Читать книгу Сказ про Ваньку, про Илью-оборотня и про Фаню-хранительницу - Ольга Вуд - Страница 3

Мóра ждала. Со дня на день должна была прийти новая девочка – новая жертва, как считала Мóра. Хоть у неё была и ответственная работа – да, именно работа, – она всё равно сокрушалась о зря потраченной жизни и очень надеялась, что, даже несмотря на предрассудки, у неё будет возможность переродиться и прожить хотя бы следующий век только для себя.

Старая ведьма уже точно не помнила, сколько жила на этой поляне и изо дня в день присматривала за Лесом. Конечно, Мóра припоминала, как за ней пришли в её шестнадцатый день рождения. До этого ей нравилась жизнь в деревне, да и небольшие планы на будущее уже были. Но, узнав о звучащем, словно приказ, предложении стать Хранительницей, родители моментально поменяли свои мысли относительно этого самого будущего и напридумывали себе многочисленные преимущества от многолетнего дочернего служения Лесу. Конечно же, они посчитали это одним из достойнейших дел, и уверовали, что именно для этого и существует человек на земле.

Но Мóра была не очень-то согласна с их рвением и радостным предвкушением. Она хотела жить, как обычный человек, радоваться повседневной, немного рутинной жизни, а не прозябать долгие годы на хоть и уютной, но отрезанной от мира поляне, и умереть в итоге в безызвестности и одиночестве. Уже тогда Мóра поняла – от судьбы никак не отвертеться: теперь она связана с Лесом – как и он с ней, на то время, пока Хранительница будет жива.

Теперь же Мóра сидела в ожидании своей преемницы, которую подобным образом вырвали из родительского дома, из, возможно, даже и не очень, счастливого будущего. Ведьма беспокоилась за эту свежую кровь, переживала за девушку, предчувствуя надвигающуюся на неё напасть. Но она была не в состоянии предсказать и предугадать, откуда случится беда и каков будет её вид.

***

На следующей день после разговора с Фаней, ближе к вечеру, возле домика Мóры раздался еле слышный шорох, похожий на звук осторожных шагов. Мóра насторожилась, обратив весь оставшийся в сохранности слух к улице. Это могло быть либо обыкновенное животное – что было очень вероятно, либо сам Лес решил пожаловать в гости – такого лично с ней никогда не случалось, но мало ли. Рассчитывать на заблудившегося путника не имело смысла: люди просто не смогли бы найти дорогу к её избушке, так как поляна была огорожена некоторой защитной силой, отваживающей незваных гостей.

За окном снова послышался шорох, на этот раз более явственный: кто-то приближался к двери. Мóра насторожилась: Фаня не успела бы добраться до неё так скоро, а вот какая-нибудь нечисть вполне могла бы рискнуть сунуться – такого лично с ней никогда не случалось, и всё-таки.

Мóра тяжело поднялась с лавки, стараясь не шуметь. Она аккуратно взяла посох, передающийся Хранительницам из поколения в поколение, и, осторожно обходя скрипучие половицы, двинулась к двери, попутно прихватив измельчённые листья крапивы. Она поднесла руку с травой к губам и зашептала в неё: "Отведи, прогони, испугай, в дом не пускай. Думы тёмные раскрой, пусть голова станет пустой".

Очевидно это был защитный заговор, рассчитанный на успокоение и, возможно, запутывание крадущегося в ночи.

Но, подойдя к двери, Мóра поняла: для того, чтобы отворить, ей придётся с чем-то расстаться – или бросить посох, помогающий собрать силы, или расстаться с травой, превратившейся после заговора в сильнейшую из защит от, вероятно, враждебно настроенного существа, притаившегося за порогом.

Наконец, Мóра отважилась оставить посох в стороне. Приготовившись раскрыть дверь и весьма недружелюбным тоном поинтересоваться у темноты, кого же она там прячет, старуха запнулась: в дверь тихо и очень неуверенно постучали, словно проситель боялся отказа или недружелюбного принятия.

