Читать книгу Пси - Павел Шакин - Страница 3

Когда-то давно выполнял я задание. Мне было поручено выкрасть девицу из секты хопперов. Точнее, вернуть родителям, которые щедро выложили пару тысяч кредитов за весьма непыльное дельце. Тогда я еще не знал Отари и работал в одиночку. Община Хопперов представляла собой сборище наркоманов, практикующих прием пентагидротизина, который они называли «пружиной». Жили хопперы в лесу у подножья Арарата, трескали эту дурь и как лягушки скакали по параллельным мирам. Как водится, был у них лидер, некий Гекос – сумасшедший грек с косыми безжизненными глазами. Каждое утро он сочинял задания для своих подопечных. Приставленная к нему стенографистка (которая по совместительству вытирала этому овощу сопли) записывала все на отдельные бумажки, скручивала и бросала в порванный барабан. Ближе к вечеру, перед «прыжком» хоппер вытягивал бумажку, не разворачивая, глотал ее и отправлялся в тартарары выполнять поручение своего гуру. Говорят, все у них паз в паз складывалось, как у Агаты Кристи. Но проверить сие возможности не было. Думаю, никто и не пытался. Хопперы обожали свою мифологию и соблазну ереси не поддавались.

Девушку звали Ханна. Она находилась в прыжке, когда я подобрал ее под сосной, положил на плечо и, словно ковер, спокойно понес к машине. Прыжок длился около десяти часов. Это я выяснил лично, когда Ханна воткнула в меня ампулу с пружиной. Я тогда не спал больше суток и по оплошности задремал в пыльном гостиничном номере, который снял, чтобы Ханна пришла в себя. Она, видимо, очухалась, достала откуда-то катапульту (так хопперы называют шприц) и, не стесняясь, отправила меня в кошмарный мир-лесопилку, где я прожил целую жизнь среди разумных пиломатериалов и угнетавших их механизмов. Очнувшись, я не нашел ни наличных ни оружия. Я еще только начинал свою карьеру, а потому порой допускал досадные ошибки. Добравшись до первого банкомата, я авторизовался с помощью сетчатки глаза и снял немного денег. Ханна без труда отыскалась в том же месте – дурочка послушно вернулась к хопперам жевать записки безумного корнеплода. Я крепко ее связал и успешно доставил в Самару, к родителям.

Не думал, что снова испытаю действие пружины. Но именно ее мне и ввела девушка в маске зайца. Я барахтался в киселе своего прошлого, врезаясь в комочки смутных воспоминаний. Шлеп! Мне восемь лет, и я скармливаю бродячим собакам хлеб, за которым меня отправила мать. Разглядываю себя со стороны. Маленький, напуганный, глаза на мокром месте. Собаки лижут мои покрытые цыпками руки. Скулят. Тоскливое зрелище. Шлеп! Комочек киселя превращается в лицо Лоры. Волна разорвавшегося внутри блаженства пускает рябь по ее нежной коже. Она замечает мое присутствие и болезненно скукоживается, испуская импульсы жалости и недоверия. Нет. Лора не любит меня. Шлеп! Я хочу отвести ствол, но, куда бы ни пряталась красная метка лазерного прицела, везде материализуется его расплывшаяся физиономия. Савва Зиль. Этот садист был достоин смерти, но не моими руками. Лысый, щекастый будто бульдог, он торжествует, злорадствуя над моим падением. А за ним я вижу очередь. Длинную очередь тех, кого превратил в тени. Каждый с терпением, на которое способны лишь мертвецы, ждет возможности рассверлить меня своими черными глазами.

Шлеп!

– Привет, дружок, – склонилась надо мной девушка в маске зайца, – как спалось?

Я бы схватил ее тонкую шею и размозжил это фарфоровое личико о свой лоб, но тело было парализовано. Хотя язык ворочался.

– Зачем пружина? Зачем вкололи пружину?

– Это ради тебя, – ласково улыбнулась зайка, – так будет легче перенести сдвиг.

– Какой сдвиг?

– Внимание на экран, – загадочно прошептала она.

Стало темно, секунда – и на потолке вспыхнуло окошко видеосвязи.

– Здравствуй, Кларк, – потупив взгляд, виновато вздохнула проекция Отари Чекадзе. Выглядел он помято: недельная щетина, мешки под глазами, идиотский спортивный костюм, в руке бокал с чачей.

– Отари! Что за, мать твою, маскарад вы устроили?! – шипел я сквозь зубы.

– Не кипятись, сынок, – в один присест осушил бокал Чекадзе, – все не так плохо, как может казаться. Однако со многим придется свыкнуться. Ты лучше глянь.

Он вывел на экран ролик новостей.

«Происшествия.

Сегодня днем недалеко от заброшенной текстильной фабрики Гражданский Патруль обнаружил мертвое тело мужчины средних лет со следами насильственной смерти. Вскоре умерший был опознан, им оказался Кларк Линд, телохранитель и частный детектив, имевший весьма сомнительную репутацию. В ходе розыскных мероприятий были задержаны двое подозреваемых, имевших при себе личные вещи Линда. Ими оказались нигерийские нелегалы. Они дали признательные показания и в этот же день покончили с собой в изоляторе временного содержания. Больше всего они опасались депортации на родину, где их бы ждала гораздо более мучительная смерть от рук палачей режима Хакима Узула».

