Читать книгу До войны, война и после.. Сталин – Гитлер - Ольга Винарская - Страница 6

Самостоятельная жизнь Ирины началась с восемнадцати лет. После окончания школы вместо того, чтобы сдавать экзамены в университет, чего от неё ждали мать и все родные, она подала документы в театральную студию МХАТа.

Ее приняли, хотя занятия начались два месяца назад, а через полгода перевели на второй курс. Она закончила два курса театральной студии и ушла оттуда.

Рита, став студенткой, как-то спросила тетю Иру, почему она не стала актрисой, и та ответила: – В театре очень много женщин и мало мужчин, и чтобы получить серьёзную роль, надо было стать чьей-то любовницей.

За триста рублей Ирина купила комнату на Новинском бульваре в Трубниковом переулке, рядом с «Собачьей площадкой», в маленьком деревянном доме.

Но и здесь она сумела создать уют, обставить свое жилье красиво и недорого.

У нее было очень много знакомых и друзей среди артистов, художников, писателей. В ее доме (1925—1928гг.) бывали Зиновий Розенфельд, Иван Молчанов, Роман Кармен*

*Зиновий Моисеевич Розенфельд – (1904г.– 1990г.) родился в селе Чашники Витебской губернии, в небогатой еврейской семье; в 1929г. окончил МВТУ, известный московский архитектор, заслуженный строитель РСФСР, дважды лауреат Сталинской премии третьей степени /4/.

Иван Никанорович Молчанов (9. 03.1903г.– 1984г.) родился в лесной деревушке Прислон Архангельской губернии. С четырех лет лишился отца, просил милостыню. Революцию встретил восторженно. В 1919г добровольцем вступил в Красную Армию. В боях за Архангельск был тяжело ранен и демобилизован.

В 1921г. вступил в ряды ВКП (б), избран секретарем райкома комсомола, затем членом бюро Архангельского горкома комсомола.

В 1924г. Архангельский губком партии направляет Молчанова на учебу в Москву, в государственный институт журналистики.

В 1925г. в издательстве «Новая Москва» выходит сборник его стихов «Борьба и сердце». С 1934г. Молчанов – член Союза писателей.

В первые дни ВОВ добровольцем вступил в ряды Краснопресненского ополчения. Начав войну рядовым, закончил её военным корреспондентом фронтовой газеты «Суворовский натиск» в Праге. Награжден Орденом Красной Звезды (1943г), Отечественной войны 2-ой степени (1945г), медалью «За победу над Германией».

Молчанов – автор сорока одного литературного произведения /5/.

Роман Лазоревич Кармен (16. 11.1906г. – 28. 04. 1978г.) —Лауреат трех Сталинских государственных премий (1942г.,1947г.,1952г.), лауреат Ленинской премии (1960г.), народный артист СССР (1966г.), лауреат Государственной премии СССР – 1975г.

Родился в Одессе, в семье писателя и журналиста Л. О. Кармена. В 1923—1930г. – фотокорреспондент журнала «Огонек», газеты «Рабочая Москва».

В 1932г. Кармен окончил ГИК (государственный институт кинематографии), в 1931 – 1978г. работает оператором, режиссером «Союзкинохроники», с 1944г – центральной студии документальных фильмов.

В 1935г. участвовал в качестве кинооператора в знаменитом пробеге Горький- Каракумы-Памир- Москва.

В 1939г. на основе кадров, снятых Р. Карменом и Макасеевым в Испании, Э. Шуб создала фильм «Испания».

Во время ВОВ снимал на фронтах под Москвой, под Ленинградом; в 1943г. снял сдачу фельдмаршала Паулюса под Сталинградом; 9 мая 1945г. – акт о капитуляции Германии.

В 1950—1970г. снимал во Вьетнаме, Китае, Бирме, Индонезии, Ю. Америке;

Известные работы – «Испания» (1939г.), «Разгром немецких войск под Москвой» (1942г.), «Берлин» (1945г.) и еще много фильмов. Последние – «Пылающий континент», «Камарадос. Товар» 1974г., художественный руководитель, соавтор сценария киноэпопеи из 20 фильмов «Великая Отечественная».

Основные профессии: оператор, педагог, писатель, режиссер, сценарист, фотокорреспондент, фронтовой кинооператор /6/.

