Читать книгу Читаем Учительные и Исторические книги Ветхого Завета - П. Е. Михалицын - Страница 6

В Масоретской (то есть еврейской) Библии эта книга именуется «Мишле’» от евр. слова «маша’л» – афоризм, поучительная мысль, притча. В Септуагинте книга именуется παροιμία (притча, подобие, пословица). Св. Отцы называли эту книгу собранием всех добродетелей. Само значение слова «машал» понимают по-разному. Одни полагают, что притча могла быть первоначально сравнением по типу тех, которые часто встречаются в Ветхом Завете: «Приятная речь – сотовый мед, сладка для души и целебна для костей» (Прит. 16, 24). Другие считают, что притчи представляют собой сжатые краткие фразы, в которые сведена мудрость жизненного опыта. В других местах Ветхого Завета слово «машал» может означать присловье (Втор. 28, 37; Иер. 24, 9) или насмешливую песнь (Ис. 14, 4), где судьба пострадавшего выставляется уроком.

Наконец, некоторые полагают, что притчи – это такой вид священных произведений, в котором нравоучительная мысль выражается в форме краткого изречения, часто в форме пословицы, загадки, аполога и т. д. Притча в этом случае переводится как учение, слово при пути. Св. Афанасий Великий пишет: «Притчи – учение при пути, то есть написано для исправления ходящих по дороге жизни»[40].

Отцы и учителя Древней Церкви в большинстве своем полагали, что эту книгу написал Соломон. В новое время мнение древности о написании всей книги Соломоном подверглось критике. Современные ученые считают, что книга была составлена при царе Езекии или книжнике и священнике Ездре.

В книге Притчей мы слышим о Премудрости как о персонаже, о персоне или о ее персонификации, как субъекте некоего действия. Более того, мы слышим ее голос: «Не премудрость ли взывает? И не разум ли возвышает голос свой? Она становится на возвышенных местах, при дороге, на распутиях; она взывает у ворот при входе в город, при входе в двери: к вам, люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой!» (Прит. 8, 1–4). В учительной литературе Ветхого Завета все время слышится поучающий голос, например отца к детям (Прит. 1, 8; 4, 20; 6, 1), матери к сыну (Прит. 31, 2–8). Поэтому некоторые могли бы предположить, что голос Премудрости можно понять как метафорическое обобщение всех вообще родительских и наставнических голосов, как бы сливающихся в один голос. Но если учительство Премудрости можно понять как дидактическую персонификацию, ее собственные слова о космической роли выходят за пределы такого ее понимания: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок Вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Прит. 8, 22–31)[41].

Под Премудростью Божьей здесь обычно понимается прообраз Сына Божия, второго Лица Пресвятой Троицы. Премудрость созывает всех людей к себе домой на пир: «Семь столпов Дома Премудрости означают его совершенство. Семь – обычный символ полноты и величия (9.2). Вино смешано с пряностями, чтобы сделать его крепче и приятнее на вкус. Хлеб и вино (9.5) – символ учения и опыта, предлагаемых Премудростью».

Следует отметить, что Премудрости в книге Притчей противостоит другой персонаж – «жена чуждая», или «жена другого», т. е. попросту прелюбодейка, вовлекающая себя и своих «любовников» в бесчестие и смертельную опасность; но это же сочетание слов может подразумевать женщину чужеземную и иноверную или женщину-отступницу, забывшую Бога.