Читать книгу Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни - Оливер Боуден - Страница 9

Путь в Завти пролегал через Красную пустыню. Когда темнело, я останавливался на ночлег. Чтобы не замерзнуть, старался набрать камней и загородиться ими от ветра. Я впервые узнал, что нет более одинокого места, чем ночные пустынные равнины. Единственными моими спутниками были грифы, крики которых доносились из темноты. Я скучал по Айе и мысленно повторял: «Я докажу тебе, отцу с матерью, Рабии, что способен принимать решения». Эта упрямая мысль заставляла меня двигаться дальше, как я понимаю теперь, оглядываясь назад.

Воду я добывал так: рыл в песке яму, накрывал куском ткани и оставлял на ночь. Утром взошедшее солнце нагревало ткань, и на внутренней стороне образовывалась влага. Я высасывал воду из стеблей всех растений, какие попадались на пути. Предохраняя тело от обезвоживания, я старался двигаться размеренно и дышать через нос. Всему этому я научился у Хенсы, а затем и у отца. Когда мы с Айей стали постарше, то часто бродили по окрестной пустыне, строили шалаши, охотились и добывали пищу. Я старался научить ее тому, чему в свое время учили меня. «На охоте держись так, чтобы ветер дул тебе в лицо или вбок. Лучшее время для охоты – когда только начало светать и звери еще сонные…»

Благодаря своим учителям я умел читать по следам. Увидев помет, я знал, какой зверь его оставил. Я умел быстро снять шкуру с убитой добычи, пока тело еще не успело остыть, и выпотрошить внутренности, чтобы их запах не испортил мясо. Я знал, где и как делать надрез, не повреждая желудка и пищевода.

Если удавалось набрать хвороста, я разводил огонь и жарил мясо кроликов, грызунов, диких овец, коз и свиней. («С дикими свиньями, Байек, поступай иначе: выпотроши их, а потом опали шкуру на огне, чтобы обгорела щетина».) Я помнил, что печенку можно есть и полусырой, а почки способны хорошо утолить голод, но требуют варки. Сердце нужно жарить, потроха – варить. У копытных нужно удалять студенистые прослойки на ногах. Из языка и костей получается наваристая похлебка, а мозгами хорошо смазывать потрескавшиеся и воспаленные места на собственной коже. Нередко потроха одной добычи служили приманкой, чтобы поймать в силок другую. Кровь животных была одновременно питьем и едой. Я высасывал даже их глаза, поскольку и там содержалась влага.

Моим первым оружием была рогатка, но особую гордость у меня вызывал лук. Его я сделал, когда самая тяжелая и утомительная часть пути осталась позади. Почва в этих местах была плодороднее – сказывалась близость реки. Увидев росший тис, я срезал гибкую ветку для рукояти лука. Естественно, мне вспомнились отцовские уроки.

– Плечо лука надо держать вот так. Это позволит тебе определить нужную длину.

Отец показывал, как правильно очищать рукоять будущего лука от коры, состругивать ее концы и делать щели для тетивы. Затем нужно было сгладить поверхность рукояти и только потом натереть ее нутряным жиром. Тетиву я делал из сыромятной кожи. Закрепив ее на концах рукояти лука, я стягивал узлы стеблями крапивы. Это не давало тетиве ослабнуть.

Для стрел я выбирал ровные ветки белого клена. Их оперением служили птичьи перья. Я собирал их везде, где видел, и складывал в сумку.

Трудясь в одиночестве над луком, я вспоминал их всех: Хенсу, отца, мать, Рабию, Хепзефу… Айю. Знать бы, когда я снова их увижу… если увижу вообще.