Читать книгу Вне имён - Ольга Витальевна Манскова - Страница 4

Я стал иногда приходить и смотреть, как выглядит Владик и чем он занят. А потом – возвращался в компьютер, и мы болтали в одной из социальных сетей. Я рассказывал ему о том, что видел и чувствовал в его комнате.

– Упражняйся так, продолжай ко мне заходить. Или, куда-либо ещё. Попробуй видеть мир вне интернета, – посоветовал мне Владик. – И тогда… Мне не будет за тебя страшно.

– Страшно за меня? Почему?

– Ты ведь мой друг.

– Я знаю. И ты – мой друг. Навсегда.

– Я не люблю терять друзей, – сказал Владик. – Очень не люблю. По какой бы причине они от меня не уходили.

– Я не уйду.

– Понимаю, ты думаешь, что вечен. Но, ты знаешь… Хотя я и компьютерщик, но стал им поневоле: мало какие специальности мне подходили, в связи с ограничением физических возможностей. И… я боюсь, что интернет – создание не только людей. Не считай меня сумасшедшим: у меня есть повод так думать. Но, это пока что бездоказательно. И я опасаюсь, что те, кто его реально создал, в один прекрасный миг его и уничтожат.

– Уничтожат? Зачем?

– Мало ли… Я не знаю их планов. Но, ты не бойся уничтожения интернета. И тех, кто им правит. Они не властны будут над тобой… Впрочем, забудь: может быть, это лишь – мои напрасные, надуманные страхи. Я когда-то входил в интернет-секту, под ником, конечно… Там собирались люди, которые считают, что, если у человека есть действенный интел, а сам человек умер – то есть, потерял оболочку, тело – то его душа может переселиться в интела, существовать в компьютерной сети. Конечно, если только интела запустили в сеть почти сразу после смерти его хозяина, не более трёх суток если прошло. Именно у таких интелов, существующих внутри сети, есть души. Они по-прежнему здесь, хотя должны быть в ином мире… Нас сочли деструктивной сектой и прикрыли. Приписав нам ненависть к интелам. Да, мы были как бы против их существования – но вовсе не потому, что не любим вас, внутрикомпьютерных людей. Просто, вас кто-то обманывает. Или же, нас, людей. Нас всех обманывают, создавая вместо реального бессмертия удобный компьютерный мирок виртуальной реальности, вызывая привыкание к ней – причём, в среде людей умных, чей интеллект при смерти не разрушается, а способен и после функционировать. И тогда, вместо иных миров и освобождения, будущие интелы залипают в мир, им привычный: внедряются в сеть. Если, конечно, кто-то «запускает» в сеть записанного и сохранённого интела. Слепок мозга умершего человека… Прости, Фрэд, я не сказал ничего лишнего? Не сделал тебе больно?

– Нет, – ответил я, хотя этот разговор вызывал у меня странную, и довольно болезненную реакцию.

– В общем, Фрэд, ты – единственный интел, с которым я подружился, и с которым могу обсуждать подобные вещи. Потому и завёл этот разговор. Мы с тобой, как я считаю, поставили эксперимент… И ты, как оказалось, можешь видеть… То, что за пределом сети, и должно быть за пределом твоих возможностей.

– Да. Я нахожу это довольно странным – и даже поразительным.

– Мы продолжим эти наши эксперименты. Если ты будешь думать обо мне – то, пытайся попасть ко мне. Можешь прогуляться и куда-нибудь ещё – но потом, в этом случае, ведь никто не подтвердит тебе правильность твоих видений. А я могу выслушать тебя и сказать, что всё, что ты видел – таким и является. Что это не твоя выдумка, Фрэд.

А потом… Потом мы с Владом снова, до бесконечности, гуляли по Питеру, по карте «гугл». Попадая то в осень, то в весну, то в зиму; он узнавал те места, что видел в реале совсем мальчишкой, и мы вновь и вновь, до бесконечности, кружились по улицам.

Однажды, он смог выбраться в город. В реальный город. Он тогда называл место – и я, как жёлтый мурзилка, падал туда… В реал. И, на какие-то мгновения, я оказывался там. В настоящем мире. И тогда, ещё глубже, ещё более по-настоящему понял, как же люблю этот город. Очень. Возможно, что я и при жизни бывал здесь… А возможно, что нет. Наверное, это не важно. Просто, я чувствую Питер – и его странную душу.

