Читать книгу Антиваксеры, или День вакцинации - Павел Концевой - Страница 2

(понедельник 14:00, пять суток до Дня вакцинации)

В полумраке подвала было тихо. Только где-то в углу размеренно и монотонно отбивала свой ритм капающая вода. И этот едва слышный, но неотвратимый звук больше всего нервировал Олега, хотя для волнения у него сейчас имелись причины и посерьезнее.

«Вот интересно, когда мне станет страшно?» – подумал Олег, но страха почему-то не было. Вместо этого на него накатило какое-то совершенно неуместное в текущей ситуации чувство азарта.

Кузнецов сидел на стуле, со связанными за спиной руками и с кляпом во рту. Судя по неприятному запаху, в качестве кляпа использовался его собственный носовой платок. Людей, сидящих напротив, пленник совсем не видел. Только их силуэты чернели на фоне грязного, слепого окошка, светившего в глаза из-под потолка подвала.

– Ну здравствуй, Олежек, – тишину наконец-то прервал приятный, хорошо знакомый Кузнецову голос, принадлежащий секретарю антиваксеров, Ивану Ивановичу. Члены партии прекрасно знали, что их глава, носящий псевдоним «Троцкий», являлся лишь номинальным лидером мятежных антиваксеров. А истинным руководителем и организатором партии как раз и был собеседник Олега. Фамилии своего секретаря никто из подчиненных не знал, да и его официальные имя и отчество тоже скорее всего были лишь псевдонимом.

– Мммммм, – вежливо промычал в ответ Кузнецов.

– Ох, ироды! – притворно всплеснул руками Иван Иванович, – вы зачем-же живому человеку кляп то в рот засунули, быстро вытащите!

Только сейчас пленник понял, что у него за спиной кто-то стоит. Этот невидимый кто-то тут же выдернул кляп и жить сразу стало легче и веселее. Олег про себя решил выяснить дома у матери, почему она не стирает его носовой платок. Хотя до дома надо еще суметь добраться…

– Здравствуйте, – повторил Олег.

– А ты герой, Олежек, – восхищенно сказал его собеседник, – у меня аж сердце замирало, когда ты карабкался на памятник! А какую ты пламенную речь сверху толкнул!

Кузнецов приосанился, ведь слышать такие слова от Ивана Ивановича в любом случае было очень приятно.

– Но вот незадача, Олежек, – развел руками секретарь, – прямо сверху по пожарной лестнице тебя спустили в полицейскую машину и увезли в отделение.

Тут, словно из летаргического сна, очнулся один из силуэтов справа от пленника. Это был Востриков, худой, длинный, нескладного вида мужчина, кандидат наук, доцент местного филиала областного университета, всю свою сознательную жизнь, протестовавший против всех и вся, и наконец удачно нашедший себя среди антиваксеров.

– Сатрапы! Ублюдки! Подонки! —закричал он, подпрыгивая на стуле и костеря на все лады полицейских. Впрочем, одного косого взгляда Ивана Ивановича хватило, чтобы Востриков заткнулся, но, однако молча продолжал раскачиваться, снова переживая трагические события вчерашнего дня.

– А в полиции, Олежек, тебя ждали только два варианта, – сказал секретарь, – либо получить срок и заниматься подметанием площади вокруг памятника этим долбаным вакцинаторам, либо уколоться и выйти на свободу. А ты на свободе… – и тут Иван Иванович добродушно улыбнулся и снова развел руками.

Олег вдруг почувствовал, как силуэты, внешне сидящие неподвижно, начали наплывать на него, тянуть к нему руки, угрожающе шептать и насвистывать. Но Кузнецов не испугался – это было частью игры, в которую он сейчас обязан выиграть! В голове услужливо всплыли вчерашние слова следователя: «Они ожидают, что ты начнешь оправдываться, что-то доказывать, уверять их в своей невиновности. Но ты просто сиди и молчи!»

Поэтому Олег так и делал – спокойно смотрел на силуэты и молчал. И его поведение даже несколько выбило из колеи Ивана Ивановича. Но ненадолго.

– А ты знаешь, Олежек, как можно очень просто выявить вакцинированного предателя? – спросил коварный секретарь, и сам же ответил, – инъекционный пистолет оставляет едва заметный след от укола на груди человека. Его и не разглядеть обычно. Зато такой след увидит профессиональный врач!

Силуэты утробно заворчали.

– Мария Петровна! – сказал Иван Иванович и сделал жест, которым обычно фокусники достают зайцев из цилиндра.