Мóра опешила. Она не ожидала от ночного гостя такого одновременного дерзкого и естественного способа пробраться в ней в дом, как стук в дверь. Ведьма вся подобралась и, насколько позволяла её старость, громко и сурово спросила:

– Кто пожаловал в такое позднее время к старой ведьме? – Мóра скривилась от помпезности своего вопроса, но с помощью его хотя бы успела поведать, кто она, с намёком на то, что в этой стычке ей терять нечего.

– Не сочтите за наглость. Дело в том, что я сам не понимаю, как тут оказался. Вчера утром я проснулся с твёрдым намерением двигаться в определённом направлении. В течении полутора суток я держался намеченного пути, пока не добрался до поляны и не увидел ваш дом. В это мгновение необъяснимое желание стремиться куда-то вперёд пропало, а я так и остался стоять в отупении, с трудом осознавая, для чего я здесь. Это похоже на наваждение и бред умалишённого, но прошу мне поверить.

Голос за дверью был уверенным и крепким. Его обладатель не был обделён силой, но вот кому это было на руку, стоило задуматься. Пока Мóра взвешивала все "за" и "против", раздумывая, как поступить с незваным гостем, пристроенный к стене посох ни с того ни с сего завалился на пол, словно его швырнул домовой, и завертелся, как волчок. Он всё крутился и крутился, пока Мóра следила за ним, ожидая окончательного решения. И тут окаянная палка резко остановилась, показывая одним концом на дверь, как бы намекая на необходимость открыться.

– Ох, и зачем мне это приключение в последние дни. Ты, видимо, тоже уже с ума сходишь, раз решил такое устроить, – закатив глаза, шёпотом обратилась Мóра к Лесу. Но, безропотно подойдя к надёжной дубовой двери, открыла её.

На пороге стоял темноволосый юноша. Его можно было бы принять и за обыкновенного сбившегося с пути охотника, но уверенный и немного диковатый вид выдавал некое волшебство, хранящееся где-то в глубине, и Мóра это очень ясно чувствовала. Но не только скрытая волшебная сущность парня привлекла её внимание: один его глаз был прикрыт повязкой.

– Ты кто таков будешь? – спросила Мóра, не отводя взгляда с незнакомца и поднимая затихший посох.

Парень расплылся в улыбке. Ведьма разобрала промелькнувшее в молоденьких морщинках облегчение.

– Так вот чью тень я замечал краем глаза в пути, – парень, наконец, свободно вдохнул тёплый ночной воздух. – Меня зовут Илья, и я – оборотень.

***

– Вот те на. Неожиданно. Не думала, что всё так плохо, – проворчала Мóра себе под нос и уже громче добавила: – Давай сделаем так: у меня тут в руке защитная трава, я её кину тебе под ноги, и если ты мне желаешь зла, тебе несдобровать, а если ты пришёл с миром, то с тобой ничего не случится. Идёт?

– Идёт, – продолжая улыбаться, откликнулся Илья.

Мóра запустила в него травой и, не услышав ничего, кроме чиха, пригласила парня в дом.

Ведьма не ожидала гостей и давненько приготовилась ко сну: прибранный дом ясно об этом говорил. Но, вспомнив об упомянутой Ильёй долгой дороге и не представляя, какого он вида оборотень, Мóра всё же решила его для начала накормить. Накрывать долго не пришлось – стоило только захотеть, как на столе само собой появлялось угощение. Парень просиял, сверкнув голодным взглядом, отчего стал выглядеть ещё моложе.

Ведьма опустилась на стул напротив уже уплетающего за обе щеки молодого человека.

– Сколько ж тебе лет? – не удержалась Мóра от вопроса. Приметив в Илье некий силу и стать, она в глубине души даже жалела, что Лес не послал парня раньше, лет эдак на восемьдесят.

– Это лето у меня пятьдесят третье. Но ведь оборотни созревают намного дольше, чем люди, поэтому сейчас, по меркам оборотня, я ещё подросток. Родных у меня нет, да и по пути я не встречал никого из себе подобных, – ответил ей Илья, пытаясь не подавиться.

Мóра предполагала, что парень окажется каким-нибудь стандартным волком, или, что более вероятно в связи с телосложением, медведем. Чтобы не гадать, ведьма решила спросить у гостя, в какое же животное тот оборачивается.

