Читать книгу Пси - Павел Шакин - Страница 6

Я, конечно, видел открытый космос. Несколько раз, когда мотался на Луну. Но подобного не испытывал никогда. Я словно стоял на грани пропасти, черной бездны, чьи глубины испещрены вспышками гибнущих звезд. Большинство из них уже умерло. Огоньки, что я вижу, есть лишь предсмертный вопль, несущийся сквозь слоеный пирог пространства с начинкой из времени. Но я жив. Жив и снова молод. Спасибо тебе, Лукас Форш. Я обещаю беречь твое тело, пока смерть не разлучит нас.

Роман Цепнев, научный атташе экспедиции «Крылья Созидания» нудно зачитывал правила безопасности при пространственно-временном погружении. Я знал их наизусть, а потому пропускал его блеянье мимо ушей, глядя в прозрачный купол, нависший над залом погружения. Сорок пять гравитационных кресел стояло рядом, в каждом по паре выпученных глаз, в том числе и раскосые щелочки Цепнева.

– Десять, – начал он обратный отсчет.

– Девять. – Гравитационное кресло было гарантом безопасности каждого астронавта…

– Восемь, – иначе его желудок выпрыгнул бы наружу…

– Семь, – он бы раздулся как мыльный пузырь…

– Шесть, – и лопнул, оросив своим содержимым зал погружения…

– Пять, – эдакое космическое конфетти.

– Четыре. – Кресло подо мной загудело.

– Три. – Именно в той точке, за которую я ухватился взглядом…

– Два, – разрасталось радужное пятно, превращаясь в пульсирующую палитру…

– Один, – оно поглотило собой все, а затем пришел мрак.

Вдруг я услышал далекие звуки флейты. Какой-то знакомый унылый мотив. Тьма прояснялась, музыка становилась громче, и я разглядел силуэт мужчины. Он сидел на камнях, повернувшись спиной. На нем был плащ с капюшоном, в тихом сумраке бескрайне простирались расплывчато-бордовые холмы. Свет двух розовых лун падал на него с небес, словно из кувшинов лился. Я коснулся плеча незнакомца. Тот обернулся. Это был Лукас Форш. Я понял это по растерянному выражению глаз, что беспомощно смотрели на меня, изливая горечь и боль. Взгляд был невыносим, и укрыться от него было некуда.

– Уйди! – закричал я, – уйди!

Скривившись в печальной усмешке, Форш отвернулся, тьма проглотила его силуэт. Я открыл глаза: погружение прошло успешно. Цепнев предупреждал о возможных галлюцинациях. Побочный эффект пространственных искажений, что тут поделать…

Через три часа все снова собрались в зале, где капитан Мустафа выступил с торжественной речью.

– Уважаемые коллеги! – взволнованно тряс он лохматой бородой. – Примите мои самые искренние поздравления. Пространственно-временное погружение прошло удачно. Через шесть часов наш лайнер «Крылья Созидания» войдет в атмосферу Пси. Это великое событие стало возможным лишь благодаря прозорливости старейшин корпорации TРAX, чья непревзойденная мудрость успешно преодолевает границы времени и пространства.

Жалкий балаган. Капитан Мустафа напоминал спившегося конферансье, открывавшего продуктовый магазин в спальном районе. Чем больше пафоса он изрыгал, тем выше поднимались его подвыщипанные брови. Корпоративная культура TРAX представляла собой ничтожное явление. Смесь лицемерия и страха заметно облегчала работу отдела по кадровой этике. Да и зачем было стараться. Им хоть задницу осла показывай, все равно будут аплодировать, обниматься, а затем целовать ее побегут. В этом оркестре фальши было место для каждого. В том числе и для меня. Пью шампанское, улыбаюсь. Хотя лично Форш мог бы и чистосердечно порадоваться. Все-таки молодой исследователь, на TРAX раньше не работал. Таких в экспедиции было лишь несколько человек, и все ученые. Остальные – как на подбор безликие манекены с корпоративными татуировками на шее. Большинство, наверняка, оперативники, а не врачи и технологи, как было указано в официальной сводке. Очевидно, восьмая экспедиция носила силовой характер.

– Мастер Форш, – прицельно улыбнулась Гана Лань, высокая шатенка с холодными зелеными глазами, – хотите еще шампанского?

– Пожалуй, – согласился я, и она проворно наполнила бокал.

– Я могу обращаться по имени?

