Читать книгу Яблочный пирог. Литературная реконструкция - Orange - Страница 57

Барский дом. Раннее утро, ещё затемно.

Издали слышится звон колокольчика, который всё приближается, перенося обитателей усадьбы из сновидений в явь.

АЛЕКСАНДР потягивается в постели ещё в полудреме.

АЛЕКСАНДР

Кто бы мог пожаловать в такую рань? Разве что фельдъегерь со срочным предписанием вернуться в Петербург или, наоборот, удалиться на Соловки? А если это не фельдъегерь?

Он сбрасывает с себя одеяло и садится на кровати в нетерпении, мысленно представляет себе графа Сен-Жермена в треуголке и парике с косичкой, вылезавшего из кареты во дворе его скромного поместья. По телу пробегает дрожь.

Ишь, как торопится! Во весь опор!

Не в силах сдержать порыва, АЛЕКСАНДР в одной ночной рубашке выбегает на крыльцо.

К дому приближается не бравурная карета, запряженная четверкой, и не аскетичный фельдъегерь на казенных, а довольно обычная пара. Издали на еловой аллее плохо видно закутанного в шубу седока, покрытого инеем. Коляска становится всё ближе, ближе, ближе, описывает круг по двору, с трудом огибает на скорости клумбу и со всего маху топит лошадей по самое брюхо в сугробе.

АЛЕКСАНДР замирает на пороге дома, забыв закрыть за собой дверь и выпуская драгоценное тепло.

Шуба в коляске поднимается, сердце ждет чего-то таинственного, потустороннего, неведомого. Шуба падает из коляски в сугроб, мощными рывками продвигается через него к крыльцу. Шуба стряхивает с себя иней, который окутывает облаком неизвестности коляску и возницу. Шуба расправляется, увеличивается, надвигается на крыльцо.

И тут…*

* Виньетка из «Бахчисарайского фонтана» 1824 года.