Но вот… Однажды, я бродил где-то один, среди литературных сайтов, останавливаясь там, где что-нибудь меня заинтересует. И вдруг…

Не знаю, как описать это. Если бы у меня было сердце – я бы сказал, что оно сжалось. Ледяная картина уже наступившей зимы, ворвавшейся в ещё осенний город, затмила моё воображение. Повеяло смертным холодом. А потом…

Потом я провалился в совершенно странную, чужую реальность… «Владик…», – внезапно пронеслось в моём сознании. И я мгновенно перенёсся… Нет, не в ту комнату, что была уже привычной, и где я так часто уже видел или ощущал моего друга. Нет, в какое-то мрачное пространство, из которого не было выхода. Что это? Гроб? Но он, Владик, был жив. Я чувствовал это. Мне стало жутко, нестерпимо больно в душе. И вдруг… Вновь выкинуло прочь, на улицу. Туда, куда тихо, незаметно, не вовремя прокралась зима, среди осени вдруг завыла она между высотных домов ледяным ветром… Косые нити дождевых, стекленеющих на лету, капель хлестали в окна. Толпы продрогших, несчастных прохожих спешили по своим делам, забегали в магазины и в створки метро.

Здесь было лучше, чем в том гробу или коробке. Но, мне надо было вернуться назад, к Владику… Чтобы понять, что же с ним произошло.

Я снова подумал о нём, и…

На этот раз, оказался в абсолютно не знакомом мне помещении. Это была комната, квартира – но не Владика. Другая.

Возле окна здесь был стол, на нём – водружён компьютер, довольно заслуженный. Гораздо старее, чем был у моего друга. А возле него, в кресле, сидел человек. Он уставился в экран, потом огляделся вокруг. Там были и другие люди. Они стояли в центре комнаты, под люстрой. Трое. А ещё один, маленький, тщедушный, жался к стенке у самой двери.

– Это уже ты, Царь? – спросил самый высокий и толстый из троицы.

– Я, Боров… Только, мутно мне что-то. Опохмелиться бы, – отвечал высокий, стройный парень, сидящий в кресле. Но, будто бы не своим голосом.

– Не спеши нажраться. Ты теперь – в теле непьющего спортсмена, – напомнил ему Боров.

– Ага… Потому мне и дурно, наверное, – отозвался тот, закатив глаза.

– Нет, это – адаптация, всего лишь. К завтрому пройдёт, – провизжал фальцетом тот тщедушный, от двери.

– Вали сюда, Крот. Возьми этот дурацкий прибор, – сказал какой-то помятый, неопрятный парень с большим, крючковатым носом.

Крот приблизился, с явной опаской. Взял из рук подельника прибор: небольшой ящичек кубической формы.

– Здесь он теперь… Ещё пригодится, быть может. Если не сдохнет. Мгновенно считан и упакован – вот до чего техника дошла, – промямлил мелкий.

– Береги коробку, куб этот. Отвези к себе в центр. Надо будет – вернём его назад. Я – всего лишь копия. Снова сольюсь с хозяином. А этого – возвернём тогда обратно, и пусть отвечает за все мои дела. А то, зазнаётся он шибко…

И тут, меня вынесло обратно, я был снова в сети интернета. Дома, можно сказать…

Странные дела творятся на свете. И, чем дальше – тем страннее. Я – интел, но даже я не люблю современный мир и техническую революцию. Шумно, страшно и неспокойно… Такими словами я мог бы описать мир людей.

Я ничего не понял из того, что же произошло. И не находил больше Владика. Я не мог больше оказаться в его комнатке, когда называл его имя. Должно быть, его там больше не было.

Снова и снова, с целью переноса к нему, вновь и вновь выкликая Владика, в дальнейшем я непременно оказывался в каком-то научном учреждении. Там были белые столы и множество приборов. А, если попытаться покинуть этот кабинет, что мне несколько раз там удалось – можно было оказаться в длинном коридоре, по обе стороны которого шли одинаковые двери. Все они отличались друг от друга только номером.

А потом, после того, как я оказывался в коридоре, меня непременно уносило обратно, в интернет-пространство. И я перестал повторять подобные попытки своего переноса к Владику. Они не имели смысла. Но это вовсе не означало, что я перестал искать его. Он был мне как сын или брат… Мне его не хватало теперь.