– В вепря, – последовал немного приглушённый жеванием, но всё же весьма внятный ответ.

Мóра в который раз за день опешила. Насколько она знала, перевёртыши в последнее время стали встречаться очень и очень редко. Какая-то то ли болезнь, то ли нечистая сила истребляла их поголовно. И если в начале Лесного пути, как поговаривали, можно было встретить оборотней различных видов, теперь же встречались лишь волки-перевёртыши, да и то надо было постараться, отыскивая их, так как они предпочитали прятаться, зная участь сородичей. Но сейчас перед ней сидел уникальный оборотень – вепрь, которых никто не видел лет четыреста точно, а этот успел уже и жизнь повидать, и добраться до поляны без приключений. Если это было не чудо, то что ещё – Мóра просто не представляла, так как мало верила в везение.

Илья дожевал ленивые голубцы из котелка и принялся за сушки с иван-чаем. Он всё хрустел, а Мóра никак не могла представить, что теперь делать с этим парнишкой. Естественно в будущем он пригодится и Фане, и Лесу тем более. Но в настоящее время была некоторая трудность. Через день явится Фаня, ей тоже надо будет объяснить, что это за гость и с какой целью тут поселился. А на эти вопросы и сама Мóра не знала ответов.

– Ты сказал, что видел чью-то тень по пути сюда, – Мóра замолчала, ожидая ответного кивка. – Может, происходило ещё что-нибудь? Иные видения, слова, обрывки воспоминаний прошлого или будущего.

– Да как же можно увидеть воспоминание будущего, если это самое будущее ещё не случилось? – насмешливо глянув на Мóру, усмехнулся Илья, но, заметив, как приподнялась её седая, кустистая бровь, запнулся, и вдруг в его голове промелькнуло, словно лёгкий ветерок или давно забытый запах, воспоминание. – Хотя, да… кажись, что-то было. Несколько моментов, ранее не происходивших в моей жизни, и видел я их словно со стороны.

Илья замолчал, припоминая увиденное. Мóра беспокойно поёрзала на стуле, ожидая продолжения.

– Первое. Мы с каким-то мальчиком носим железо из рудников. Но юноша рядом со мной размыт, разглядеть его черты невозможно, – было заметно, что Илья старается изо всех сил вспомнить и понять знаки. – Потом… в этом доме я помогаю какой-то девушке по хозяйству, – Илья стал опасливо озираться. – И ещё помню, мы были все вместе: вы, я и эта самая девушка, причём она была с большим животом.

– Вот же ж дала ей денёчек форы, – Мóра схватилась за сердце, но быстро успокоилась. – Ну, что ж, что сделано, то сделано. Видимо, мне придётся задержаться.

Ведьма направилась к новой двери, которой утром ещё не было. Она догадалась: за день дом успел подготовиться к тому, что в нём появится новый житель.

– Твоя комната, – Мóра распахнула дверь и заглянула через порог, не скрывая любопытства.

Но ничего особенного внутри не обнаружилось. Небольшая, но прочная кровать: вероятно, Илья без труда на ней расположится. Аккуратный сундук для вещей, скромный стол да парочка табуретов. По размеру комната была примерно как у Мóры, только вот чувствовалась забота дома о новом жителе: окно оказалось чуть больше обычного.

– Вообще, я предпочитаю спать под звёздами, – бесшумно и весьма неожиданно Илья оказался над плечом Мóры, чем и напугал её. Она вскинулась и уже хотела поругать его, чтобы он никогда подобного не творил со старыми женщинами, однако, переведя дух, передумала читать нотации. – Но только в хорошую погоду. Спать под дождём, или под снегом, или на грязи немного неудобно. Да и свой уголок нужен будет.

Оборотень задумался. Загрустил, совершенно не понимая, в роли кого он тут будет жить и что ему предстоит делать. Это же дом ведьмы, хоть и лесной. Вдруг они тут едят людей, или занимаются тёмным колдовством, раз у них так слажено получается следить за лесом на протяжении столетий. Просто невероятно.