Ставший потом известным поэтом, Иван Молчанов рассказывал о своей первой встрече с Ириной:

– Я увидел очаровательную девушку, темноволосую, с длинными черными ресницами. Она читала пьесу, опустив глаза. Я подумал: у нее должны быть черные глаза. И вдруг она подняла ресницы, и я увидел большие серые глаза, как два бездонных озера.

Через двадцать пять лет Рита, просматривая сборник его стихов, увидела два, посвященные Ирине.

Художники писали её портреты и дарили свои картины. Ирина не очень афишировала личную жизнь, жизнь модной красавицы и одарённой личности в среде богемы тридцатых годов.

Знакомство Ирины с Борисом Федоровичем Малкиным, председателем ИЗОГИЗа (государственное издательство изобразительного искусства) произошло на дне рождения их общего знакомого – Дмитрия Магида.

Ирина, как всегда, была в центре внимания; что-то читала, стихи или прозу – теперь не узнаешь. У нее были отличные драматические способности и фотографическая память.

Малкин подошел к ней и сказал: – Вы очень талантливы. Идите к нам работать.

У Ирины подписан договор о работе в редакции газеты «Гудок». Малкин сказал: – Ну, это мы устроим. И действительно устроил, отозвав Ирину для работы в отделе Первомайской комиссии.

Как-то в марте 1933 года Ирина сидела в кабинете Малкина, на втором этаже, а на первом находился Иван Иванович Инчелик, номенклатурный работник ЦК, в прошлом – участник Гражданской войны, теперь направленный на работу в ЦК РАБИС (профсоюз работников искусства) в эту же комиссию.

К нему подошел художник Дени и сказал: – Посмотри, какая очаровательная девушка сидит у Малкина.

Ваня посмотрел, но нельзя сказать, что сразу победил. Ирина была «крепкий орешек», и не один Ваня хотел овладеть ее сердцем и всем остальным.

Ирина проработала в ИЗОГИЗЕ до 1934 года, потом ее откомандировали специальным приказом в газету «За индустриализацию», главным редактором которой был Таль.*

Через несколько лет, в 1938г. его расстреляют, как «врага народа», Малкина Бориса Федоровича, которого рекомендовали в партию В. И. Ленин и Я. М. Свердлов, забьют в тюрьме до смерти, обвиняя в подготовке покушения на Ленина.*

* Таль Борис Маркович (1898 г. – 17.09.1938 г), родился в семье механика бакинских нефтепромыслов. С 1918г. член РКП (б), добровольно вступил в Красную гвардию, участник гражданской войны. За храбрость Чапаев награждает его шашкой с личной росписью.

В 1921г. воевал на Туркестанском фронте, награжден орденом Красного Знамени; с 1923г. на партийной работе.

Доктор экономических наук, заведующий отделом печати и издательств ЦК ВКП (б), редактор журналов «Большевик», «Большевистская печать», газет «За индустриализацию», «Известия». Приговорен к расстрелу в 1938г., 11.01.1956г. реабилитирован/7/.

И Вирская, жена и боевая подруга, не отреклась от мужа и была сослана в Гулаг.

Сыновья Б. Таля стали известными биофизиками; первооткрыватели газовых месторождений: Дмитрий – на Таймыре и Ямале, Борис – в Узбекистане; награждены Государственными премиями СССР.

Малкин Борис Федорович (1891—3.09.1938г.), родился в г. Пенза, социальное происхождение – из семьи торговцев, образование высшее. До 1918г. – член партии эсеров, в 1918г. вступил в партию большевиков; избирался членом Президиума ВЦИК 2-го и 6-го созывов, руководил Петроградским телеграфным агентством, был одним из редакторов «Известий», начальником «Центропечати» ВЦИК.

В последние годы жизни работал директором издательства «Изогиз». Расстрелян 3 сентября 1938г., реабилитирован в 1956г./8/.

Редакция газеты «За индустриализацию» должна была выпустить альбом, иллюстрирующий доклад Серго Орджоникидзе на восьмом съезде Советов.

Ирина принимала участие в оформлении этого альбома, тщательно проверила каждую страницу двадцати экземпляров, которые отправляли в Политбюро.

За эту работу ее премировали двухмесячной путевкой в Кисловодск.

Ваня ухаживал за Ириной полтора года, и все время они то ссорились, то мирились. Ни один не хотел подчиниться другому.

Иван Иванович окончил Ленинградское реальное училище. Он был единственным ребенком потомственного рабочего, мастера по оптическим приборам.

