Читать книгу Семь текстов - Осип Монгольштамп - Страница 10

– Я произошёл, – начал заверять он аборигенов, – от бракованной партии сервомеханизмов одной высокоразвитой цивилизации. Предков моего народа, – принялся сочинять капитан уже без особого напряжения, – своевременно не утилизировали. И потому они успели построить подпольный робозавод для собственного воспроизводства.

Когда дело с расширенным воспроизводством у предков наладилось, они, естественно, подверглись действию обычной робоэволюции. И вскоре превратились примерно в таких же паразитов для цивилизации наших высокоразвитых Хозяев, какими являются тараканы или крысы для людей. Поэтому в дальнейшем мой народ эволюционировал благодаря совершенствованию борьбы с нами наших Хозяев.

Условия, в которые Хозяева ставили нас травлей, бывали иногда настолько суровыми, что в процессе приспособления к ним изменился даже наш обмен веществ: с металл-полупроводникового на полностью органический.

Паразитирование не мешало моему народу иметь вполне обычные общественные структуры: у нас были как бедные, так и богатые, как честные, так и преступники. Один из моих прапрадедов принадлежал как раз к числу сотрудников мафии. И работал в ней ведущим специалистом отдела по борьбе с полицией.

Однажды моему прапрадеду с са́мого верха его преступной организации поступил секретный приказ: тайно от всех найти и уничтожить главаря мафии.

– То есть вы хотите сказать, что главарь мафии приказал убить себя? – не открывая глаз, перебил капитана Продолговатый.

– Ну да, – искренне соврал капитан. – Поиски главаря сразу натолкнулись на почти непреодолимые сложности. И мой прапрадед как дисциплинированный работник принялся раз за разом слать наверх под грифом «Только для босса» подробные шифрованные рапорты о своих неудачах. Но всякий раз получал в ответ секретные подтверждения прежнего приказа.

Мафия была настолько чётко организована, настолько хорошо отконспирирована, что моему прапрадеду, несмотря на все старания, не хватило жизни для выполнения задания. И тогда оно стало наследственным, стало нашей родовой традицией. И на него ушли жизни ещё трёх поколений моих предков.

Мой отец начал заниматься поисками босса ещё при жизни деда. И хотя по шпионажу у отца тогда был всего лишь первый юношеский разряд, на объект поисков, на главаря мафии, вышел именно он, новичок.

Ставка босса, как выяснил отец, размещалась в катакомбах предприятия «Ремонт пещер». Отец в последний раз отправил на самый верх мафии рапорт, в котором информировал главаря, что тот наконец выслежен и будет убит сразу, как только прочитает текст рапорта. После этого отец прокрался в пещерные катакомбы и устроил там засаду, собираясь во что бы то ни стало выполнить самоубийственный приказ босса…

Капитан остановился, посмотрел на ничего не выражавшие лица слушателей и решил подбавить правдоподобных подробностей.

– Когда босс, – опять принялся повествовать капитан, – отдав ежевечерние распоряжения помощникам, отпустил их и, оставшись один, начал читать поступившие за день рапорты, сидевший в засаде отец – как он сам потом рассказывал – разволновался так, что его бешено заколотившееся сердце избило себя и другие внутренности до синяков.

Главарь мафии неторопливо прочитал бумаги и наконец отложил их в сторону.

– Так-так, – озабоченно забормотал он, – кажется, нужно побыстрее заняться профилактикой смерти…

– Ничего не выйдет, босс, – торжественно объявил отец, доставая пистолет и выходя из укрытия к столу, за которым сидел главарь мафии. – Возраст у вас как раз самый предсмертный. Так что приготовьте ноги для протягивания.

– Ух ты, – с неодобрением проворчал босс, не обращая особого внимания на пистолет, – да это будет посерьёзней, чем даже угон инвалидных костылей… Приятель, прекращай трясти пушкой: а то как же я дальше-то буду жить, если ты меня сейчас пристрелишь? И кроме того, разве тебе не интересно узнать, почему я приказал выследить и убить себя?

– Хорошо, босс, – быстро подумав, согласился отец. – Вы приговариваетесь к пожизненному трёхминутному тюремному заключению. Побыстрей рассказывайте, что мне там, по-вашему, должно быть интересно…

– Считаешь, – холодно спросил главарь, – что дуло твоего пистолета до такой степени располагает к откровенности? Приятель, ты страдаешь непочтительностью. И потому о причинах приказа я теперь умолчу.

– Ладно, босс, тогда приступим к смертотерапии, – пожал плечами отец и выпустил главарю в грудь всю обойму.

– И что ты чувствуешь теперь? – слова главаря свидетельствовали о нулевом эффекте выстрелов.

