Читать книгу Кодекс скверны. Разжигая Пламя - Ольга Ясницкая - Страница 3

В окно настойчиво постучали. Потом ещё раз. Сон уже пропал, но открывать глаза не хотелось. Керс повернулся к стене и накрылся покрывалом с головой. После ночной попойки единственное, чего хотелось – тихо сдохнуть.

Забарабанили ещё сильнее, но он стойко продолжал прикидываться трупом.

От открытой двери потянуло морозом, послышались лёгкие шаги, совсем рядом скрипнула половица. Надежда, что незваный гость проявит сочувствие и по-тихому отвалит, быстро испарилась – видимо, о сострадании в Исайлуме и не слыхивали.

– Доброе утро, златоглазый! – покрывало грубо сдёрнули.

Опять эта заноза! Хорошо, что поленился ночью портки снять, неловко бы как-то вышло, ребёнок всё-таки.

– Отвянь, малявка, – Керс уткнулся лицом в подушку. – Дай поспать.

– Вождь твой приехать, тебя звать, – обиженно сообщила Агот.

Чёрт, как невовремя! Новость, конечно, отличная, но толку от него сейчас меньше, чем от хромой кобылы. Проклятый арак, гореть ему ярким пламенем.

Керс с трудом поднялся, стараясь сосредоточить взгляд на одной точке. Мысли в голове дребезжали, как поджаренные семена в уруттанских погремушках, а в горле пересохло, что в Мёртвых Пустошах под палящим солнцем.

Глаза девчонки коварно заблестели, и она оглянулась на стол. Кувшин с водой, раскачиваясь, поднялся в воздух, медленно подплыл к Керсу и завис над головой.

– Пить хотеть, да? – с невинной улыбкой спросила Агот.

– Хотеть, хотеть, – передразнил он. – Давай его сюда!

– Держи! – сосуд наклонился, и всё содержимое выплеснулось ему прямо на голову.

– Ну шельма малая! – беззлобно прорычал Керс и, поймав за рукав уже норовившую смыться проказницу, подхватил её на руки.

Кувшин, грохнувшись на пол, разлетелся на части.

– Отпусти! – заверещала Агот.

Не обращая внимания на её крики, Керс с лёгкостью закинул девчонку на плечо и направился к выходу.

– Что, мать вашу, здесь происходит?! – подскочил ничего не соображающий спросонья Бродяга.

– Утренние процедуры, – пояснил Керс и, распахнув дверь, вышел на крыльцо.

– Отпусти, я сказать!

– Ну ладно, сама напросилась.

С визгом Агот рухнула в сугроб и, отряхиваясь от снега, принялась бранить его на уруттанском. Хмыкнув, Керс уклонился от снежка и закрыл дверь изнутри.

– Севир вернулся.

Бродяга потёр ладонями заспанное лицо и, кряхтя, принялся одеваться.

– Чёртов арак, в последний раз пью эту дрянь. Клянусь всеми шестью пальцами моей правой руки!

– Где-то я это уже слышал.

– Этот раз точно последний! – прозвучало это как-то неубедительно, да и сам Бродяга вряд ли верил в сказанное.

Керс наспех оделся и вышел из дома. Агот, переминаясь с ноги на ногу, подстерегала его у крыльца. Щёки её пылали, глаза задорно поблёскивали. В раскрасневшихся от мороза руках она мяла снежок, уже превратившийся в ледышку.

– Слушай, не до твоих игр сейчас, – Керс упреждающе поднял ладонь. – Севир у себя?

Девчонка тяжело вздохнула и отшвырнула ледяной «снаряд».

– Ага. Я тебя провести, – утопая в снегу по колено, рыжеволосая резво поскакала по сугробам.

Уже остановившись у самого большого дома, она вдруг смерила Керса задумчивым взглядом:

– Орм сказать, ты отметиться тьмой. Как это?

– А мне откуда знать! Вот у него и спроси.

– Он сказать: «держись подальше от этого танаиш», – заговорчески зашептала малявка. – Но я не хочу! Я понимать, он просто бояться за меня.

– Может, тебе всё-таки стоит его послушаться?