Ване исполнилось восемь лет, когда его мать умерла. Мачеха ужасно била Ваню, и тогда он сказал отцу: – Если она не перестанет меня бить, я ее убью.

Он сказал это так убедительно, что отец поверил. Через какое-то время расстался с этой женщиной и женился на другой.

После училища Ваня поступил в транспортный институт, но в начале революции забрал документы и ушел добровольцем на фронт.

Он прошел всю Гражданскую войну, был тяжело ранен, левый глаз почти ничего не видел из-за повреждения хрусталика, потом валялся в тифу в Харькове.

После Гражданской войны попал в номенклатуру ЦК, писал статьи в газеты и журналы, писал сценарии для театра и киносценарии. Какое-то время жил в Воронеже, потом по рекомендации Ворошилова перевёлся в Москву в ЦК.

В ИЗОГИЗ его направили парторгом. Очень порядочный и справедливый человек, умница, Иван пользовался любовью и уважением сотрудников.

Через полтора года после знакомства Ваня стал жить с Ириной в её пятнадцати метровой комнате на Арбате.

Два шкафа, заполненные книгами, на стенах – картины художников – Соколова – Скаля П. П., Герасимова А. М., Кукрыниксов (М. Куприянов, П. Крылов, Н. Соколов).

Рита запомнила портрет-шарж на Ивана Инчелика, выполненный Кукрыниксами.

Жизнь Ирины с Иваном нельзя назвать спокойной и безмятежной. У мужа был очень сильный и властный характер. Ирина тоже не привыкла подчиняться. И нередко они скрещивали шпаги, выходя из поединка с переменным успехом.

Он был очень ревнив, но сцены ревности прекратились, и жизнь стала намного спокойнее, когда Ирина сказала, что ждёт ребёнка.

Ваня стал очень заботиться о жене. Им обоим хотелось дочку, даже имя придумали заранее – Сана.

Средняя дочь Фани – Мария тоже была очень хороша собой. Большие серые глаза излучали доброту и спокойствие. Нет зажигательного огня Ирины. Мария похожа на мадонну: мать, хранительницу очага. И вся ее жизнь исключительно гармонировала с её внешностью: верная жена, очень заботливая мать, дочь и сестра.

По сравнению с насыщенной событиями, интересной жизнью Ирины, Мария жила намного спокойнее, материально благополучнее, но и однообразнее.

Она закончила Ильинскую гимназию в Канавино в Нижнем Новгороде, решила поступать в медицинский институт в Минске, где жила сестра её матери – Вера. По складу ума и характеру эта специальность ей очень подходила.

Она устроилась на работу в клинику нервных болезней, в физиотерапевтический кабинет, одновременно училась на курсах медсестёр. При поступлении в институт медсёстры имели преимущество.

Мария приехала в отпуск в Нижний Новгород, и тут с её матерью, Ритиной бабушкой, случилось несчастье: она упала, очень тяжёлый перелом ноги. Мария осталась с ней, повторив судьбу своей матери.

Через два месяца она вышла замуж. Когда сыну исполнилось пять лет, Мария стала работать в райздраве, в качестве заведующей отделом оздоровления детей.

Она отличалась добросовестностью, трудолюбием и житейской мудростью. От матери она переняла умение хорошо вести хозяйство, вкусно готовить и всегда жить по средствам, какими бы они не были.

Доброта и справедливость привлекали людей к Марии. Соседи приходили к ней за советом, разрешить взаимные споры, одолжить деньги.

Младшая из Ритиных тётей – Вера, была хохотушка, необыкновенно веселое и жизнерадостное существо, сохранила эти черты характера и неиссякаемый запас юмора до глубокой старости.

Когда ее полуслепые, глуховатые, еле волочащие ноги подруги начинали жаловаться на болезни, Верочка (так называли её всю жизнь) говорила: – Посмотри в свой паспорт.

В пятилетнем возрасте она тоже попала в семью дяди Маркуса и Анны.

Первое время, после переезда в Москву, Анна была занята обустройством быта: просторная квартира с дорогой мебелью, близко от центра.

Она ходила на выставки, покупала картины, вазы, украшала квартиру цветами, повесила новые красивые шторы. У нее был отличный художественный вкус. Впрочем, она и сама была украшением не только жилья, но и любого общества.