– Конечно, – я сделал вид, будто немного смутился. Гана Лань. Это имя упоминалось в досье «Ковчега». Служба безопасности ТРАХ собиралась внедрить в научный центр нового агента. Воистину, шпиономания этих параноиков не знала предела.

– Лукас, – она задорно хихикнула, – знаете, я хмелею с первого бокала. У вас были видения?

– В смысле? – Я продолжал играть роль застенчивого биолога. Вот только покраснеть не получилось.

– Во время погружения.

– Нет, а у вас?

– О да. – Она тряслась от смеха, наполняя бокал.

– Забавные?

– Очень. Вы даже не представляете насколько.

Я уныло пожал плечами. Мне-то смешно не было.

– Гана Лань. – Она смахнула слезы смеха и протянула свою тонкую ручку. – Простите, это все последствия перехода. Вы ученый, я помню ваше выступление на Тираспольской конференции. Это было что-то! Я, как и вы, биолог, но занимаюсь флорой. Будем работать вместе.

Я тоже помнил это доклад. Безличные модули памяти работали превосходно.

– Очень приятно. Но позже мою гипотезу разнесли в пух и прах.

– Что, наоборот, доказывает ее значимость. Таким способом патриархи академии выразили уважение к вашей научной дерзости.

– Вы слишком великодушны. Коллективный разум моллюсков. … Признаться, меня тогда сильно занесло. Я выдал желаемое за действительное. Дальнейшие эксперименты только подтвердили мое заблуждение.

– Но вы здесь. Это невероятная удача! Попасть на Пси – каждый ученый грезит об этом!

Гана была очень красива: нежная смуглая кожа, мягкие черты лица, легкость движений. От нее веяло чем-то свежим, сочным и невероятно лживым. Сирена со сладким голоском и плотоядными щупальцами вместо сердца.

Она продолжала тараторить, а я перестал ее слушать, поймав на себе взгляд рослого мужчины в черном мундире. Это был Феофан Тофф – лучший инспектор «Барьера» по кличке Ферзь. Старейшины TРAX были всерьез чем-то обеспокоены, иначе зачем отправлять фигуру такого калибра. Мне вдруг стало не по себе. На мгновение я позабыл, что гляжу на свет божий честными глазами Лукаса Форша. Дело в том, что мы были знакомы. Ферзь начинал как полевой менеджер, но замашки верховного инквизитора привели его в «Барьер». Там этот чертополох расцвел как плесень в забытой хлебнице. Стоит признать, это был настоящий виртуоз, темных делишек мастер. Садист, подлец, провокатор. Ходили слухи, будто старейшины TРAX исповедовали некий демонический культ. Не знаю, насколько это соответствовало правде, однако Ферзь действительно выглядел как темный жрец. И дело даже не в вычурно-готичной форме старших инспекторов «Барьера», которые носили узкие черные камзолы с воротниками-жабо. Орлиный нос, тлеющие черным огнем глаза, резкие скулы, гладкий лысый череп. Тофф был похож на саму смерть, только косы не хватало. На первый взгляд этот джентльмен мог вызвать у вас улыбку. Уж слишком он напоминал ожившую инфернальную карикатуру, которые, наверное, рисовал пьяным крестьянкам юный да Винчи. Но улыбка быстро сменялась страхом. Его плешивая башка, словно телебашня, излучала волны хищной и жуткой энергии. Вам сразу становились понятны чувства коровы перед убоем. В глаза этому душегубу вообще смотреть не стоило. Ферзь обладал способностями гипнотизера. Я, конечно, знал техники защиты, однако все равно ощущал неприятное прикосновение его биополя.

– Лукас, – Гана одернула меня за рукав, – вы в порядке?

– Да. Простите. Никак не могу придти в себя после погружения.

– Может, вам отдохнуть? Мы скоро прибудем.

– Предпочту последовать вашему совету.

– Еще увидимся. – Она заботливо улыбнулась и отправилась строить глазки тощему усачу, что задумчиво жевал листик салата, уставившись на капитана Мустафу.

Оказавшись в своей каюте, я задумчиво смотрел на рассыпанные в мониторе звезды. Меня терзало смутное чувство, смесь невнятной тревоги, возбуждения, томительного ожидания. Я не привык испытывать подобное, не привык задавать себе много вопросов, зная, что ответы приносят лишь разочарование. Но мне почему-то упрямо не верилось, что Кларк Линд в теле молодого ученого несется сквозь космическое пространство навстречу маленькой розовой планете, где под диктовку хищных голосов будет переписана история человечества.