Читать книгу Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен - Страница 30

Последнее следствие увядания христианства – умирающая нация. Нет такой постхристианской нации, уровень рождаемости которой был бы достаточен для воспроизводства. Безусловно, имеется корреляция между ростом достатка и падением рождаемости, но она не является абсолютной. Мормоны отличаются стабильной рождаемостью – и принадлежат к числу самых богатых американцев. Но вот корреляция между увядающей верой и умирающей нацией видится абсолютной. Ортодоксальным иудеям свойственна высокая рождаемость. Светские евреи – на грани исчезновения. Белые в Калифорнии не воспроизводятся. Белые в «библейском поясе»[57] сохраняют стабильную рождаемость. В штате Юта[58] самый высокий уровень рождаемости по стране.

Гибель европейского христианства означает исчезновение европейцев как таковых; перспектива очевидна из демографической статистики для каждой западной страны. «Нация, которая убивает собственных детей, лишена надежды», – сказал папа Иоанн Павел II{261}. Во всей Европе, за исключением Ирландии, Польши и Португалии, действуют законы, разрешающие аборт по желанию; Африка и исламский мир защищают права нерожденных{262}. Европейцы как будто не понимают, что с ними происходит и почему, но обозреватель Ричард Минитер видит причинно-следственную связь между мертвой верой и умирающим континентом:

«Утрата веры в Европе – все равно что невидимая черная дыра с чрезвычайно высокой гравитацией… Они не понимают, почему их культура слабеет. Они не понимают, почему у них столько разводов и самоубийств. Не понимают, почему так мало европейских женщин рожают больше одного ребенка и почему на улицах большинства европейских городов встречаешь больше собак, чем детей. Таково влияние гибели исконной христианской веры на Европу»{263}.

Немецкий философ Юрген Хабермас, неверующий секулярист, писал в 2004 году: «Христианство, и ничто иное, является фундаментальной основой свободы, совести, прав человека и демократии, олицетворением западной цивилизации… Все прочее – пустая постмодернистская болтовня»{264}.

В работе «Победа разума» социолог религии Родни Старк соглашается с этим выводом. Европа, по его словам, обязана всем – культурой, свободой, наукой, богатством – христианству. По Старку, кризис умирающего континента имеет два выхода: «Европа станет более религиозной, чем сейчас, либо благодаря возрождению христианства, либо вследствие торжества ислама… Нельзя жить дальше, не рожая»{265}.

В своей рецензии на хантингтоновское «Столкновение цивилизаций» отец Джон Макклоски цитирует заданный автором вопрос: «Является ли западная цивилизация новым видом цивилизации, единственной в своем роде, несравнимой со всеми прочими цивилизациями, которые когда-либо существовали?»{266} Макклоски отвечает «да», но оговаривается, что «наша цивилизация прочно укоренена в истинной трансцендентной вере, из которой она возникла»{267}.

«Если Запад, однако, превратится в гедонистическую вымирающую цивилизацию, которая станет экспортировать свои «ценности» потребительства по всему мире, он скукожится и падет, как многие цивилизации ранее, а затем опустится тьма. Вера не может потерпеть неудачу, но люди – могут»{268}.

Цикл неумолим: когда вера умирает, за нею умирают культура, цивилизация и нация. Это не столько дерзкий прогноз, сколько сухая констатация факта на основе происходящего вокруг.