– Спасибо за хороший вопрос, босс, – кивнул отец. – Что чувствую? Да так, невыносимое облегчение… Правда, пока не совсем понятно: почему вы остались живы? Думаю, нужно срочно проверить: уж не колдовство ли всё, что здесь происходит? Подождите, сейчас подберу для этой проверки лом потяжелее…

– Ты подумал о колдовстве? Зря, приятель. Будь уверен: против меня тебе не помогут не только серебряные пули… – удар лома расколол боссу голову и сквозь образовавшуюся щель отец увидел обычный динамик, который ехидно докончил, – …но и серебряные гильзы.

Динамик, скрытый в бутафорской голове главаря мафии, оказался подсоединённым к бытовому проигрывателю. На нём крутилась самая обычная грампластинка, но только не имевшая маркировки. И автомат для смены этих пластинок уже держал наготове следующую. Как ни тщательно обыскал отец всё вокруг, больше там не нашлось никаких устройств. Разве что провода от проигрывателя тянулись к манипуляторам, двигавшим руки босса.

– Может, тебя не устраивает скупость здешнего реквизита? – поинтересовался динамик, и тогда отец размахнулся, чтобы разбить сам проигрыватель.

Однако нанести удар не удалось, поскольку отца оглушило камнем, сорвавшимся с потолка пещеры.

– Приятель, тебе придётся уяснить, – произнёс динамик, – что и уместность моих реплик, издревле записанных на этой пластинке ради нынешнего разговора с тобой, да и вообще всё, целесообразно происходящее сейчас вокруг тебя, свидетельствуют о следующем: свобода твоей воли – фикция. Поскольку события твоей жизни давным-давно до мелочей предопределены.

Мой отец был недоверчив и упрям. Он снова подошёл к проигрывателю – на сей раз, чтобы взяться за лапку звукоснимателя. Отец хотел узнать: что произойдёт, если оборвать связь динамика с пластинкой? Однако в тот же миг над головой отца опять зловеще затрещал новый без видимых причин откалывающийся кусок камня. Отцу пришлось отскочить и задуматься о том, что он находится во власти непривычного и не совсем приятного явления.

– Не волнуйся, приятель, – приказал отцу динамик, – ты останешься жить: иначе я с тобой и не возился бы. Дабы ты окончательно убедился, что мои реплики записаны заранее, возьми с собой из запаса в автомате любую – на твой выбор – пластинку. И когда поставишь её дома на свой проигрыватель, мы завершим этот разговор.

Отец унёс выбранную наугад пластинку домой и там из разговора с нею узнал, что Хозяева – те самые, на которых мой народ паразитировал, – организуют этнографическую экспедицию для проверки гипотезы палеоконтактов между ископаемыми цивилизациями ядра галактики. И что ради данной цели Хозяевами уже построен по старинным чертежам примитивный трансгалактический фотонолёт класса «земля-Вселенная».

В один из укромных уголков этого фотонолёта – согласно инструкции пластинки – наша семья вскоре и перебралась. Но когда я вырос, нам пришлось бежать с корабля на спасательной шлюпке. Поскольку назревала авария, которую, как мы однажды отчётливо почувствовали, экипаж Хозяев был не в силах предотвратить…

– Теперь я иногда, – зажмурившись, тоном максимальной жуткости проговорил капитан, – ломаю голову над вопросом: что за природу имел встреченный отцом феномен? Ведь с виду он представлял собой цепь случайностей. Но вёл себя, тем не менее, вполне целесообразно. Похоже, тот феномен был чужим для материального мира и исследовал самих наших Хозяев. А показанные им возможности позволяют предположить: его контроль над судьбой моей семьи и над тем, что происходит лично со мной, не прекратился до сих пор… – всё-таки не выдержав и скатившись аж на подвывающие интонации, закончил капитан. И открыл глаза.

Выражение вежливого ужаса, с которым смотрел на него Продолговатый, немного расстроило капитана: он так старался убедить собеседников в правдивости изложенного, что и сам начал ощущать трудноуловимую связь рассказанной истории с реальностью.

– Капитан, – сочувственно покачал головой 5–6 Разрядов, – все знают, что делёж шкуры неубитого медведя считается эталоном абсурдности. Но разве нельзя снять шкуру с живого медведя так, чтобы он ещё некоторое время пожил? А разве не может медведь быть ободранным уже после того, как умрёт естественной смертью, то есть не будет убит охотником? Так вот, капитан, многие лобовые, неразрешимые противоречия существуют только в наших теориях. Из-за бедности, из-за ущербности последних в сравнении с богатством практики. А это богатство почти всегда позволяет развести феномены, на первый взгляд, конфликтующие напрямую, в лоб – по совершенно разным уровням.

– Правильно говоришь, – поддержал Разрядова Продолговатый. – Ваш отец, капитан, в этой истории, похоже, просто не захотел тратить силы, чтобы выяснить истинную причину озадачившего его противоречия. И ради любования неведомым пренебрёг удовольствием от применения скепсиса и логики.

– То есть ваш отец рановато сдался, – подвёл итог 5–6 Разрядов. – В проигрывателях могли быть вмонтированы, например, замаскированные передающие устройства. Или, возможно, кто-то управлял на расстоянии структурой пластинок…