Читать книгу Багровый восход - Павел МИХАЙЛОВИЧ РУБЧЕНКО - Страница 4

После двухдневного поста голова слегка кружилась. Зато в теле появилась такая легкость! Тихон Анатольевич даже сосчитал ступеньки по дороге к остановке. Доехал спокойно, без происшествий. На обочине заметил одинокого Шиша, бросавшего маленькие снежки в прохожих. Старик погрозил ему пальцем, тот пискнул и исчез. Найдя нужный дом, Тихон постучал в дверь. Ему открыла женщина с изможденным лицом. Где-то в глубине дома, кто-то громко ругался и кричал. Старик снял шляпу и слегка поклонился:

– Я приехал, как обещал. Он здесь?

– А? Это вы? Я вас иначе представляла! – женщина устало отступила, пропуская гостя. – Да, он наверху.

Тихон оставил пальто и шляпу на вешалке, взял портфель и бодро зашагал по лестнице вверх. Крики становились все громче. Будто кричавший знал, кто поднимается. Старик отворил дверь и вошел. В просторной комнате, на большой кровати лежал подросток и истошно матерился. Руки и ноги его были привязаны к углам кровати толстой веревкой. Увидев вошедшего, он вдруг оскалился и заверещал так, что заложило уши. Женщина за спиной Тихона закрыла рот платком. На ее глазах навернулись слезы.

– Здравствуй, Алеша! – старик поставил портфель на стул. – А тебе, зараза, что внутри него засела, предлагаю выйти сейчас или…

Он достал Святое писание и раскрыл на нужной странице.

– Я вырву зубами твой гребаный язык, мразь! –вдруг зашипел злобой привязанный, не своим голосом.

Женщина охнула.

– Так! – обернулся к ней Тихон. – Мне нужны несколько помощников посмелее. Желательно, физически крепких мужчин. Найдутся такие?

Мать одержимого мальчика закивала и убежала вниз. Тихон подошел к окну и задернул штору:

– Что ж, начнем, помолясь!

***

Мужчина в серой ветровке – кажется, это был тот самый дядя Слава – пробил дверцы шкафа своим телом, и скрылся под ворохом одежды, едва шевелясь. Другой, молодой, но очень толстый парень подлетел к потолку, врезался в него и шмякнулся на пол, как мешок с картошкой. Тихон, пытаясь примотать вторую руку одержимого подростка к кровати, заметил, что толстяк на полу не шевелится. «Ничего! Втроем управимся!» – подбадривал он себя.

Вокруг них грохотали раскаты грома, и не весть, откуда взявшиеся в комнате молнии. Ураганный ветер не давал стоять прямо. Подросток рычал, как зверь, проклиная всех, находящихся в этой комнате. Еще двое мужчин безуспешно прижимали его тело к кровати.

Тихон, наконец, зафиксировал руку полотенцем и отошел к изголовью. Взял Библию и перекрестясь, начал читать стихи, призывающие высшие силы изгнать демона из смертного человека.

– Он! – заверещал одержимый, разорвав полотенце и показывая вывихнутым, кривым пальцем на Тихона. – Он с колдуном дружбу водит! А-А-А! Поганый! Он – ведьмак! Жечь! Жечь его! На дыбу, тварь!

Парень, несмотря на то, что был привязан к кровати, и его держали двое совсем неслабых мужчин, выгибался так, что казалось, у него нет хребта, и он может гнуться в любую сторону. Только хруст хрящей и костей, потонувший в вое сильного ветра.

– Держите за руку и закройте ему глаза! – прервал чтение Тихон, и смахнул рукавом пот со лба.

Уже два часа он громовым голосом делал вычитку, и осенял Алешку крестным знамением. Силен был демон в нем, но и Тихон не зря свои годы прожил. Из четырех мужчин помогавших ему изначально, остались только двое, да и те, тряслись как листки осиновые. Бедняги!

Он все читал, и праведный огонь внутри него выплескивался на демона в виде слов и оставлял на нем светящиеся, не зарастающие знаки. Этого не было видно людям, но Тихон Анатольевич прекрасно это видел. Он чувствовал. Каждая клеточка его тела, была наполнена верой в свое дело, верой в победу над злом в любом обличии. Как бы силен не был демон – он был обречен! Старый экзорцист не допускал и мысли о другом исходе.

– Старая рухлядь, я разорву тебя! – голосил привязанный. – Сломаю каждую кость в твоем трухлявом теле! Вырву с корнем твой член и заставлю его сожрать! Ты истечешь гноем, как покрытый струпьями прокаженный! Мразь! Гнида!

Он вывернулся и ударил лбом в лицо одного из мужчин. Тот упал с кровати на пол. От грома закладывало уши, а чертовы молнии, слепили глаза экзорцисту.

