Читать книгу Россыпи звёзд. Стихи и переводы - Павел Алешин - Страница 19

– Счастье – таинственный дар, и заранее нам неизвестно,

где мы его обретём.

Знают лишь боги о том:

всё им известно, однако не всё им подвластно,

и над богами царит

сотканный мойрами рок.

Как одеянье,

он укрывает

тело вселенной,

смертное с вечным

переплетая

в сложном узоре.

Воле небес подчинись и оставь её, слышишь?

Разное вам суждено, не держи её, слышишь?

Море шептало так, снова и снова корабль могучий целуя,

чистой лазурью своих многочисленных волн,

в сон проникая Тесея мучительной мыслью,

в сердце – безмерной тоской.

– Слушай же, слушай, мой голос ты знаешь с рожденья,

в нём узнаешь ты дыханье отца?

Слушай же, слушай,

слушай меня.

Тише и тише всё шепот. Мучительно тихий,

только Тесею он слышен сквозь сон.

Кормчий же бодрствует, радуясь тихому морю,

смело корабль направляя вперёд.

Глубже и глубже

в царство своё

разум Тесея Морфей погружает.

Но всё яснее

сквозь сновиденье

спящего море зовёт.

– Слушай же, слушай, тебе я открою, что скрыто от смертных богами,

то, что оракул лишь может услышать в дыхании звёзд,

в небе расцветших из слёз, обронённых луною

в ночь, когда царственный Эндимион

в сон погрузился навеки.

Подвиг, что ты совершил, это только начало,

первая нить твоего полотна.

Много свершишь ты великих деяний,

славу в веках обретёшь.

Но за величьем и славой всегда, словно тень, укрывается в жизни страданье.

Мир гармоничен и всё в равновесии в нем сохраняется вечно:

так, человеку чем больше дано, тем он большего может лишиться.

Горечь тяжелая первой разлуки тебя ожидает.

Должен навеки проститься с любимою ты.

Ваши пути на мгновенье сплелись, но сегодня

им суждено разойтись.

Хоть ты от бога рождён и хотя велика твоя сила,

ждёт тебя смертных удел.

Ей же иное, ты знай, предначертано роком,

ибо бессмертье она обретёт:

станет супругой она

бога великого скоро.

К первому дикому острову ты, пробудившись, корабль свой направишь,

там и оставишь любимую ты.

Воле небес подчинись и оставь её, слышишь?

Разное вам суждено, не держи её, слышишь?

Ярко сияет печалью серебряной, к небу прижавшись, луна.

И от холодного света

вдруг пробудился Тесей.

Полон тяжёлых раздумий, он взор обратил к Ариадне:

девушка крепко спала.

Ветер укрылся в её волосах,

в роще как будто,

тихо кудрями, лишь изредка, словно ветвями, играя.

Нежностью дышит она, и в руках лебединых,

держит, как будто боясь уронить, обретённые грёзы.

В свете луны силуэтом сквозь ткань обнажается истина тела:

шеи склонённой изящная тонкость,

хрупкие линии плеч,

прелесть округлой груди,

талии узкой,

стеблю подобной, изгиб,

стройная грация ног.

В истине тела являет гармонию чистую необъяснимо душа.

Тихо, любуясь любимою, молвил с тоскою Тесей:

– Много, так много тебе я сказать

должен был раньше, но время уходит.

Спи, я не буду тревожить твой сон,

хоть и разлука близка.

Жизнь ты спасла мне своей добротою,

сердце пленила красой.

Пусть наши жизни подвластны судьбе и богам,

но наши чувства свободны.

Знаю, что ты никогда не поймёшь

то, что я сделать обязан, —

только иначе,

я не могу поступить.

Станешь бессмертною ты,

станешь супругою бога,

вечной, небесной любовью тебя окружит он.

Я же умру, но ты помни всегда:

смертный, тебя я любил беззаветно.

Боги завидуют нам,

вечны они и не ведают горя.

Мы же живём и страдаем,

но тем сильней

чувствуем счастье.

Наша любовь – как живая звезда,

ночью зажглась и во тьме засияла.

Хоть и погаснет она, но сиянием ярким

преобразит этот мир навсегда.

К кормчему грустно подходит Тесей

и говорит ему:

– Видно ль

остров поблизости где?

Кормчий кивает в ответ,

к острову взор обращая,

что в отдалении тенью широкой

словно из вод вырастает.

– К острову этому путь ты держи,

Там остановимся, слышишь?

Там ненадолго сойду я на берег,

Тотчас вернусь, и продолжим мы путь»

…Розовоногая Эос

в небе идет босиком,

нового дня возвещая начало.

Берег от сна пробуждается медленно, в мягкой тени,

тающей, вечнозелёного лавра

девушка спит молодая.

Волны морские ласкаются к берегу, нежно его обнимая,

шепотом всё без конца повторяя:

помни, тебя я любил беззаветно, ты слышишь, ты слышишь?