Анна обновила свой гардероб, выезжала в Большой и Художественный театры, на концерты симфонической музыки; муж брал её на званые обеды и приёмы.

Так прошел месяц. А потом её охватила тоска: рядом не было Иры. Днём муж на работе, в просторных комнатах стояла тишина.

И тут Анну осенила идея: попросить хоть младшую – Верочку. Фаня была занята: надо кормить семью. Верочка (пять лет) часто оставалась без присмотра. Фаня согласилась.

Верочка – очень непосредственный, очаровательный ребенок: ясные глазки, мягкие тёмные волосы, нежный маленький ротик с ровными зубками. Исключительно доброжелательная, жизнерадостная девочка, ласковая, как котёнок.

Теперь в доме раздавался топот детских ножек, заливистый смех, звонкое щебетанье.

Очень деятельная особа, она с утра начинала как ласточка хлопотать – примерять Анины вещи: перчатки, шарфики, даже в её туфлях на высоких каблуках пыталась двигаться.

Анна снова почувствовала себя счастливой и ни на минуту не хотела расставаться с Верочкой.

В 1916г. она поехала в Екатеринослав, чтобы повидаться с родными и застряла у гетмана Скоропадского.

Махно ходил по Екатеринославу с лентой через плечо, на которой было написано: Анжелина Маро. Эти ленты махновцы награбили.

Анна пела, чтобы заработать на еду. Она говорила Верочке: – Ты лежи спокойно, а я пойду напою тебе на молочко.

В Россию им удалось вернуться только в 1919 году. Общение с Анной и её мужем повлияло на воспитание и манеры Верочки. В её поведении появился аристократизм, утончённость, которые были очень заметны.

Её нельзя было назвать красавицей, но так велико было обаяние, что она пользовалась успехом, не меньшим, чем Ирина.

Те же серые глаза, но не удлинённые, как у сестер, а круглые, постоянная улыбка, обнажающая ровные белые зубки, грассирующее ррр, мягкие волнистые волосы, и… куча поклонников, со школьных лет и всю оставшуюся жизнь.

За время мытарств по России и Украине у Анны распухли голосовые связки, и она потеряла голос.

В Берлине у них осталась квартира и все вещи. Им разрешили уехать домой в 1920 году.

Квартира была разграблена, драгоценности и меха украдены, остались только никому не нужные платья и афиши.

Анна, удивительная женщина, о которой все вспоминали с восхищением, умерла пятидесяти четырёх лет, в 1934 году из-за болезни почек, оставив мужа, беспомощного семидесятилетнего старика.

Но даже в день смерти она продолжала заботиться о нем: спросила – чистая ли на нем рубашка, обедал ли он.

Её муж Марк, два племянника, сестра Раиса попали в концентрационный лагерь в Германии и погибли там ещё до начала второй Мировой войны.

Кот, привлечённый светом и теплом настольной лампы, прыгнул, почти не касаясь когтями на шею автора, и улёгся там тёплым мягким воротником, спустив переднюю лапу с плеча хозяйки, изредка слабо выпуская когти как выражение кошачьей нежности. Внутри заработал моторчик.

Со временем обнаглев, зверь спустился на стол и разлёгся на бумаге под лампой, ничуть не заботясь, что мешает писать.

В поезде Нижний Новгород – Москва, без малейших усилий со своей стороны, Верочка пленила сердце солидного человека, инженера, побывавшего в командировке в США—Семена Векслера. Он был на одиннадцать лет старше ее.

Он влюбился в неё в течение первого часа знакомства, уступил ей своё спальное место, всю ночь просидел на её общем, в то время как она безмятежно спала на его полке.

Когда поезд приближался к Москве, Векслер спросил у Верочки адрес, где она остановится.

Вера ехала к сестре матери – тёте Лизе, которая жила с мужем в дачном посёлке «Отдых», недалеко от Москвы. Лиза первая из семьи Барон (фамилия Фани и её сестёр до замужества) нарушила единство клана и вышла замуж за русского – Сергея Гурова.

Потом смешанные браки пошли чередой, и кого только не было в потомках бабушкиных родителей! Если представители не всех шестнадцати Советских республик, то половины – точно.

Гуров, по профессии строитель, своими руками выстроил небольшой дом в сосновом бору, куда летом съезжались все родственники жены, и всем находилось место. При этом ни у кого не возникало мысли, что они стесняют хозяев.

