Читать книгу Когда везде слышен смех - Петр Абатин - Страница 5

Кристос сидел за партой и мечтательно смотрел в окно. Он покусывал кончик карандаша и совершенно не слушал учительницу. Ему чудились дальние странствия, великие приключения. Он знал, что когда-нибудь объездит весь мир, сможет сделаться богатым и по-настоящему счастливым. Безмерно. Деду не придется каждый день гонять мулов по дороге вверх и вниз, и оба они заживут спокойно и весело на своей земле. Он мечтал о тех временах, когда у Андреаса будет свой виноградник, и мулы смогут работать там, где и должны…

– Кристос, – вырвал из мечтаний голос учительницы. – Ответь нам.

Мальчик тряхнул головой и резко встал. Со всех сторон послышались смешки одноклассников.

– Ты опять летаешь в облаках? – строго спросила учительница. – Ответь мне. Ты слышал, о чем я сейчас спрашивала?

Невысокая сморщенная смуглая женщина сурово смотрела на него поверх узких очков. Кристос молчал. Он действительно летал в облаках и конечно не слышал, что она говорила. Нет, чисто физически он различал звуки, но что-либо разобрать в них, запомнить, не имел никакой возможности. Мальчик покачал головой.

– Я не знаю, – честно сказал он.

Дети опять засмеялись.

– Ты никогда ничему не научишься, если не будешь слушать, что тебе говорят, и так ты не сможешь ничего добиться в жизни. Тебе придется быть погонщиком мулов, как твой дед…

Глаза мальчика вспыхнули в один миг, лицо сделалось ярко пунцовым.

– А чем плох погонщик мулов? – дерзко спросил он. – Мой дед хороший человек, его работа радует людей.

– Его работа радует туристов, – спокойно ответила учительница. – Наша история, мальчик, уже никому не нужна. Благодаря таким вот радостям мы и стали обслуживать богатеев из разных стран, сами опускаясь все ниже.

– Но наши мулы любят людей, – уже с обидой в голосе сказал Кристос.

– Ваши мулы, как и все другие мулы лишь инструменты в руках людей. Что им сказано будет, то они и сделают. Не спорь со мной, а то за дерзость отведу к директору. Садись на место.

Кристос повиновался. Не впервые он слышал подобные упреки. Да, им легко говорить. Заслуженные учителя, дети обеспеченных родителей. А кто он? Сирота, внук погонщика мулов. Старика, гоняющего оседланных животных за 5 евро в одну сторону. Мальчик глубоко вздохнул. Вдруг его кто-то сильно ущипнул за руку, он резко отдернул ее.

– Что? Больно? – послышался шипящий голос с задней парты. – Ничего. После уроков будет другой разговор.

Кристос невольно поежился. Он так не любил конфликтовать с одноклассниками. Но некоторые из них просто считали святой обязанностью объяснить ему – что хорошо, а что не очень. Нередко его били, еще чаще обзывали. Из-за присущей ему задумчивости он не раз и не два оказывался в положении белой вороны. Дети дразнили его и обзывали «навозником» за то, что однажды он пришел в школу в слегка грязных штанах, не заметив, что испачкал их, когда был в стойлах у мулов.

Он всегда убегал, вырываясь из цепких объятий многочисленных рук. Он бежал от окриков и оскорблений. И всегда слезы ручьями текли по щекам. Дать отпор он никак не мог. Кристос уходил далеко на откос скалы, забирался в недоступное место, которое звал своим «гротиком», и сидел там долго, пока слезы не высыхали, а сам он не принимал все как есть, посылая обиды куда подальше. Улыбаясь, хоть и с грузом дня, тогда он шел к деду и помогал ему до самого вечера, до последнего туриста. А потом, усевшись на Сфинкса, главного мула, гнал стадо в стойла, радостно хохоча и чувствуя себе погонщиком лошадей на Диком Западе.

Урок подходил к концу. Волнение Кристоса увеличивалось. Он тихонько оглядывался назад на главного заводилу класса, своего обидчика, Гектора. Толстый курносый мальчишка из далеко не бедной семьи. Самоуверенный и жестокий он считал своим долгом унизить не имеющего возможности ответить Кристоса. И сейчас, поймав на себе затравленный взгляд, толстяк злобно сжал губы и показал кулак.

