Читать книгу Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 - Патрик Ротфусс - Страница 3

Близился рассвет. Трактир «Путеводный камень» погрузился в молчание, и молчание это состояло из трех частей.

На поверхности лежала гулкая тишина, возникшая от того, чего там недоставало. Будь сегодня гроза, капли дождя стучали бы по крыше и шелестели в лозах селаса за трактиром. Урчал и грохотал бы гром, и гром прогнал бы молчание по дороге, точно опавшие осенние листья. Если бы в трактире ночевали путники, они бы сейчас ворочались и потягивались у себя в комнатах, разгоняя тишину, как тускнеющие, полузабытые сны. Играй здесь музыка… но нет, конечно, музыки не было. На самом деле ничего этого не было и молчание никуда не девалось.

В трактире черноволосый мужчина мягко прикрыл за собой заднюю дверь. В кромешной темноте он пробрался через кухню, через зал, спустился по лестнице в подвал. Наученный долгим опытом, он непринужденно переступал расшатавшиеся доски, которые могли бы скрипнуть или застонать под его весом. Его осторожные шаги отдавались в тишине лишь чуть слышным «Топ. Топ. Топ…». Этим он добавлял к царящему в трактире молчанию, большому и гулкому, свое, маленькое и пугливое. Получался своего рода сплав, контрапункт.

Третье молчание заметить было не так просто. Но если вслушиваться достаточно долго, его можно было ощутить в холоде оконного стекла и в гладких оштукатуренных стенах комнаты трактирщика. Молчание таилось в черном сундуке, стоящем в ногах узкой и жесткой кровати. Оно пряталось в руках человека, который неподвижно лежал на кровати, глядя в окно на первый бледный проблеск наступающей зари.

Человек был ярко-рыжий, рыжий как огонь. Глаза у него были темные и отстраненные, и лежал он с безропотным видом того, кто давно утратил всякую надежду заснуть.

«Путеводный камень» принадлежал ему и третье молчание – тоже. Неудивительно, что молчание это было самым большим из трех: оно окутывало два первых, поглощало их – бездонное и безбрежное, словно конец осени, тяжелое, как окатанный рекой валун. То была терпеливая покорность срезанного цветка – молчание человека, ожидающего смерти.