Читать книгу Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - Патриция Вентворт - Страница 13

Через два дня Энтони Леттер позвонил Джулии в ее квартиру.

– Можно приехать, повидаться с тобой?

– Если тебя не пугает жуткий беспорядок. Я привезла из Леттер-Энда множество своих вещей – главным образом, книги – и распаковываю их. Весь пол в книгах.

Войдя через двадцать минут, Энтони обнаружил, что это преуменьшение. Книги не только валялись по всему полу, но и стояли стопками на всех стульях, громоздились на раздвижном столе и на диване, служившем кроватью Джулии. Сама Джулия в красном халате, похоже, стиранном с тех пор, как он видел его последний раз, но быстро покрывавшемся пылью, хмуро посмотрела на него.

– Ужас, так ведь? Не знаю, что происходит с книгами при распаковке – их кажется в десять раз больше. Должен прийти человек, повесить полки вокруг окна, и не знаю, как буду есть или спать, пока он не закончит. Я подумала, может, составить большие стопы по обе стороны двери?

– Ладно, давай сделаем каждый по стопе. Нет, я буду подносить тебе книги, а ты составлять их. Твоя одежда не пострадает, а моя определенно.

– Пострадают твои драгоценные колени брюк! – отозвалась Джулия. – Ладно.

Они принялись составлять книги. Минуты через две Энтони спросил:

– Ну, как дела?

– Отвратительно!

Энтони приподнял бровь:

– В каком смысле?

Джулия с силой положила на стопу толстую книгу и ответила:

– Во всех, какие только могут прийти тебе в голову! Лоис клянется, что ее кто-то пытается отравить, Джимми, можно сказать, рвет на голове волосы, Элли своим беспокойством доводит себя до болезни, а у Минни совсем больной вид. Не знаю, как только я все это вынесла. Если бы не Элли, я бы не появлялась там, но оставить ее одну не могу. Мне требовался повод, чтобы приехать туда, вот я и привезла эти чертовы книги, но завтра поеду опять. Ты, наверно, не сможешь тоже поехать?

– Смогу, дорогая, – но ты говоришь это слишком уж соблазнительно.

Энтони увидел в ее взгляде такую мольбу, что противиться ей было трудно.

– Энтони, поехали! Право, это ужасно. Не думаю, что смогу разобраться с этим в одиночку, а разобраться нужно. У меня есть идея…

– Какого рода?

Джулия заколебалась.

– Эта проблема с ядом – она неприятна и, возможно, серьезна. У Лоис было пять приступов рвоты. Сами по себе они не страшны – ее вытошнит, и она снова в полном порядке. Так вот, либо она шутит над нами, либо кто-то шутит над ней. Она не хочет обращаться к врачу и клянется, что кто-то пытается ее отравить. – Джулия издала презрительный смешок. – Отравители так не действуют. Нет – она делает это сама или же делает кто-то, чтобы напугать или наказать ее.

Энтони покачал головой:

– Сама Лоис определенно этого не делает.

– Да, я тоже так думаю. Слишком уж некрасиво. Значит, делает кто-то другой. Кто?

– Не знаю. Ты упомянула, что у тебя есть идея. Скажешь, в чем она заключается?

– Да, должна сказать. У меня ужасное подозрение, что, возможно, это Мэнни.

Он посмотрел на нее с тревогой, потом на его лице отразилось облегчение.

– Мэнни?

– Кто еще есть в доме? Элли, Минни, я, ты, Джимми? Понимаешь? Но Мэнни – тут я не уверена. Она ужасно сердилась, что миссис Марш отправляют в приют. Сказала – и это совершенно справедливо, – что Глэдис Марш не отважилась бы на это, если бы ее не поддерживала Лоис. Мэнни вся кипит из-за коттеджа Ходсона, из-за того, что Лоис не хочет видеть Ронни в Леттер-Энде, и… да еще многого. Бедная Минни стала последней каплей. Мэнни знает, что она уходит, и, естественно, знает, что причиной этому Лоис. А у нее в углу кухонного шкафа стоит бутылка с настойкой ипекакуаны, ей ничего не стоит добавить чайную ложечку в блюдо или напиток, приготовленные только для Лоис.

– Дорогая, до чего пылкое у тебя воображение!

– Если бы. Я бы не хотела так думать, но почти уверена, что это Мэнни. А это опасно, Энтони.

Энтони спокойно сказал:

– Доказательств нет. Что ты собираешься предпринять?

Он сидел на подлокотнике заваленного книгами кресла. Джулия, хмурясь, подняла на него взгляд.

– Не знаю… наверно, поговорю с ней.

Губы Энтони насмешливо изогнулись.

– И что станешь делать, если Мэнни, обливаясь слезами раскаяния у тебя на плече, во всем признается?

Джулия слегка побледнела.

– Наверно, нужно будет рассказать все Джимми, убедить его отправить Мэнни на пенсию.