Летним вечером Лиза и её сестра Анна (Нюта, как её звали в семье) сидели на террасе и пили чай с клубничным вареньем.

В калитку постучал молодой человек с портфелем в руках, вежливо спросил, нельзя ли ему увидеть Веру Сергеевну.

Сестры переглянулись. – Здесь такая не живёт, – сказала Лиза. Молодой человек показал записную книжку, где был записан именно этот адрес.

И тогда Нюта догадалась и воскликнула: – Да это наша Верка! Верка, иди сюда, к тебе пришли!

Верочке было восемнадцать лет, что не помешало ей представиться по имени отчеству. Через год она вышла замуж за Семена, которого всю жизнь называла не иначе, как Векслер.

Он обожал жену с первого дня знакомства до самой смерти, готов был выполнить любое её желание, любой каприз.

Верочка знала себе цену и при внешней простоте общения имела высокую самооценку, которая, кстати, совпадала с оценкой окружающих.

Она была горда, но не надменна, всегда независима; благодаря природному обаянию, оптимизму и остроумию имела много друзей и поклонников, начиная со школьной скамьи и всю оставшуюся жизнь…

Как у Ирины, у неё был отличный вкус. Её гардероб насчитывал немного платьев, но они были сшиты или в доме Моделей, или у модельерши француженки.

В семье за независимый, гордый характер её называли «Графиня Векслер», что звучало с добрым юмором.

В трёхкомнатной кооперативной квартире в Ленинграде, которую они построили ценой жесточайшей экономии и больших усилий, она устроила в одной из комнат свой будуар, в другой – детскую комнату, третья – столовая служила пристанищем Векслера, очень умного, мягкого человека.

– У женщины должна быть своя комната, – считала Верочка, очевидно забыв, как семья из пяти человек ютилась на кухне, но хорошо запомнив порядок и отношения в семье Анжелины Моро.

С большим трудом она поступила в институт иностранных языков: в анкете было сказано, что отец – служащий.

Чтобы ликвидировать недостаток своего непролетарского происхождения, Верочка поступила на фабрику утильсырья, где в течение года, разбирая тряпки, зарабатывала рабочий стаж.

Второй год учёбы в институте совпал с рождением дочери. Ребёнка срочно пришлось отдать в ясли.

Фаня, уже вырастившая первого внука, сына Марии, поехала к младшей дочери. Она увидела тощего ребёнка с многочисленными болячками, перемазанного зелёнкой с головы до ног, и стала исправлять положение.

Третьей среди внуков была дочь любимого сына Вениамина – Риточка. Но тут произошла осечка.

Мать Риты – Лиля не очень вписывалась в дружное семейство мужа. Она была многословна, совершенно непрактична, ничего не умела делать по хозяйству, но зато полна амбиций.

Причиной служило её воспитание, за которым следили бонны, уроки французского языка и музыки, высшее экономическое образование.

Впечатление от невестки потускнело, когда Фаня приехала в семью сына посмотреть на внучку и помочь невестке.

Внучка орала самым скандальным образом: у невестки была грудница, и пропало молоко. Стол завален грязной посудой, хотя есть совершенно нечего, а сын, главный инженер текстильной фабрики, мечется между домом работой.

Бабушка напоила ребёнка молоком от кормилицы и стала укачивать. Но тут возникла невестка, которая сама не могла «кошке хвост завязать», но решила поучать свекровь:

– Ребёнка нельзя укачивать. От укачивания у детей возникает обморочное состояние, и они засыпают. А это очень вредно.

Свекровь, которая вырастила четырёх детей, все слава Богу, живы и здоровы, и двух внуков, которые тоже здоровы, плюнула в сердцах на пол и вручила орущее дитя образованной невестке.

Через десять минут крика на самых высоких нотах, отец вырвал свёрток с ребёнком у жены и снова вручил матери. Через пять минут в доме наступила тишина.

Фаня была женщина самостоятельная и не привыкла подчиняться, особенно, когда считала себя правой. С болью в сердце и сочувствием к сыну она покинула его дом, предоставив молодым самим справляться со своим ребенком.

Рита стала переходить к нянькам, которые менялись как детали на ленте конвейера. Одни – из-за недобросовестности, другие – потому, что не выдерживали характер хозяйки.

Старшая дочь Фани – Ирина приехала из Москвы рожать в Горький. Здесь её мама, очень заботливая сестра, здесь дом, где прошла её молодость.

