Читать книгу В когтях безумия - Павел Ившин - Страница 23

Маленький шаг вперед, резкий выпад, шаг назад, защитная стойка, движение по кругу, косой удар сверху вниз и сразу же обратный по другой диагонали, пируэт, удар из-за головы и сразу горизонтальный рассекающий наотмашь. Соломенное чучело повержено бутафорским мечом, сбитый шлем отлетел к противоположной части арены.

«Дерись или умри. Мне просто не оставили выбора. Может оно и к лучшему, а то бы занимался самобичеванием и раздумьями об этом дурацком сне и этом месте или мире. К черту!»

На арене параллельно с ним упражнялись еще трое, но, видимо, это все же были местные вояки, иначе это было весьма опрометчиво со стороны управляющего – дать возможность смертникам, ну или как говорят красивым словом, гладиаторам, досрочно перебить друг друга. Хоть жизнь гладиатора и не имела денежного эквивалента, но в качестве поддержания авторитета управляющего работало исправно, поэтому не было смысла рисковать ходовым товаром. Да, это были местные стражники. В добавок ко всему, если бы гладиаторы изучали друг друга, это бы значительно понизило зрелищность, а так, никогда не знаешь с кем сражаешься и что от него ждать, поэтому выкладываешься на полную катушку. Да, надо признать, в любом уважающем себя городе, а жители острова Скол позиционировали себя именно так, были бойцовские арены. Неважно были ли они пиратскими или государственными, находились ли они на поверхности или под землей – не важно, о них знали все и правители поддерживали подобные побоища. Бескомпромиссная мясобойня имела массу плюсов. Во-первых, подобные зрелища снимали эмоциональную напряженность и позволяли контролировать настроения масс, особенно если побеждал «народный» любимчик. Во-вторых, это было выгодно экономически. Почти все бои устраивали властьимущие и через третьи руки принимали ставки на тех или иных гладиаторов, конечно же жульничая и, в большинстве своем, выигрывая. В-третьих, опять же с экономической точки зрения, все цивилизованные государства отказались от тюрем в пользу подобных заведений. Теперь оступившийся или преступивший закон человек, не содержался за счет казны, тем самым продолжая подкладывать свинью государству, а отправлялся прямиком на желтый круг арены, где уже государство использовало его. Теперь стало все по-честному, ты использовал страну для достижения своих корыстных целей, страна незамедлительно ответила тебе тем же и заработала на тебе. Гармония и баланс.

Однако в смертельные бои на острове Скол не имели никакой экономической выгоды и, как оказалось в последствии, считались наиболее быстрым способом в продвижении по карьерной лестнице военного. Воспитанники архаичной имперской армии могли либо ждать у моря погоды, в прямом смысле этого слова, ждать беды, битвы, чтобы проявить себя, либо идти на арену и доказывать свою состоятельность в схватках с разным отребьем. Да, это были отнюдь не геройские бои, но в отсутствии реальной угрозы они стали вполне достойными. И да, это была именно казнь, когда «защитники короны» казнили ренегатов, которых море выкидывало с завидной постоянностью, ведь не зря именно здесь, во времена Империи, базировался противопиратский корпус. Во всех остальных местах смертники сражались друг с другом.

Не нужно быть гением мысли, чтобы понять, что Линд относился к категории «отребья» и должен был стать трамплином для кого-нибудь выпускника «сколовской военной академии». Однако его этот факт никогда не тревожил, он не боялся битв, но и не искал их, просто принимал как нечто должное, само собой разумеющееся, как дневной сон после обеда. В добавок ко всему ему ужасно надоело валяться в больничной койке, пускай к нему и приходила прекрасная Ласса, но молодая кровь требовала дела. Это дело уже давно придумал Управляющий, наверно, с первой же встречи, хотя с другой стороны, что еще можно сделать с незнакомцем, чтобы он никак не пошатнул сложившиеся устои, да и еще принес пользу. Верно. На арену его. Вот Линд и оказался на арене.

