Читать книгу Обрывки - Павел Владимирович Гушинец, Павел Гушинец - Страница 14

Тёплое яркое лето как-то быстро подошло к концу, дочь вернулась из деревни, где она гостила у бабушки, и засобиралась в школу.

А перед школой нас ожидал любимый всеми родителями процесс – прохождение медосмотра. Приходим в поликлинику – там уже огромная очередь из таких же «счастливчиков». Взяли талончик, сидим, страдаем.

Вокруг ревущая детвора разного возраста, подростки залипают в телефоны, мамаши нервничают и ругаются. Обычный день обычного педиатрического отделения поликлиники.

Вдруг слышу совсем рядом робкое:

– Здрас-с-сьте.

Поворачиваюсь – так и есть. Колька. Пацан из соседнего дома, старше мою прынцессу на год. Проклятие моё. Только его нам тут не хватало.

С Колькой мы познакомились ещё в прошлом году, когда девица моя перешла во второй класс, а этот малолетний хулиган – в третий. Учились они тогда в одном крыле школы, классы рядом, дверь в дверь. Колька осознал, что теперь он старше не только робких первоклашек, но и всего второго класса. А значит, надо «построить» мелкоту. Сделал физиономию понаглее и направился к соседям.

Зашёл в класс. «Мелкие» притихли. Колька выбрал портфель девочки посимпатичнее и для затравки с большим наслаждением пнул его. Портфель полетел на пол, посыпались ручки и тетрадки.

Зря он так поступил.

Дурачок Колька повторил судьбу неудачливого жениха Сашки. При этом досталось ему гораздо больше. Саша был всё-таки свой, почти родной. А тут чужак какой-то портфели пинает. Он же не знал, что у симпатичной девочки вся стена медалями увешана. Да, по закону подлости Колька пнул именно Сонин портфель.

Будущая звезда белорусского спорта привычно загнала противника в угол ринга и начала объяснять, что портфель и ручки – это её частная собственность.

В тот же день меня во второй раз в жизни вызвали в школу. Странное ощущение. Недавно я в школе сам бедокурил, а вместо вечно занятых родителей к директору вызывали соседа. Наступило моё время. Значит, я уже большой.

Приезжаю. В коридоре перед классом – учитель, психолог, Соня, Колька и незнакомая дама – Колькина мама. Она, только завидев меня, бросается в атаку.

– Ваша дочь – хулиганка!

– Допустим, – не стал возражать я. – Всё починим. Необратимые потери денежно компенсируем, виновные будут вознаграждены, непричастные наказаны. А что, собственно, случилось?

– Она избила моего ребёнка!

Смотрю на «ребёнка». Дитятко килограмм на пять тяжелее дочери и на полголовы выше. Стоит, всхлипывает, нос красный, воротник в каплях крови, видимо, действительно били.

– Разберёмся. Соня, что произошло?

– А чего вы у неё спрашиваете? – возмущается Колина мама. – Мы вам сейчас расскажем.

– Ваша версия меня тоже интересует, – отвечаю. – Но хотелось бы сначала выслушать заинтересованную сторону.

Услышал. И про портфель, и про то, как Колька его пнул. И про то, как его зажали в углу и беспощадно отметелили.

– Вот видите! – торжествует дама. – Она даже не отпирается!

– То есть вашего мальчика побила девочка на год младше после того, как он совершил покушение на её личное имущество, словесно оскорбил в ответ на устное предупреждение и попытался дёрнуть за волосы? Ничего странного не замечаете?

Колина мама осознала некоторую нелогичность происходящего. Поворчала ещё немного, но уже без прежнего пыла. Потом мы долго выслушивали нотации от педагога и психолога. Обещал разобраться, предотвратить, наказать, принять меры.

Фиг его знает, какие меры принимать. Сели, серьёзно поговорили, обещала больше Кольку не трогать. Если он опять её портфель пинать не будет. И то хорошо. Лучше вооружённый нейтралитет.

Наступила зима – опять конфликт. Сонькины одноклассницы построили во дворе что-то вроде крепости. Пришёл Колька с приятелями, разрушил её, побросал девчонок лицом в сугроб, набил снега за шиворот. Те пришли к Соне за «крышей». Вечером звонит мне Колина мама.