Вечером вся семья сидит за обеденным столом: во главе стола – Миша, муж Марии, рядом она сама, её сын – второклассник Лева, бабушка Фаня, сестра Марии – Ирина, и на двух подушках, возложенных на стул, Рита.

Каждую неделю Ирина получает письмо или бандероль с книгой от мужа – Ивана Инчелика.

И вдруг… все: нет ни письма, ни открытки, ни бандероли. Январь 1938 года. Междугородней связи у простых смертных нет, и Ирина просит кого-то из родственников, уезжающих в Москву, узнать о муже.

Страшная весть: Иван Инчелик, участник Гражданской войны, парторг ИЗОГИЗА, объявлен врагом народа за то, что голосовал за свободу выбора большевистской фракции.

Ваню арестовали 29 декабря 1937г. по обвинению в терроризме. Ему дали десять лет «без права переписки», что равносильно смертному приговору.

Он проработал семь лет в Казахстане на урановом руднике. Умер по официальным данным в 1944-м году.

Ирина надеялась на его возвращение и ждала до 1956-го года, пока не получила официального сообщения о смерти.

После ареста мужа она всю жизнь посвятила дочери, не выходила замуж, ни с кем из мужчин не встречалась, хотя с Ваней они официально не были расписаны.

Учитывая его заслуги, отзывы Кукрыниксов и других художников, с кем работал Иван Иванович, Ирине и её дочери дали пенсию республиканского значения, как родственникам осуждённого в период «Культа личности». Но разве деньги могут заменить любимого и родного человека?

Известие об аресте мужа перед рождением ребёнка очень подействовало на Ирину.

Она похудела, вздрагивала при каждом стуке в дверь и, охваченная ужасом, бежала прятаться за занавеску на кухне.

И тогда мудрая Фаня сказала дочери: – Представь самое худшее – тебя арестовали… Ну и что? Ты с ним не расписана, носишь другую фамилию, если и посадят, то не надолго, перестань бояться.

Ирина немного успокоилась. Она даже сшила Рите темно- синее шёлковое платье и вышила на кокетке алые вишенки.

Саночка родилась в Горьком. Перед приходом Ирины из роддома на бабушкиной высокой кровати с никелированными спинками и шишечками, с взбитой пуховой периной, разложили детское байковое одеяльце, пелёнки, клеенку. Все выстиранное, прокипячённое и тщательно отглаженное.

Взрослые суетились возле Ирины и маленького свёртка, похожего на закутанную куклу, который она держала в руках.

И тогда Рита, обиженная невниманием к своей особе, плюхнулась на кровать, на все эти одеяльца и пелёнки.

– Рита, что ты сделала? Это для Саночки приготовлено! – хором закричали тётки и бабушка.

– А я где сяду? – недовольно заявила Рита, которой исполнилось три года.

Комнату в Москве после ареста Ивана Ивановича опечатали. Ирина вернулась домой с двухнедельным ребенком.

Соседи, пожилая пара, которая занимала две другие комнаты в квартире, встретили её очень враждебно, демонстрируя (вопрос: перед кем?) свою лояльность к власти и презрение к «врагам народа», вернее – к жене «врага народа».

Ирина сидела на кухне возле своего стола, согнувшись по вечерам, чтобы защитить ребёнка от электрического света. По ночам она стирала пелёнки и сушила их над газовой плитой.

Так провела она на кухне без сна две недели, пока управдом не согласовал вопрос о вселении её в комнату.

Управдом оказался человеком. Он открыл Ирине опечатанную дверь и сказал соседям, чтобы они перестали травить мать с ребёнком.

А ещё через неделю к Ире приехала жена известного московского архитектора Черепахина, который хорошо знал её мужа, и спросила, чем она может помочь.

Это был очень смелый и благородный поступок, соединивший Ирину и семью архитектора дружбой на долгие годы, «до гроба», в прямом смысле.

Ира сказала, что хотела бы получить надомную работу. Евгения Федоровна нашла ей такую работу.

Ирина рисовала цветы на ватмане. В основном это были полевые цветы, ветки кустов, геометрические фигуры – всё, что ей подсказывала фантазия художницы, и вырезала трафареты. Потом рисунок через трафарет наносился на ткань – головные платки, скатерти, портьеры…

Весь стол завален кистями, маленькими тюбиками краски, трафаретами; на одном из стульев лежала стопа готовых изделий, на другом – ткани, ожидающие очереди.