Но потом Илья подумал, что успеет разобраться, что к чему, а пока поживёт здесь. Его радовало, что теперь у него появятся люди, действительно нуждающиеся в его помощи, а не клыках, ради которых и убивали его сородичей. Он кому-то нужен, нужна его сила и его способности, применявшиеся ранее только в поиске пропитания или для спасения от охотников.

Вероятность дотянуть, с бродячим способом жизни, до своего сотого года у Ильи была ничтожна. Скорее всего со временем люди нашли бы его и прикончили, или появилась бы злая ведьма с намерением вырвать для определённого заговора его второй глаз, и всё, пиши пропало – Илья был бы не жилец.

Но теперь у него, возможно, появятся те, кто сможет его защитить. Хоть Илья и не считал себя слабым, но уязвимых мест у этого вида оборотней было хоть отбавляй. Так что парень был счастлив, когда укладывался на кровать, решив первый день на новом месте провести под крышей, отныне прикрывающей и его бедную голову.

***

С первыми лучами солнца Мóра вспомнила о скором прибытии уже беременной Фани. Что случится с ребёнком после рождения, Мóра не догадывалась, но верила, что в определённый момент он, ещё не рождённый мальчик, поможет Лесу. Только вот как?

К середине дня ведьма смирилась с отсрочкой на отдых. Только это и тяготило её. Несмотря на сверхчеловеческую живучесть, Мóре уже хотелось покоя. Поэтому, тяжело вздыхая, она подготавливала дом к тому, что некоторое время в нём будут проживать три с половиной человека.

Появилась ещё одна дверь, ведущая в маленькую, укромную комнатку, и Мóра пожелала самой переселиться в каморку, рассчитывая по возможности провести в доме наименьшее время. Избушку она давно считала только своей, но теперь настала пора ею делиться.

К вечеру ведьма наметила, какие заготовки предстоит сделать, когда придёт время, и какие травы надлежит собрать позже, к моменту разрешения Фани.

Внешне Мóра была сурова, но всё же она радовалась за девушку. Ей было отрадно сознавать, что молодая душа успела насладиться жизнью до того, как отдала в распоряжение Лесу свою жизнь. И со временем после девушки где-то будет жить её кровная родня. После Мóры же ничего не останется, кроме воспоминаний. Это печалило старушку. Но поделать она уже ничего не могла.

***

Фаня вышла к очередной неизвестной поляне на рассвете. Только спустя пару мгновений, после появившегося на ней странного дома, она догадалась об окончании своего путешествия.

Эта часть леса совсем не была похожа на ту, к которой привыкла девушка: вокруг поднимались к небу незнакомые деревья и там и тут виднелись острые пни – в её родном лесу не было этих останков, напоминавших о былом величии живых существ. И здесь было больно видеть коряги, словно лес то ли болел и от этого редел, то ли просто люди менее внимательно относились к природе в этих местах.

Возникший домик выглядел гостеприимно. Из трубы его шёл едва заметный дымок. Даже на таком расстоянии Фаня ощущала его уют и непередаваемое домашнее тепло. Девушка так устала пробираться по заросшим тропкам, спрятанным под нависшими кустами, что даже не задумывалась, откуда эти самые тропки взялись.

Фаня ещё продолжала измождённо всматриваться в дом, когда дверь отворилась и оттуда выглянула Мóра.

– Что ты там стоишь? Ну-ка быстро в дом, а то, не дай боги, простудишься, лечи потом тебя, – прикрикнула Мóра и для убедительности призывающе помахала рукой, мол, давай заходи.

Фаня усмехнулась про себя: хоть Мóра и старалась показаться этакой злой старушкой, раздражающейся по каждой мелочи, тем не менее, ей были не безразличны окружающие её люди.

Девушка пока не догадывалась, что ей предстоит жить со старой ведьмой долгие месяцы, и думала, что через пару дней та оставит дом, после чего Фаня будет жить одна одинёшенька.

В доме было натоплено. Фаня с удовольствием скинула свою изрядно стоптанную обувь, опустив ноги в мягкие чуни, без слов протянутые Мóрой. Юная гостья замялась на пороге, не зная куда себя деть, однако решила двинуться в сторону чудесного запаха, исходящего, вероятно, от печки.

