Читать книгу Ночные товарные. Избранные и новые стихотворения - Ольга Юрьевна Ермолаева - Страница 21

I. ТАЙНЫЙ ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРИК ВО ЛБУ
«Душа моя, представь, что в океане…»

Оглавление

Настюше Сухих

Душа моя, представь, что в океане

на шлюпку надвигается корабль…

не парусник – (фок-мачта, бизань-мачта), —

а как «Титаник». Больше. Ещё больше!

чудовищный, со множеством уступов,

во много этажей… И в трюмах – эхо.

И вздрагивает мощная обшивка,

и пахнет ржавой цепью и соляром.

И всё в ракушках брюхо корабля.

И он не освещён. И лишь один

там, высоко, горит иллюминатор…

нарядно-алый в пепельной громаде,

в дыму сиреневом, на фоне золотом…

ах, доченька, подольше оставайся

читательницей сборников морских!

таков закат из моего окошка

в Москве, на улице Космодемьянских…


…В ту осень вдруг закрыли наш участок,

и маленькому нашему отряду

велели обживать пустое место.

Глушь. И тайга. И Сихотэ́-Алинь.

Не стану говорить о том, как дрогли

мы в холода в палатках, как топились

чугунные выносливые печки,

как стряхивали с парусины снег…

мы наконец-то выстроили избы!

и я до белизны скоблила пол —

скоблила ровно полтора часочка,

поскольку было трудно наклоняться —

ведь вскорости должна родиться ты…


И чтоб создать уют и красоту

на полку я поставила флакончик

от рижского лосьона. Вот и праздник,

особенно, когда горят две лампы,

по горлышки налитые соляркой,

а в кадке – родниковая вода,

и радостно в печи гуляет пламя.


Я долго говорю, и всё ж не дольше,

чем происходит медленная жизнь…

Ты, милая, не можешь и представить,

как я в тайге когда-то тосковала

по чуду – электрическому свету,

по толпам у вечерних магазинов,

когда мороз, над мехом – пар дыханья,

и запахи духов и табака…

Как я ждала приходов вертолёта.

Но если бы сказали мне, что брошу

тайгу, и буду жить в других краях —

ответила б: «Да что вы! Я умру…»


О, к нам тогда наведалось начальство —

главный геолог партии Егоров,

и спешно накрывали мы на стол,

открыв консервы, наварив картошки,

распотрошив пришедшую посылку.

Как на картине, вижу всё застолье:

и спавшего на топчане пилота,

и на полу затоптанном – собак,

и печку, на которой вечный чайник,

и рацию, стоявшую в переднем

углу избы, и темень за окном,

и ватники, лежавшие у входа,

и наши невозвратные, большие,

живые тени на смолистых бревнах!


Егоров пел Высоцкого. Егоров

был чёрный и красивый. Он погибнет

спустя два года… Мы его просили

ещё раз спеть, ещё раз спеть, ещё…

и молодой, живой Борис Сухих

остался в преферанс играть с гостями,

А я ушла к себе, и очень долго

глядела на бревёнчатую стену,

и только встала, плача, чтоб впустить

весёлую обмёрзлую собаку…


Ночные товарные. Избранные и новые стихотворения

Подняться наверх