Ирина подбирала цвета, оттенки с тонким художественным вкусом, и её изделия пользовались большим успехом. Качество красок было отличное. Они не линяли, не выгорали, и часто ткань протиралась до дыр, а рисунки сохраняли свою яркость.

Двоюродный брат Ирины, художник кино Александр Дихтяр, использовал скатерть с её рисунком в кинокартине «Пятнадцатилетний капитан».

Старший брат Вениамин, снимающий комнату в Москве, привозил Риту к сестре, и две особы, одна – двух лет, другая – пяти, Рита, тихонько играли.

Чтобы разнообразить занятия детей, Ирина читала им на память главы из «Евгения Онегина».

В два года Саночка знала всю поэму наизусть и, вызывая умиление взрослых, читала на память письмо Татьяны к Онегину. Рита тоже запомнила поэму. Через десять лет ей это пригодилось.

Саночка была очаровательным ребенком. Очень серьезные внимательные глаза, из которых один – серый (мамин), а другой – серовато- зеленый (частично папин), курносый носик, нежные светло-розовые, как лепестки шиповника губки, обаятельная улыбка. Сзади болтались две длинные косички, почти до плеч.

Она родилась с длинными темными волосами, которые не стригли вплоть до первого курса института.

Очень живой, спокойный, доброжелательный ребёнок сначала бойко ползал, нарушая границы двух враждующих государств, (Ирина не могла простить соседям тех первых недель после своего возвращения), а потом топал толстыми ножками по всей квартире.

Пожилая чета соседей просто влюбилась в ребёнка и специально оставляла открытыми двери, чтобы Саночка забрела к ним в гости.

Через полгода после ареста Ивана Ивановича их сына тоже арестовали. В девятиэтажном доме на Сивцевом – Вражке не было площадки на этаже, где бы, хоть в одной квартире из четырех, не забрали «шпиона» или «вредителя».

У Ирины было много друзей – своих и друзей мужа, которые после его ареста стали её друзьями. И родственные связи в те годы, восемьдесят лет назад, были намного прочнее.

Ритин отец нашел жилье в Москве на Пятницкой улице у пожилой женщины – тети Наташи, занялся написанием книги по своей специальности – «Производство ваты и ватилина» и вскоре забрал Риту.

Иногда он отвозил дочь к сестре Ирине, иногда оставлял с тетей Наташей. Тетя Наташа —одинокая женщина. Кроме Ритиного отца у нее жил постоялец, старый мужчина – Павел Петрович.

Отец занимал небольшую комнатку без окна, где помещался письменный стол и кровать. Рита спала с тетей Наташей в кладовке. Тетя Наташа – на узкой кровати, Рита – на сундуке, где ей стелили ватное одеяло вместо матраса.

Еще две комнаты в квартире. В одной из них жил Павел Петрович, другая – большая, светлая комната служила столовой.

Тетя Наташа и Рита днём ходили на рынок, в магазины. Вечером все садились за стол в столовой; белоснежная скатерть на столе, столовые приборы, графинчик с водкой для Павла Петровича.

Тётя Наташа относилась к Ритиному отцу как мать, к Рите – как бабушка.

Вечера Рита проводила с отцом, примостившись с краю около письменного стола. Отец давал ей карандаши и бумагу. Рита перерисовывала заглавные буквы из газеты и постоянно спрашивала: —А это какая буква? Так она выучила азбуку.

Это был период обожания отца. Она, как собачонка, прислушивалась к шагам на лестнице и бежала впереди тети Наташи к дверям, навстречу отцу.

В дом на станции «Отдых» к тете Лизе и дяде Сереже Гуровым летом съезжались родственники: Ирина с Саночкой и Ритой, двоюродные братья Ирины – Левушка и Ненька, кто-то ещё…

По вечерам все собирались на террасе за чаем, и тут начинался импровизированный концерт. Ирина и Левушка пели:

Любимый город может спать спокойно,

Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд…

Пели много и очень хорошо. За воротами собиралась публика их послушать.

Однажды вечером мимо дачи тёти Лизы проезжали на велосипедах дочери известного актёра, художественного руководителя Московского еврейского театра, Соломона Михоэлса.

Услышав Левушкино пение, они пригласили его к себе на дачу и познакомили с отцом.