Выброшенной на берег селедкой я судорожно пытался глотнуть воздух, глядя, как судмедэксперты делают снимки моего безжизненного тела. Вдруг запищал какой-то аппарат. Похоже, это мой пульс зашкаливал.

– Корректор! – скомандовал незнакомый мужской голос.

– Тихо, – женская рука мягко коснулась моего лица, и я ощутил прилив тепла, покоя и безразличия.

– Послушай, Кларк, – продолжал Отари, – прощения мне нет. Но мы с тобой не те люди, чтобы бросаться такими категориями. Ты поступил бы так же. Я знаю. Я уже стар, и мне пора на покой. Это очень большая игра, сынок. И ты в ее центре. Я не лгал тебе. Понятия не имею, в чем суть заказа. Но ты получишь свои деньги. Клиент сам введет тебя в курс дела, как я и обещал.

– Проваливай, скотина, – прохрипел я, – и живи в страхе, ведь я найду тебя.

Экран погас. Часть кровати приподнялась, приведя меня в полусидящее положение.

– Прошу прощения за причиненные неудобства, – вежливо промурлыкал мужчина в приталенном сером костюме. Он опирался локтем о некое подобие барной стойки, вальяжно повиливая пушистым хвостом. Лицо его наполовину было скрыто маской енота. Рядом, сложив колени прямо на полу, послушно сидела моя старая знакомая зайка. Мутный приглушенный свет, словно перед началом пьесы, скупо освещал декорации. Какие-то стеллажи, медицинская аппаратура. Я не испытывал ни страха, ни волнения. Электрические разряды тепла нежно блуждали по телу. Нужно признать, со стороны похитителей использовать опиаты в такой ситуации было весьма гуманно.

– С кем имею честь? – спросил я с издевкой.

– Берг, – кивнул енот, – а это моя ассистентка Лия.

Зайка весело отправила мне воздушный поцелуй.

– А хвост настоящий?

– Нет, что вы, – хихикнул Берг, – исходя из необычного профиля нашей деятельности, мы вынуждены соблюдать некоторые ритуалы, для протокола, так сказать. Но согласитесь, эффектно?

– Кто вы?

– Не вижу смысла скрывать то, что и так окутано тайной. Я секретарь «Ковчега». Вы, конечно же, слышали о нас.

– Признаться, думал, это лишь слухи.

На самом деле я знал, что «Ковчег» существует. Однажды в Гваделахаре при выполнении одного щекотливого поручения я натолкнулся на труп их агента. Мой сканер вдруг считал с его лба их эмблему – заключенную в эллипсе трапецию и две бугристых линии снизу, что, видимо, символизировало дрейфующий корабль в волнах бытия. Сам Отари многозначительно не отрицал их существования. Если кратко сформулировать все домыслы, «Ковчег» представлял собой тайную организацию, чьи корни уходили в древность. Кто-то приравнивал их к масонам. Иные считали, что «Ковчег», наоборот, являлся заклятым врагом тайных лож. Не думаю, что «Ковчег» олицетворял тайное правительство, скорее как раз являлся его оппонентом. Главное, к чему они стремились, – это полный контроль развития науки и технологий. В целом, меня, как работника наемного, мало беспокоило соотношение сил в политическом закулисье. Чем активнее тузы перетягивали одеяло, тем больше крошек падало с него в мой карман.

– О! Чего только нам не приписывают, – лучезарно улыбался Берг, – но поверьте, нам только на руку эти мифы. «Ковчег» не стремится к власти. Единственное, с чем мы боремся, – это патологическая страсть человечества к саморазрушению.

Химический коктейль, бурлящий в крови, определенно ставил подножки всем моим попыткам осмыслить происходящее. Я кстати вспомнил, что видел в новостях свое мертвое тело. Высокий блондин в зеленом вельветовом костюме. Да. Определенно, покойник был вылитый я. Но если это не монтаж – кого же нашел патруль? Подсунуть чужой труп в гроб было невозможно. Я это знал по собственному опыту. Всемирная база ДНК всерьез осложняла работу полевых менеджеров.

– Господин Берг, – я попытался сконцентрироваться, но от этого в глазах лишь расплывались радужные круги, – кто этот человек в новостях, которого нашли убитым?

– Что ж. Перейдем к делу. – Секретарь «Ковчега» хлопнул в ладоши, и на темной стене засветился экран. Я снова увидел себя, мертвого, распростертого в неестественной позе в куче гнилого мусора. Камера резко наехала, крупно взяв остекленевший зрачок. Берг щелкнул пальцами, и сканер камеры выдал подстрочную информацию: Кларк Линд, дата рождения 11.03.2114, регистрационный номер индивида 3666789XDFGSRE444, место жительства: административный сектор 856, г. Новосибирск.

– Уважаемый, это ваша физическая оболочка, – театрально развел руками Берг.

Я истерично расхохотался. Эти сволочи просто хотели свести меня с ума. Отсюда и дешевый маскарад, наркотики. Но зачем я им? Я даже не знал ни одной дорогостоящей тайны. Извращенцы. Вспышка ярости охватила меня. Я буквально видел, как нанопули иглами прошивают их звериные маски, испуская в густое пространство покадрового изображения алые нити крови.

– А это тогда что? – завопил я, безуспешно пытаясь пошевелить конечностями.

– Корректор! – скомандовал Берг. – Господин Кларк, нам потребуется ваше внимание.