– Пенсии для престарелых отравителей, – язвительно произнес Энтони. – Дорогая, наглости тебе не занимать! Но, предположим, она не признается – тогда что?

Глаза Джулии расширились. В косом свете из окна за его спиной они походили на озерца темной от торфа воды в солнечных лучах. Она медленно заговорила:

– Я не знаю. Не представляю, что тут делать. Это не дает мне спать по ночам. Понимаешь, Лоис у всех вызывает ненависть, а когда тебя ненавидят все окружающие, непременно происходит что-то жуткое. Это как в наэлектризованном воздухе – неизвестно, куда ударит молния.

Энтони холодно сказал:

– Дорогая, прибереги драматизацию для великих романов.

Глаза Джулии гневно вспыхнули.

– Можешь смеяться, но ты не знаешь, каково это! Я не драматизирую, я излагаю тебе факты! Лоис то ли боится, то ли… не знаю что. Знаешь, каково это, когда человек ничего не выказывает, но чувствуешь, что он внутренне напряжен, это с ней и происходит. А Джимми не позволяет ей ни есть, ни пить ничего, приготовленного для нее специально. Хочет, чтобы она отказалась от своего отвратительного кофе по-турецки, она не соглашается, поэтому он, бедняга, тоже пьет его, и видно, что через силу. Конечно, он прекрасно знает, что раз сам пьет его, никто не станет устраивать такие шутки.

– Значит, приступов рвоты больше не было?

– После твоего отъезда нет. Послушай, это похоже на обвинение, разве не так? – Губы ее слегка растянулись, но до улыбки дело не дошло. Джулия взяла небольшую стопку книг, положила на большую стопу и сдержанно добавила: – Но, естественно, устраивать эти шутки ты не мог.

Энтони сидел, покачивая ногой, и наблюдал за Джулией.

– Ты хотела сказать мне комплимент – любезно отдать должное моей законопослушности?

– Нет. Ты вне подозрений, потому что…

Джулия внезапно прикусила губу и умолкла. Какую безмозглую дуру делает из тебя ревность. Однако если она постоянно тебя донимает, ты однажды не выдерживаешь и говоришь то, чего никак не собиралась.

Он насмешливо посмотрел на нее.

– Лестно, но неубедительно. Я бы хотел знать, почему ты не видишь во мне возможного отравителя.

Джулия ответила серьезно и бесхитростно:

– Потому что Лоис тебе нравится. Она была очень дорога тебе.

Энтони покачал головой:

– Дорогая, это не так.

Она неожиданно вспыхнула.

– Ты был влюблен в нее!

– Это совсем другое, мое дитя.

У Джулии радостно екнуло сердце: Энтони говорил то, во что ей больше всего на свете хотелось верить. Екнуло и упало снова. А что еще он мог сказать? Не скажет ведь он ей или кому бы то ни было, что до сих пор влюблен в жену двоюродного брата. Она уныло проговорила:

– Завтра мне нужно вернуться туда, и там будет сущий ад. Новая прислуга Лоис явится только через две недели, поэтому нам придется держаться там до тех пор. Элли и Минни работают, поэтому не могут уехать. Да и деваться им некуда. Минни, рада сказать, не пойдет к этой отвратительной старухе мисс Грей, Элли пока что не смогла найти комнату – Ронни отправляют в Брайтон, а там полно приезжих. Мне придется быть рядом, пока они там. Только надеюсь, что обойдется без финальной ссоры с Лоис.

Энтони издал сухой смешок.

– Уверена в себе?

Джулия резко заговорила:

– Я не должна ссориться с ней из-за Элли. И постоянно твержу это себе. Знаешь, Энтони, я не даю волю ненависти к ней, но могу дать.

– Дорогая, ты превосходно притворяешься.

Джулия посмотрела на него – глаза ее были мрачными, свет из них исчез, а брови сошлись в прямую черную линию.

– Я много думала об этом. Ненавидеть можно по-разному. Думаю, ненавидеть умом нормально. Умом ненавидишь не людей – ненавидишь отвратительные поступки, которые, наверно, всем ненавистны. Это нормально, но когда начинаешь ненавидеть сердцем, это опасно, это выводит тебя из душевного равновесия, и ненависть затмевает твой разум. Ты не знаешь, куда она тебя заведет, что вынудит сделать. Я всеми силами стараюсь ненавидеть только поступки Лоис, но иногда мне становится страшно.

Энтони встал. Слова Джулии сильно его затонули, но он не хотел этого показывать. Поднес ей с полдюжины книг и, когда она взяла их, положил руки ей на плечи и слегка встряхнул ее.

– Ты глупое дитя, но намерения у тебя добрые. Следуй им! Элли не будет пользы, если ты подольешь масла в огонь.

Джулия засмеялась, давая выход радости, которую всегда испытывала, когда он ее касался. Между ними не только шел разговор, но и, казалось, проходил сильный ток. Джулия искренне сказала:

– Я не хочу ссоры.