Читать книгу По лабиринту памяти - Ольга Трушкова - Страница 54

При первой встрече Алику Маша не понравилась. Растение какое-то, не видевшее солнца, подумал он. Видно, в Сибири в теплицах не только огурцы-помидоры выращивают. Ну, совсем не пара она Косте. Худая, бледная, маленькая. Вон Лена у него, у Кости, была. Какая красавица! Эх, от такой девахи отказался!

А это что? Одно сплошное недоразумение. Ну, не дурак ли у него, у Алика, друг? Да, зла любовь! Ох, зла!

Алик был очень разочарован в выборе Кости, сетовал на его дурной вкус и давал первоначально его избраннице самую нелестную оценку.

Но на следующий день Маша к ужину испекла сибирские тарочки и показала, как готовится на её родине настоящий купеческий чай с молоком. Выпив чашку приготовленного ею напитка, Алик блаженно зажмурился и, не найдя слов для похвалы, поднял вверх большой палец. Выпив ещё одну чашку такого же, но теперь уже самостоятельно приготовленного, он признал, что прежний их был пойлом, заявил, что отныне и во веки веков будет пить только купеческий, и начал сомневаться в правильности своей первоначальной оценки.

А когда же Маша научила его делать настоящие сибирские пельмени, когда он увидел, как быстро и ловко она управляется с готовкой, Алик решительно и бесповоротно поменял все минусы на плюсы.

Худая? Родит – поправится. Валентина вон тоже такая же была, пока Лерка не появилась.

Бледная? Зима сейчас. Летом загорит и будет нормальной. Да и потом вовсе она не бледная, просто беленькая. В конце концов, не в мулатку же Корри – училась такая девушка с Валентиной в университете – должен был Костя влюбиться?

Маленькая? Ну, чуть-чуть ниже Валентины, разницу даже и не заметишь.

Валентина для Алика была эталоном красоты.

Днем Костя был на работе, и восьмилетняя Лерка, девочка очень серьезная и самостоятельная, знакомила Машу с городом. Были в планетарии, бродили по зимнему парку. В парке Лерка показала гостье небольшое озеро. Вода в нем была чистая, прозрачная, как на Байкале. Прямо на воде стоял маленький домик. Девочка пояснила, что в этом домике живёт пара черных лебедей. Но лебедей Маше увидеть не удалось, на само озеро они не выплыли, в домике спали, наверное. А так хотелось их увидеть!

Съездили и в университет, где училась Валентина.

Выйдя из трамвая, остановившегося прямо напротив огромного серого здания, Маша сразу обратила внимание на приторно-сладковатый запах. Всезнающая Лерка объяснила, что неподалёку от университета находится кондитерская фабрика «Спартак», поэтому здесь всегда пахнет конфетами. Поднялись к дверям учебного заведения, и Маша прочитала вслух: Гомельскi дзяржауны унiверсiтэт». Ох, и распотешилась же Лерка техникой её чтения, а еще больше – произношением.

Потом они пили компот с булочками в рабочей столовой трикотажной фабрики «Восьмого марта». (Столовая находилась совсем рядом с вузом, и студенты частенько её посещали, так как здесь можно было всего за двадцать пять копеек получить полноценный обед.)

Ближе к вечеру возвращались домой и готовили ужин.

Маша не скучала. Лерка была очень общительным ребенком, они быстро нашли общий язык. А с Валентиной его и искать не надо было, потому что двум филологиням всегда найдется и что обсудить, и о чем поспорить.

Общий язык был найден и с Аликом.

За ужином он увлеченно объяснял Маше то принцип работы гидравлического насоса, то устройство первого парового двигателя и чертил какие-то схемы на салфетках, А когда Валентина их у него отобрала, попытался графически показать работу коленвала прямо на новых обоях, за что и получил от жены два подзатыльника и один хороший совет: оставить в покое насос, паровой двигатель, коленвал и бедную Машу хотя бы до завтра.

Алик обиделся, но к совету прислушался.

Более того, назавтра они с Машей сменили тему и теперь до хрипоты спорили, кто более полезен, физики или лирики?

Хоть и хрипел один Алик, а Маша большей частью молчала, он считал, что чрезвычайно трудно найти лучшего собеседника, который бы так здорово разбирался в технических и в философских вопросах.

Среди женщин, конечно.

Не считая, разумеется, Валентины. Валентина, вообще, во всем вне всякой конкуренции.

Только вот на втором году их супружеской жизни она почему-то перестала отличать карбюратор от радиатора. Что с ней случилось? А ведь раньше самые сложные узлы и механизмы на лету схватывала, даже два раза объяснять не приходилось, сразу кивала головой – и так всё, мол, ясно! Как Маша сейчас.

Правда, Валентину понять можно. Лерка родилась, хлопот полон рот. У Маши Лерки пока еще нет, она ещё интересуется тем, что интересно Алику и Косте.

Ладно, пусть Маша не расстраивается, про коленвал ей потом Костя всё объяснит. Только ему подсказать надо, а то и на этот раз холостым останется. Не умеет он с девушками общаться, не знает их интересов. У Алика-то в Костины годы Лерка уже детские стихи читала и даже схемы чертила на Валентининых планах. Непонятные, правда.

Он долго не мог заснуть. Вспоминал, как когда-то прибегал к своей любимой Валечке, чтобы порадовать её новинками из журнала «Наука и техника» и послушать стихи Эдуарда Асадова. Какие хорошие статьи они с Валечкой читали!

Стихи, кстати, были тоже ничего.

Наверное, в жизни и лирики нужны, подумал Алик: ему – Валентина, Косте – Маша и всем им – Эдуард Асадов.

Когда после ужина зевающая Валентина угоняла спать сопротивляющегося Алика, Маша и Костя оставались одни. Нет, не одни. С ними была их первая любовь!

Теперь они не сдерживали своих чувств, их любовь и сама вырывалась на волю, сломав железную решётку условностей. Любовь поднимала их высоко к небесам; они, взявшись за руки, невесомые, парили в воздухе! Захватывало дух от полёта! Исчезала земля и всё сущее на ней! Переставало существовать время! Не было ничего и никого, только он и она! Он и она кричали друг другу «я люблю тебя!»

Во всей Вселенной для него – только она!

Во всей Вселенной для неё – только он!

Хотя, на самом деле, он и она сидели на кухне,

слушали магнитофонные записи и о чем-то разговаривали. Костя гладил её руки, перебирал тонкие пальцы, прикладывал их к своей щеке и губам. Самое большое, что он мог тогда себе позволить, это обнять Машу за плечи, поцеловать, прижать к себе, зарыться лицом в её пышные волосы и вдыхать аромат земляники. Маша мыла голову мылом с таким названием.