– Твои глаза, – парень сел, освободив вторую руку, – они будут моими! Я выпотрошу твое брюхо, и повешу тебя на твоих же кишках! Будешь висеть в назидание другим смертным тварям. А-а-а! Час расплаты настал, Тихон!

Тихон Анатольевич поднял руку с крестом вверх:

– Именем Господа! Приказываю тебе выйти из тела бренного отрока, демон! Ты не смеешь ослушаться! Вон, нечистый!

Внезапно ветер стих. В ушах зазвенело от наступившей тишины. Гром прогрохотал где-то в отдалении и смолк. Мужчина, державший парня за руку, подумал, что все кончилось, и отпустил его. Одержимый наотмашь, словно бревном, ударил его рукой. Мужика вынесло из комнаты наружу, через окно. Экзорцист остался один на один со злом.

– Тебе конец! Троица не поможет, ходячая ты помойка! – громко прошипел парень, выдирая сначала одну ногу из веревок, затем другую.

Он прыгнул на бельцо кровати, растопырил руки и зарычал, как голодный волк. Слюна закапала из его рта на пол, волосы встали дыбом, а глаза… казалось, они сейчас выпадут из глазниц; теперь их разделяла только вытянутая вперед рука Тихона с распятием.

Тихон не умолкал ни на минуту и голос его, казалось, только набирал обороты. Твердо и громко, впечатывал он точно подобранные слова в демона внутри смертного, оставляя на нем безобразные раны. Обливаясь потом, старик не сделал назад ни шага, даже когда одержимый прыгнул на люстру над ними и, уцепившись за нее ногами, повис вниз головой, оказавшись к нему лицом к лицу. Тихона обдало невыносимым смрадом горящей смолы из пасти безумца.

– А-А-А-А! – от крика посыпалась штукатурка в комнате. – Где теперь твой бог, отступник!

– Изыди! – старик осенил одержимого крестом и, не отводя глаз спокойно продолжил. – Тебя заждались внизу, вон!

Последнее слово, словно удар боксера-тяжеловеса отшвырнуло парня обратно на кровать. Он раскинул руки и потерял сознание. Горбатая, уродливая косоглазая старуха вылезла из тела подростка, едва держась на своих волосатых ногах, зло посмотрела на старика. От нее смердело нечистотами. Все ее тело было покрыто безобразными рваными, гнойными ранами. Тихон вновь перекрестил ее и та, с диким криком исчезла. В воздухе остался запах озона, как после дождя, и едкой серы. Глаза заслезились. Мальчик на кровати задышал ровнее. В разбитое окошко заглянуло солнце, осветив комнату ярким светом.

Старика била мелкая дрожь. Он сделал шаг к окну и чуть не упал. Ноги не держали. Доковыляв до окна, он посмотрел вниз: мужчина, выбивший стекло своим телом, неудачно упал на решетку забора: одно острие пробило ему позвоночник, другое – вышло через горло.

«Сколько бед! – покачал головой Тихон, и присел на подоконник. – Один нечистый, и так много горя. Будет ли этому конец? Сколько еще нужно жертв?» Он старался выровнять дыхание. Получалось не очень. С трудом расцепив пальцы, мертвой хваткой сомкнувшиеся на небольшом кресте, он попробовал отыскать спички, чтобы закурить. На пальцах остались глубоко врезавшиеся белые отметины. Тихон размял руку и подумал, что к восьмидесяти годам надо бы отказаться от вредных привычек.

***

– Что это было? – закуривая, уже вторую подряд сигарету спросил у Тихона мужик, которого откинуло на шкаф в ходе обряда. – Этому вообще есть название?

Старик с удовольствием втянул ноздрями дым сигареты:

– Вештица – та еще дрянь.

– Что? – мужчина закашлялся. – То есть кто?

– Злой дух, демон. Вообще, они чаще в животных вселяются. Порчу бывает, наводит. Но чтобы так, в наглую… силен гад, словно кто-то его тьмой питал.

Мужик прикурил третью сигарету:

– А ты молодец, дедуля! – он протянул ему подрагивающую руку. – Кремень! Спасибо тебе!

– Алешку теперь в церков надо, – покачал головой Тихон, – проклятия изгнанного демона силы не имеют, но если душу парня светом и добром не заполнить – это может повториться. Слаб он сейчас. Благо, что молод, сил полно. Быстро в себя придет.

Мужчина обернулся к входу в дом и крикнул:

– Анжелика! Анжела! Собирай сына, в церковь едем!

– Не сейчас, – остановил его порыв старик, – как ходить сам сможет, так и пойдете. На святое место пешком ходят, своими ногами.

– Понял, понял! – закивал мужчина. – Сколько я вам должен?

От красноречивого взгляда экзорциста мужик густо покраснел и, закашлявшись, выбросил сигарету.