– Нет, златоглазый, ты мне нравиться! Хочу дружить, хочу научиться говорить хорошо. Ты меня учить будешь.

Керс озадаченно посмотрел на девчонку. Упрямо вздёрнутый носик, усыпанный веснушками, раскраснелся от мороза. Губы плотно поджаты, а в глазах даже не вопрос – требование.

Ну и чего она прицепилась к нему! Агот, конечно, забавная, и он даже немного привязаться к ней успел, но, если шаман прав и ей грозит опасность, будет безрассудно с его стороны позволить девчонке ошиваться рядом. Хотя она не из тех, кто так просто отстанет. Да и что может с ней произойти здесь, в Исайлуме?

– Ладно, я подумаю, – буркнул он и, приоткрыв дверь, оглянулся. – Возвращайся в юрту, околеешь же. Потом ходи-выслушивай за тебя…

Изначально этот дом строился как гостевой. В нём местные планировали временно заселять новоприбывшие семьи, но в итоге он в основном пустовал. Отказавшийся от собственного жилья Севир позже занял в нём одну из комнат, и с тех пор повелось, что так и не пригодившееся здание стало чем-то вроде регнумского Сената. Здесь проводились собрания, строились планы на будущее и даже иногда организовывались застолья в честь какого-нибудь праздника, которых у осквернённых, в общем-то, и не было. Приходилось выдумывать.

Завидев Керса, Севир приветливо заулыбался:

– Здорова, малец! Ну как, освоился уже?

– Угу. Давно приехал?

– Ещё до рассвета. Уже и выспаться успел, а вы всё дрыхнете. Что, ночка удалась на славу? – Севир придвинул к нему дымящуюся кружку. – На вот, выпей. Полегчает.

Керс с сомнением взглянул на содержимое, но увидев, что командир пьёт то же самое, всё-таки решился попробовать. На вкус терпкое, с кислинкой. То ли ягодный настой, то ли травы какие, аромат приятный. Не отрава – да и ладно.

– Анник в травах толк знает, пей смело, – заверил Севир, заметив его сомнения. – Кстати, слыхал, ты с Альмодом общий язык нашёл.

– Есть немного, – признался Керс, ища подвох в вопросе. – А это плохо?

– Нет, почему же. Он хороший малый, вспыльчивый слегка, но что с вас, молодых, взять! Сейчас остальные подтянутся, обсудим кое-что.

Сделав очередной глоток, Керс не без удивления отметил, что в голове стало потихоньку проясняться, а озноб, не покидавший его ни на минуту, так и вовсе прекратился.

– Видел Семидесятого, – помолчав, сообщил Севир. – Он теперь тоже с нами, так что, если всё пойдёт по плану, скоро ты, малец, со своими свидишься.

– Как они там вообще? – Керс с трудом сдерживал волнение. Это, чёрт возьми, лучшее, что довелось услышать за последние месяцы!

– Живы, расслабься.

Новость вселяла надежду. Ту, которую раньше он так ненавидел, а теперь едва ли не жил ею. Что там должно было пойти по плану – он понятия не имел, но уже пообещал себе сделать всё возможное, чтобы так оно и было.

Вошедший в дом шаман коротко поприветствовал Севира и занял свободное место:

– Хорошо у вас здесь. Чистая земля, добрая.

– А как иначе! Для своих же старались, – отозвался командир.

Орм бросил задумчивый взгляд на Керса и осуждающе покачал головой:

– Запрещать Агот общаться с тобой я не могу, но тебе, как мужчине, скажу: не нравится мне, что она за тобой хвостом бегает. Ребёнок она ещё, не забывай!

– О чём не забывать? – непонимающе мигнул Керс, но тут же дошло. – Ты что! Да и в мыслях не было!

Шаман испытующе посмотрел ему в глаза и удовлетворённо кивнул:

– Вижу, не лжёшь. Нет в тебе этой грязи, только знай, дружба ваша к беде приведёт.

Севир напряжённо нахмурился:

– О какой беде ты толкуешь, Орм?

– Пока не знаю. Да и знал бы – не сказал. Не имею права. Но она мне как дочь, не прощу себя, если случится с ней что.