– Садись за стол, сейчас тебе нагрею молока. И пирожки бери. Вот ещё, кстати, выпей вот этого отвара, он помогает восстановиться после долгой дороги, – хлопотала Мóра. Её приятно тяготила возникшая суматоха. Наконец-то она чувствовала себя нужной людям, а не только бесплотному, хоть и всемогущему, созданию.

– Из чего этот отвар? – осведомилась Фаня, с любопытством нюхая тёплую жидкость, отдающую одновременно и горьким душком, и сладкими нотками.

И когда уже старушка хотела на неё цыкнуть, что нечего задавать подобные вопросы, а надо просто взять и выпить настойку, она поняла: девочка-то должна хоть чему-то поучиться пока она, Мóра, будет с ней.

Ведьма, скрепя сердце, ответила:

– Дубовые почки, иголки можжевельника и плоды шиповника – всё это заливаешь водой и ставишь в печь на ночь, а утром получается укрепляющая настойка.

– Интересно, – пробормотала Фаня в кружку, отпивая глоток. Её скривившееся лицо поведало о вкусе напитка, но спорить со старой мудрой женщиной она не решилась и постаралась через силу допить настойку.

И тут в комнату зашёл Илья.

Гостья застыла с кружкой у рта и молча уставилась на незнакомца. Молодой человек, мимоходом глянув на неё, бросил:

– А, это ты. Здравствуй, – и исчез за дверью. Через пару минут он появился оттуда, вытирая лицо полотенцем. "Видимо, там умывальня", – подытожила про себя удивлённая девушка и, отставив кружку, стала внимательно рассматривать парня, пытаясь припомнить, не встречались ли они раньше.

– Не надо так глазеть, девочка, ты его знать не знаешь, – грубо отвлекла её старуха. – Ему твой образ вчера привиделся: это наш Лес показал, с кем ему тут предстоит ютиться, – заключила Мóра и, смягчившись, сказала: – Что ж. Так как в ближайшее время мы будем жить втроём, то, думаю, стоит и познакомиться. Илья, это – Фаня, новая Хранительница Леса. Фаня, это – Илья, оборотень, и он будет помогать тебе по хозяйству.

Было заметно, как Фаня вздрогнула при упоминании оборотня, отпрянув от парня. Илья при этом ничуть не изменился в лице, потому что мог понять эти предрассудки. Он слышал, что в сёлах бродят слухи о кровожадных, жестоких и беспощадных оборотнях, похищающих и пожирающих людей. Но сам Илья был необычным перевёртышем: парень просто-напросто не выносил вида сырого мяса, а уж есть его тем более не мог.

– Хранительницам всегда помогали оборотни? – уточнила Фаня. Вероятно, ей стали интересны некоторые тонкости этого дела.

– Нет, Илья пришёл совсем недавно и будет помогать только тебе. Раньше у Хранительниц не было помощников, – ответила Мóра и поднялась за чугунком, стоящем на плите. Но, уловив её намерение, Илья подскочил, чтобы помочь старушке, которая впервые за всё это время глянула на него с благодарностью.

– Но почему? Неужели я настолько хуже остальных? – неуверенно и, словно ожидая смертного приговора, уточнила Фаня.

– Девочка, ты не можешь быть хуже остальных, мы же с Лесом выбрали тебя в преемницы, значит, ты достойна заменить меня на этом месте. Но в будущем Лесу понадобится очень серьёзная помощь, которая придёт от трёх людей, и первые два – это ты и Илья, – Мóра участливо положила руку на Фанино плечо, как бы успокаивая.

– Кто же тогда третий, если не вы? – нахмурив брови, решилась спросить девушка.

– Хм, подозреваю, что это будет твой сын, – усмехнувшись, ответила ей Мóра.

– Но у меня нет никакого… – начала было оправдываться Фаня, но, вспомнив прошедшую ночь, лицо её залилось красноватым, здоровым румянцем. – Значит?…

– Да, девочка моя, в ближайшем будущем ты станешь мамой, – подтвердила Мóра.