Помни, тебя я любил беззаветно, ты слышишь?

Помни… любил беззаветно, ты слышишь?

Помни… ты слышишь?

Слышишь…

– Не шуми, не шуми, ты разбудишь её,

Ты разбудишь её, милый брат!

– Но позволь посмотреть на неё ты хотя бы мне издали,

Тишину не нарушу я, брат.

Говорили так между собой легкокрылые ветры,

Ариадной любуясь. Она,

просыпаясь, услышала их.

Удивлённо, с тревогою девушка смотрит вокруг себя, не понимая,

что случилось, и где оказалась она.

– Не шуми, не шуми, не пугай её брат!

Охранять её велено нам незаметно!

– Хорошо, хорошо, буду тише я, брат,

Осторожным я буду, поверь!

Всё щедрей и щедрей по земле рассыпает бессмертное золото

с колесницы своей светлоокое солнце,

разгоняя ночных сновидений туман,

освещая всё то, что сокрыла в себе беспокойная ночь.

Яркий свет беспощадно палит

одиночества зыбкий песок.

Ариадна – в смятенье. Вокруг – никого,

только ветры бесшумно летают.

Поняла, поняла она всё

и заплакала тихо.

– Почему, почему ты оставил меня, —

беспричинно, без сердца, без слов?

Как жестоко, когда освежающий счастья поток

незаметно впадает

в замутнённое озеро слёз.

Пустота, пустота…

В этом солнечном свете страшней

пустота…

Словно душу стрела поразила,

разорвав её нежную ткань на куски,

и развеял их ветер повсюду.

Всем ты стал для меня…

Почему ты забыл о любви?

Почему, виноградарь жестокий,

ты отрезал от жизни меня, как лозу?

Почему, о, любимый, о, нежный,

почему вместо счастья я горе нашла?

Несказанно, нечаянно, ласково

так ты обнял меня – вчера…

Но с душою разорванной можно ли жить?

Только в чувствах и кроется истина…

Почему, почему ты оставил меня,

беспричинно, без сердца, без слов?

Видит слёзы и боль Ариадны укрывший её, как в объятье, в тени своей лавр,

вместе с нею он плачет – листвой.

Всё вокруг расцветает, приветствуя солнце, а он отвернулся

и пред нею роняет зелёные листья – слова утешенья:

– Не печалься, не плачь и судьбу не кляни,

ведь не знаешь ещё, что готовит она.

Примирись только в сердце с собою ты, освободись,

и исполнится воля небес.

Неслучайно ты здесь оказалась

и недолго тебе

оставаться одной.

Неподвластна Тесею судьба, не вини его в том, что случилось,

ведь он сам – одинокая только лоза

в винограднике жизни.

Знай: иное тебе суждено,

за страданьем твоим укрывается радость,

ибо выбрал тебя себе в жёны божественный мира всего виноградарь.

Не печалься, скорей поднимись и ступай,

и навстречу судьбе поспеши.

Вдруг из чащи послышалась музыка.

словно чарами, ею наполнился воздух,

подчинившись манящему ритму.

Ариадну зовёт и зовёт эта музыка, в сердце

проникая её.

Голоса заплетаются флейт очарованных,

и, как гром, барабаны безумствуют,

но отдельно от них ясно слышится

тонкий, нежностью льющийся с лиры

дождь волшебных, взволнованных струн.

– Это он, это он! Ты ведь слышишь его?

Ты ведь слышишь его приближение, брат?

– Мы свободны! Ведь то, что нам велено, сделали, брат,

Мы свободны теперь, милый брат!

Есть у земли живой свои законы,

в них жизнь со смертью соединены:

ведь в смертности – бессмертие земли.

Цветение сменяет увяданье,

но вслед за ним – рожденье вновь и вновь.

Неумолим, и прост, и неизбежен

природы годовой круговорот.

И бог земной – иной. Богам небесным

не равен он, поскольку вечно смертен,

как и природа. Ею окружённый,

он веселится с нею и грустит,

рождаясь без конца и умирая.

Бессмертных олимпийцев безмятежность

ему неведома: наполовину

он бог, наполовину – человек…

Но здесь, на острове, царит сейчас,

царит во всём весна, и, полный сил,

он мчится на квадриге, запряжённой

пантерами, к избраннице своей.

И следуют за ним в весёлой пляске

сатиры и поющие менады,

и мудрый Пан, и пьяница Силен.

Так, жизнь – беспечно, беззаветно,

лишь оттого, что началась весна,

из берегов выходит чувств своих,

сердец людских долины заливая.

Что их союз? – живое откровенье:

вочеловечиванье божества,

и в том – обожествленье человека…

И вот пред изумлённой Ариадной

склонился ниц, как пред царицей раб,

могучий Дионис. Замолкло всё,

безмолвье на мгновенье воцарилось.

Их взгляды встретились. Душа с душою

слилась: так, две реки, впадая в море,

едиными становятся навек…