Дверь снова скрипнула, на пороге показался Альмод. На удивление выглядел он бодро, будто и не глушил всю ночь этот свой треклятый арак. За ним почти сразу завалились Клык с Бродягой.

– Ну раз все в сборе, – Севир дождался, пока они усядутся, – тянуть не стану. Времени не так уж и много, а поразмыслить вам будет над чем. Клык здесь единственный, кто знает, о чём пойдёт речь, так что начну сначала, чтоб было всем понятно.

Командир заговорил о принцессе, объясняя, кто такая и чего хочет. Керс жадно ловил каждое слово, ещё не до конца осознавая, что всё, о чём вещает Севир, не вымысел. Верилось с трудом, что кто-то из свободных готов пойти против системы, против целого государства, уклад которого веками оставался почти неизменным. Что натолкнуло девчонку на такое решение и хватит ли ей духу пойти до самого конца? Не обманет ли осквернённых, заполучив корону? Вопросов скопилась целая куча, но его дело малое – молча выполнять приказы. Оставалось надеяться, что Севир понимает, во что ввязался.

Закончив, командир промочил горло.

– Не понимаю, а мы здесь при чём? – нахмурился Альмод. – Это ваша война.

– Не забегай вперёд. Это была предыстория, а вот теперь о самом важном, – Севир бросил на Орма многозначительный взгляд. – Принцесса предлагает земли в обмен на вашу помощь. Поддержите её – и Равнины будут вашими.

Лицо Альмода вытянулось в удивлении. Он недоверчиво посмотрел на командира, потом на шамана, молчащего всё это время, будто его разговор и вовсе не касался.

– И что же от нас требуется взамен? – наконец спросил вождь, подозрительно сузив глаза.

– Собрать всех, кто может сражаться. Чем больше, тем лучше. Не факт, что ваши топоры действительно пригодятся, но земли вы получите в любом случае. Разве они не стоят того, чтобы пролить немного уруттанской крови? – Севир многозначительно подмигнул.

– А если девчонка обманет?

– В этом случае Перо готово выступить гарантом. Есть рычаги, на которые мы можем надавить, если она вдруг пойдёт на попятную.

– Верится с трудом, – скривился Альмод. – Особенно тебе.

– Ничего другого предложить не могу, – на лице Севира проскользнула едва заметная тень. – Можете не соглашаться, но предложения получше вам ждать ещё лет триста.

Вождь откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на шамана:

– Что думаешь, Орм?

Тот медленно покачал головой:

– Пока ничего. Мне нужно увидеть её, тогда и можно будет что-то сказать.

– Я не могу рисковать своими людьми, – Альмод провёл рукой по бороде. – Их у меня и так немного. Да и другие племена спросят то же самое. На гарантии Пера им насрать, они о вас, может, и не слышали никогда.

Севир разочарованно пожал плечами:

– Вам решать, конечно. Моё дело предложить.

– Ответа тебе никто не даст, пока не увидим эту твою принцессу, – отрезал Орм.

– И как ты себе это представляешь? – Севир скептически выгнул бровь. – Тебе её сюда привезти, что ли?

– Можно устроить встречу и в городе. Если девчонка хочет наших воинов на своей стороне – явится как миленькая.

Керс мысленно поддержал уруттанцев. Требование вполне справедливое. Не принцессе придётся проливать кровь – так пусть снизойдёт до встречи с теми, у кого просит поддержки.

– Хорошо, что-нибудь придумаю, – после некоторого молчания отозвался Севир. – Дайте мне время.

Альмод кивнул и поднялся:

– Не подведи нас на этот раз, или, клянусь, твоя голова украсит вход в мою юрту.

Свирепо оскалившись, Клык глухо зарычал.

– Невежливо угрожать хозяину дома, где тебя приютили, – шаман грозно посмотрел на молодого вождя. – Прости его, Севир, рана от утраты ещё не до конца зажила.

Альмод с досадой пнул стул и, печатая шаг, покинул дом. Севир только горько ухмыльнулся, глядя тому в след.