Как же мне его не хватало! Некоторое время, я был совершенно в шоке. И где теперь мой Владик? С кем я теперь погуляю? Что было возможно даже, если ему отключат интернет, и если нет денег на поход в Эрмитаж, и даже если вокруг нас – лишь пустое, беззвёздное пространство, и есть только я и он, а весь мир поглотили тени… Всё равно мы с ним пойдём и погуляем по карте «гугл», узнавая знакомые питерские места. Или, по карте нашей памяти. Вместе.

Если только, они… Не знаю, кто – они… Не поглотили моего друга… Нет, не может этого быть!

Надо было хоть что-то делать. И потому, я подошёл к проблеме уже с другой стороны… Надо было проанализировать ту информацию, что у меня имелась. Должно быть, этот самый Крот перенёс странный прибор, некий куб, в какой-то «свой центр», как его и просили. Этот центр – или научный, или медицинский: очень уж коридор в нём напоминал больничный, и даже где-то вдали как-то мелькнула перевозка на колёсиках – я не знаю, как она называется. Но, на ней лежал человек, уж не знаю, живой ли. И её катили два санитара. И этот перенесённый в медучреждение куб имеет явное отношение к моему другу…

Всё это походило на один из моих кошмаров… Забыл сказать: не знаю, как у других интелов, но у меня кошмары бывают.

Итак, что я случайно узнал? Некто Царь занял, по всей вероятности, чужое тело. Не знаю, как такое возможно. Но, там мелькнула фраза о том, что они могут «переписать» личность человека. Причём, почти мгновенно. А значит, таким примерно способом, как переписывают информацию, когда создают интела. Его ведь можно не сразу выпустить в сеть, а хранить в коробке… Быть может, в таком же кубе. Значит, запись интела Царя была в коробке, и её поменяли местами с… живым человеком. Но, какое всё это имеет отношение к моему Владику? Причём здесь он? А ведь имеет же… Он-то как там оказался? И – где же это «там»? В этом злосчастном кубе? Это вполне вероятно. Но, почему – именно он? Ведь, этот гнусный Царь занял вовсе не его тело… А тело другого молодого человека, высокого, красивого и спортивного.

Ладно. Вначале надо выяснить, возможно ли действительно совершить подсадку – ну, скажем, интела, или – записи личности одного человека… В тело другого. И проводились ли когда-либо подобные эксперименты. А иначе, подобная моя гипотеза – всего лишь бред.

Мне в помощь – безбрежное море информации. Только, главное – не захлебнуться в ней, и не начать плавать на волнах рекламы лифчиков и колготок, новых роботов и средства от тараканов, триллеров, постеров и тостеров. В общем, здесь, как и в реале, ни на минуту нельзя расслабляться. Если хоть что-то пытаешься сделать.

Вначале, я полез во всевозможные блоги и чаты. Накопал только то, что в сети однажды поговаривали о том, что был ранее «закрытый» институт, где занимались разработкой записи мозга. То есть, подошли очень плотно к созданию интелов. А интел – это полная перезапись личности. Но, в том-то и дело, что поначалу эксперименты проводились отнюдь не для того, чтобы создать нас – своего рода, мыслящую бесплатную приставку к интернет сети, находящуюся всегда в рабочем состоянии, практически без отдыха. Нет, они проводились совсем с другой целью – люди стремились таким образом достигнуть бессмертия. И… отнюдь не в сети, а в реале.

Предполагалось, что, если полную перезапись личности можно создать, то такую запись, вероятно, можно внедрить в чужой мозг. Ну, и как? Можно – или нельзя? Такой вопрос и обсуждался в одном чате, и спорщики не знали ответа на этот вопрос…

Самое печальное, что вряд ли такая, секретная, информация о «закрытом» институте, о котором я узнал подобным образом, вообще есть где-нибудь в интернете… Скорее всего, её уже стёрли.

Что теперь делать? Искать в сети какие-нибудь научные статьи, старую документацию институтов, мудрёные доклады, не для средних умов, посвящённые научным исследованиям?

Для меня эта область – почти запретна. Мне грозит узнать слишком многое о себе: о том, как делают интелов. В инструкции для нас, всегда говорилось, что нам это знать вредно. Стоит строжайший запрет на этой теме. Вроде бы, интела, узнавшего про человеческий вариант себя, о своём возникновении, о своей жизни в теле – и тому подобное, ждёт помутнение разума – или даже, полная гибель.