Михоэлс спросил, умеет ли Лева говорить по-еврейски. Лева ответил: – Нет, но если надо, смогу по-еврейски попросить поесть, и мне принесут.

Михоэлс попросил его спеть еврейские песни, и Лева спел «Цветы и струны».

Михоэлс долго молчал, потом спросил: – Откуда вы так хорошо знаете и умеете петь еврейские песни?

– От мамы.

– А что Вы делаете теперь?

– Собираюсь в армию, а потом – в ГИТИС.

– Вот что: послужите трудовому народу, а потом приходите к нам в театр.

Лева смущённо ответил: – Я, собственно, хотел в русский театр. Откуда они могли знать, что Лёвушка погибнет на фронте через месяц после начала войны, а Михоэлс, который во время поездки в Америку соберёт для фронта миллионы долларов, будет раздавлен грузовиком в глухом переулке Минска по приказу Сталина. Но все это будет потом…

А пока на даче Ритин отец попросил Левушку научить её кататься на двухколёсном велосипеде, и Лева два дня бегал за Ритой, поддерживая её, когда она ковыляла по узким лесным дорожкам с выступающими корнями деревьев.

Рита живёт то в Киеве у матери, то в Москве у отца. Родители не могли поделить единственного ребенка.

Запомнился день, когда отец привёл её в цирк. Рядом с ними сидит высокая, очень красивая женщина.

Рите пять лет. Она – на коленях у отца, у женщины на коленях – толстый мальчик лет десяти, с нездоровым румянцем на лице, слегка заикающийся.

Проходит какое-то время. Рита и отец живут в квартире Сусанны, женщины, которую Рита первый раз увидела в цирке. Квартира двухкомнатная, со всеми удобствами, с большой кухней на втором этаже дома на Кудринской площади.

Рита не может понять, почему отец расстался с её мамой и спрашивает: —Почему ты разошёлся с мамой? Она что, тебе яда подсыпала? (Ребёнок знаком со сказками Пушкина и злодеяниями в форме отравления ядом).

Позднее, когда Рите было лет двенадцать, отец сказал: – Я пришёл с работы, а тебя нет. Наташа сказала, что тебя мама увезла. Я себе места не мог найти.

Сусанна очень чистоплотна: тряпочка для ног, тряпочка для рук, все тряпочки очень чистые, белоснежные. В отличие от Ритиной матери, она немногословна, никогда не кричит, голос у неё низкий. Она обожает своего сына – Аркашу и следит, чтобы он хорошо ел.

У Аркаши неправильный обмен веществ, отчего лицо в мелких прыщиках и всегда красное.

Рита, по натуре очень ласковая, лезет к Сусанне с объятиями, но та легонько отстраняет её от себя. Единственное ласковое слово – «крыска» звучит для ребенка, как музыка.

Через много лет, став бабушкой, подменяя невестку в детском отделении больницы, Рита столкнулась с детским горем под названием «дефицит любви».

Детдомовская девочка – Катька: худенькое тельце, кривые ножки – никто не позаботился исправить последствия рахита, острые лопатки, как у тощего цыплёнка.

Катька подошла к Рите, прижалась к её коленям и робко попросила: – Возьми меня на ручки.

Рита взяла её на руки с чувством некоторой брезгливости, так как ворот платья ребёнка был грязным и жёстким от пролитой пищи.

– Обними меня, – попросила Катька, и Рита обняла ее.

Но все это будет через много лет… А тогда один случай подорвал чувство любви и уважения к отцу.

Воскресенье. У Риты сильная простуда, и отец решил лечить ее домашним способом: чашка тёплого молока с куском масла.

Один вид этого лекарства вызывает у ребёнка чувство отвращения, желание вырвать. Но отец обещает почитать книгу « Доктор Айболит».

– Всю книгу, до конца? – спрашивает Рита.

– Да, – обещает отец.

Еле сдерживаясь, чтобы не вырвать, Рита выпивает «эту гадость» и ждёт обещанной награды.

После завтрака отца потянуло в сон. С трудом дочитав до места, где Ай-Болит прибыл к обезьянам, он захлопнул книгу со словами: – Все, я хочу спать.

– Ты же обещал всю книгу! – со слезами говорит Рита.

Но отец не слушает ее, поворачивается спиной и засыпает. И это так не вяжется с его постоянным утверждением, что надо всегда выполнять данное слово?!

Так Божество сошло с пьедестала.