Один из силуэтов словно взлетел в воздух и с диким воплем кинулся вперед. На сцену вышла, а точнее выбежала Мария Петровна Шпицрутен, бывший врач-терапевт Шахтинской городской больницы, старушка лет шестидесяти. С самого начала она в штыки приняла принудительную вакцинацию и организовала на работе подпольную группировку по введению пациентам дистиллированной воды и выдаче поддельных сертификатов. Ее преступная деятельность успешно продолжалась до того момента, как Мария Петровна сослепу перепутала ампулы и вместо воды вкатила полусотне человек слабительное. Этого ей не простили, причем и вакцинаторы, и антиваксеры. Старушку с позором выперли из больницы, и она чуть не сделалась изгоем, однако ее пригрел у себя Иван Иванович, справедливо рассудивший, что опытный врач в хозяйстве лишним не будет, как бы он и не обделался на работе.

Человек, стоящий сзади, сделал шаг вперед и у него в руке блеснул фонарик, луч которого впился Олегу в грудь. Мария Петровна Шпицрутен, продолжая вопить, совершенно разорвала пленнику рубашку и, вооружившись огромной лупой, начала изучать его обнаженный торс. Кузнецову было щекотно и немного смешно.

Обследование затянулось. Вопли Марии Петровны как-то сами собой затихли. По недоуменному шевелению силуэтов стало ясно, что они рассчитывали на быстрый и однозначный исход события. Но старушка лишь молча водила лупой по груди Олега.

Наконец даже Иван Иванович не выдержал.

– Ну что там Мария Петровна, след есть? – спросил он.

Та оторвалась от связанного пациента и растерянно развела руками.

– Я ничего не вижу…

В голове Олега закружились барабанчики игрового автомата, выкидывая три топора. А фоном к ним звучал голос майора Антонова:

«Нам поступили пистолеты нового поколения, конвекционного действия. Они не оставляют след, а просто создают облако вокруг человека, через которое прививка попадает внутрь.»

«Как химтрейлы? Как вакцина с самолетов?»

Голос не отвечал, и это было красноречивее любого признания.

Молчал и секретарь партии. Он явно рассчитывал на совершенно другой результат осмотра, однако быстро взял себя в руки и спокойно сказал:

– Ну, объясни нам, Олежек, почему ты на свободе?

Олег понял, что схватка почти выиграна. И ровным голосом начал говорить:

– Мою личность в полиции моментально установили. На меня там заведено дело, где обо мне все написано, даже то, что я за прогулы уволен. Никаких партийных секретов я не знаю, поэтому допрос оказался очень коротким. Следователь предложил мне вакцинироваться и выйти на свободу.

Кузнецов замолчал, вновь переживая тот драматический момент.

– Ублюдки, какие они все же подонки! – заголосил Востриков со своего стула.

– Предложил мне вакцинироваться и погасить мои кредиты, миллион с лишним…

Доцент заткнулся на полуслове, выхватил из кармана телефон и начал что-то лихорадочно считать.

– Но я отказался, – устало сказал Олег, – продаться за миллион, да я потом в зеркало смотреться не смог бы!

– Почему же тебя отпустили? – спросил секретарь.

– В кармане посмотрите, там приговор…

Иван Иванович сделал знак, и человек, стоящий за спиной пленника, сунул руку в карман разорванной рубашки, вытащив оттуда какую-то бумагу. Он протянул ее вперед вместе с фонариком. Секретарь включил свет и стал изучать документ. Казалось, что его подсвеченное лицо отдельно от туловища парило в темноте, производя довольно жуткое, но одновременно забавное впечатление. Наконец Иван Иванович оторвался от бумаги, выключил фонарик и посмотрел на Олега.

– Тебя приговорили к пятнадцати суткам принудительных работ. Так почему ты сейчас на свободе?

– В полиции мне приказали исключить возможность подъема на памятник. Но только я знаю, где находятся монтажные скобы, сам их приваривал. Сегодня утром в суде я получил приговор, а с завтрашнего дня начну отбывать наказание. Но за то, что я уберу скобы, после принудительных работ по вечерам буду ходить домой, а не сидеть в камере.

– Сегодня скобы срежешь, а завтра грудь под вакцину подставишь? – закричала Мария Петровна, оглядываясь на доцента и надеясь получить поддержку.

Востриков, однако, молчал и продолжал что-то высчитывать.

– Я и не знал ничего об этих скобах, еще удивлялся вчера, как ты залез наверх, – задумчиво сказал Иван Иванович, – а ведь при таком раскладе можно было в День вакцинации поднять над монументом флаг партии. Но теперь этого не сделать.

– Скобы приварены ко всем трем фигурам, они так хитро расположены, что их не найдешь, если не знаешь, где искать, – спокойно сказал Олег, – а я срежу скобы только с центральной фигуры, на которую сам залазил. Поэтому мы всегда снова сможем забраться на памятник, если будет нужно.

Силуэты возбужденно зашумели, но секретарь поднял руку и мгновенно воцарилась тишина. Только эта дурацкая вода продолжала капать, раздражая пленника. Но самое страшное закончилось. Все прошло так, как и сказал следователь.

– Развяжите его, – скомандовал Иван Иванович, и Олега тут же освободили.

Теперь можно было подумать и о разговоре с матерью насчет носового платка.