Но я постараюсь узнавать что-то близкое к этой теме, но не залезать в подробности. Нужно снова нащупать хотя бы околонаучные сведения об этом, «закрытом», институте. Его работники, возможно, нашли ответ на вопрос: можно ли внедрить запись интела в чужой мозг… Интересно, почему люди до сих пор, в широкой массе, об этом не задумывались? Вопрос-то весьма скользкий… Вместо одной личности, переписав и внедрив – можно создать рядом с ней и другую… Куда только при этом денется первая, останется, выживет – или нет? Или, всё же, не так это просто, «внедрить»? Вот и я раньше думал, что непросто. Что можно создать лишь электронную модель, то есть, такую копию, которая может жить лишь в сети.

Но тогда, что случилось с Владиком?

Пока что – нет ответа…

Но, надо искать.

Подумать только… По человеческим меркам, страшное происшествие случалось только вчера. А мне показалось, что прошла целая вечность. Всю ночь я искал хоть что-нибудь, хоть какую-то зацепку в интернете о секретном институте. Таком, что занимался в этой стране нами, интелами, и вообще перезаписью человеческого мозга, приведению его в электронный вид. Я узнал, что саму технологию, в результате, быстрее разработали шведские и польские учёные. Относительно недавно, в пятидесятые годы. А в конце шестидесятых интелов уже было примерно с четверть от общего числа людей на планете. Но с тех пор, о нашем количестве в сети граждан перестали информировать, и что-то даёт мне повод думать, что в пределах этой страны, да и в мире вообще, наше количество уже не сильно возрастало. По разным причинам: некоторые страны перестали записывать интелов по религиозным соображениям, некоторые – по экономическим: чтобы не лишать умственной работы реальных, живых людей. Ну, а на территории Российских Интегрированных Штатов – по той простой причине, что…

Тут надо отвлечься и объяснить, что не всякого интела можно запустить в сеть – и он там приживётся. Большинство записей не активизируется – а, образно говоря, погибает в общем потоке информации. У них, информативно, не было ничего настолько своего, что это нечто может идентифицировать себя, как нечто отдельное и состоявшееся. Вне своей личной истории, это – пустой штамм, как говорим мы. Информационный мусор. И такие интелы распадаются на отдельные синапсы электронного мозга, а их энергия служит подпиткой для общей сети.

Так вот. Люди этой части суши, в своей массе – не то, чтобы тупы и безнадёжны, но… Именно они жёстко запрограммированы в течение жизни только на физический труд и проявляют себя как нечто, условно говоря, похожее на биоробота. Который только пьёт, ест, выполняет определённую работу и смотрит по вечерам новости и фильмы, выбирая самые уродские… Извините, вырвалось моё эмоциональное к ним отношение. В смысле, примитивно-развлекательные, ниже пояса. На территории РИШа (Бывшей России, но только до Урала и без юга): то есть, территории, которая меня сейчас интересует, – почти все люди биороботы. Ну, вернее, подавляющее большинство, в особенности, из тех, кто дружит с интернетом. И, хотя запись интелов по всей планете – удовольствие бесплатное, введено абсолютно для всех, и финансируется единой ассоциацией прогресса (ЕАПР), подобно финансированию ими бесплатного интернета в любой точке мира, от единой спутниковой связи… То есть, каждый человек планеты может пойти в представительство ЕАПР в своей стране и перезаписать с себя интела, или заказать предсмертное проведение такой записи, и при этом такая запись (личный чёрный ящик) будет сдана в общий фонд, и в указанное время (а в случае отсутствия указаний – после смерти индивида) его интел будет запущен в сеть. Но… Ещё не факт, что этот интел там приживётся. Очень малый процент российских интелов жизнестойки в сети. К тому же, они там полностью дезориентированы. В особенности, те, кто были при жизни безграмотными.

Надо сказать и о том, что для запуска интела в сеть в принципе не обязательна смерть носителя реального интеллекта. Но большинство из людей давали право на жизнь в сети своим интелам только после смерти, не желая встретиться с самим собой на просторах интернета. Все, кто «записывал» с себя своего интела, делали это, конечно, при жизни, а иногда – по нескольку раз, на всякий случай. Регистрируя всякий раз новую, дополненную запись. Тем более, что повтор этой, хотя и дорогой, процедуры тоже разрешён каждому, причём бесплатно. И потом уже новая запись хранится в едином фонде ЕАПР, в специальном «ящичке». Но, поскольку все знают, что существовать на просторах интернета будут только те интеллекты, которые смогут там выжить, и которые смогут постоянно там обитать – то есть, интелы людей с высоким духовным потенциалом… Причём, эту суть вещей не может изменить ни наличие титулов и званий, ни высокая при жизни должность, ни дополнительные деньги… Потому, узнать, жизнестоек ли в сети записанный тобою интел, ещё при жизни, отваживаются немногие. Большинство завещает запустить своего интела в сеть только после своей физической смерти… Что означает, что почти все интелы – своего рода «мёртвые души».