– Вы опять?!

– Ни в коем случае, – говорю. – Никто никого не бил, по крайней мере лицо цело, нос не разбит и синяков не осталось.

Девчонки крепость восстановили, а когда Колька с друзьями вернулся, позвонили Соне. Спускаться на лифте недолго. Завидев Соню, Колька попытался убежать. Его догнали, дали пенделя, отобрали шапку и шарф, набили за шиворот снега.

Нам грозили милицией, отсутствующим отцом, спецшколой.

– У меня тихий мальчик! – кричала Колина мама. – Он дома сидит, никуда не ходит, домашний ребёнок. Шахматами интересуется на планшете. Он не привык, чтоб каждая хулиганка его била!

Я кивал и обещал разобраться. Колька стал обходить девчачью крепость за километр.

К весне дети вроде подружились. Крепость доломали всей толпой, а на её месте наладили переправу через огромную лужу. Как-то вечером сижу дома – рассказ пишу. Слышу – звонок. На пороге – кавалер собственной персоной. Колька.

– Здрас-сьте, а Соня выйдет?

– Прогресс на лицо, – удивляюсь я. – А чего не по мобильному?

– У меня мама телефон отобрала. Много играл.

– Понятно. Забирай свою даму, если она не против. Но помни, ровно в двенадцать карета превратится в тыкву. Намёк понял?

Вижу – не понял. Не знают шахматисты литературной классики. Ну да ладно.

На лето дети разъехались по деревням и бабушкам. И вот – поликлиника, очередь, Колька.

– Ты что тут делаешь? Тоже на медосмотр?

– Не-е-е, – вздыхает «тихий мальчик». – Я к доктору.

– Заболел?

– Ага. Я всё лето сюда ходил. На неделю к бабушке – а потом сюда.

– Что ж тебе так не повезло?

– Сначала я горошину в нос засунул, – похвастался Колька.

– Глубоко? – поинтересовался я.

– Ага. Почти на палец. Сморкался-сморкался – не выходит. Бабушка – в крик – и меня в поликлинику.

– Достали? Или у тебя теперь из носа гороховое дерево вырастет?

– Достали, – ухмыляется «тихий мальчик». – Но через неделю опять привезли.

– Опять горошина?

– Не-а. Мы с пацанами рогатки делали. Классные получились. «Пробойков» из проволоки белой накрутили и давай стреляться.

– Попали, – понял я.

– Ага. Это всё Вовка. У него рогатка больше всех. И резинка не от трусов, а от велосипеда. Как стрельнул! Прямо мне в глаз.

– То есть во второй раз ты не к лору, а к окулисту.

– Ага, – гордо кивнул Колька.

– Дальше что было?

– Потом мы с пацанами по грибы пошли. В лес.

– И там тебя покусал бешеный медведь?

– Нет. Там мы нашли грибы. И на костре их пожарили. Пацанам ничего, они привычные. А меня потом тошнило и живот болел.

– Инфекционное отделение, – констатировал я. – Дальше.

– А потом у Вовки день рождения был. Ему батя целых пятьдесят рублей (25 долларов) подарил! У него хороший батя, особенно когда выпьет!

– И вы купили…

– Мороженое, – вздохнул Колька. – Целый ящик.

– Опять к лору?

– Ага. Острый тонзиллит!

– Молодец, правильно диагноз выучил. А теперь-то что? Грибы, горошина, рогатка?

– Не-е-е, – хмыкнул Колька. – Теперь к травматологу.

– Голова отваливается?

– Я вчера домой от бабушки приехал. Соскучился по своим, дворовым. Мы на крыши гаражей полезли, я прыгнул. И вот…

Колька кивнул на костыли, стоящие рядом со скамейкой.

– Так что первого сентября в школу не пойду. Перелом плюсневой кости.

Из кабинета педиатра высунулась медсестра.

– Кто на комиссию, проходите!

Мы с Сонькой вскочили. Кроме нас подорвалось ещё полдесятка «комиссионных».

– Ну, бывай, – говорю я «тихому мальчику». – Выздоравливай. И это… как нога заживёт, заходи. В шахматы поиграем.

Всё-таки хорошо, что у меня девочка.