Линд находился на острове уже больше месяца и сумел достаточно хорошо изучить местных жителей, придя к выводу, что он ничего не понимает, либо просто не способен вести какие-либо наблюдения. Эти люди были как муравьи, и то муравьи имеют какую-то цель, какой-то алгоритм действий, порядок. Здесь же все эти составляющие напрочь отсутствовали. Люди просыпались всегда в разное время, никто не нес никаких дозоров, такое чувство, что город можно взять с армией кондитеров, застав стражу в сладких предрассветных снах. А их занятия? Отдельный разговор. Никто ничем не занимался – это был рай для празднолюбцев. И тем не менее в домах всегда было чисто, на столе хлебно, а в тылу спокойно. Необъяснимо, но факт. Хотя может быть все зависит от угла обзора? Возможно. Наблюдать за жизнью из-под полы – крайне неудачный ракурс, тем более из окошка, размером с голову, но выбирать не приходилось. Жить в лишении лучше, чем не жить вовсе, ведь все мы – люди, а каждому человеку присуща надежда, надежда, что в один прекрасный момент обойма невзгод иссякнет или хотя бы уйдет на перезарядку, а мы в это время насладимся жизнью.

«Кто сказал, что жизнь в клетке так ужасна?», – рассуждал про себя Линд.

И действительно, его кормят, охраняют, каждый день к нему приходит Ласса, чтобы что-нибудь рассказать или сыграть в очередную непонятную Линду игру. Так вот. Кормят, поят, охраняют, есть где спать, дают погулять и мечом помахать, пусть и бутафорским, но это не навсегда, да еще и каждый день коротаешь в компании с прекрасной девушкой. Пожалуй, даже, если бы Линду дали выбирать, он выбрал бы клетку, но только здесь и сейчас. Разумеется, он стремился ее покинуть, но на острове Скол он мог жить только в ней, таким образом, защищаясь от внешнего мира. Все есть для хорошей жизни, особенно, когда незнакомый и чужой мир вокруг пугает, когда потерял единственную возможность во всем разобраться, после того кораблекрушения.

«Никто из них не выжил, это невозможно, я видел, как червь их пожирал… Ну а я… Я – да, я – король этой жизни, ну или по крайней мере – принц, в любом случае меня все устраивает!»

Единственная беда этой королевской жизни заключалась в том, что нет больше ни у одного жителя острова Скол – монотонности. День за днем Линд выполнял определенный алгоритм действий, строго по расписанию, в строгой последовательности. Очевидно, что он был единственным таким человеком на острове и мало по малу он стал понимать, что он вовсе не король этой жизни, а хромая пешка. Нет большего наказания, чем жить по расписанию, видеть, как за окном сменяются дни и ночи, когда вокруг люди занимаются чем хотят и не знают себе никаких проблем. Со временем он стал осознавать, что жаждет этой битвы на арене, что он изменился. Некогда человек, спокойный до всяких битв и сражений, теперь страстно жаждет их, как жаждал он Лассу, то единственное из его «расписания», что не угнетало, а наоборот мотивировало. Теперь он кормил себя иллюзиями, что сможет пройти арену от и до и тогда, возможно, Управляющий оценит его воинский потенциал по достоинству и быть может… А кто его знает… не важно. Делай, что должен и будь, что будет.

Так проходили дни, его рука совсем окрепла, он вернул себе былую скорость движения, но все же рана в боку оставалась его слабым местом. Наивно предполагать, что соперники не будут знать этого слабого места и не попробуют тупым ударом в бок достать его.

«Надо подумать и чем-то потуже перевязаться».

А то у него был выбор. Смешно! Как и любому «отребью» из защиты ему разрешалось использовать только старую рваную робу послушника.

«Значит пущу всю ее на широкий пояс. Затянуть потуже и порядок».

Броня. Да черт с ней, она бы только сковывала движения и сжирала всю выносливость, пару кругов по арене и в пору брать передышку. А уж если тебя прошибают копьем насквозь, тут уж ни одна броня не спасет, даже кованые латы, лишь не дадут проткнуть тебя насквозь. В любом случае ранения не избежать. Но вот, чтобы сражаться, так сказать, в официальном поединке бутафорским мечом против вполне себе такого настоящего, стало непредвиденной неожиданностью. Осталось только выбивать оружие у соперника и овладевать им, либо брать соперника на удушающий прием.

«Мои шансы – говно»

– В первом поединке сойдутся…

«Бла, бла, бла, такой-то хрен с идеальной родословной и припудренным носиком»

– Против него…

«Великий фехтовальщика, мастер меча и пера, непревзойденный обольститель…»

– …тот, кого изрыгнула преисподняя…

«Вешать таких герольдов!»

– … или как он зовет себя – Линд!

Толпа неистово заревела, нет, не в поддержку Линду. Давно на острове не происходило схваток. В последнее время стихия переусердствует и море выбрасывает только трупы.