Читать книгу Семь текстов - Осип Монгольштамп - Страница 13

В медицинском отделении лаборатории профессор Килограмм положил осторожно размороженный мозг на операционный стол рядом с новым телом Разрядова. Потом надел асептический халат, тщательно вымыл руки и натянул резиновые перчатки. А затем достал из автоклава простерилизованный бубен и принялся скакать с ним вокруг операционного стола, отбивая шаманский ритм и выкрикивая гнусавые заклинания.

Когда мозг 5–6 Разрядова непонятно каким образом всё-таки втянулся в ткани и исчез в глубинах тела, капитан, аплодируя глазами, спросил у профессора: при помощи чего тот вылечил Разрядова?

– При помощи шарлатанства, разумеется, – с готовностью сообщил профессор Килограмм. – Не понимаю, чему вы удивляетесь: разве человеку столь уж трудно принять мировоззрение, в коем научны именно ведьмы и колдуны, а ракеты и ЭВМ – всего лишь мистика и выдумка?

Капитан, как ни силился, ничего подобного представить себе так и не смог. Зато начал смутно припоминать, что когда-то слышал про человека, который с виду мог творить настоящие чудеса – хотя на самом деле просто умело использовал неустойчивости окружавшей его среды. И потому его действия, чрезвычайно экономные по сравнению с обычными усилиями людей, казались окружающим мистическими.

«Интересно, – подумал капитан, – как поступил бы с мозгом 5–6 Разрядова тот человек? Может, применил бы скрытое стигмодействие по методу Гипнократа?»

– Ну, ребята, чем там закончилась ваша битва при Ватерполо? – оживлённо полюбопытствовал, заходя в операционную, профессор Дециметр.

– Его убили заживо, – кивнул капитан на 5–6 Разрядова.

– Всё так, – подтвердил Разрядов, – я отделался смертью.

– Пошли, герой-рецидивист, – озабоченно позвал Разрядова профессор Килограмм. – Тебе ещё нужно пройти сеанс маниакальной терапии у врача-психопациента.

– Слушайте, – заговорщически обратился к капитану профессор Дециметр, когда они остались вдвоём, – я на днях изобрёл протез зоны удовольствия мозга. Осталось только убедиться в его универсальности. Поэтому мне очень хочется побыстрее испытать протез на вас, капитан, – как на существе из другой области Вселенной…

– Вам очень хочется испытать, профессор? А я вот, напротив, не хочу иметь никакого отношения к вашему протезу изобретения, – отрезал подскочивший от неожиданности капитан.

– Что ж, у невежества имеются и некоторые положительные черты: например, свобода от многих предрассудков, – обнажая в улыбке сверкавшие белизной ровные зубы, изрёк самодельную сентенцию Дециметр.

– Вы сказали «у невежества», профессор? Вот это уже совсем другое дело. Невежество, – это моя родная стихия, – с трудом пересилив мгновенно возникшее желание сделать из зубов оскорбителя аккуратную кучку, принялся преувеличенно восторгаться капитан. – Я как раз крупнейший специалист в данной сфере. И даже один из авторов учебника по невежеству. Интересно, профессор: как вы догадались, что эта область знаний мне очень близка?

– Область знаний? Тогда, быть может, вы знаете, – переждав восторги собеседника, веско произнёс Дециметр, и его зубы опять призывно сверкнули, – что сегодня, когда кругом свирепствует повальное благополучие, усиление зон удовольствия протезированием всем нам просто жизненно необходимо?

– Конечно, не знаю, – жизнерадостно помотал головой капитан. – И признаюсь в этом – заметьте, профессор – с превеликим удовольствием. А вот не могли бы вы как специалист по протезам предугадать: понадобятся вам через минуту протезы зубов или нет?

– Капитан, давайте не будем отвлекаться от темы, – снисходительно улыбнулся Дециметр. – Надеюсь, вам известно хотя бы то, что чувство удовольствия возникает как результат электрохимических раздражений в особых частях мозга, в так называемых «зонах удовольствия»?