– Предложение принцессы выгодно уруттанцам, – добавил Орм, поднимаясь из-за стола. – Они пойдут за ней, но только если будут уверены, что здесь нет обмана.

– Понимаю, – кивнул Севир. – Будет вам встреча.

– Я этому сосунку кадык вырву, – прорычал Клык, когда дверь за шаманом закрылась. – Только пусть попробует рыпнуться!

– Остынь уже, – небрежно отмахнулся командир. – Пустые угрозы. А ты что притих, малец? Какие мысли?

Керс удивлённо посмотрел на Севира, не ожидая, что его вообще о чём-то спросят:

– Не знаю. Никаких. Хотя… Мутно всё как-то. Не верю я свободным, даже твоим друзьям.

– И правильно, что не веришь, но другой возможности у нас не будет. Перу давно пора сделать хоть что-то стоящее.

– А Исайлум для тебя, значит, не стоящее? – нахохлился Бродяга. – Оглянись, Севир: скольких ты спас! И скольких ещё можешь спасти, если не станешь влезать в это дерьмо.

– Всё это жалкие крохи! Не на то я надеялся.

– Ты главный, тебе и решать, – Бродяга раздосадованно вздохнул. – Как бы только хуже не сделалось.

– Мы носим клеймо больше века, – напомнил Клык. – Разве может быть что-то хуже?!

– Не поверишь, но может, – мрачно ухмыльнулся Керс. – Например, если начнут убивать наш народ, как раньше.

– Не начнут, – возразил Севир. – Осквернённые выгодны знати живыми. А когда они начнут грызню между собой за свою драгоценную корону, у нас появится шанс хорошенько встряхнуть Легион изнутри.

– И как же ты собираешься его встряхнуть?

– Есть пара мыслей. Но сначала твой дым на деле проверим.

Конечно, звучит всё это интригующе, только до весны ещё дожить нужно, поганки ведь под снегом не растут.

– Какое принцессе вообще дело до осквернённых? – Керс не удержался от вопроса.

– Сердце доброе, – хитро ухмыльнулся Севир. – В отца своего пошла.

– Да власти она хочет за наш счёт, – пробурчал Бродяга. – Чего тут непонятного? Знаю я этих свободных, наобещают с три короба, а потом поимеют во все дыры.

– Может, и так, – Севир крутанул на столешнице пустую кружку, – но осквернённым нужна надежда, понимаешь? А Ровена именно та, кто сможет её дать.

– С чего бы вдруг! – возмутился Керс. – Никакая мне надежда не нужна! Тем более в лице какой-то непонятной самки. Я бы даже о ней слушать не стал, если бы не ты.

– Как раз наша задача сделать так, чтобы другие не просто захотели слушать, а согласились пойти за ней.

– С хера ли? – ощерился Бродяга. – Тебе поверят куда охотнее! Тебя, Севир, многие знают. А она для нас кто?

– Что ж до этого не поверили, раз знают? – тот сокрушённо покачал головой. – Нет, дружище, предводитель из меня никудышный, как оказалось. Принцесса куда лучше подходит на эту роль, а наше дело убедить в этом всех остальных.

– Непросто это будет, – Бродяга почесал затылок. – Пока, кроме недоверия, она ничего больше не вызывает, если честно. Даром, что дочь Урсуса.

– Действием подкрепить нужно, – задумчиво произнёс Клык. – Может, от её имени сделать что-нибудь? Пропаганду какую-нибудь?

– Ага, раздать скорпионам деревянных солдатиков, а сервусам резные поварёшки, – Керс ухмыльнулся.

– Солдатиков ординариям! – потребовал Бродяга. – Скорпионы и самотыками обойдутся.

– Иди в жопу! – давясь от смеха, Керс пнул шутника по ноге.

Клык обиженно надулся, слегка выпятив нижнюю челюсть вперёд. Сейчас он чем-то походил на кабана, что, по рассказам селян, обитал в местных лесах.

– Ржут они тут, – проворчал он. – Своё бы предложили, умники.

