Читать книгу Праздник юаньсяо. Старые и новые истории из моей китайской жизни - Ольга Владимировна Виноградова - Страница 4

Эта осень, моя первая в Тайане, Шаньдун, была добрая и прекрасная – такое затянувшееся бабье лето, – яркая и щедрая на подарки, на светлые, почти весенние деньки, на урожаи разноцветной редьки, капусты – большой, маленькой и ещё десяти видов, острого перца, хурмы, мандаринов, колоссальных королевских грейпфрутов и студентов-первокурсников в голубых формах, весёлых, резвых, неожиданных и бесстрашных. Наши первокурсники маршируют на стадионах и площадях, они наполняют кампус и выливаются за его пределы, они поют и скандируют, едят в четыре глотки в лавчонках и в столовых, ставят тебя с тупик и огорошивают, внезапно атакуют и вдруг засыпают в перерыве, как подкошенные.

Во второй половине ноября обещали зиму, включили отопление. Какая она здесь? – я задавалась вопросом.

Русской зимы я не видела уже три года. Зима на юге, в Ханчжоу, была очень себе на уме, как и все южане. Цепенила и пронизывала. Хотя из месяца в месяц всегда что-то цвело, и магнолии не опадали, и пальмы зимовали в своих сереньких одеялах. Невидимая и церемонная, зима там подкрадывается незаметно, заползает в город по-пластунски, забирается сыростью и могильным холодом под брюки и за воротник, притворяется другом и балует солнышком в разгаре дня, уничтожает тебя ранним утром… Она поселяется у тебя дома (южнее Янцзы в Китае нет отопления) и превращает в лёд твои вещи, твои мысли…

А тут, в Шаньдуне, говорят…

..Она обрушилась на нашу провинцию свирепая и чужая, как война. Никакого тебе этикета. В ночь на судный день она уже хлестала меня в моём сне какими-то веревками, пускала в погоню разбойников с ножами, пугала чудищами…

…Утром было сравнительно тихо, и, хотя пасмурно, частично видно гору. Сначала мне показалось, что кое-где ближе к вершинам уже лег снег. Но белые плотные обрывки, которые я приняла за снег, шевелились, пытаясь примоститься в углублениях и зацепляясь за скальные выступы, белые обрывки, искрящиеся как сахар – которые не плыли вместе с основной массой серебряных, серых, ниже сизо-черных облаков, а скакали и разлетались независимо от неё – были тоже облаками, анахроничными письмами зимы, ещё непрочитанными, но уже изорванными каким-то страстным получателем. Вокруг горы клубились несколько параллельных миров, сезонов, лет, эпох, реальностей. Реальность была фрагментарна, она не складывалась в единую картину, она рассыпалась на пиксели.

Кофе имел другой вкус. Утреннее приветствие моего друга показалось важным, как письмо с фронта.

Когда я вышла из дома, кое-где накрапывало. Возле нашего дома дождь шёл, а у соседнего его не было, он сыпался как крупа – горстями – то тут, то там… Холод давил и наступал. Листьев на деревьях не было. Они все опали за одну ночь и лежали прямо на дороге, как груды тряпья. Возле платанов они были сухие, пожелтевшие и подпревшие, гинкго осыпались яркими золотыми бабочками, а деревья, похожие на тополя, сбросили листья ещё зелёными и свежими, лакированные и огромные как тарелки. И только одна сумасшедшая магнолия стояла пурпурная и торжественная посреди облетевшего парка точно оперная дива в вечернем платье в пустом зале.

…Через несколько часов я вернулась после утренних пар, легла вздремнуть и вскоре проснулась от страшного воя за окнами. Завывало так громко и театрально, что это казалось постановкой. Выл мужской голос, то низко, то повыше, с такими постанываниями что ли. Не как зверь, не как дитя, а как избалованный мужчина, но оглушительно громко. Моя завкафедрой, Чжу-лаоши, и Синхун, начальник международного офиса прислали сообщения с предупреждением: похолодало, одевайтесь теплее. Дело, похоже, было нешуточное.

Заглянув в холодильник, я поняла, что нужна какая-то другая еда. Необходимы были также мёд, имбирь и тёплые булочки. И хотя выйти на улицу казалось невозможным, нужно было собираться на вечерние пары.

– Привет, – сказала мне ОНА, едва я приоткрыла дверь подъезда. – Ты хотела меня видеть. – И наотмашь ударила по лицу. Я захлебнулась. Ветер сбивал с ног сзади и оглоушивал спереди. Он вихрился, как будто их было двое – два огромных духа лупили друг друга, и попадало мне. Река встала дыбом и застыла, рябая и покоцанная как старое зеркало. Люди на мопедах заползли в панцири и ехали очень медленно, вслепую, наталкиваясь друг на друга.

– Madam, – взволнованно сообщили мне первокурсники, смешивая языки, – завтра обещают снег. Вы должны позаботиться о себе. И они наматывали на меня бесконечный невидимый шарф и тёрли ладони одна о другую, иллюстрируя серьёзность момента. Они написали для меня по-китайски поговорку о сезоне «малых снегов» (как раз начинается завтра) и выглядели умудренными опытом предков. Нужно быть безмятежным и скромным в эти дни, чтобы противостоять патогенным ветрам ци, слушать красивую музыку и есть сельдерей с грибами.

…И назавтра действительно выпал снег. Лёг на крыши гаражей и на скамейки, припорошил можжевеловые живые изгороди. Ветер успокоился, и в нашем маленьком парке, как ни в чем не бывало, в семь утра старички уже занимались тайчи, а дамочки пикантного возраста танцевали в шёлковых костюмах с огромными красными веерами. Всё вошло в своё русло. Просто малые снега.

Тайань, 22—23 ноября 2016