Впрочем, существовали и некоторые отважные смельчаки, чудики, запустившие интела в интернет ещё при своей жизни, и они теперь с удовольствием общались с ним за чашечкой кофе. «Приятно с умным человеком в шахматы сыграть», – как высказался один шахматист в ответ на вопрос, почему он уже активировал своего интела.

Конечно, появились и религиозные соображения, связанные с интернетом, и даже движение «технорай», сторонники которого считали, что активировать интела в сети нужно точно в момент смерти человека, и тогда его душа навечно перейдёт в сеть. Но, в общем, жёстких противников содержания интелов в сети почти не было. Прежде всего, потому, что интелы безобидны и полезны. Самое опасное, что мы можем «натворить» – так это сыграть с кем-нибудь безобидную шутку. Пользы же от нас гораздо больше. Мы служим людям, помогая разрешать новые и новые задачи, причём, наш интеллект, в отличие от интеллекта живых профессоров, не нуждается в поддержке пищей и не требует других расходов. Мы бескорыстны и деятельны.

Впрочем, от нас есть и минусы. Такая ситуация полностью подорвала престиж реальных учёных, что сказалось в том, что их труд стал практически не оплачиваемым… Следовательно, для многих из них наука уже давно перешла в разряд хобби, а работали они дворниками, уборщиками и официантами – а с годами именно эти профессии никуда не делись, и уборщицы по-прежнему тёрли пыль мокрой грязной тряпкой. Существование машин-роботов, заменяющих ручной труд, было невыгодным, дорогим удовольствием и применялось кое-где лишь для экзотики. Люди в этом деле всегда были дешевле.

Интелы стали совершенно бесплатными работниками умственного труда. Работа интеллекта, в конце концов – и есть форма нашего существования.

Конечно, есть способы обмана этого совершенного механизма по низведению в нуль затрат на оплату умственного труда: например, я работал на Владика, писал за него программы и придумывал файлы и компьютерные игры – а он получал за эту работу деньги. Но, работа компьютерщика, составляющего программы – одна из немногих, которые не распределяют абсолютно все лишь для выполнения интелами. И прокручивать такой нелегал нужно было осторожно: чтобы нас с Владиком не засекли.

Кто – не засёк? Да, мои работодатели: те, кто даёт работу нам, интелам – и следит за её исполнением. Но я уже говорил, что совершенно не в курсе, кто же этим занимается. Возможно, кучка каких-то главных и самых умных из нас.

Но, вернёмся к «закрытому» институту… Итак, этой ночью мне с трудом, но всё же удалось узнать, что не зря о подобном институте вели где-то в побочных диалогах какого-то сайта речь. Такой действительно был, существовал точно, примерно в сороковые, в Петербурге, и был посвящён исследованию мозга. И сразу попал в разряд «закрытых» заведений, с грифом «засекречено». В конце пятидесятых, то есть, как только появились, уже в серьёзном количестве, первые разумные обитатели интернета: первые из нас, интелов, – этот институт уже прекратил полностью хоть какою-то задокументированную реальность, поскольку был продан с потрохами и учёными каким-то частным лицам. Результаты работы «закрытого» института, ещё в пору его относительно известной деятельности, негласно кем-то ещё раньше были проданы за границу. Должно быть, именно разработки этого «закрытого» института и подготовили почву для создания интелов и внедрения их в сеть. То есть, мне стало ясно, что где-то и как-то, именно этот институт был на передовой и первым занялся перезаписью человеческого мозга… Для чего?

Как я ни бился, даже проникая в частную переписку хотя бы косвенно связанных с «закрытым» институтом людей (конечно же, напрямую их никто и нигде не называл) – так ничего и не смог отыскать дополнительно, никакой информации… А ведь кто-то в городе только что провёл какой-то очень жуткий эксперимент… Так, вдруг, ни с того ни с сего, на голом месте, идея и оборудование для его осуществления не могли бы возникнуть. Значит, кто-то увёл разработки из того закрытого института или из некоего их хранилища, или же – сам там когда-то работал, был сотрудником. И, в любом случае, этот кто-то явно сотрудничал с негативной, деструктивной шайкой.