Прозвенел звонок. Все дети, не слушая последних слов учителя, ринулись к выходу. Лишь Кристос вяло и медленно стал собирать вещи в ранец. Он знал, что как бы он не спешил – ему все равно не успеть. Если его захотели побить, то этого не миновать. Некая смиренность и невероятное терпение были присущи ему, еще не сломленному и не раздавленному, но близкому к отчаянию и полному отрешению от социума, оставаясь среди людей. Личность его в такое время будто существовала параллельно от всех остальных. В своих мечтах он раздавал удары обидчикам направо и налево. Он мог высоко подпрыгнуть и одним махом повалить их на землю. Но в реальности он всегда убегал. Закрывал рукой лицо, рыдал и просто бежал, оставляя позади крики и смех.

Предчувствуя новую беду, зная о ней наверняка, он уже сейчас был готов разрыдаться, забиться под стол. Но стоило оно того?

– Чего ты сидишь? – выходя из кабинета, просила учительница. – Опять размечтался? Все уже по домам разбежались. Давай, иди. Нечего тут сидеть.

«Может все ей рассказать? – подумал он. – Попросить защиты? Нет. Нет. Только не так. Однажды я уже пожаловался. Было только хуже. Нет. Я все стерплю. Когда-то это должно кончиться. Придет время – я стану победителем».

Кристос тяжело вздохнул, оглядел стены класса, будто прощаясь со спокойствием, взял ранец за лямку и медленно побрел к выходу, волоча его по полу.

В глазах учительницы он был всего лишь мечтательным дурачком, не способным ответить на многие элементарные вопросы ее предмета. Он был одним из многих. Тех, в кого она вбивала знания всеми правдами и неправдами, но кого совершенно не стремилась понять.

Кристос прошел по коридору и спустился на первый этаж. Уже отсюда через открытые окна он слышал гомон многочисленных одноклассников и других, желающих поглазеть. Кристос мог бы прожить без этого, он был бы счастлив не будь в его жизни этих ситуаций. Но раз они были – теперь он был к ним готов. И пусть этого совсем-совсем не хотелось.

Он вышел на крыльцо, и толпа человек в тридцать мигом окружила его, завертела. Кристос не мог пошевелиться, зажатый со всех сторон. Его куда-то вели.

Радостно ликуя и смеясь, толпа обогнула небольшое здание школы и остановилась в тенистом дворике у сада. Дети расступились, оставляя Кристоса в центре. Кто-то вырвал у него из рук ранец. Навстречу из толпы выдвинулся пухлый Гектор.

– Ну чего, навозник! – крикнул хулиган. – О чем сегодня мечтал? Расскажи.

Он ликовал, играя на людскую публику, жадную до зрелищ в любом возрасте.

– Я не навозник, – тихо ответил Кристос, сжимая кулаки.

– Что? А кто же ты? От тебя воняет за версту. Разве нет? Ты гоняешь мулов, да? А потом в этой же одежде идешь в школу?

Толстый мальчишка сильно потел от жары и упорства, но тем не менее был бодр и горяч.

– Нет! – крикнул хриплым голосом Кристос. – У меня есть другая одежда.

– А почему же от тебя всегда воняет? – ехидно спросил Гектор.

Кристос знал, что это ложь. Он не вонял. И многие ему об этом говорили.

В горле застыл комок, глаза затянулись пеленой слез.

– Что тебе от меня надо? – сухо, едва выдавливая слова, спросил он. – Оставьте меня в покое.

Толстяк подошел ближе и занес над ним красный кулак.

– Такие как ты не должны быть вместе со всеми.

Он сильно ударил его по лицу, в челюсть. Кристос упал и тут же зарыдал, обхватив голову руками.

– Ты слюнтяй, «навозник», – крикнул над ним Гектор. – Трусливый и никчемный. О чем мечтаешь?

Он снова ударил его рукой по голове. Толпа зарычала, заулюлюкала. Гектор засмеялся и прижал его ногой, не давая подняться.

– Лежи на своем месте, навозник.

Он резко бросился на Кристоса и придавил его к земле всем телом, схватил руками за шею. Его красное лицо нависло над ним. Со лба капали крупные капли пота.

С ненавистью и злобой Гектор прошипел, брызгая слюной:

– Я бы удавил тебя, но что я буду делать, когда тебя не станет? Кто будет радовать нас? Правда, ребята?

Толпа загудела, засвистела…

Откуда-то послышался громкий женский голос. Дети мигом бросились в разные стороны, уносясь кто куда. Женщина кричала на непонятном языке и быстро приближалась, но Кристос уже никого не слышал. Он лежал, продолжая закрывать руками лицо. Толстяк ослабил хватку и мигом поднялся на ноги. К нему подошла женщина в соломенной шляпе и с красной сумкой на плече. Она что-то говорила и указывала на Кристоса, явно негодуя.

– А я ничего, – развел руками Гектор, нагло усмехнулся и бросился бежать.