.

– Конечно, я не стесняюсь того, что мы делаем, – засмеялась я. – Но я не люблю сцен на публику. Хочу, чтоб здесь были только ты и я.

– Я ничего не хочу так, как этого, – он улыбнулся своей обольстительной улыбкой, взял меня за руку и толкнул дверь. – Идем отсюда. Надеюсь, мы не покажемся невежливыми, покинув шоу раньше времени.

Никто не окликнул нас, и мы незаметно выскользнули из комнаты. Рука Грега мягко выскользнула из моей и переместилась на талию. Я не соображала ни куда мы идем, ни где вообще находимся. Все случившиеся было настолько неожиданным и сумасшедшим, что я уже совершенно ничего не понимала. В голове крутилось только несколько мыслей: я нравлюсь Грегу, несмотря на то, сколько девчонок буквально вешалось ему на шею. Несомненно, это было так, иначе он не мог целовать меня настолько упоительно… Я уже и забыла, что совсем недавно была абсолютно уверена в своем равнодушии к нему. Что ж, значит, я ошибалась. Да и какая разница, если его прикосновения доставляли мне неизъяснимое блаженство, и я чувствовала себя абсолютно счастливой. Словно во сне, мимо меня изредка мелькали смутно знакомые лица, оборачивались нам вслед, но я не узнавала ничего и никого…

… А затем мы как-то совершенно незаметно оказались в комнате Грега. Он отпустил меня и отвернулся, чтоб закрыть дверь. Мы остались совершенно одни.

Даже за эти секунды я уже ощутила острую потребность вновь дотронуться до него и, как только он вновь повернулся ко мне, притянула его к себе, обняв за шею. Я услышала его учащенное дыхание, и победно улыбнулась. Он тяжело опустился на кровать и потянул меня за собой, так что я буквально рухнула на него. Он ничуть не растерялся и снова крепко прижал меня к себе. Наши тела соприкасались. Губы Грега скользили по моей шее, а затем его руки скользнули мне под футболку и поползли по обнаженной спине.

И тут туман в моей голове резко развеялся, словно под палящими лучами солнца. Я открыла глаза. У меня еще не было такого близкого опыта с парнями, поэтому уверенные движения Грега вызвали у меня страх. Тут только я сообразила, что все происходит слишком быстро, слишком интимно, слишком… неправильно. Все мое тело напряглось под его руками. Чувство расслабленной эйфории, навеянной алкоголем, сигаретным дымом и его страстными поцелуями, немного ослабло. Я отстранилась.

– В чем дело? – хрипло спросив Грег, проведя рукой по моим волосам. – Что-то не так?

– Не знаю, Грег, – слабым голосом ответила я, пытаясь высвободиться. – Что мы вообще делаем? Так не должно быть. Это неправильно.

Он остановился и успокаивающе приподнял мой подбородок, заставив взглянуть ему в глаза.

– Что же здесь неправильного, Летиция? Ты сводишь меня с ума, и сама прекрасно это видишь… Но, если ты не хочешь, мы можем остановиться. Все зависит только от тебя.

– Что я слышу? Неподражаемый Грег зависит от моего желания? – игриво спросила я, вновь чувствуя себя в безопасности.

– Нуууу… Все иногда бывает в первый раз.

И он вновь поцеловал меня, и вновь его руки заскользили по моему телу, но я уже не могла, не хотела его останавливать. Все, что он делал, будило во мне невиданные раньше ощущения, о существовании которых я и не подозревала. Все мое тело трепетало и само подавалось ему навстречу. Все мое существо требовало еще больше внимания, еще больше поцелуев, еще больше его…