Читать книгу Котрус. Бесшумный Взрыв - Ольга Ванина - Страница 3

Огромная зубастая тварь с львиным телом и хвостом скорпиона загнала меня на дерево и уже несколько часов караулила внизу! Что делать, я не знал, да и спросить было не у кого, потому что я сидел на одном-единственном дереве среди чиста поля, в одном из параллельных миров, по которым мне пришлось путешествовать сегодня. Я даже не знал, как называется это недружелюбное измерение и населено ли eщё какими существами, кроме того, что поймало меня в западню.

Ничего не оставалось, как восседать на ветке и смотреть на жуткую зверюгу, которая в это время пялилась на меня. Монстр был размером со взрослого крупного медведя, а его покрытый хитиновыми пластинами хвост к тому же был украшен иглами, как у дикобраза. Мало того, что существо обращалось с этими иголками ничуть не хуже, чем специалист по акупунктуре, так eщё на месте только что выпущенных в противника иголочек тут же вырастали новые. И так до тех пор, пока либо жертва не была повержена, либо самому хищнику не надоедало.

На верхушке хвоста чудовища росло жало скорпиона, изогнутое серпом. Зверь был темно-красного, почти бордового, окраса, и каждая его шерстинка, если верить слухам, была сделана из прочного железа. В комплект к львиному телу также входила шикарная пушистая грива. Наверное, пользовался кондиционером как сумасшедший. Да, надо будет тоже заняться своим внешним видом, если выживу, конечно…

А вот лицо у него было совсем не от царя зверей и даже не от любой другой дикой кошки. Оно было человеческим, с бледным, считай восковым, оттенком кожи, из-за чего смотрелось как мертвое. Жутковатая физиономия сверлила меня крупными карими глазами, лишенными белков. Такие жутковатые гляделки больше бы подошли хищному животному, чем человеку. Я только слышал о таких существах, но видеть вживую мне их до этого не приходилось. Назывались они «мантикорами» и считались самыми опасными и неуязвимыми существами во Вселенной. Не знаю почему, но тварь сначала даже не пыталась достать меня из моего высотного убежища. Она просто мирно лежала на травке и лениво-созерцательным взглядом наблюдала за мной. Подозреваю, что полускорпион недавно пообедал и хотел нагулять аппетит перед ужином.

От долгого и неподвижного сиденья на одном месте затекли лапы, да и хвост словно обрёл собственную жизнь и заходил из стороны в сторону, выдавая моё раздражение.

Да, у меня есть лапы и хвост! А что в этом такого, я ведь не человек, я котрус, то есть которусалка, но сейчас этого видно не было, я выглядел как самый обычный сиамский кот, только почему-то моя шерсть была нежно-бирюзового окраса. Предполагаю, это потому, что кошки этого мира выглядят именно так, а я при переходе между измерениями автоматически принимаю форму местных кошачьих, чтобы не привлекать излишнего внимания и легко сойти за аборигена.

На самом же деле, в своей истинной форме, которую мы, котрусы, кстати, можем менять по необходимости, я похож на кота размером со взрослого мужчину. Задние конечности мне заменяли щупальца, как у осьминогов, и их число было таким же, как у перечисленного головоногого моллюска, а именно восемь. Уши у меня необычной формы, мешало мне они напоминают плавники рыбы и лишены ушных раковин, что, впрочем, не отлично слышать под водой. Глаза у меня в таком состоянии лишены век и, как следствие, не мигают. На тот момент это было единственное обличие, которое я умел принимать, хотя котрусы постарше способны принимать от трех до пяти форм. Мне, кстати, сто семнадцать лет, что соответствует вашему семнадцатилетнему возрасту.

Меня зовут Лекс Рафл Гордон Абрахас третий, и у меня ещё десять родовых имён, как и положено настоящему аристократу, да к тому же потомку древнейшего королевского рода. По праву рождения я должен был стать правителем подводного государства Муррринии, и уже назавтра, в день совершеннолетия, была назначена моя коронация. Но, увы, этого не произошло.В одночасье я лишился всего, чем дорожил: большой и дружной семьи, подводного дворца, в котором веками жили мои предки, и короны. Я стал жалким беглецом, который не знал, доживёт ли до заката.

А все шансы на это у меня, между прочим, были и воплощались в странной твари, которая всё ещё сидела под деревом и не отводила от меня плотоядного взора.

В таком невесёлом ожидании прошли для меня ещё часа два-три. Я с надеждой наблюдал, как солнце приближалось к закату. Но почему же так медленно?!

Тут чудовище свирепо зарычало и махнуло хвостом в сторону моего дерева.

Сотни игл устремились на меня. К счастью, я успел вовремя пригнуться. Eщё минута, и меня можно было бы приглашать в кино на роль ёжика или дикобраза без грима.

А стрелы смерти всё сыпались, и мне пришлось метнуться вверх по древесному стволу, чтобы меня не зацепило. Забравшись достаточно высоко, чтобы почувствовать себя в безопасности, я стал наблюдать за противником и ждать, когда, наконец, последний луч солнца исчезнет.

Но закат, как нарочно, все держался, как нарисованный, и не собирался покидать своего поста. А страхолюдик, увидев, что я стал недосягаем для атаки иглами, решил изменить тактику ловли. Он сел на землю, закрыл свои страшные карие глаза и заурчал. Звук был похож на жужжание рефрижератора, и он постепенно становился всё громче.

Тут я почувствовал, что сильно устал, по всему телу разлилась такая слабость, что я испугался, что вот-вот свалюсь вниз. Веки словно налились свинцом. Мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы они не закрылись. Перед глазами всё расплылось… И я рухнул с ветки вниз…

Ужас вытеснил сон из моего сознания, время будто бы замедлилось. И я смог с какой-то странной отстранённостью, будто бы всё это происходило во сне, наблюдать стремительно приближающихся землю и мантикору. Зверь открыл свою здоровенную пасть, так что во всей красе стал виден тройной ряд заострённых как у акулы зубов. А я летел прямо в этот живой капкан… До смерти оставалась минута или две, но тут солнце зашло за горизонт, погас его последний луч, и мои когти засияли серебристым свечением. Я быстро полоснул ими по воздуху, оставляя за собой серебристые линии-порталы. Затем была вспышка света, забравшая меня за собой, и гневный рёв монстра, оставшегося без ужина.