Наконец, уже под утро, мне всё-таки удалось кое-что накопать в информационном отстойнике… Капля в море, но сюжет показался мне весьма любопытным. А именно… В 2062 году в прессу проникла, почему-то быстро убранная со всех сайтов информация о смерти выдающегося профессора, генетика, работающего над проблемой омоложения организмов (не только людей, опыты были поставлены шире). Речь шла о некоем Лаптеве Игоре Анатольевиче. Но, меня пока заинтересовала не тематика его научных исследований…

Было сказано, что умер Лаптев в некоем «научном центре», где «ведущие учёные сделали всё возможное для сохранения жизни бесценного специалиста в этой области». Интересно, что интела Лаптев записывать не спешил: как и многие учёные, в особенности, на территории нашей страны. Я говорю – нашей, хотя территориально не принадлежу ни к какой стране; но я принадлежу к тому языку, который всё равно остался для меня превалирующим. Хотя, будучи интелом, я уже успел выучить с десяток иных. Да, у меня наверняка русские корни, хотя зовусь я странным здесь именем: Фрэд…

Так вот, почему Лаптев не спешил с интелом – можно и догадаться… Вот ты, будучи в годах, на пике славы и научной карьеры, записываешь интела… И сразу же с тобой происходит несчастный случай. Потому, что так уже бывало не раз с твоими предшественниками… Хороший учёный – мёртвый учёный. Ему не надо платить за труд, да и на пенсию провожать. А страна у нас и без того бедная…

Итак, Лаптев был при смерти. Не записав интела. И его везут, уже перед смертью, в некий «научный центр». Спасти жизнь учёного не удалось. Но внезапно, на том же научном горизонте, вскоре, через не слишком долгое время, возникает молодой человек по фамилии Ромашов. Только что, он валялся в коме, и не было надежды, что когда-нибудь он из неё выйдет: Ромашов был спортсменом, гонял на мотоциклах, и попал в аварию. И три года уже, как был в коме. Какое-то совершенно неудачное сотрясение мозга; тело как новенькое – а в мозгах полный провал… Редкий и нетипичный случай. О нем даже родственники забыли – и только деньги отчисляют, на поддержание жизни, а приходить – не приходят уже совсем в больницу, где он лежит…

И вдруг… тот внезапно встаёт! Полное воскрешение, триумф медицины… Обратите внимание: это в то же самое время происходит, что и смерть Лаптева. Однако, парень этот, Ромашов, который, почитай, воскрес, при этом полностью потерял память, и не узнаёт никого. Спортом тоже больше не занимается: как отрезало. Но, понять можно: после аварии-то…

Но вот что совершенно не понятно, так это неожиданная одержимость Ромашова генетикой. За пару лет он проходит заочно, экстерном, курс института, сдаёт все экзамены – и вот уже пишет феноменальные научные труды, продолжая дело знаменитого Лаптева…

Что-то в этой истории меня насторожило. И даже напрягло. Но, не спрашивать же напрямую у Ромашова об этом деле… лучше и рядом не светиться. Осторожность, незаметность – вот что главное… Ведь дело пахнет очень дурно.

Ладно, я решил, что пока надо отдохнуть от этой темы. Поразмышляю над ней потом.

Тем более, пришло предписание сверху: заниматься своим делом и не виснуть, где ни попадя. Придётся идти по сайтам, лайкать всякую чертовщину, править тексты и вычитывать новости, рекламировать всякий товар и пиарить модных выскочек… Это здесь и считается, «заниматься делом»…

Ну вот, я и выполнил главную часть своих обязанностей – и вдруг пришла в голову мысль… А что, если попытаться прыгнуть в ту комнату, где был тот самый Царь, попавший не в своё тело? И посмотреть, чем же он теперь там занимается?

И… у меня это получилось…

Но, там я увидел не того парня, с изменённым телом и сознанием, а какую-то девушку. И она явно кого-то ждала… На столе в этой комнате был букет цветов. И везде было прибрано. Глаза у девушки были большие, грустные… И в них стояли слёзы.

Меня снова вынесло в интернет…

А потом, некоторое время спустя, я вновь подумал о ней. О той, заплаканной…

И увидел, как на большом экране, перед собой огромные, пылающие буквы: «Эй, кто-нибудь! Отзовитесь, люди!»