– Пока она чужая, никто и слушать о ней не станет, – пояснил Керс. – Нужно её как свою представить, легенду, может, какую выдумать. Вроде: «Жила-была принцесса, всю жизнь провела в заточении в замке страшного дракона-короля, а потом повстречала на балу осквернённого…» Который, ну… не знаю, например, убил злодея, влюбил в себя красавицу, а потом убедил её бороться за свободу своих собратьев.

– Сказочник хренов, – фыркнул Клык.

– А что, я бы послушал такую сказку, – хохотнул Бродяга, – особенно ту часть, где он её пялить будет на королевском ложе.

– Неплохая мысль, – похвалил Севир. Раздался смешок, и он, глянув на расплывшегося в улыбке Бродягу, раздражённо поморщился. – Да я не про это, мать твою! Значит так, выдумывать нам ничего не понадобится: девка-то из наших будет.

– В смысле? – опешил Керс. – Хочешь сказать, она тоже осквернённая?

– А я непонятно выразился? Пора бы ей из тени уже выходить, раз хочет нашей помощи. Но пока всем держать языки за зубами, усекли? Иначе повыдираю с корнем. Если раньше положенного пронюхают те, кому не следует, всё полетит псу под хвост.

Бродяга потрясённо присвистнул:

– Вот это новость!

– Раз она из наших, как её раньше не вычислили? – Керс всё никак не мог поверить. Ничего подобного слышать ему ещё не доводилось.

– Потому что у девчонки мозгов побольше, чем у некоторых из вас. Ей, конечно, опыта не хватает, но дело это поправимое. Думаю, она станет достойной правительницей, если власть её не развратит.

Керсу принцесса уже начинала нравиться. Чертовски сложно, должно быть, всю жизнь скрываться от Легиона, особенно будучи у всех на виду. Вот почему командир решил поддержать её: такое действительно заслуживает уважения.

– Ещё вопросы имеются? – Севир окинул собравшихся взглядом.

Бродяга покачал головой.

– Мы тут на охоту собрались, – Клык поднялся. – Альмод и ещё парочка уруттанцев. Присоединяйтесь.

Керс кивнул, даже не понимая, о чём речь. Все мысли заняло рассказанное Севиром. Если и впрямь удастся убедить собратьев, вместе они Легион в порошок сотрут. Разве не об этом втайне мечтает каждый осквернённый?

Но больше всего радовала новость, что скоро Четвёрка снова будет в сборе. Тоска по братьям и Твин так и не отступала ни на шаг, разве что немного приутихла, но стоило услышать о Слае, как тут же вернулась с новой силой.

Часто по вечерам Керс размышлял, каково им там, в Замке: как живут, о чём мечтают, вспоминают ли вообще о нём. Странно, что Слай ни слова ему не передал. Может, и не до того было, но гаденькое чувство несправедливости всё равно начало подтачивать изнутри. Вдруг он больше им не нужен? Свыклись, что теперь их трое, а может, и совсем забили на семью? И ладно Слай с Твин, они всегда вместе, а вот Харо в одиночку совсем одичает.

Вспомнилось, как завязалась с ним дружба ещё в Южном Мысе. Сорок Восьмому тогда и тринадцати не было. Угрюмый малёк, всегда сам по себе, маску почти не снимал. Жили они в разных казармах и как-то до этого не особо пересекались, а потом их перевели в часть к старшим, тогда и скорешились – общий враг объединил.

Старшаки там сильно зарвались, младшим очень непросто приходилось. Бывало, по нескольку суток их без еды оставляли. Особенно сильно доставалось Харо – за то, что огрызался, не прогибался ни под кого. Этим, наверное, и привлёк к себе внимание Керса. Вдвоём отбиваться стало проще, но выгребали по полной, да так, что порой в лазарете неделями торчали. Потом уже подловили главного той шайки и отделали его так, что тот едва не скопытился, но намёк всё же всосал – после того случая их уже не трогали.

В Регнуме было проще, да и опыт со старшаками уже имелся, но выводы Керс сделал ещё там, в Южном Мысе: самое важное – тот, кто с тобой рядом. Даже на охоте от напарника зависит, выживут ли в туннелях или в Пустошах. Что тогда говорить об остальном.