– Да с какой стати я должен знать подобную муру? – вытаращил глаза капитан. – Ведь это, наверное, что-нибудь жутко высоколобое, не правда ли, профессор? А не находите, что с начисто вышибленными зубами вы стали бы выглядеть ещё высоколобее?

– Проблема в том, – нетерпеливо перебил Дециметр капитана с его вопросами, – что сегодня в мире сложилось тревожное, близкое к кризисному положение дел. А именно: из-за всеобщего трусливого консерватизма в вопросах получения удовольствий огромные и всё возрастающие мощности цивилизации, тераватты её энергии тратятся в конечном счёте на создание жалких, совершенно микроскопических токов в наших мозгах. Да и то лишь на самой периферии зон удовольствия…

– До чего же назойливые звуки издают некоторые гуманоиды перед тем, как получить по зубам… – озабоченно забормотал капитан, сжимая кулаки и многообещающе их оглядывая.

– …И получается, – продолжил издавать звуки Дециметр, – что КПД нашей цивилизации – который можно выразить как отношение всеобщего почти невозрастающего удовольствия к стремительно растущим затратам ресурсов – он непрерывно уменьшается, приближаясь к нулю. И мы, значит, всё относительно слабее стимулируемся положительными подкреплениями. Но ведь этак можно превратиться вообще в бесчувственную биомассу…

– Ах, профессор, сие у вас, наверное, просто гениальный вывод. А, кстати, зубы не мешают вам быть гениальным? – проявил капитан внимание к собеседнику.

– Однако если вы, капитан, – вкрадчиво понизил голос Дециметр, – воспользуетесь моим изобретением, то при каждом положительном подкреплении электрические заряды и нейромедиаторы потекут в вашем усовершенствованном мозге непосредственно в центры зон удовольствия. Причём мощность этих токов достигнет поистине астрономических величин…

– Профессор, – капитан угрожающе захватил левой рукой Дециметра за отворот халата, а кулак правой начал неторопливо отводить назад, – ну почему до вас так долго доходит, что человеку совсем не нужна ваша скорбная помощь?

– Да я же русским языком, – возмутился инопланетянин, – объяснил вам, что без всеобщего протезирования зон удовольствия рано или поздно должно наступить…

Дверь операционного бокса осторожно открылась, и в него заглянули привлечённые шумом Килограмм с 5–6 Разрядовым.

Капитан сразу отпустил Дециметра и сделал встревоженное лицо:

– Гуманоиды, у вас какие-то проблемы?

– Нет-нет, – переминаясь в дверях, смущённо промямлил Килограмм.

– Просто мы тут Разрядова до ума доводили. Потом видим: дверь. Дай, думаем, зайдём… Правда, Разрядов?

– А вот у нас с профессором Дециметром маленькая дискуссия вышла, – стал рассказывать капитан. – Он хотел засунуть мне в голову какой-то протез. Но я, похоже, переубедил профессора. И он, кажется, понял, что прежде чем донимать меня, ему нужно срочно потренироваться в изготовлении протезов для ломовых телег. Правильно, профессор?

– Не совсем, капитан, – захихикал Дециметр. – Но частично вы правы: да, в плане умственных способностей у вас действительно много общего с ломовыми экипажами…

– Профессор, вы явно мните себя крупным изобретателем и выдающимся учёным. Но, к сожалению, всё, что я от вас услышал, без сомнений, является результатом обыкновенного обострения глупости: вашей глупости, – поделился сделанными наблюдениями капитан и на всякий случай стал оглядываться в поисках чего-нибудь поувесистее: тяжёлые предметы всегда служили ему хорошим подспорьем в дискуссиях на мировоззренческие темы.

– Не злитесь на нас, пожалуйста, – постарался успокоить капитана Килограмм. – Вы же всё-таки человек – не то что мы, злосчастные гуманоиды…

– Слушайте, инопланетяне, – капитан устало посмотрел на циферблат голографических часов, вытатуированных под кожей запястья люминесцентными жидкими кристаллами и полупроводниковыми плёнками, – скоро будет уже полсуток, как я сюда прилетел. А толком мною у вас так ничего ещё не осмотрено…